Bad liar

***

— Почему ты не отвечаешь? — хмурит брови Джису, раскачиваясь на качелях на детской площадке и не отрывая взгляда от экрана телефона, где уже шёл десятый гудок десятого звонка Чонгуку. Второй день она не может до него дозвониться и уже обдумывает вариант навалиться к нему домой, чтобы узнать, что он, чёрт возьми, живой! Неужели, так трудно ответить на звонок и сказать, что он в порядке? И нет, она не параноик, просто после того, как узнала об истинной работе своего «парня», каждый проигнорированный звонок наводит на не совсем хорошие мысли. — Если опять надумал избегать меня, я тебя прикончу! — разъеренно говорит упрямая девушка и сорвавшись с места, уже решает прекратить свои попытки, как гудки резко прекращаются, хотя с другой стороны ответа она не слышит. — Чонгук! — воскликнула Ким, убедившись, что парень точно поднял трубку. — Господи, наконец-то ты ответил! — на губах темноволосой тут же расцвела улыбка и она вмиг забыла о своей злости. — Ты в порядке? Почему не отвечал? — Я был в дороге, — наконец слышится родной голос с другой стороны. Но этот низкий, почти потухший тон совсем не успокаивает девушку, а наоборот, заставляет ещё сильнее заволноваться. — Прости, что… — Чонгук, что с твоим голосом? — Джису тут же снова срывается с места, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться, будто желая пробить рёбра и устремиться к своему хозяину, голос которого ни разу в памяти Ким не был таким. Надменный, грубый, злой, добрый, нежный и даже отчаянный — но уж точно не такой… Не такой тихий и не настолько дрожащий и болезненный… — Всё в порядке? — осторожно интересуется девушка, не видя иного выхода, кроме как напрямую спросить. — Нет… — слышится короткий ответ и Су на мгновение показалось, что она услышала тихий всхлип. — Я совсем не в порядке, Джису… — Чонгук, — девушка обхватила телефон обеими руками, когда услышала эти слова, наполненные чувством беспомощности, — что случилось? — Мой отец… — замялся парень, шмыгнув носом, будто маленький ребёнок, даже не думая стесняться этого перед Ким. — Су, я сегодня похоронил своего отца. — Господи! — вскрикнула девушка, тут же прикрывая рот ладонью, при этом, чуть не выпустив телефон из второй руки. — Т-Ты… Ты как?.. Господи, как твоя мама? Вы сейчас где, в Сеуле? — спонтанно спрашивает девушка, не в силах отсортировать то множество вопросов, что сейчас крутились в её голове. — Мы только приехали, — так же тихо отвечает юноша. — Маме сейчас очень плохо… И мне тоже… — Чонгук, — Джису и сама не замечает, как по щеке начинают катиться капли слёз, когда она ощущает эту беспомощность и глубокую боль в голосе любимого. — Пожалуйста, приезжай, Джису… Ты мне очень нужна сейчас… — Сейчас… — спохватилась Ким, быстрыми шагами направляясь к своему подъезду. — Я сейчас же приеду, Чонгук!

