***
Орихиме просидела весь первый урок как на иголках. Она даже крепилась первую минуту перемены, но не выдержала и села перед партой Тацки, глядя поверх столешницы как очень взволнованный суслик. — Тацки-чан, что случилось с Куросаки-куном? — тихо спросила девушка. — Ты с ним с детства дружишь, ты должна знать. Арисава аж опешила. — А с ним что-то не так? — удивилась Огава. — Как по мне, он даже веселее обычного. Тацки посерьёзнела. — Ну да, сегодня же шестнадцатое, — сказала она будто про себя, — и если кто-то бы и заметил, то точно ты. — О чём ты? — Орихиме забеспокоилась ещё больше. — Я вечером к тебе зайду и расскажу, хорошо? — грустно улыбнулась Тацки. — Если вдруг у тебя какое-то дело к Ичиго, обратись сегодня. Весь завтрашний день его не будет. Сидящая неподалёку Рукия озадаченно нахмурилась. На коротких переменах Ичиго сваливал из класса неизвестно куда, а вот на большой обнаружился на крыше, в неприметном углу. — Привет, Куросаки-сан. — Здоровались уже, Мизуиро. Ясутора тоже пришёл, но сел поодаль. Кейго последовал его примеру, и судя по лицу, он меньше всех понимал, что они все здесь делают, но бросать товарищей не собирался. — Ты что, без обеда сегодня? — спросил Мизуиро, и поболтал в воздухе коробкой в синем платочке. — Могу поделиться своим бенто. — Вот ещё, не буду я у парня бенто есть, — буркнул под нос Ичиго. Живот у него предательски заурчал. — Ичиго. Лови, — подал голос Ясутора. Уже поймав, рыжий увидел в руках булочку с сосиской. — Спасибо. Друг молча показал оттопыренный вверх большой палец. — Завтра ещё зайди. Дам конспекты, — добавил Садо, и развернул свою булочку. — У тебя почерк не очень, — сказал Куросаки с набитым ртом. — Ну тогда там мои будут, — безмятежно сказал Коджима, — у меня-то почерк хороший. Ичиго перестал жевать, и мрачно покосился на него. — Да, мы знаем, что завтра тебя не будет, — продолжил парень как ни в чём не бывало, выискивая в своём бенто самый вкусный кусочек. — И чем ты там будешь заниматься, нас не касается. Но раз мы одноклассники, то должны помогать друг другу с учёбой, ведь так? — Вот же клуб ботаников, — кисло сказал Кейго. — Не переживай, Асано-сан, — мило улыбнулся Мизуиро, — стоит тебе только попросить, как мы все вместе сделаем из тебя полноправного члена нашего клуба! Глядишь, девушки хоть на мозги твои поведутся! — Что значит, «хоть на мозги»? — возопил Кейго. — У меня что, других достоинств нету? — Нууу, если поискать, может, что-нибудь ещё найдём… — Что значит, «если поискать»? Ичиго невольно улыбнулся. Обычные посиделки на крыше, обычный обед, обычная перепалка друзей. Обычный учебный день, обычные уроки. Обычное небо над головой. Дата совсем не располагала к этому, но наверное, было в этой обыденности что-то правильное.***
Вечером клиника Куросаки закрылась пораньше, и, опять-таки вопреки обыкновению, после ужина семья осталась за столом. — Ежегодное семейное собрание объявляю открытым! — возвестил Куросаки-старший. — Тема собрания — обязанности завтрашнего дня! Ответственный по еде, отчитаться! — Так точно, господин председатель! — Юзу поднялась с места с комично серьёзным лицом. — На завтра планируется взять с собой два термоса с чаем, четыре коробки стандартного бенто номер три, коробку несладких бутербродов по две штуки на каждого участника мероприятия, и коробку фруктового ассорти! — Замечательный отчёт, ответственный по еде! — с той же серьёзностью сказал батя. — Папочке вчера передали упаковку дораяки, включите их в план! — Дораяки банзай! — в тон ему воскликнула Юзу. — Ответственный по инструментам, отчитаться! — указал батя на Карин. Сестра усмехнулась краешком рта. — Ведро есть, воду наберём у колонки, — начала она загибать пальцы. — Пара ковшиков — есть. Пара тряпок — есть. Новый веник — есть. Благовония и спички — есть. Салфетки, одноразовая посуда с приборами, пакеты для мусора — есть, есть, есть. — Недостаточно