Ванильная хуйня на двоих

Ночью Чимин трижды просыпался, задыхаясь от кошмаров. Чонгук прижимал его к себе и успокаивал, говоря просто дышать. На третий раз он сказал, что лучше уже будет не спать, на что Гук дал ему успокоительное, которое помогло спокойно проспать до самого утра, пока Чонгук сам не разбудил его поцелуем, нежно оттягивая нижнюю губу. Как же этого не хватало. Чимин взял его за щеки и удержал, чтобы тот не отстранялся. Но Гук погладил его по животу и сказал: — Просыпайся, к тебе врач пришёл. — Здравствуй, Чимин, — сказал приятный женский голос. Позади Чонгука стояла высокая пожилая дама в очках. Чимин выдохнул и отпустил его. Она подсела рядом с кроватью и сказала: — Лучше лежи, сядешь пару раз, когда я тебе скажу. Простыню надо снять. Чимин дал ей её стянуть, после чего женщина широко раскрыла глаза и поправила очки. — Я осмотрю тебя, но тебе нужно срочно в больницу на обследование. Мне вкратце объяснили ситуацию, но скажи, ты знаешь от чего это? — Мне поставили красный укол. Жгло очень сильно. А когда поставили второй через пару часов в вену, у меня был припадок. Я пролежал под капельницей много часов, кажется… С девяти до четырёх, вроде, я не помню. То есть до шести. До четырёх я был в отключке. А в шесть я поужинал, но меня вырвало. — Кошмар какой. Если согласишься, я могу быть твоим лечащим врачом, но это чисто из интереса, и ты можешь просто отказаться. — Я за, — простодушно ответил Чимин, — Вы внушаете доверие, и Вам на меня не плевать. — В каком смысле? — Где я был, медсестра застала меня в трусах, но ни капли не удивилась моему виду. — А гематомы и разбитое лицо откуда? — Отец избил. Но это было до. — Боже, бедный мальчик. Я вызову машину, тебя в больницу отвезут. И нужно оповестить твоих родителей или я не знаю, а мама к тебе как относится? — Они… — Они в участке, — вмешался Чонгук. Дальше обратился к Чимину, — Намджун оформит на тебя опекунство. Чисто формально. Врач снова поправила очки, удивленно глядя куда-то в пустоту. — И это здесь такое происходит, в Италии? Чимин закусил губу и стал рассматривать потолок. Чонгук сел рядом на кровати напротив врача и взял Чимина за руку. — Как твоё эмоциональное состояние? — спросила врач. — Сейчас хорошо всё. — Очень нестабильно, — вмешался Чонгук. Оба на него посмотрели, он решил объясниться: — Вчера он очень резко переключился с «Я хочу тебя» на «Я хочу спать» и сразу заснул. — Дай мне свою руку, — сказала она, — теперь сожми изо всех сил. Сильнее не можешь? — Нет. — А сможешь сесть, когда я скажу? — Я вчера ходил и нормально. — Очень странно. Тогда дай я тебя послушаю. Чимин сделал. Сев, у него закружилась голова. Он спросил: — А в больнице я буду без Чонгука? — Конечно. Тебе нужен отдых. — Да, я знаю, просто так спросил, — опустив глаза, ответил он. — Я буду навещать, — сказал Чонгук, поглаживая его руку, — скажите, — обратился он к врачу, — психолога ему можно будет нанять, пока он будет лежать? — Нужно. Я бы даже сказала психотерапевта. — Всё так плохо? — спросил Чимин. — Да, такие вещи не проходят без следа. И если не обратиться к врачу, будут разрастаться, как язва, которую не вылечить. Хорошо, что о тебе есть кому позаботиться. Когда врач закончила обследование, машина уже давно ждала их у подъезда. У ворот больницы им с Чонгуком пришлось разойтись. Но тот нашёл, чем заняться. Он отправил министру внутренней обороны письмо с адресом клиники и подробным описанием того, чем там занимаются, а так же спонсировал продвижение расследования, в котором был задействован не один следователь с собственной командой. Юнги нанял себе переводчика и, на пару с Намджуном, помогал ходу работы. Их опрашивали в течение долгого времени. Так же поймали и всю ту организацию, что пыталась плагиатить труд артистов. Тех передали корейским властям. Чимина оставили в больнице на три недели. Ровно столько же, сколько длилось расследование. Время от времени следователи заходили к нему со странными вопросами в духе: «была ли у врача красная папка», «как часто менялся персонал» и т.