***

На память озвучившая таксисту адрес девушка, сейчас сходит с авто и увидев перед собой пятиэтажный потрёпанный дом, понимает, что всё правильно помнит и приехала по адресу. На улице уже почти стемнело, так что фонарные столбы уже были включены, благодаря чему девушке было не так страшно идти к нужному подъезду по этому подозрительно тихому двору. — Вот чёрт! — прикрыв глаза, Ким хлопнула себя по лбу, вспомнив, что не знает номер от домофона квартиры Чона. И не успела она достать мобильник из сумочки, чтобы позвонить ему, как большая железная дверь тут же распахнулась, предъявляя ей запыхавшегося темноволосого юношу, который явно куда-то торопился, пока не увидел её. — Я… — не успела Ким начать, как парень, что облегчённо выдохнул, схватившись за сердце, тут же перебил её, обрывая на полуслове. — Ты что, правда глупая? — хмыкнул он, откидывая назад волосы. И снова, не дав Су и рта раскрыть, продолжил: — И что, что я просил приехать?! Уже ведь стемнело, Ким Джису! Как ты можешь так беззаботно?.. — не успел парень закончить возмущаться, как тёплые ладони накрыли его шею и тут же наклонив его вниз, заключили в объятиях. Зная, что Чон отталкивать не будет, Джису прижалась к нему ближе, мягко поглаживая парня по волосам своими тонкими пальцами. — Мне очень жаль, Чонгук, — прошептала она юноше в шею, опаляя её своим тёплым дыханием. — Соболезную вашей утрате, — тихо добавляет, когда чувствует, что Чон немного расслабился и положив подбородок на её плечо, обнял девушку в ответ. — Спасибо, — тихо говорит он, роняя тёплые слёзы на плечо девушки и впервые за два дня чувствуя, что на сердце теплеет. — Я с тобой, — шепчет Су, когда парень обнимает её всё крепче, будто боясь, что она испарится. — Я всегда буду с тобой. — Знаю, — тихо отвечает он, вдыхая аромат лаванды её волос и мягко их поглаживая. — Зайдёшь в дом? — спрашивает парень. — Миён с мамой там остались одни… — Как твоя мама? — спрашивает Ким, чуть отстраняясь от юноши и заправляя за ухо прядь тёмных волос. — В Пусане она всё время была на успокоительных, но и сейчас ей не лучше, — отвечает Гук, качая головой. — Она всё время плачет и винит себя в том, что не поддержала папу вовремя. Миён ничего не понимает, но тоже начинает плакать, когда видит её слёзы. — Маленькая моя, — шепчет Джису, тяжело вздыхая. — Идём, нельзя оставлять их одних, — сказала она, сплетая свои пальцы с мужскими и ведя юношу ко входу.

***

— Джису-онни! — девочка, что лежала на кровати рядом с матерью и своими маленькими ладошками вытирала её слёзы, тут же сорвалась с места, когда увидела у двери спальни Ким. — Привет, — тихо говорит Су, слабо улыбаясь и обнимая подбежавшую к ней малышку. — Онни, пожалуйста, скажи маме не плакать, — сладко протянула она, взглянув на неё, — а то она совсем не слушает ни меня, ни брата, — в это время Ким не сводит глаз с женщины, которая медленно поднимает туловище, опираясь о кровать ладонью. Женщина будто исхудала в два раза, даже по сравнению с тем временем, когда Су навещала её в больнице. Тогда она хоть улыбалась, а сейчас карие глаза были так измотаны и полны боли, а вокруг них было столько мелких морщин, что Джису не могла поверить, что это один и тот же человек. — Здравствуйте, мама, — здоровается девушка, кланяясь Им. — Я пришла Вас проведать. — Здравствуй, дочка, — женщина через силу улыбается, чтобы не показаться гостье грубой. — Извини, что предстала перед тобой в таком виде, просто мы никого не ждали… — лепетала она, а взгляд её был потерян, будто она не видела темноволосую перед собой. — Всё в порядке, — говорит Джису, неуверенно подходя к кровати женщины и присев рядом. — Я Вам не чужая, не думайте о таких глупостях, — шепчет она, взяв в свои руки её исхудавшие и несильно сжимает. — Миён, милая, ты же сегодня