Ванильная хуйня на двоих

Прошло порядка четырёх часов с ухода Намджуна, не было никаких ни хороших, ни плохих признаков. У Юнги уже давно закончились темы для разговоров, а Чонгук начинал сильно волноваться. — Ну всё, их надо вытаскивать оттуда, — сказал он, выходя из машины.  Юнги рванул за ним, крикнув вслед: — И как ты собираешься это сделать? У Намджуна телефон есть, а мать Чимина вообще нет оснований там удерживать.  — А у тебя есть идеи, почему они так долго не идут?  — Оформляют выписку, договариваются, Намджун выслушивает «диагноз» Чимина и его дальнейшее лечение, да я тебе ещё сотню вариантов накидаю. Давай подождём до утра. — Утра! — воскликнул Чон. Его начинало трясти, — я не могу ничего не делать! Я сейчас просто… Сойду с ума! А вдруг его там насилуют, чтобы отбить желание спать с мужиками или, не дай Бог, химически кастрируют? Ты же не думаешь, что к нему там будут относиться, как к человеку? Да я вообще не понимаю, почему к нему многие относятся, как к тряпке и козлу отпущения! Чем он заслужил, он же просто очень милый, нежный и добрый… Чонгук не договорил, Юнги с силой заехал ему в челюсть с кулака.  — Угомонился? — спросил он.  Немного шокированный, Чонгук помассировал челюсть и спросил: — За что?! — А как мне ещё бороться с твоей паникой? Прижать тебя к груди и сказать, что всё будет хорошо? Да хуй там плавал! Всё может оказаться ещё хуже, чем ты себе можешь вообще представить. Но твои истерики никак не помогут. А лучше затолкай себе свои чувства куда поглубже, пока всё это не закончится.  Чонгук понимал, что друг прав, но не смог сдержаться и заехал ему в ответ. Секунду спустя они сцепились и стали валять друг друга по заснеженному асфальту. Юнги не против, а для Чонгука хоть какая-то отдушина. Потратив все силы, они встали, и оба закурили, как ни в чём не бывало. Чонгук только поднял медвежонка из снега и закинул на заднее сиденье машины вместе с порванной ветровкой.  После ужина удалось не проглотить ни одной таблетки и по иронии, его вырвало. Организм слишком ослаб. «Тем лучше» — подумал он, смывая непереваренный отвратный ужин вместе с пилюлями.  Перед тем, как выйти на прогулку, он зашёл к себе в палату за курткой и обувью, но в теле была такая слабость, что он чуть не предпочёл остаться. Вот только поговорить с тем парнем было очень важно. Вдруг он ему посоветует, как избежать уколов или ещё что. И вообще, почему он выглядит таким здоровым?  Но перед этим он решил наконец осмотреть свою ногу, да и тело в целом. Чимин разделся и увидел на уколотой руке свои собственные вены. Они не вздувались, но фиолетовым оттенком крупной сеткой просвечивали сквозь кожу, местами переливаясь то в синий, то в красный цвет. Этой сеткой рука была покрыта от сгиба локтя до плеча. Ощупывать он себя не осмелился, стало интересно, переживет ли он завтрашний день. От этой мысли по спине прошёл холодок. Немного погодя, собравшись с духом, он сел на кровати, раздвинул ноги и посмотрел на больное место. Зрелище было куда хуже. Кожа там была ярко-красной, а венозная сеточка почти чёрной и распространялась на пол бедра.  — Какого черта, — у Чимина закружилась голова. Мысль о том, что он тут и трех дней не протянет, становилась всё более правдоподобной. В голове предательски промелькнули слова отца и кольнули под самое сердце «никто к тебе не придёт, никому ты не нужен». Глаза заплыли слезами. — Не правда, Чонгук меня любым любит, даже таким, как сейчас. Я ему нужен, — прошептал он, обнимая себя.  Вошла медсестра и ни капли не удивившись его изувеченному телу, сказала: — Да Господи, просто оденься и иди гулять, что сложного? Сказать ей, что плохо? Хотя так ведь и должно быть, что она сделает? Позовет санитаров, чтобы добавили? От последней мысли он поежился, быстро оделся и вышел.  