п. Все часы посещения Чонгук проводил с ним. Иногда просто обнимались, иногда смеялись до коликов в животе или тупо целовались всё время, ужасно скучая друг по другу. — Когда тебя уже выпишут, — не отрываясь от губ Чимина, прохныкал Чонгук. — Я тоже скучаю, — ответил Чимин. — Какие мы глупые, — отстранился немного тот, хихикнув, — хотели не заниматься сексом какое-то время, теперь-то у нас есть такая возможность. — Не говори так, — хлопнул его Чимин по груди, — сам знаешь, меня это спасало. Забыв обо всём, они стали просто целоваться, медленно переплетая языки и производя много шума. Чтобы не мешать окружающим, они пробирались к Чимину в палату и сидели там, пока медсестры не застукают. А его соседям по палате это совсем не мешало. Чимин отказался от одиночной VIP со всеми удобствами в пользу общения. Как-то, когда никого в палате не было, а Чонгук с Чимином целовались, второй, видя как тот мучается, стал проникать пальцами ему под одежду, чтобы хоть как-то удовлетворить бедного парня, у которого около трёх недель секса не было. Переступая через себя, он перехватил его запястья и сказал: — Чим, не надо. — Не могу больше смотреть, как ты мучаешься. — А ты? Я тоже не могу. Потерпи ещё пару дней, в понедельник тебя выпишут. Врач сказала, сексом можно заниматься, только аккуратно. Чимин перевёл руки ему на плечи, уткнулся лицом в шею и захныкал: — Не хочу аккуратно. — Чим, — судорожно вдохнул Гук, — не дыши мне в шею. Чимин только прильнул к ней, садясь ему на колени, раздвинув ноги. От чего Чонгук нехотя простонал и попытался отодвинуться, но вжался в стену. — Чимка, пожалуйста. — Не могу больше, — ответил тот, прижимаясь грудью. — Войдёт же кто-то. — Не войдёт. Ребята пошли за девочками подглядывать, обычно их до комендантского часа не бывает. — А медсестры? — не в силах сопротивляться, спросил Чонгук, открывая шею. — А что им тут делать? Тем более… — Чимин оттянул мочку его уха, — мы просто целуемся. — А? Ага, — забывшись, ответил он. Гук расслабился и притянул Чимина за попу. Тот стал оставлять засосы на его шее. Когда его пальцы оказались на сосках, Чонгук сильно зажмурился и протяжно и робко простонал. Затем переложил Чимина на кровать, а сам встал весь красный, прикрывая эрекцию курткой. У Чимина и самого встал. — Нет, солнце, давай потерпим, потому что тихо не получается. Вошла медсестра и настороженно заглянула в палату. — Что это за звуки и почему вы опять здесь? — Я ударился, — ответил Чонгук и почесал в затылке. Тот был взмокшим, — и мы… Целовались. Опять. Не хотели мешать, вот и пришли сюда. — А почему красные? — Ну мы… — Эх, ладно, — выдохнула молодая медсестра, которая только проходила интернатуру, — не потрахайтесь только. Если спалитесь, я вас не видела, — сказала она и вышла. Чонгук округлил глаза, глядя ей вслед. Чимин захихикал и крикнул ей: — Ты классная. Дверь захлопнулась и Чонгук перевёл удивленный взгляд на Чимина. — Что? У неё тоже девушка есть. Она понимает. Иногда заходили и Джун с Юнги. Нам рассказал, как Юнги