не кушала, — вдруг говорит Чон, стоящий у двери с мелкой. — Идём, оппа приготовит тебе что-нибудь, — взяв девочку за руку, юноша повёл её на кухню, оставляя мать наедине с Су. — Мама, Вы должны быть… — Знаешь, увидев тебя, я вспомнил наши с Сонхёком школьные годы… Нам было столько же, сколько и вам сейчас, когда я призналась ему в любви, — вдруг тихо говорит женщина, вспоминая свою мололость. А Джису завороженно прислушивается, представляя молодых родителей Гука. — Он был королём школы, самым красивым, мужественным, сильным и… Опасным, — невольно улыбается Сохва, признавая, что эта черта привлекала больше, чем другие. — А я была ничем не примечательной провинциальной зубрилкой в очках, у которой друзья появлялись лишь когда нужно что-то списать и которая вечно терпела нападки своих сверстников… Сонхёк был тем ещё хулиганом, но девушек никогда не трогал и ненавидел, когда над ними издеваются… Однажды, в начале второго класса старшей школы, старшеклассники приставали ко мне с «просьбой» написать за них выпускной доклад, но такого масштаба помощь я оказать не могла, ибо просто физически не могла этого сделать, — говорит Сохва и на её лице ещё на пару секунд появляется улыбка, когда она вспоминает покойного мужа. — А просто вышел на задний двор, чтобы покурить, когда заметил меня, дрожащую от страха перед тремя громилами… «Чего так дрожишь, неудачница? Так страшно?» — они считали меня жалкой, говоря эти слова, но Сонхёк убедил меня в обратном. «Вы ещё более жалкие, чем неудачники, если показываете превосходство таким образом» — помню эти слова так, будто слышала их только вчера, — шепчет Сохва. — Он побил их до полусмерти, но и самому ему нехило досталось. Если честно, тогда я немного побаивалась его, но всё равно вызвалась обработать его раны в знак благодарности. Он был таким грубым, но в то же время по-своему нежным… — Кажется, я Вас понимаю, — невольно улыбается Су, вспоминая, как сама не раз «зализывала» раны Чона. — Когда я обрабатывала его раны, он сказал, что я очень тёплая. Я думала, что он совсем не знает о моём существовании, но он удивил меня, сказав: «Вот смотрю всегда на тебя и вспоминаю свою семью. Да и руки у тебя тёплые, прямо как у моей мамы». Хотя после того, как я закончила промывать его раны и заклеила всё пластырями, он сказал не брать в голову его слова, что это был бред побитого придурка, я не могла выбросить эти слова из головы… Да и он сам не позволял… После того случая, он никому не давал больше надо мной издеваться, став моим защитником. Объяснил это тем, что его бесит, когда гнобят девушек, но я надеялась на то, что это что-то гораздо большее, чем простая жалость. И именно эта надежда и внезапная смелость побудили меня наконец признаться ему в чувствах аж в конце второго класса. — Что он ответил? — заинтересованно спрашивает Ким, вспоминая своё ну не очень удачное признание. — Он с минуту молча глядел на меня, и я уже готова была провалиться сквозь землю, думая, что зря призналась парню первой, как внезапно он поцеловал меня, — опять же хорошие воспоминания вызывают улыбку. А Джису с удивлением отмечает, что у предков Чона всё было немного иначе, чем у них. — Я ещё не успела отойти от того поцелуя, как он с непоколебимым лицом спросил: «Хочешь со мной встречаться?». — Ого, — удивилась Су, полагавшая, что отец Гука был таким же острожным, как и он сам, — так быстро… — А через год, когда мы уже были третьеклассниками, я обрабатывала его раны прямо перед выпускным, ругая его за неосторожность, как он спокойно, будто к слову, спросил: «Выйдешь за меня замуж?», — Ким округлила глаза, услышав это. — Я хотела тут же возмутиться, что о таком не шутят, как он достал из кармана пиджака кольцо и повторил вопрос уже с кольцом. Потом он долго смеялся, говоря, что