Агенты и люди

      Он решил все в последний момент и до сих пор – хоть дуло к виску – не мог понять, почему.       Почему он принял такое решение?       И почему оно далось ему так легко?       Рукоять пистолета уже лежала в ладони, и он бы успел, Наполеон был в этом уверен: Большевик как раз опустил руки. Неосмотрительно, глупо и…       Наполеон потом все же осмелился спросить, была то психологическая хитрость или еще что, и получил в ответ дерганое пожатие плеч и отведенные синие глаза.       Он сам точно тем же ответил, когда Илья невзначай поинтересовался, почему Соло вернулся за ним на заводе Винчигуэрра.       Факт был в том, что Наполеон успел бы выстрелить в русского, и, хотя после возникли бы проблемы, он бы справился…       Соло и сам чувствовал, как много «бы», и признавал, что свою игру изначально обрек на провал. Он не случайно забыл пленку на видном месте, не случайно подвинул зеркало, не случайно положил пистолет под рубашку – Наполеон все продумал и все просчитал.       И только то, как неосмотрительно и глупо он подставлял Большевику спину минуту или две, осознал гораздо позже. На что он, дурак, рассчитывал?       На благодарность? Нет, это Наполеон все еще оставался должен Курякину одну свою жизнь.       На жалость? От агента КГБ? Да бросьте.       На рациональную часть в приказе «если потребуется»? А по-другому уже не получалось.       На…       Что бы он ни придумывал, все выходило не то, и Соло, щуря глаза на итальянское солнце, только надеялся, что через пару часов они с Ильей окажутся по разные стороны Берлинской стены, и оба постараются забыть о своей минутной слабости, стоившей их державам победы.       Когда Уэверли принес вести и новый позывной, Наполеон повернулся к русскому спиной.       Снова.