энтузиазма, но отчёт принят! Не забыть купить свежие цветы по дороге! — Так точно, председатель. — Надо «господин председатель», ответственный по инструментам, но на этот раз прощаю! Ответственный по багажу! — Знаю, знаю, я уже подготовил сумки, — отозвался Ичиго. — Завтра всё уложим. — Отлично! Папочка ещё вчера обзвонил учителей и отпросил вас с уроков, так что проблем быть не должно. А теперь — в очередь на ванну, и по кроватям, завтра ранний подъём! Девочки, можете сегодня помыться с папой! — Ага, разбежался, — отмахнулась Карин. — Юзу, иди первой, я пока посуду помою. — Да я сама могу помыть… — Тебе завтра с утра готовить ещё, иди давай, — Карин подняла сестру со стола и подпихнула к двери. — Я помогу, — вызвался Ичиго. — Бать, иди после девочек, я последним буду. — Принимаю твоё щедрое предложение, сын! Ичиго не только помог Карин помыть и убрать посуду, но и уточнил у заскочившей на кухню Юзу наличие необходимых продуктов на завтра — круглосуточный конбини неподалёку был, можно было сбегать докупить. Запасов хватало, а потому Ичиго спокойно пошёл в ванную, по пути увернувшись от распаренного бати, и по-быстрому помылся. Долго отмокать не было желания. В комнате его ждала неожиданно оживлённая Рукия. — Подожди полчаса, и топай в ванную, — бросил он ей, направляясь к столу. Дела делами, а домашка сама себя не сделает. — А у вас сегодня весело было! — сказала Рукия, следуя за ним. — Вы что, завтра собираетесь на пикник свалить? И даже школу будете прогуливать! В Мире Живых разве так можно?.. Она осеклась, когда увидела лицо Ичиго. — Утром я не успел спросить, — негромко сказал тот, — можно завтра и от обязанностей шинигами отгул взять? Я потом отработаю. — Какой отгул? — поразилась Рукия. — Пустой не будет спрашивать, отгул у тебя или нет! — А другие шинигами в округе есть? Попросить подменить, хотя бы на полдня. Я рассчитаюсь. — Попросить подменить тем более нельзя! — возмутилась девушка. — Что завтра за день вообще такой? Ичиго отвернулся. — Ты шинигами, для тебя это, наверное, ерунда, — говорить было почему-то тяжело. — Мы идём на мамину могилу. Завтра годовщина того дня, когда её уби… когда она умерла. Рукия потерянно опустила глаза. — Извини. Я не знала. — Куда тебе, — отмахнулся парень. — Ну ладно, может и пронесёт. Кон, подменишь в случае чего? — Я Куро, — привычно огрызнулся львёнок. — Мог бы и не спрашивать, идиот.***
День Орихиме как начался на тревожной ноте, так и продолжался невесело. И Тацки-чан тоже грустила, даже не стала возмущаться предложению сделать блинчики с апельсинами, грибами и майонезом. Да и не о том она обещала рассказать, чтобы поднимать себе настроение готовкой. Орихиме как воспитанная девушка сначала подругу накормила, потом налила ей чая, выложила перед ней печенье с водорослями и мёдом, и только потом выжидательно уставилась, молча прося начинать. — Куросаки недалеко от нашего додзё живут, знаешь ведь? — начала Тацки. — Вот Ичиго к нам с детства и ходил, лет с четырёх. Плакса был жуткий, чуть проиграл — и в слёзы. А уж проигрывал он постоянно! Зато как приходила его мама — начинал улыбался во весь рот, будто это он всех победил. Меня это жутко бесило тогда. Стыдно должно быть так лыбиться, если продул! Ну и наверное, я немножко завидовала, что он так сильно маме радовался, что обо всём забывал. Видно было, что она его очень любит и балует, а он ходит за ней хвостиком. Тацки взяла печенье и начала крутить его в руках. — Лет шесть назад с мамой Ичиго произошёл несчастный случай, — продолжила она. — Что там точно случилось, я не знаю, но она осталась с парализованной ногой. И на следующий же день, когда её выписали из больницы, Ичиго пришёл в додзё, и всех победил, представляешь? Не с первого раза, конечно, мне он вообще раза три перед этим проиграл. Но он всё равно поднимался снова и снова, и требовал с ним сразиться. Будто надеялся этим что-то изменить. И как только уложил на татами меня — сказал, что уходит из додзё, потому что у него есть дела поважнее. Ну и ушёл. А после школы бежал или в магазин за продуктами, или сразу домой — маме помогать. — Но сейчас мамы Ичиго… — несмело сказала Орихиме. Подруга тяжело кивнула. — Это случилось три года назад. С костылём она могла ходить, ну и вышла погулять. Одна. Говорят, что оступилась на лестнице к парку. Продолжать не было смысла.***