оказывается для согласия ему не хватало только кольца. — Вы поженились сразу после школы? — только теперь Джису заметила, что мама Чонгука очень молодая для такого взрослого сына. — Да, — кивает Им, — и уже к концу первого курса в универе я вязала академический отпуск, так как была беременна Чонгуком. — смеётся она. — Сонхёк был особенным человеком для меня, как и я для него. Только он увидел во мне не пустую зубрилу, а хорошего собеседника, с которым можно душевно поговорить, любимую и просто тёплого человека, к которому хочется стремиться и в горести, и в радости. Он сделал меня живой, научил радоваться мелочам и быть более уверенной в себе. Только благодаря нему я стала более смелой и взрослой. Взамен я обещала всегда быть рядом и поддерживать его в любой ситуации… И нарушила это обещание… — на глазах наворачиваются слёзы и Джису автоматически сжимает руку женщины крепче, качая головой. — Уверена, он так не считал… — Я отвернулась от него, когда он при мне признался своему лучшему другу, что виновен в смерти его жены и племянника. В этих хладнокровных глазах я не узнала своего любимого человека… Я не поддержала его, считая убийцей… — всхлипнула она, прикрыв рот ладонью. — Мама, — Джису тут же обняла её, прижимая в груди и поглаживая по голове. — Вы не виноваты… — Я сказала ему, что ненавижу его. А он улыбнулся и сказал, что так и должно быть, что я вправе его ненавидеть… Он даже не заикнулся о том, что пошёл на это, чтобы сохранить жизнь своей семье, он молча позволял себя ненавидеть… У меня сердце разрывалось от этой ненависти к самому родному человеку… Изначально я ходила к нему чуть ли не каждый день, но он всё равно молчал, не давая мне оправдать его поступок… А когда я наконец узнала о том, что он тоже разрывался от безвыходности и пошёл на это ради нас, он ушёл… Ушёл навсегда, оставляя нас одних… Если бы я знала… Если бы я только знала… — Мама, пожалуйста, не плачьте, — говорит Су, продолжая поглаживать женщину по голове. — Что прошло, того не миновать… Сколько бы Вы не жалели, прошлое вернуть не получится… Остаётся лишь молиться за него и надеяться, что он ушёл без сожалений… — Он сказал, что он счастлив, — вдруг тихо проговаривает Сохва, вытирая слёзы и шмыгая носом. — Сказал спасибо за то, что мы пришли… Но… Но он прожил десять лет в одиночестве в ужасной холодной тюремной камере… — Мама, знаю, Вам тяжело, но терзая себя, Вы будете делать ему лишь больнее, — говорит Су, глядя женщине прямо в глаза. — Как он может обрести покой, если Вы продолжите винить себя? — Знаю, — шепчет Сохва. — Знаю, но… — Нужно потерпеть, — говорит Ким, продолжая обнимать женщину. — Вы никогда не сможете забыть это, но со временем должно стать легче… Этот период Вы должны лишь пережить. Ради своих детей: ради Чонгука и Миён… — Ты… Ты права… — говорит вдруг Сохва, вытирая слёзы. — Чонгук… Мой мальчик… После вчерашнего при мне и слезы не проронил, пытаясь держаться стойко, а Миён… Малышка ничего не понимает, но даже лишних вопросов не задаёт, чтобы не расстраивать меня… — У Вас замечательные дети… — Господи, — вспохватившись, Им поспешно вытирает слёзы рукавом кофты, будто вспоминая что-то важное, — мне нужно приготовить ужин! — говорит она, пытаясь встать с кровати. — Чонгук ужасно готовит, он точно отравит Миён, я должна, — не успев встать на ноги, Сохва чуть не потеряла равновесие из-за слабости и Джису придержала её за плечо. — Не беспокойтесь об этом, — улыбается Ким, уложив женщину обратно на кровать, — я сама обо всём позабочусь и позову Вас к ужину. — Но… — хотела было возразить Сохва, Ким уже укрывала её одеялом. — Доверьтесь мне, мама, я отлично готовлю! — улыбнувшись и показав женщине большой палец, Ким быстренько покинула её комнату, оставляя женщину одну, не дав даже толком возразить.