К месту встречи идти сразу не стал, погулял немного по округе, посмотрел, где сидят медсестры: их нигде не было, кромке библиотеки, да и та была не самой людной. Увидев, что за ним не следят, пошёл за беседку. То, что он там увидел, заставило его удивиться. Его знакомый сидел на покрывале и слушал музыку в наушниках. Рядом лежал контейнер с бутербродами, которыми здесь не угощали.  — Ничего себе ты обустроился, — сказал Чимин, держась в двух метрах от него.  — А я знал, что ты придёшь, — вытаскивая наушники, ответил парень, — Я Макс. — Чимин. — Чего ты там встал, расслабься, сюда никогда никто не ходит.  Чим робко подошёл и кое-как сел рядом. Ноги едва слушались.  — Ничего себе тебя помотало.  — Я надеялся, что ты скажешь, что со мной. Откуда у тебя всё это? — Украл у медсестёр, — с усмешкой сказал парень, на что Чимин даже не улыбнулся, — будешь? — придвинул он к нему контейнер. — Нет, они могут учуять запах.  — Как ты себя чувствуешь? — с сожалением спросил Макс.  — Как ты можешь быть таким спокойным и… Нормальным! В этом месте? — немного резко спросил Чимин.  — Может, тебе так не показалось, но тут всех по-разному лечат. Когда меня сюда привезли, я наплел врачу, что просто хотел попробовать с парнем. Мне ничего не кололи, только дают таблетки, они, по их мнению, должны меня образумить. Не знаю, на какое колдовство они рассчитывают, но ни одной капсулы я не проглотил.  Чимин расстроено опустил глаза. — Я уже подумал, что ты скажешь, как и мне избежать уколов. — А какие тебе колят? — Красные. — О-о, — сочувственно протянул Макс, — эти самые жёсткие. Зачем ты сказал врачу, что влюбился. От этого методы лечения самые радикальные.  Чимин вскинул бровки домиком, слёзы заструились сами по себе.  — Нет, только не плачь. Смотри, ещё шесть дней и всё закончится. — Семь! — выпалил Чимин, но Макс захлопнул ему рот. — Не ори только, — запаниковал он. Чимин сразу успокоился и осмотрелся. Шмыгнув носом, продолжил: — Мне сегодня два укола поставили чуть ли не подряд, я отключился и пропустил процедуры. Я не протяну столько. У меня уже какие-то ужасные пятна на теле. Хуже, чем у наркомана при смерти.  — Не знаю, если так и должно быть, но по сути, тебе должно быть плохо. Не видел ещё никого в похожем состоянии, но пока я здесь, никто не умирал, — попытался успокоить Макс. — Я первым буду, — всхлипнул Чимин.  — Да успокойся ты, — ласково сказал тот, обнимая его. Чим сразу перестал плакать от удивления. — Придурок что ли, отвали от меня. Он попытался его оттолкнуть, но сил совсем не было. И тем не менее Макс послушался и отошёл. — Да ладно, я просто поддержать хотел. — У меня парень есть! — наехал Чимин. От вырвавшихся слов на душе как-то потеплело. Он перестал реветь и собрался уходить.  — Чимин, не уходи, я тебе расскажу, что на процедурах делают. — Уже рассказал. — Да ладно тебе, ты что, меня боишься? — В точку. — Если бы я хотел что-то с тобой сделать, то уже бы начал. Ты всё равно сейчас сдачи дать не можешь. — Я могу заорать.  — И кому поверят? Парню, у которого в истории болезни указан самый радикальный метод лечения, или почти здоровому, который не болел-то почти? — Вот поэтому я не хочу вообще больше рядом находиться.  — Да это я для примера сказал. — Зачем тебе вообще, чтобы я оставался? — Я думал, мы подружимся. К тому же, я знаю, как лечить некоторые пятна. Мне тут ребята рассказали, как их лечили после первой недели, но их уже выписали. Последнее предложение Чимину показалось заманчивым.  — Если хочешь быть другом, просто скажи мне, как лечить, я сам всё сделаю.  — Так не могу сказать, мне нужно сначала тебя осмотреть. — О, теперь мне перед тобой раздеться? — Да не сделаю я тебе ничего. Да и, может, ты не заметил, но сейчас ты не особо сексуальный. Эти слова немного успокоили и заставили довериться. Чимин не знал, паранойя ли в нём орёт, чтобы он валил оттуда или здравый смысл, но параноиком он становиться не хотел.  — А если я просто скажу, на что это похоже? — с доверием спросил Чимин.  Тот подошёл и поцеловал его в губы, притягивая за талию. Чимин захотел отшвырнуть его и убежать, но сил вообще ни на что не было. Он удивился тому, как вообще ходит. Хотел заорать, но Макс положил ему ладонь на рот.  — Да не сделаю я тебе ничего.  Чимин смотрел на него, подняв бровки домиком от страха. Он убрал его руку от лица и сказал: — Отпусти меня, пожалуйста, я не хочу. — Да не буду я тебя насиловать, — ответил он, вытирая ему слёзы, — такой милый от того, что не можешь сопротивляться.  — Что ты делаешь! — запаниковал Чимин, почувствовав, как он стягивает с него куртку.  — Раздеваю тебя. Надо же мне тебя осмотреть. — Мы же договорились, я скажу тебе.  Тот притянул его к себе и крепко обнял, причиняя уйму боли ослабшему телу.  — Хорошо, тогда я тебя просто потискаю.  — Понятно, почему у тебя друзей здесь нет, — беспомощно сказал Чимин. — Всех, с кем я подружился, выписали. А тебе нужна поддержка. — После общения с тобой ещё больше!  От страха голова стала сильно кружиться. Он испугался, что если отключится, тот его изнасилует. Стал придумывать разные отговорки, чтобы от него отделаться. — Мне… В туалет надо. Очень сильно. — Я слышал, как ты выблевал свой ужин. А кроме этого ты ничего не ел почти и не пил. — Откуда ты знаешь? — Слышал разговор медсестер.  — Да просто дай мне уйти! Чонгук, — позвал он на помощь.  — Парень твой? Он не услышит. Единственный, кто может тебя тут защитить — это я. Доверься мне и мы придумаем, как избавить тебя от уколов. Чимин резко вдохнул, почувствовав холодные пальцы у себя под одеждой. — Псих! Тебе и правда нужно лечение!  — Такая тонкая талия, — сказал Макс, обхватив его и поднимая руки выше. — Отстань! Почему никто не слышит? — Наверное, медсестры ушли куда-то. Тут не следит никто. Нет нужды. — А остальные люди? — Они… — Макс замялся. Чимин понял, что тот не рассчитывал на других пациентов. — Ээээй! — заорал он во всё горло, — помогите! Макс закрыл ему рот, но его уже кто-то оттянул за шкирку.  — Что случилось? — спросил здоровый мужик славянской внешности у Чимина. — Он хотел меня изнасиловать.  — Пошли отсюда, пока не пришли санитары, — сказал тот и потащил парня в библиотеку, говоря всем собравшимся: — Сделайте вид, что ничего не было. И всё будет в порядке.  Доведя Чимина до двери, сказал:  — Держись от него подальше. Ему совсем крышу снесло от лечения. Всем из-за него только прилетает.  — Спасибо, — дрожащим голосом сказал Чим, — он сказал, что знает, как лечить венозную сетку.  — Не вздумай лечить, начнутся вопросы. Не сопротивляйся — это единственный совет, который я могу тебе дать.  — А вы как здесь? Как вы сюда попали? — Кому-то стало невыгодно, что я все бои по-честному веду и не ложусь в том раунде, в котором мне говорят. Вот и сплавили.  — А вы не… — Гомофоб? Нет. С чего бы? — Не знаю, простите.  — Чего уж там. Пошли в баскетбол поиграем?  — Я не могу, у меня сил нет.  — Тогда посиди в библиотеке, там тебя никто трогать не осмелится.  — И много тут таких, как тот парень?  — Он один, к счастью. Но ещё остерегайся вон того мужика с бородкой, он ударить может за просто так.  — Спасибо большое, — расплакался Чим. — Нет-нет-нет, — быстро заговорил мужик, — не плачь. Сделай вид, что всё хорошо. Иди почитай что-то. Отвлечешься.  Чимин кивнул и скрылся за дверью библиотеки.  