На сцене жить нужно

      На первую репетицию явились все.       Курт пришёл в большой зал заранее, чтобы расставить кресла и диван так, чтобы всем нашлись места и главное, чтобы расчистить место для воображаемой сцены. Вагнер долго раздумывал над словами Логана, что ему было бы лучше пригласить для работы декоратором Джейсона, иллюзиониста, который мгновенно бы справился с видом любой сложности. Но к сожалению, они так долго не общались, что Курт не был уверен, что бывший друг откликнется на подобную просьбу. Тем не менее, Вагнер не отметал этот вариант, ведь кто знал, какая представится возможность.       Пока все участники рассаживались, Курт тихонько отвёл Ванду в сторонку.       — Я знаю, ты беспокоишься из-за ссоры с отцом, хоть этого и не показываешь, — прошептал он, — тебе нужно развеяться. Давай после репетиции заглянем в ресторан к Гамбиту. Там будет достаточно безлюдно, чтобы поговорить или, наоборот, помолчать…       — Зовёшь меня на свидание? — Ванда впервые за весь день улыбнулась, но потом вновь помрачнела. — Пожалуй, мне действительно необходимо выговориться, так что я соглашусь.       Курт удовлетворённо кивнул. Затем повернулся к собравшимся, которые тихонько переговаривались между собой, и хлопнул в ладоши. Воцарилась тишина.       — Думается мне, что многие из вас очень слабо представляют, что за спектакль я планирую сделать, — начал он. — Это будет наш ответ общественности с целью показать, что мы весьма безобидные и дружелюбные существа. Сценарий для него ещё не готов полностью, и может в любой момент подвергнуться изменениям, — он нашёл глазами Логана, — но очень не хотелось бы.       Росомаха отвёл взгляд. Чувствовалось, что Курт почему-то очень сильно хотел его присутствия в этой комнате. Хотя Логан и не совсем понимал, почему. Тем временем, режиссёр продолжил:       — Подбор актёров — вещь ответственная, поскольку от них и зависит одобрение или негодование публики. Я, хоть и взял на себя смелость сам распределить роли, хоть и искренне убеждён в том, что они вам подойдут, но хотелось бы посмотреть на ваше им соответствие. Так что ближайшую неделю я буду работать с вами именно в этой области. Мы будем отыгрывать различные ситуации из спектакля, по двое, по трое, чтобы вы постепенно вживались в роль. А потом, думаю, мы начнём репетиции по уже к тому времени дописанному сценарию, который я вам тогда и вручу, — Курт почесал затылок, думая, что возможно, недели будет маловато.       — Сегодня, — продолжил он, — я бы хотел, чтобы вы посмотрели друг на друга. Все вы так или иначе знакомы друг с другом, но степень такого знакомства очень разная. Я специально рассадил вас таким полукругом, чтобы вы могли рассмотреть каждого из здесь сидящих.       Логан облокотился на ручку кресла и подпёр кулаком щёку. Весьма разумно было со стороны Курта начинать со знакомства, но вот только не было ли это слишком бессмысленным? Разве во время игры люди не знакомятся друг с другом? Он бросил взгляд на сидящую слева от него Китти. Она быстро строчила что-то в блокноте, на шее у неё висел фотоаппарат. Девушка была увлечена подготовкой репортажа первого дня репетиции, что практически не интересовалась другими участниками. Левее неё, изящно подогнув ноги, так, как того требовал этикет от девушки в юбке, сидела Джин. На её лице тоже не было особого интереса, она с равным достоинством скользила глазами по кругу, пока её взгляд не пересёкся со взглядом Логана. Она ободряюще улыбнулась ему, и как ему показалось, даже немного с сочувствием. Возможно, она единственная понимала, как неловко и неуместно он себя здесь чувствовал.       Далее по кругу сидела тройка подопечных Курта. Логан, да и многие среди старой гвардии, называли их так в шутку, поскольку в то время, когда они начали свою жизнь в Академии, Курт был одержим идеей направить куда-то своё созидающее начало после ссоры с лучшим другом. Он взял четверых юных мутантов себе под крыло и с тех пор ревностно опекал их.       Бобби, Амара и Пётр сидели на диване, несколько потерянно оглядываясь по сторонам. Логан подметил смущение Амары и ещё большую отрешённость Петра. Казалось, будто он боится пошевелиться.       