Дождь льёт уже несколько дней, вырывается из водосточных труб, стекает по дорогам, вылетает из-под колёс машин, наполняет реку до краёв. Девочка в плаще стоит на берегу, на самом краю, и смотрит на воду. Её уже нет, когда он подбегает. Может, её там и не было. Его сбивают с ног, подминают под себя, в ушах звенит мамин перепуганный крик. А потом их окутывает тьма, будто облако, и где-то за ним сверкает какая-то вспышка. На нём лежит что-то тяжёлое, а дождевая вода становится липкой и тёплой, и от этого почему-то страшно. Над ним склоняется какая-то незнакомая женщина и говорит, что всё будет хорошо. Таким голосом говорят врачи, и это немного успокаивает. Тьма отступает. Льёт дождь, заливая лицо. Где-то внизу ревёт переполненная река. Спину холодит мокрая трава пополам с грязью. От воды режет глаза. На нём лежит залитая кровью мама.***
Утро началось как обычно — с вопиюще бодрого бати, который собирался будить сына с разбегу. Ичиго привычно отвесил ему тумака, пошлёпал в ванную, умылся и почистил зубы — а потом с головой нырнул в водоворот дел. Помог Карин собрать завтрак из остатков того, что было вчера, усадил за стол суетящуюся Юзу и вместе со всеми проследил, чтобы она поела, помог помыть посуду, соорудить бутерброды и нарезать фрукты, разложить всё по коробкам, а коробки — по сумкам. Ещё раз перепроверил с сёстрами, что они всё упаковали, вытащил из клиники батю, заскочившего доделать какие-то дела, взвалил сумки на спину и двинулся в путь. Батя дежурно бесил всю дорогу, и если в жилом районе ещё как-то пытался сдерживаться, то по дороге к кладбищу вообще пошёл в разнос и начал взбегать под горку на руках, дрыгая ногами и подгоняя детей. Ичиго иногда подозревал, что батя у них всё же с приветом, и только по доброте душевной соседи не вызывают на их адрес органы опеки. С другой стороны, его выкрутасы отвлекали. Может, именно потому батя всю эту комедию и ломал. Рукия следовала за ними, ныкаясь по кустам. Хотелось бы обойтись вообще без неё и Кона, но лучше уж точно знать, где они, чем встретить посреди дороги — зная Рукию, с той бы сталось откуда-нибудь внезапно вылезти. Объясняй потом семье, что это за девочка, и почему хочет за ними увязаться. День выдался солнечным и жарким, и души умерших выглядели как полупрозрачное марево. Только благодаря долгим годам тренировки Ичиго подавлял рефлекс повернуть голову и рассмотреть то, что мелькнуло в поле зрения. Хорошо, что душ было мало, и угрозы от них не исходило. Главное, чтобы какой-нибудь Пустой не вылез. Конечно, кладбище было бы подходящими декорациями для боя с мутировавшим духом, но тогда Ичиго начал бы подозревать богов в очень извращённом чувстве юмора. — Ичиго, сходишь за водой? — спросила Карин, протягивая пластикове ведёрко с жизнерадосными цветочками на боку. — Давай. Смотри чтобы батя тут ничего не развалил. — Угу. Куросаки-старший как раз грозился поиграть в эффект домино надгробиями. Шутка повторялась из года в год, но Юзу всегда волновалась, как в первый раз, висела на батиных руках и верещала о строгом дяде-священнике в храме у подножия, который обязательно придёт и наругает, а потом ещё и натравит духов осквернённых могил, а у Ичи-нии скоро контрольные и он не сможет их гонять… Колонка находилась у входа на территорию кладбища. Там же обнаружилась и Рукия, для разнообразия — не в платье Юзу, но с её старым рюкзачком. Мамину могилу от входа отделяли ряды надгробий, за которыми низенькую девушку