Проходя между книжными стеллажами, становилось немного спокойнее. Запах книг сам по себе успокаивал. Он решил и правда почитать, закрывшись от реальности где-то ещё, кроме как в болезненных воспоминаниях.  На одной из полок он нашёл «Вино из одуванчиков», которое он совсем забыл дочитать. В памяти всплыл тот день, когда они с Чонгуком поехали в парк аттракционов. Почему-то, перебирая воспоминания тем утром, этого он не нашёл. На губах расплылась улыбка. Ещё один день, куда можно спрятаться.  Из размышлений его вырвал голос молодой медсестры: — Ему всю кровь пришлось чистить!  — Да, врач узнает, всему персоналу прилетит, — ответил второй голос. — Не узнает, — ответила та.  Чимин притаился, пока они не прошли и подумал, почему он сам не догадался. Ему было только противно от прикосновений Макса, но агонии, как от воспоминаний с Чонгуком, не было. Он с опаской решил вспомнить, чем завершился тот день, а именно тот бессовестный секс в такси. Было немного страшно и даже тяжело представить руки Чонгука на своём паху, но почувствовав, что внутри что-то зашевелилось, не адское жжение и рвотные позывы, а что-то нежное, ласковое, он чуть не взвизгнул от радости.  Сев между стеллажами, он открыл книгу и стал делать вид, что читает. Никто не запрещал ему счастливо улыбаться, а так хоть предлог будет, к тому же, книга и правда очень жизнерадостная. Разбитый нос немного сводило от широкой, но грустной улыбки. Он вспоминал какого это, лежать на груди Чонгука, тоня в его объятьях. И то защищенное чувство… Оно словно лечило и придавало сил. А от ласкового голоса пробежали мурашки по коже. Он был так благодарен Чонгуку, что тот ворвался в его жизнь и так сильно поменял её, несмотря даже на этот ужасный побочный эффект в виде полной изоляции от внешнего мира и нормального общества, а главное — самого Чонгука.  Остаток вечера он провёл в библиотеке, никто его и не видел. А пойдя к себе, он стёр улыбку с лица. По пути ему встретилась старая медсестра, которая заставила его утром проглотить таблетки.  — Ну что, поднялось твоё настроение? — Да, — спокойно ответил Чим, — Вы же мне помочь хотите. А я — дурак, сопротивляюсь, — наврал он.  Та посмотрела на него, как на человека, с которым можно было бы поддержать разговор. — Вот и хорошо, что ты это понимаешь.  Придя к себе, Чимин лёг на кровать, счастливо обнимая подушку, хотя и отдавал себе отчёт в том, что эти воспоминания приятные совсем не надолго. Он решил погрузиться в них с головой, и начал с тех, где он ласкает Чонгука. Насколько сильно нужно любить человека, чтобы быть счастливым только от того, что можешь помнить моменты с ним?  Было уже девять часов, когда Чонгук лежал на крыше машины и хрустел чипсами из пачки. Юнги доел свои, скомкал упаковку и засунул под подлокотник. У Гука в кармане завибрировал телефон. Пришло СМС от Джуна. Он резко подорвался и спрыгнул к Мину, читая вслух: — «Надо предъявить документ о том, куда мы, якобы, собираемся переводить Чимина. Иначе не отпустят. Есть идеи или мне начать угрожать?» — А фото подойдёт? — спросил Юнги. — Сейчас спрошу. Пишет, что не знает. «Не знаю. Я в туалет отошёл. Пишу, потому что кто-то может услышать».  — Давай попробуем, — сказал Мин, — сейчас я подделаю.  — Как? — спросил Гук.  — Скачаю копию любой бумажки, которую нужно заполнить в какой-то больнице или… Не знаю, сейчас посмотрим.  Юнги стал рыться в телефоне. Чонгук писал Джуну: Ч: Мы вышлем поддельный документ. Попробуешь его, может, прокатит. Д: Хорошо. Отличная идея. Я пошёл. Ч: Осторожнее там. Д: 👌 — Есть, — сказал Юнги. — Так быстро, — удивился Гук. — Да. Смотри, попросил знакомого врача, — он показал ему фото. Чон стал читать вслух. — Заявление от 15.10.2018. Главврач До Бон Хон. Больной Пак Чи Мин… Ты где… Ащ-щ-щ, хён, ты просто охуенен.  