***

— Оппа, а ты уверен, что не нужно добавлять туда соли? — задумчиво спрашивала Миён, приложив указательный палец к маленькому подбородку. — Конечно, не нужно, — с видом знатока говорит Гук, обжаривая овощи. — Лук и перцы итак горькие, зачем соль? — Вот как, — понимающе закивал девушка, будто только что получила особо важный жизненный урок. — Теперь понятно. — Мне вот интересно, как ты с такой космической логикой умудряешься быть самым умным учеником нашего класса? — внимание брата и сестры привлёк голос девушки, что стояла у двери, опираясь о косяк плечом и обречённо цокала языком. — Йа, что это значит? — тут же возмущается парень, не понимая, что он делает не так. — Это значит, что я сама возьмусь за готовку, чтобы ты никого не отравил, — самодовольно говорит девушка, ухмыльнувшись и подходя к сковородке, на которой юноша жарил овощи. — Ха, да я!.. — не успел парень возмутиться, как его перебил радостный восклик сестрёнки. — Это отличная идея, онни! — говорит Миён, радуясь, что не придётся есть стряпню старшего брата. — Милая, ты, наверное, изрядно помучилась, кушая то, что готовил твой «умный» братец. — Эй, я ещё тут! — возмутился Гук, надув губы, словно ребёнок. — Как хорошо, что напомнил, — улыбается Ким, смотря на парня лишь краем глаза, так как сосредоточенно перемешивала кулинарное искусство, который начал юноша, — нарежь мяса. — Ты мной командуешь? — вопросительно изогнул бровь юноша, медленно подходя к девушке. — Лучше делай, как говорят, — опять же приказала Джису, высунув руку с горячей ложкой перед собой и отступив на пару шагов от сковородки, не давая парню прикоснуться к своей талии. — Это угроза? — не сдержал смешок Чон, ловко отобрав у девушки ложку и положив на доску. Сократив расстояние между ними в один шаг, юноша всё-таки захватил девушку в цепь своих рук, мягко скользя ладонями со спины к талии. — Что ты делаешь? Миён смотрит, — прошипела Ким, покраснев до кончиков ушей и пытаясь отпихнуть от себя Гука, который в последнее время уж слишком непредсказуемым стал. Иногда Су даже пропускала мысль, что когда он был ледышкой, с ним было даже проще. — А что я делаю? — сам парень тоже не понимал, что с ним творит эта темноволосая непоседливая особа. — Кстати, Миён ушла к маме, — хмыкнул Гук, показывая, что такая хитрость не прокатит, ведь он прекрасно знает, что на кухне они остались одни. Когда рядом Джису, он не узнаёт самого себя, становясь по-настоящему живым и откуда не возьмись появляется необходимость прикоснуться к ней. Ему просто хочется чувствовать её: её руки, её талию, её губы. А сейчас также появляется желание попробовать на вкус эту белоснежную шею, которую небрежно закрывают тёмные пряди и которые сразу же покрываются мурашками, когда парень убирает эти волосы своими холодными пальцами, чтобы получше открыть вид на неё. Воздуха в лёгких Ким катастрофически не хватало и она невольно прикусила нижнюю губу, когда её подбородка коснулась мягкая шевелюра Чона на макушке. Слова возмущения так и застряли в области горла, когда искусанные сухие губы на удивление мягко накрыли её чувствительную кожу. И девичьи ладони, что до этого упирались в мужскую грудь в попытке оттолкнуть его от себя, сейчас неуверенно сжали пальцами его домашнюю футболку, заставляя улыбнуться. Но вот как раз тогда, когда губы парня переместились чуть ниже к ключицам, Ким начала хлопать его по плечу и снова отталкивать. — Мама, — прошипела она, начиная бить парня сильнее. — Ким Джису, я же сказал, что такие уловки не прока… — не успел он договорить, как девушка разко оттолкнула его и развернув лицом к двери, тут же спряталась за его спиной. — О, мам… — у юноши тут же иссяк запас слов, когда он увидел у дверей женщину, что успела лишь прикрыть глаза дочери. — Я… Мы… — если бы не ужасное чувство стыда, накрывшее её с головой, Джису бы удивлённо отметила, что Чон Чонгук тоже может заикаться. — Я… — видимо Сохве, которая решила не пренебрегать добротой Ким и помочь ей с готовкой, было стыдно не меньше. — Я хотела уйти, но у вас там, — женщина указала на сковородку, на