было бы не видно, а потому Ичиго не стал возмущаться. — Тут около пяти новых душ, — отчитался он, накачивая в ведёрко воду. — Ночью могу сбегать, упокоить. Рукия невнятно угукнула. Она хмурила брови, о чём-то мучительно размышляя, и вид имела напряжённый. — Ичиго, — решилась она наконец, — вчера ты сказал, что твою маму убили… Парень разом помрачнел. — Я сказал, что она умерла, — буркнул он. — Я не дура, Ичиго, я слышала, что ты оговорился, — не отступила Рукия. — Кто её убил? — Ты уши не чистишь? — спросил Ичиго погромче, закипая. — Я сказал, что она умерла. Несчастный случай. — Она была твоей матерью, а значит, либо у неё тоже была духовная сила, либо на ней оставалась часть твоей реяцу. Пустой мог… Ичиго со всей дури врезал кулаком по ограде. Помогло слабо. — И что тебе это даст? — хрипло спросил он. Подскочившая до этого Рукия отмерла, поняв, что бить не будут, и хлопнула глазами: — В смысле? Парень скрипнул зубами, но повторил: — Что тебе это даст? Вот если я расскажу тебе подробности, ты что будешь делать? Найдёшь её в вашем загробном мире и вернёшь? Или пойдёшь искать того, кто это сделал? Или того, кто это проморгал? Или там таблички со своими зайцами развешаешь — осторожно, Пустые охотятся на людей? Девушка сникла и опустила голову: — Извини… просто я с вечера не могу перестать об этом думать… — И не придумала ничего лучше, чем спросить у меня? В день годовщины? Это у шинигами ещё одна обязанность — смерти расследовать, просто раньше ты о ней ничего не говорила? — Нет, но… В глазах Ичиго прорезалась жалость. Да, будь Рукия парнем — непременно врезал бы, чтобы не лезла с такими вопросами. Но она и так уже осознала глубину той ямы, в которую себя загнала. Пришлось включать навыки старшего брата, и заставлять себя успокоиться и спустить всё на тормозах. Фиг знает, сколько им ещё вместе работать, а для того, чтобы разругаться вдрызг, можно придумать и какой-нибудь другой повод. — Я к своим, — тяжело вздохнул он. — А ты сиди тут. Если вылезет Пустой, я тебя найду. Не поднимая головы, Рукия кивнула, а когда Ичиго ушёл, села на землю и обхватила колени руками. В рюкзаке зашебуршало. Молния не была застёгнута до конца, в дырку высунулась плюшевая лапа и не без усилий расстегнула замок достаточно, чтобы игрушечный львёнок вылез наружу. Окинув понурую девушку взглядом глаз-бусинок, он со вздохом похлопал её по голове: — Мда, Ру-чан, тактичность у тебя — как у носорога грация… Рукия взревела, скинула игрушку с плеча и начала неистово бить по земле ногой в попытках раздавить. Львёнок же уворачивался, издавая вопли не то протестующие, не то подначивающие. Надолго девушку не хватило. Упарившись под солнцем, она набрала из колонки воды, сполоснула лицо и шею, и села у ограды, тяжело дыша. — Полегчало? — спросил Куро, усаживаясь напротив. — Иди ты… — отмахнулась Рукия. Но рефлексировать по поводу давней смерти действительно не хотелось. — А правда, ты зачем ему на мозоли потопталась? Сил на взгляд отъявленного головореза у Рукии ещё хватало: — Ну давай ты ещё на меня наори. — Мне-то что, не у меня же годовщина смерти мамы, — пожал львёнок плечами. Девушка погрустнела. Найдя какую-то палочку, она начала рисовать в пыли. — Ты знаешь, чем занимаются шинигами в Мире Живых? — спросила она, выводя на земле кролика Чаппи. — У нас три основных обязанности. Отправлять души умерших в Общество душ. Очищать души Пустых. И защищать живых людей от Пустых. На земле один Чаппи с мечом в зубах стоял перед группой других Чаппи, у которых за спиной были ангельские крылышки. Рукия дорисовала пару внушительных рогов какой-то кракозябре, оскалившей пасть на кроликов, не нашла чем дополнить сей шедевр, и начала рисовать новых кроликов. — Я не знаю, что случилось с его матерью. Не могу это исправить, и её вернуть тоже не могу. Но что бы ни говорил Ичиго — я уверена, в этом замешан Пустой. Такая сила, как у Ичиго, не