помог и прессанул его родителей, и как Чонгук переживал, будучи вне себя от страха, каким он его никогда не видел. Чимина даже до слёз пробрало, он поблагодарил обоих за помощь. Юнги только потрепал его по макушке, за что Чонгук был готов откусить ему руку. Самому же Чимину в больнице было не скучно, он подружился со всеми и с ребятами из соседней палаты и парой девочек, тырил пирожки из столовой, за что им конкретно прилетело. Так же они всё время играли в карты в «верю не верю». Вся фишка была в том, что карты рваные, и приходилось постараться, чтобы обмануть. По выписке Чимину прописали режим без спорта и с правильным питанием и сном на месяц. Намджун его забрал со странным чувством, что у него теперь есть сын. И уже такой взрослый. А Сокджин как-то посмеялся, мол, какого это, когда у тебя вдруг сразу два папки, имея ввиду себя. Чонгук же ждал его дома, готовя всё к его приходу. Когда Чимин оказался на пороге, он встретил его с одной розой в руках и в смокинге. — Ого, — воскликнул Чимин, — а что за повод? — Что за повод, — воскликнул Гук, — тебя из больницы наконец выписали! Чимин взял розу обеими руками и очень мило и смущенно улыбнулся. Тот обошёл его, взял за плечи и повел в комнату, где их ждал романтический обед. Увидев столик и свечи, Чим зарделся, Чонгук галантно отодвинул ему стул и чмокнул в плечо, когда тот садился. Стал суетиться, на что Чимин сказал: — Гуки, не нужно, я же тоже парень, эти устои в наших отношениях не катят. — Нет, я хочу. Тем более, я взорвусь, если не буду ничего делать. Эта квартира очень долго пустовала без тебя. Вино будешь, врач разрешила немного? — Буду, — очень мило кивнул Чим. Проходя на кухню за бутылкой, Чонгук снял пиджак, в котором с появлением Чимина становилось жарко, и закатил рукава белой рубашки. Чимин смотрел на него с сердечками в глазах. Разлив вино по бокалам, Гук поднял свой и сказал: — Чимин, мы с тобой уже давно встречаемся и, можно сказать, многое пережили вместе. — О боже, — сказал тот, закрыв рот руками. Чонгук протянул руку через стол и убрал его ладони от лица. — Нет, дослушай. Я хотел на каникулы взять тебя к родителям в Корею, но из-за следствия и твоей болезни они накрылись. Очень странно после всего этого возвращаться в школу, так что я перевёл нас на домашнее обучение. А ещё, я думаю, ты был бы рад всё же встретиться с моими родителями, так что у меня есть два билета в Корею. — Чонгук, это звучало так, будто ты предложение собрался мне делать. И… да, я буду просто счастлив познакомиться с господином и госпожой Чон. Я очень люблю твоих родителей. — Они тоже тебя очень любят. Они чокнулись бокалами и приступили к еде. Весь обед разговаривали обо всём и ни о чём. Сидели до тех пор, пока воздух не наэлектризовался, а в комнате не стало невыносимо жарко. Как только Чимин проглотил последний кусочек, Чонгук кинулся к нему через стол и поцеловал, притягивая за лицо. Чимин не отставал, взял его за затылок и стал перебирать волосы, вставая и обходя столик, с которого посыпалась какая-то посуда. Чонгук стянул с Чимина майку и закинул его бедра себе на плечи. Пока шли в спальню, Чимин пытался как можно быстрее расстегнуть его рубашку. Добравшись до самого низа не заметил, как расстегнул ему и штаны. Гук положил его спиной на кровать, стянул рубашку и, остановил руку на пуговице штанов, очень робко спросил, нежно глядя в глаза: — Ты ведь хочешь? — Почему ты спрашиваешь? — ответил весь разгоряченный Чимин, спуская ему штаны вместе с трусами. Они быстро избавились от остатков одежды