Чонгук рванул к машине, где от нечего делать спал отец Чимина.  — Ты куда? — Будет лучше, если ММС будет с его номера, — он открыл дверь, чуть не оторвав мужику руку, тот заорал от неприятного и неожиданного пробуждения. Чонгук скомандовал, — телефон.  — Дурак что ли, — сказал Юнги, — будь он у него всё это время, он бы уже давно кому-то позвонил. Держи. — Ты забрал?  — Ну да. Чонгук взял телефон Пака и скинул ему фотографию с телефона Юнги, а оттуда Намджуну.  — Что вы задумали? — начал было ворчать мужик, но Чонгук захлопнул дверь обратно.  С сильно бьющимся сердцем Чонгук сказал: — Теперь остаётся только ждать. Намджун предъявил фото врачу, предварительно записав в телефоне номер, с которого оно пришло, как «увалень». Так как имени отца Чимина он не знал, он мог спихнуть это на семейную шутку. Чонгук предупредил, откуда отправил документ, поэтому он не испугался, когда врач стал сверять номера.  — Всё в порядке? — спросил он, когда пожилой итальянец стал снимать очки.  — Да, пожалуй. Можете забирать племянника прямо сейчас. Я позвоню и его выведут. Подождите в холле. А одежду надо будет вернуть. Привезли-то его совсем голым.  — Я вышлю её.  — Хорошо. Удачного вам вечера. Госпожа Пак, удачно долететь в Корею. — Спасибо, — заспанно ответила она.  Чимин лежал на спине, держа руки на сердце, когда к нему в комнату вошёл санитар. Он подорвался, сел на кровати и с сильно взволнованным видом, ожидая худшего, спросил: — Что такое? — На выход. — А я не должен выспаться? Завтра у меня тяжёлый день. — За тобой пришли. — Кто?  — Мне тебя силком вытащить? — Не надо, — сказал он и подорвался к выходу, одевая тапочки. — И только попробуй мне убежать, — рявкнул тот. — Да я и не в состоянии, — обреченно ответил Чимин и зашаркал ногами.  Не прошло и двадцати минут, как он улегся, и его снова поднимают. Проходя по длинному коридору, он не представлял, кто его там мог ждать. Родители? Вряд ли. Чонгук? Слишком мало времени прошло, да и как бы он узнал, где он. И может ли он просто прийти за ним? Чимина бы ему так просто не отдали. Он сошёлся на мнении, что это опять какая-то пытка и идут они вовсе не на выход.  Пройдя в холл, он увидел высокого мужчину лет двадцати с необычными чертами лица. Внешность была азиатская, но он не мог определить нацию, да по нему и не скажешь. Тот улыбнулся Чимину и мельком прижал палец к губам, чтобы тот молчал. Рядом с ним стояла и его мать. Чимин встал, как вкопанный. Первое, что он подумал — это что его мама нашла себе парня помоложе, одумалась и пожалела сына, решив его забрать. Не обмолвившись ни словом, все трое пошли на выход. Проходя через парадную дверь, парень не мог поверить, что так просто покидает это место. Он уже готовился выживать, как его, почему-то, вот так просто забрали.  — Кто вы? — спросил он, хрустя снегом под ногами.  — Давай отъедем на безопасное расстояние, и я всё тебе расскажу.  Пребывая в состоянии шока, он не заметил второй машины. Только сел с матерью и Джуном и ждал объяснений. Но через полчаса езды машина позади замигала фарами. Намджун стал парковаться у обочины и спросил мягким голосом: — Чимин, ты любишь сюрпризы? — Вообще, нет, — вспоминая последние два дня сюрпризов, ответил он. — Думаю, этот тебе понравится.  В окно машины постучали, и Чимин не смог разобрать кто из-за своего отражения. Только сейчас голос Намджуна показался ему знакомым. Из-за стресса и травм память сильно упала, способность соображать, по-видимому, тоже. В голове всплыла та пьяная выходка. Да и его фото Чонгук показывал. Чимин округлил глаза, оцепенев. Через секунду он уже вылетел из машины и, увидев своего парня, замер. В горле образовался огромный ком, он шумно попытался его проглотить. Намджун только сейчас вспомнил слова врача о том, что даже после первого дня лечения Чимин будет сторониться Чонгука, как огня. Но на его удивление, тот кинулся ему на шею. Чонгук подтянул его к себе за талию, уткнувшись губами в висок.  — Ты пришёл за мной, — со слезами в голосе произнёс Чимин, — там был просто ужасно! Поехали подальше от того места.  Чонгук закопал свои пальцы в волосы у Чимина на затылке, чувствуя огромное облегчение, что тот жив. Он готов был упасть на колени и расплакаться, но ради своего парня сдерживался. Не хотел, чтобы ему стало ещё тяжелее, понимая, как пришлось Чонгуку: как он за него боялся и как Намджун помог ему избежать нервного срыва. — Разве я мог не приехать? — едва слышно сказал он. — Как ты узнал? — Это не я, мне очень помогли.  Чимин стал осыпать его шею поцелуями, в надежде, что хоть этот сон не превратится в кошмар и Чонгук не испарится прямо у него в руках. — Какой ты стал слабый, — с комом в горле проронил Чонгук, — пошли в машину. Джун, мы с тобой поедем. Пускай мать Чимина сядет к Юнги.  — Они же перегрызут друг друга, — ответил Нам. — Так пускай Юнги его вырубит.  — Кого? — спросил Чимин, — кто такой Юнги? — Юнги — друг, там ещё твой отец, который отказался на отрез помогать, — ответил ему Чонгук. Чимин слегка отстранился и замер, глядя в сторону второй машины.  — А он… Нас сейчас видит? — спросил он, чувствуя, как гнев так и разливается по венам и придаёт сил. — Думаю. — Хорошо, — ответил Чим и, притянув Чонгука за затылок, поцеловал его в губы. У того в груди что-то подпрыгнуло и разлилось по телу теплом. Он пикнул и закатил глаза, отвечая нежно и ласково, но страстно. Юнги с Намджуном заорали, заржали и стали аплодировать. Мать Чимина смотрела, выпучив глаза. Её даже тронула эта сцена. Сам же Чимин чувствовал удовлетворение, что на зло этим ублюдкам они могут быть вместе. Пускай любуются! Чонгук прижимал Чимина крепче к себе. Тот похудел немного, но слишком сильно за такой короткий срок. Сердце отбивало барабанную дробь. Чимин жался к нему изо всех сил, но совсем слабо, что заставляло Чонгука нервничать и сильно переживать о его состоянии.  Отлипая друг от друга, оба стали смотреть друг другу в глаза. Синяки на лице Чимина сильно напугали Гука, он пытался не думать хотя бы сейчас, что он сделает с его отцом. Чимину сейчас его поддержка нужнее. Он смотрел с жалостью, тот поднял бровки домиком и сказал полушепотом: — Не смотри так, пожалуйста. — Чим, я… — слова встали в горле, он не знал, что сказать, — пошли в машину. Они расселись, как и договаривались, господа Пак не смели ссориться в присутствии Юнги. А Чонгук с Чимином сели на заднее сиденье. Первый оперся спиной на дверцу машины, Чимин лёг сверху на живот. Они стали очень громко целоваться. — Я всё понимаю, — сказал Намджун, — но потерпите до дома.  На него тупо не обращали внимания. Чонгук взял Чимина нежно за запястье, тот гладил его щеку второй рукой. — Не потрахайтесь хоть, — попросил Джун, выдыхая.  Гук угукнул Чимину в губы, от чего тот хикнул и широко заулыбался.  — Где ты был? — наконец спросил Чимин. — Я друга встретил, попали в небольшую передрягу.  — Ты в порядке? — нежно спросил он. — Да, всё очень быстро закончилось. Я за тебя очень переживал. — В какой-то момент я подумал, что мы больше не увидимся. Было так страшно. Мне снилось, что ты меня больше не любишь.  Чонгук спустил свободную руку ему на попу и слегка сжал. — Выброси из головы и никогда так не думай.  Чимин тяжело задышал и сказал: — Намджун, можешь не смотреть, пожалуйста? — Да я и не смотрел, — лениво ответил тот, глядя на дорогу, — мне есть чем заняться.  — И не слушай. Тот включил радио, но не громко. Чимин заговорил шёпотом: — Гуки, дай свою руку, пожалуйста.  Чонгук отпустил его запястье и раскрыл ладонь. Чимин взял её, выдохнул и робко перевёл её себе на пах. От неожиданности Чонгук глубоко вдохнул и заморгал, будто трогали его.  — Ты чего? — ласково спросил он. — Я… Хотел посмотреть, если всё в порядке.  Чонгук поднял брови домиком, готовый разобрать ту клинику на кирпичи и похоронить там весь персонал вместе с родителями Чимина, которых, к слову, передаст полиции. Он поцеловал его в губы и стал массировать мышцу внизу живота.  Чимин закрыл глаза и пикнул, сжимая его запястье.  — Всё хорошо? — спросил его Чонгук в губы.  — Да, — с наслаждением произнёс Чимин, оттягивая его руку, но Чонгук не убирал её, просто не почувствовал, как он его тянет, — давай дома, тут Намджун. Чонгук убрал ладонь ему на талию и запрокинул голову, выдыхая. Пытался бороться с возбуждением.  — Надо… Надо показать тебя врачу, — сглатывая сказал он вслух, — Джун, долго ещё до дома?  — Часа три.  Чонгук надул щеки и выдохнул.  — Ладно, мы потерпим, — говорил он Чимину шёпотом, — а ты… Хочешь?  Чимин посмотрел ему на губы, закивал и поцеловал его. По щекам заструились слезы.  — Так плохо без тебя.  Их языки стали переплетаться. Они продолжили целоваться, громко причмокивая, пока Чонгук беззвучно не запрокинул голову. Чимин понял, он кончил. Просто от того, что они целовались.  — Я так сильно люблю тебя, — сказал он, начиная целовать Гука в открытую шею. Тот просто закрыл глаза, его рот расплылся в горькой улыбке. Он положил одну руку ему на затылок, а второй продолжал гладить круглую любимую попу.  — Лисёнок, — произнёс Чонгук нежно. От всплеска чувств, вызванных одним только словом, Чимин втянул кожу на его шее сильнее. Засунул руку под майку и сжал Гуку сосок. Тот прикрыл один глаз и открыл рот. — Чим, мы не одни тут. Чимин убрал руку, поднял голову и посмотрел на Намджуна. Затем поднял глаза на Чонгука и сказал: — Я спать хочу.  — Так ложись, — ответил Чонгук, — обещаю не елозить.  — Обещай, что когда проснусь, ты будешь рядом.  Чонгук почувствовал, что сидит на чём-то мягком. Просунул руку под бедро и достал плюшевого медвежонка.  — Что это? — спросил Чим.  — Я купил тебе по дороге домой, когда шёл с работы.  Мишка хоть и выглядел новым, но был немного грязным и влажным. Чимин взял его в руку и прижал к груди, чмокнув Чонгука. Затем положил голову ему на плечо и стал проваливаться в сон. Тот сложил на него руки и стал поглаживать по спине.  — Как ты? — спросил Джун спустя какое-то время.  — Спасибо, — устало ответил Чон, — нет, правда, если бы не вы с Юнги, я бы глупостей натворил с дуру.  — Да ладно, ты бы то же самое сделал. Да и Юнги ты очень помог. Знаешь, а давай-ка возьмём отпуск?  — Да, я так и хотел. Мы собирались в Альпы с Чимой, но там мы уже побывали, — усмехнулся Гук, — съездим к моим родителям.  — Думаю, стоит. Они у тебя офигенные. — Чимину тоже понравились. А ты куда поедешь? Возьмёшь моего кумира и рванешь в Вегас?  — Я думал в Париж, но твоя идея мне нравится больше.  — Так всё-таки он тебе нравится, — заулыбался Чонгук.  — Ещё как, — счастливо ответил Джун.  Оставшуюся часть дороги они провели в тишине. Чонгук прошептал пару раз: — Спи сладко, Чим-Чим.  Обоих Пак оставили ночевать в машине. Остальные четверо поднялись к Чонгуку и завалились спать. Тот разложил им диван в соседней комнате, все до жути устали. Чимин же ни разу не проснулся, пока Чонгук переносил его, раздевал и обрабатывал раны. Так же вызвал врача на утро. Затем и сам разделся и лег в кровать, прижимаясь со спины к лисёнку, чувствуя, что за эти двое суток будто год прошёл.