появляется из ниоткуда, и не появляется внезапно, а значит, Пустые наверняка охотились за его семьёй с самого рождения Ичиго, если не раньше. Я не знаю, кто тогда был ответственным за Каракуру, но повторять подобных ошибок не хочу. Рогатая маска кракозябры разлеталась на две половинки, на месте кракозябры был очередной Чаппи с крылышками, а Чаппи с мечом в зубах победоносно хмурил брови, окружённый языками пламени. — И что это значит? — спросил Куро. — Будешь искать людей с духовной силой, и просить Ичиго их охранять? Рукия скривилась. — Угу, я так и слышу, как он орёт о том, что ему некогда, потому что надо домашку делать. Куро рассмеялся, явно представляя перепалку двух недо-шинигами. — А это самое Общество Душ разве не следит за Миром Живых? — осторожно спросил он, успокоившись. — Ну, раз тут шинигами постоянно дежурят. — Ну да, следит. — Тогда что, шинигами на все города не хватает? — Да нет, хватает, — чуть удивлённо ответила Рукия. — А если за людьми с духовной силой и так Пустые охотятся — они разве Обществом Душ не отслеживаются? — Не знаю, — ещё более озадаченно сказала Рукия. — Шинигами так-то нельзя связываться с живыми, вне зависимости от наличия у них духовных сил. — Мда, — сочувственно протянул Куро, — влететь тебе должно неслабо, когда вернёшься… — Не должно, — не очень уверенно сказала девушка. — Урахара-сан заверил меня, что он это уладил. Теперь скривился уже львёнок, но от комментариев воздержался.***
Измождённые жарой деревья распрямляли ветки, кое-как натягивая на кладбищенский лесок тень в частых проплешинах. Воздух стоял густой, липкий, чуть плотнее — и можно было бы зачерпывать ложкой, как горячее желе. Между надгробиями слышались голоса людей, пришедших проведать могилу, но в самом лесу стояла тягучая, вязкая тишина. В воздухе беззвучно появилась и обнажила чёрное нутро щель шириной в несколько метров. Первой на прогалину вышла женщина в белой одежде с широкими и длинными, до колен, рукавами. Её голову как шлем закрывал птичий череп, похожий на череп дрозда — если бы те вырастали до размеров человека и обзаводились двумя парами острых рожек. Следом за ней вышел лохматый монстр на четырёх тонких лапках, не то крысиных, не то птичьих. Вместо лица у него была плоская белая маска с толстыми губами от края до края. Там, где у монстра должна была быть макушка, находилась костяная залысина с небольшой — по сравнению с монстром — дыркой. — Мы на месте, господин Гранд Фишер. — возвестила женщина низким и глухим голосом. Пустой потянул двумя прорезями в маске, которые были у него вместо носа, и осклабился. — Один… два… три… четыре… сколько всего вкусного… — Не забывайте, зачем вы здесь, — сказала женщина безразлично. Под раскосыми глазами у Пустого было ещё по три небольших дырки в виде запятых. Одна из них выстрелила в сторону женщины щупальцем, от которого она легко отскочила. — Ты мне не указ, увечная, — оскалился он в угрожающей ухмылке. Щупальце стегнуло по земле, но женщины там не было. Пустой выпустил ещё одно, и начал оглядываться. — Значит ли это, что вы расторгаете договор с Владыкой? Пустой задрал маску. Женщина сидела на ветке дерева, и в тени листьев её глаза светились фиолетовым. Монстр опустил щупальца. — Владыки здесь нет, — сказал он, и уверенности в его голосе было уже меньше, — а если я тебя убью, то рассказать ты ничего не сможешь. Выражение глаз женщины не изменилось. — Уж не полагаете ли вы, что у Владыки лишь одна пара глаз и ушей в Мире Живых, господин Гранд Фишер? — осведомилась она тем же безразличным тоном. Щупальца всосались обратно в маску. — Мне только надо номер получить, чтобы стать выше тебя. Посмотрим, как ты тогда заговоришь, увечная. — Несомненно, это будет знаменательный день, — ровно ответила женщина. — В таком случае, вам ведь не составит труда выполнить свою часть уговора? Пустой пренебрежительно фыркнул и направился в сторону кладбища.