и Чонгук запрыгнул на него, пристроившись между ног. Он прижался своим пахом к его, и Чимин почувствовал, как его перемалывает — Я очень сильно соскучился, — ответил Гук на выдохе, потираясь и начиная страстно осыпать его поцелуями, — расслабься, хорошо? Тебе надо больше отдыхать, — тяжело дыша, сказал он. После работы с психотерапевтом у Чимина действительно стало получаться расслабляться. Он выгнулся как котик, открывая Чонгуку площадь для поцелуев. Тот расставил бедра, найдя хорошую точку опоры, и стал спускаться вниз, не зная на чём остановиться, хотел его всего и сразу. Под кожей и в голове взрывались фейерверки. Гук стал целовать его живот повсеместно, притягивая за талию. Целовал запястья и кончики пальцев, делая Чимина счастливым. Тот только хихикал и мурчал. Чонгук спустился вниз и стал целовать кожу совсем рядом с членом, потягивая ее и дразня. — Ну Чонгук, — хныкнул Чим и тут же взвизгнул, начиная громко стонать, вцепившись ему в волосы. Тот взял сразу горлом и начал отсасывать, Чимин только и успевал ловить ртом воздух. Гук брал по самое основание, втягивая сильнее и проходясь языком по мошонке. Очень быстро довёл Чимина до оргазма. У того на секунду в глазах потемнело. Чонгук поднялся к нему и стал целовать в губы, на что тот слабо ответил, ещё не отойдя, и нежно обвил его руками. Оба чувствовали себя так, словно приземлились в облачка. — Какой же ты нежный, — промурлыкал Гук, прижимая Чимина грудью к кровати. Тот уперся ему руками в плечи и сказал: — Ложись на спину, моя очередь. Чонгук вскинул бровки домиком, вспоминая, как же давно Чимин не ласкал его вот так вот. Он закивал и, поцеловав пару раз, перекатился вместе с ним на спину. — Только не напрягайся, обещаешь? — попросил он, удерживая за плечи. — Обещаю, — сказал Чим и, широко улыбнувшись, поцеловал его в губы. Чонгук отпустил и запрокинул голову. Тот куснул его за адамово яблоко, сорвав с губ любимого лёгкий стон. Гук оголил зубки в улыбке, а Чимин стал медленно спускаться вниз, с трудом отрываясь от шеи, ключиц, груди, тем более сосков, посасывая которые, Чонгук пищал и постанывал. Он спустился к животу и долго покрывал его поцелуями, заставляя Чонгука протяжно стонать. Ощущения были, как от ударов током, но приятные. Дав ему кончить, Чимин согнул его ноги в коленях и, расставив их в стороны, стал целовать нежную кожу внутреннего бедра, но вдруг отстранился, Чонгук поднял голову и увидел, как Чимин куда-то убегает. Под впечатлением ничего не стал спрашивать. Да и тот быстро вернулся с чёрными ушками под цвет отросших волос и таким же хвостиком. Чонгуку он тоже принёс. Залез на кровать, тот сел и подхватил его, сажая себе на колени. Смотрел на Чимина, пока он надевает ему ушки. У него такие глубокие карие глаза и такие милые, немного пухлые щечки. Чонгук поцеловал одну из них и продолжил смотреть. Чимин моргнул от неожиданности и снова покраснел. Это было так забавно, они могли заниматься бесстыжим сексом везде и всюду, но он всё равно краснел и смущался от незатейливых действий своего парня. Гук дал просунуть себе хвостик, затем высунул хвостик Чимина и стал медленно входить в него, как тот любит — сразу на всю длину. Чимин запрокинул голову, зарделся и сказал: — Как же этого не хватало. Я даже в первый день в той клинике мечтал, чтобы ты в тот момент трахал меня сзади, тяня за волосы, а не быть там. — Чёрт, правда? — Чонгука эти слова тронули за живое, — Чимка, ты любишь меня! — счастливо воскликнул он. — Я же… А-а-ах… Сто раз говорил… М-м-мх… — Да, маленький, знаю. Чонгук