которой ровным счётом ничего не осталось. — Вот, чёрт! — Джису тут же отключила огонь под сковородкой, на которой были полностью сгоревшие овощи и бросила в раковину под струи холодной воды. И как хорошо, что она стояла к Им боком и благодаря волосам, прикрывавшие лицо, могла не смотреть ей в глаза. «Стыд-то какой! Боже, как я теперь буду смотреть ей в глаза?», — девушке хотелось раствориться в воздухе. — А ведь я так хотела приготовить вкусную еду, — пробормотала она себе под нос, пытаясь вообразить, что мать её парня сейчас не таращится на неё, как на самую ужасную распутницу. — Давайте, закажем чачжанмён, — вдруг оживлённо говорит Чон, видимо, преодолевший чувство стыда и неловкости раньше неё. — Думаю, это хорошая идея, — улыбается Сохва, глядя на девушку, которая слишком сильно стеснялась. Она хотела сказать, что всё в порядке и она ничего плохого не подумала, но решив, что так сделает только хуже, решила просто сделать вид, что ничего не было, за что сын был ей очень признателен. — Тогда я, наверное, пойду… — тихо выдала Су, желая ушибиться о кафель под ногами, отключиться и проснуться на своей кровати в комнате общежития. — Куда ты пойдёшь? — удивилась мать Чонгука, взглянув на часы, которые показывали уже десять вечера. — Уже ведь так поздно. — Она шутит, мам, — непринужденно говорит Чонгук, поймав на себе непонимающий взгляд Ким, который спрашивал: «В каком слове ты шутку услышал?». — Ты ведь не против, если она сегодня останется у нас? — парень с таким невозмутимым лицом это спросил, что Джису вначале даже не уловила в его голосе ничего подозрительного, пока она не услышала голос Им. — Конечно, нет, дочка, — улыбается женщина, которая за такое короткое время успела полюбить эту девушку. Её сын, который крайне редко проявляет эмоции, рядом с ней буквально светится и снова становится похожим на того озорного мальчика, которым был десять лет назад. А больше причин, чтобы считать её частью своей семьи Сохве и не требовалось. — Наш дом — твой дом, — только после этих слов до темноволосой дошла суть происходящей ситуации и она округлила глаза, но возразить ей даже не дали. — Ты права, мам, — говорит Гук, широко улыбаясь. — Ты отдохни, я закажу еду, — после этих слов Им кивает сыну и покидает кухню вместе с дочерью. — Лучше беги, — прошипела Ким, сжимая крепче рукоять сковородки, которая была полна гари. — Чон Чонгук, я тебя прикончу и я не шучу! — рявкнула девушка и уже хотела пришибить парня сковородкой, как опять же оказалась в охапке его рук. — Спасибо, — улыбается он, потеревшись головой об её шею, словно чеширский кот, вызывая щекотку и заставляя забыть о намерении убийства. — Я знал, что ты одним своим присутствием вдохнешь жизнь в этот дом, — говорит парень, обнимая её крепче. — Просто останься сегодня на ночь, ладно? — Н-Но… — это было слишком неправильно ночевать у парня, да ещё и учитывая то, что его мама дома. — Чонгук, я не… — Ну, пожалуйста, — говорит он, уткнувшись в её шею. — Я застелю себе на полу. Обещаю, приставать не буду. — Просто это как-то, — раздумывала вслух Ким. Но увидев эти чёрные глаза, которые так редко видит вблизи и чувствуя на шее горячее дыхание парня, которое чёрт знает когда ещё почувствует в связи со всем, что происходит вокруг. Он так редко бывает рядом с ней во внеурочное время, что она всегда желала крепко вцепиться в него, никуда не отпускать и весь день морочить ему голову совершенно обычными вещами, не связанные с криминалом и опасностью. Хотелось говорить о том, что на самом деле она была расстроена, когда на межшкольный соревнования взяли не их, а вельветов, как ей понравилась новая учительница английской литературы и как она хочет просто лежать с ним в обнимку и смотреть романтические фильмы. — Как-то что? — спрашивает Чонгук, склонив голову набок. — Ничего, — улыбается Ким, качая головой, — я остаюсь. — Спасибо, — протянул Гук, чмокнув девушку в губы. — А сейчас мне правда нужно заказать еду, чтобы мы не умерли с голоду, — говорит он, невольно отстраняясь и набирая номер лапшичной, расположенной неподалёку.