Четвёртым на диване сидел Гамбит. Если учесть, что он тут практически совсем никого не знал, он держался куда более уверенно, чем трое выпускников.       В кресле рядом с ним расположилась Мари. Она, как и всегда, была весела, но и вместе с тем, немногословна. Иногда по её лицу пролетала тень смущения, и Логан не понимал, чем оно могло быть вызвано.       Затем в кругу сидел Ланс Альварес, отбившийся от своих товарищей. Он лениво развалился в кресле и, даже не пытаясь знакомиться с кем-то взглядом, смотрел на Курта. Возможно, он хотел ему что-то сказать, но не решался. Однако его неудовольствие Логан чувствовал через весь зал.       Круг завершился.       — Начнём с азов, — послышался голос Курта, который несколько минут молчания наблюдал за процессом «знакомства». — Я бы хотел, чтобы вы разбились на пары с ближайшим от вас по кругу и завели диалог на тему, которую вы вытянете отсюда, — Вагнер поднял лежащую рядом с ним чёрную шляпу, по виду, она принадлежала Магнето. — А также от лица того персонажа, который там будет указан.       Курт пошёл по кругу, чтобы каждый смог вытянуть карточку. Китти вскочила на ноги, схватив свою:       — Только я определённо должна сначала это заснять для репортажа, — убеждённо сказала она. Вагнер слегка укоризненно покачал головой, но дал ей выйти из круга. Логан повернулся к Джин. Та как-то неопределённо пожала плечами и придвинулась на сидение ближе.       Росомаха посмотрел на свой выбор. На кусочке картона было от руки выведено: «Тема: рождественский стол. Персонаж: Артемида». Логан невольно поджал губы.       — Мне… — выговорил он, — нечего сказать…       — Я могу начать, — успокоила его Джин.       На её карточке оказались слова: «Тема: любовь к животным. Персонаж: Афродита». Она некоторое время посмотрела, как Китти крадётся по кругу, в надежде заснять хороший момент, затем произнесла тихим мягким голосом:       — Когда-то люди научились любить друг друга, — Джин подняла глаза на собеседника, — возможно, даже раньше, чем они научились любить саму жизнь. Кто-то скажет, что так и должно быть, но я готова им возразить: нужно любить и другие проявления жизни не меньше, чем людей. Что ты скажешь о невинных животных, которые страдают от человеческой несправедливости? А ведь они имеют право на любовь не меньше, чем мы сами.       Логан не разорвал установившийся между ними зрительный контакт, продолжая лихорадочно думать о своей реплике. Неужели ему действительно придётся говорить от лица женщины?       — Животные вовсе не такие невинные, как тебе кажется, — ответил он, слегка ухмыльнувшись, — многие из них коварны и опасны. Хочешь отдать им столько тепла и нежности и думаешь, что получишь в ответ их благодарность? Скорее готовься, что станешь жертвой одного из них. И пока этого не произошло, и твоя нежная кожа не испытала на себе воздействия звериных клыков, советую тебе опомниться. От угрозы нужно избавиться метким выстрелом из лука. И наслаждаться любовью к её аппетитной плоти за рождественским столом.       Логан увидел, как девушка еле заметно вздрогнула и мускулы её лица на мгновение напряглись. Во взгляде появилось что-то гневное.       — Какое варварское отношение! — Джин сощурила глаза. — Я имела счастье забыть, что ты относишься к тем людям, что поощряют безнаказанные убийства. Не может быть большего бесчестья, чем наслаждаться смертью.       — Животные рождены, чтобы погибнуть от рук прославленного хозяина жизни, — ответил Логан, поразмыслив, что бы на это ответил его персонаж. — Не нужно их жалеть. Жизнь распорядилась так, и всё закономерно.       Казалось, где-то вдалеке Курт хлопнул в ладоши. Джин была не в силах оторвать взгляд от собеседника, пока он первый не отвёл глаза. Но она запомнила их выражение в последние мгновения — за равнодушием и холодностью она разглядела проблеск чего-то живого, дрожащего, испытывающего сочувствие. Жаль, что она не могла знать, о чём он думает — ведь её телепатические способности распространялись на него, только, если бы он открыл ей своё сознание.       — Наблюдая за вами, я понял, что не всё так плохо, — признал Курт, — я заметил, что все из вас способны открыто говорить с другим человеком, а некоторые даже верить или притворяться, что верят, словам, сказанными внутри роли. Это всё замечательно. Сегодня, скорее всего, ночью, я напишу в беседе расписание парных репетиций на всю неделю. А пока все свободны.       Курт закончил говорить. Пока все шумно поднимались с мест и шли по направлению к выходу, он наблюдал за Логаном. Во время задания Вагнер часто бросал на него обеспокоенный взгляд, ведь на следующей репетиции мог его больше не увидеть. И беспокойство его росло, поскольку его худшие опасения подтверждались. Слегка нахмурившись, Росомаха подошёл к нему и бросил в шляпу свою карточку.       — Извини, Курт, но кажется, это не для меня, — сказал он, — я был бы только рад, если бы всё вышло по-другому… но все эти роли, маски, — он покачал головой, — не уверен, что дальше будет лучше.       — Логан… — растерялся Курт, — я не хотел на тебя давить, но мне правда было важно твоё присутствие.       — Я понимаю, — коротко ответил тот, — поэтому я пришёл. Но я предупреждал, что ничего не обещаю. Надеюсь, ты сумеешь найти замену, а мы с тобой увидимся на тренировке в субботу.       — Да, конечно, — Курт опустил плечи, — спасибо, что пришёл.       Он молча наблюдал, как Логан покидает зал, и некая обида захватывала его сердце. Конечно, он был на все сто уверен, что у него получится заинтересовать друга, и потому даже не подготовился к отказу. И получил его…       — Мы идём? — спросила Ванда, подходя и складывая все собранные карточки в шляпу отца. — Ты выглядишь очень расстроенным… ты недоволен репетицией?       — Доволен, — тихо ответил Курт, — просто у меня появилось ощущение, что меня предали.       — Понимаю тебя, — Ванда сочувственно положила ему руку на плечо, — пойдём, Курт, нам с тобой нужно прогуляться вдали отсюда. Не будем сидеть в ресторане, просто погуляем вдоль улицы, хорошо? — она успокаивающе коснулась пальцем его щеки. — Свежий воздух взбодрит тебя, и тебе станет лучше.       Курт грустно кивнул.

***

      Вечерний воздух и правда очень хорошо влиял на самочувствие, однако, Курт не ощутил никакого облегчения. Он понимал, что не в силах заставить кого-то что-то делать, и что его спектакль, как и весь фестиваль — дело добровольное. Но всё равно. Неприятный осадок после разговора с Логаном подтачивал его душу.       — Ты понимаешь, я не хотел никого принуждать, — поделился Курт, когда они с Вандой вышли за пределы территории Академии, — но он бы мог понять, что это важно для меня и пойти навстречу. Неужели друзья не должны так поступать, — в его голосе сквозило разочарование. — Однажды я уже потерял своего друга, и не хотелось бы потерять и второго.       Ванда поёжилась и крепче ухватила Курта под руку. Она ощутила небольшой укол совести, ведь в ссоре Курта и Джейсона без неё не обошлось.       — В данный момент мне совсем не хочется идти с ним на очередную тренировку в субботу, — в сердцах сказал он, — разве что очень сильно его поколотить. А он всё также будет смотреть на меня своим равнодушным взглядом и повторять, что ему жаль. И тем не менее, — он вздохнул, — я не имею право на него злиться.       — Имеешь, — возразила Ванда, — ты тоже человек, и у тебя есть чувства. Я считаю, что как твой друг и человек чести, он мог бы и попытаться смириться со своим неудобством.       — А что толку? — кисло спросил Курт. — Ну походил бы он, скрепив зубы, на одну-две репетиции, и всё равно бы отказал. А знаешь, почему? Потому что он был заранее уверен в результате и даже не пытался оценить эту идею непредвзято. Он бы всё равно ушёл. Так что с его стороны было более милостиво признаться в этом на первом занятии, а не тогда, когда я уже был бы в нём уверен.       — Может ты и прав, Курт, — задумчиво сказала Ванда, — но ответь мне, почему тебе так важно, чтобы Логан был в спектакле? Я считаю, что можно обойтись и без него.       — Дело не в спектакле, а в наших с ним взаимоотношениях, — отозвался Курт, — уже несколько месяцев я наблюдаю, как ему ничего не интересно. Он страдает от жизни, ни с кем практически не общается, кроме ботов в «Опасной комнате». Он даже перестал мне врать, что всё в порядке, хотя и не признаётся в обратном. Просто отмалчивается. И я взлелеял надежду, что смогу хоть немного его оживить. Помещу его в общество тех, кто его любит и ценит, чтобы он вспомнил о том, что не одинок.       — Это весьма благородное стремление, — похвалила его девушка, — и почему, как ты думаешь, тогда он отказывается?       — Потому что упрямый баран, — ответил Курт, — боится признать, что нуждается в нас. Теперь я думаю, может устроить ему бойкот и совсем перестать ходить с ним на тренировки…? — Вагнер всерьёз задумался. — Может тогда он одумается.       — Это не выход, Курт, — покачала головой Ванда. — Он ещё больше замкнётся в себе. Поверь, я всегда так поступаю в недомолвках с отцом. Отвергаю его предложения из упрямства, а потом, когда он отстраняется от меня, я дико сожалею об этом, но не могу первой признать свою вину, погружаясь в полное одиночество.       — Прости меня, Ви, но Логан — мужчина, и я не думаю, что у него есть привычка выходить из себя всякий раз, когда ему что-то не нравится, — осторожно возразил Вагнер.       Ванда пропустила колкость мимо ушей.       — Он человек, склонный к замкнутости, — продолжала она отстаивать свою точку зрения, — так что этот вариант отметать не стоит.       — Не будем о нём, — немного жёстко прервал её Курт, — я вообще-то хотел поговорить о тебе. Ты расстроена не меньше моего.       — Я не буду врать тебе, что я в порядке, — предусмотрительно заявила Ванда, — но мне уже полегчало. Ты знаешь, отец никогда меня не понимал, так что я уже привыкла. Мне просто обидно, что он и не пытался воспринять меня всерьёз. Я бы хотела, чтобы близкие люди больше старались проникнуться позицией друг друга, чтобы было больше взаимопонимания.       Девушка горько усмехнулась. Подобная утопия не раз приходила ей в голову. Но она знала — пусть не её отцу, но хотя бы одному человеку можно это втолковать.       Сразу после прогулки она, оставив Курта в спальне, заперлась в душевой, включила воду, чтобы создать видимость, и достала свой тайком пронесённый в кармане халата телефон. Пролистав список контактов, она выбрала пользователя «деспот» и отправила ему давно вертевшееся в голове личное сообщение.       Ванда:       Логан, выслушай меня, пожалуйста. Я не знаю, что у тебя за «личные мотивы», но подумай на досуге, не поступаешь ли ты как свинья. Не знаю, насколько для тебя дорога дружба Курта и всех нас, и если тебе настолько плевать, то пожалуйста, продолжай сутками отсиживаться в своей комнате. Пораскинь мозгами и попытайся понять, почему Курт так цепляется за тебя. Наверное, не потому, что хочет сделать из тебя театральное пугало, как считаешь? Я узнаю в твоём поведении себя. Дам совет: не будь капризной девчонкой.       Через минуту она получила ответ, который заставил её задрожать от гнева.       Деспот:       Курту кажется, что мне нужна помощь. И он пытается социализировать меня посредством своего спектакля. Это ты хотела сказать? Так вот знай, что он заблуждается. Может, жизнь и потеряла для меня интерес, но это не значит, что я хочу, чтобы она вновь «заиграла для меня красками».       Она вновь яростно забегала пальцем по экрану.       Ванда:       Хочешь знать моё мнение, ты просто сволочь.       Девушка перевела дух. Она не хотела опускаться до оскорблений, но других аргументов у неё не нашлось. Её собеседник оказался прочным как скорлупа грецкого ореха. Как она пожалела, что решила поговорить с ним «за глаза».       Её телефон легко завибрировал.       Деспот:       Собственно, так оно и есть. Хотя в конкретно этом моём поступке нет ничего такого, за что меня можно было бы так назвать. Я был с Куртом абсолютно честен, и он это знал. Он мог тешить себя призрачными надеждами, но, уж в этом моей вины нет.       — Ванда, у тебя всё хорошо? — услышала она голос Курта. Девушка осознала, что уже минут пятнадцать сидит на холодном полу, бездумно глядя на давно пришедшее сообщение.       — Да, — откликнулась она, встрепыхнувшись. — Я уже выхожу.       Погасив телефон, она спрятала его в карман халата и, выключив воду, вышла из душевой. Вечернюю усталость так и не удалось смыть.