держал Чимина за бёдра, плавно поднимая и опуская его. Он наблюдал за тем, как Чимин исходится в экстазе. Все увечья зажили, будто ничего и не было. Его стоны, как бальзам для ушей. Словно в который раз прослушиваешь любимую песню, от которой мурашки по коже. Чимин впивался пальцами в его плечи и стонал его имя. — Чаги, возьми меня сзади, — жалобно попросил он. Чонгук поставил его на четвереньки и стал по новой проникать. Чимин крепко обнял голубого единорога и лег на живот, сильно оттопыривая попу. — Можешь как в тот раз, перед съёмкой? — Тебе так понравилось? — спросил Гук, проводя руками по его спине. — Да, мне хорошо так, когда ты сзади. Чонгук почувствовал сильную нехватку нежности и лёг сверху, начиная целовать его плечи, лопатки. Сжал ребра и начал мять, двигаясь плавно. — Боже! — заорал Чимин. Чонгук будто забыл, какие чувствительные у Чимина ребра. Решил отпустить, чтобы он не кончил раньше времени. Отлип от его спины, становясь на колени, взял Чимина за волосы и стал увеличивать темп. — Да, Гуки! — выпалил Чимин. Чонгук стал стараться больше, раз его лисёнку так нравится. Он заломил ему одну руку за спину и довёл до оргазма за пару минут. Чимин так и остался лежать, обнимая большую игрушку, которую Чонгук у него забрал, перекладывая обмякшего парня на себя. — Не устал ещё? — спросил он, придерживая лицо за подбородок. — Устал, — промурлыкал он. — Ну и хорошо, — сказал Чонгук, подтянув подушку себе под голову и начиная просто целовать Чимина, притягивая за попу. Тот стал хихикать ему в губы. — Что? — улыбаясь, спросил Чонгук. — Всё возвращается на круги своя. Мне просто хорошо с тобой. — Так тебя бабочки щекочут? Чимин опять рассмеялся и ответил: — Ну да, бабочки. Скорее один пушистый кролик. Почему ты такой хороший, Чонгук? — спросил он и начал целовать, переплетая языки, — спасибо за шикарное свидание. Так тепло на душе. Чонгук просто не мог оторвать от него глаз. — У нас конфетно-букетный период никогда не закончится, правда? — спросил он. — Неа, — помотал Чимин головой.

***

Родителям Чимина светила пожизненная. В ходе расследования уж слишком много всплыло, помимо домашнего насилия. Сам Чимин отказался присутствовать на суде, не желая больше с ними видеться. А весь персонал клиники, в которой он лежал, включая врача, отправился за решетку на долгий срок, который пожилой итальянец вряд ли отмотает к концу жизни. Юнги, решив, что его отпуск затянулся, отправился в Корею за пару дней до того, как Чонгук с Чимином туда поехали. Оформив доверенность на родителей Чонгука, Намджун умотал в Вегас с Джином на пару. Родители Чонгука крепко переобнимали парней, встретив их в аэропорту. Пожалуй, в этом случае Чонгук даже остался рад, что Чимина кто-то ещё тискает. Сам же Чимин довёл госпожу Чон до слёз, крепко обняв и спросив, может ли он называть её мамой. И вроде быстро начавшиеся отношения всегда так же быстро и плачевно заканчиваются. Но если отбросить эгоизм и всегда до последнего пытаться понять, возможно, этого и не произойдёт. Кто-то скажет, что такого не бывает, кто-то — что это жизнь, и она бывает в совершенно разных проявлениях. Можно осуждать и сторониться людей, которые нарушают нашу зону комфорта просто своим присутствием, а можно просто понять, так как понимание стоит в основе всего. Чимину с Чонгуком нравилось разное, но оба были готовы больше отдавать, чем получать. …да, солнце согреет тельце твоё, а внутри полость сожжёт до мяса. Всё, что пожизненно греет нутро: пламя любимых ладоней и пальцев.*