***

— Чего стоишь там? — спрашивает Гук, закончивший стелить себе постель на полу и уже успевший расположиться там. — Иди спать, уже поздно, — говорит он, не сводя глаз с девушки, что неуверенно сминала подол лёгкого платья, которое одолжила у Сохвы. — Д-Да, — улыбнувшись, Ким пыталась отогнать стеснение куда подольше и подошла к односпальной кровати. — У тебя мило, — говорит она, забираясь под одеяло и в лежачем положении рассматривая комнату. — И кровать… — невольно улыбается от своих же слов. — Она пахнет тобой — Странно, — улыбается и Гук, обнимая подушку и не сводя глаз с Ким. Он застелил себе совсем рядом с кроватью, так что сейчас очень хорошо видел тёмные глаза, — я ведь сменил постельное бельё. — Всё равно лёжа на ней, я будто чувствую тебя, — говорит Ким, проводя пальцами по подушке. — Тебе не нужно чувствовать меня таким образом, когда я итак рядом, — говорит Гук, перебирая назад волосы и поудобнее устроившись на подушке, которую всё ещё обнимал обеими руками. — Вот если меня не будет рядом, я разрешаю тебе помечтать обо мне, надев мою толстовку, как в прошлый раз, — ухмыльнулся он, вспоминая, как на душе стало тепло, когда он увидел её в своей одежде. — Да не мечтала я о тебе! — возмутилась Су, вспыхнув румянцем. — Просто было холодно и… — Хорошо, раз уж сейчас жарко, завтра я подарю тебе свою футболку, чтобы и летом не переставала обо мне мечтать, — не унимается он, после чего получает подушкой Ким в лицо. — Не возьмёшь футболку? — ухмыляется парень, убирая подушку и смотря девушке в глаза. — Я такого не говорила, — невозмутимо выдает Джису, сложив ладони под головой, заставляя темноволосого невольно умиляться. — Дай мне руку, — неожиданно говорит Ким, протягивая свою руку с кровати вниз, заставляя перестать смеяться и протянуть свою навстречу. Он сплетает свои пальцы с девичьими, когда они соприкасаются и снова смотрит ей прямо в глаза. — Книга Сэллинджера «Над пропастью во ржи», — тихо тянет Джису, кивая на книгу, которую заметила на книжной полке парня. — Ты её читал? — Аж два раза, — кивает юноша. — Я положила на него руку. Мне всегда было так важно до него дотрагиваться, — шепчет Ким слова героини любимого романа, расцепив пальцы и скользя указательным пальцем по руке Чона, оставляя мягкий невидимый след. — Ради этого я жила. До сих пор не знаю, почему. Крошечные, ни к чему не обязывающие прикосновения. Моих пальцев к его плечу, — тонкие девичьи пальцы опускаются к мужскому плечу и парень улыбается. — Наших бедер, когда нас стиснет в битком набитом автобусе, — тянет он продолжение, вспоминая, как тесно к ней прижимался в тот день. — Не знаю зачем, но мне это было необходимо, — парень перехватывает её ладонь и медленно подносит к губам. — Иногда думала: вот бы сшить все эти прикосновения в одно… — Сколько раз сотни тысяч пальцев должны прикоснуться друг к другу, чтобы получилась любовь?.. — спрашивает Гук, взглянув девушке прямо в глаза, проводя её ладонью по своей щеке. — У нас было достаточно касаний? — Их никогда не будет достаточно, — качает головой Джису. — Какого бы количества они не дошли, хочется ещё и ещё, — говорит она, снова скользя к ладони парня и переплетая с ним пальцы. — Не насытишься? — ухмыльнулся Чон, когда Ким также поднесла сплетеные пальцы к губам и поцеловала, как он секундами ранее. — Иди сюда, — неожиданно говорит Джису, отпуская руку парня и отодвигаясь чуть в сторону, освобождая место для юноши. — Правда? — удивляется Гук, приподнимая корпус и глядя на девушку. — Быстрее, пока я не передумала, — похлопала по кровати Су, требовательно надув губки, после чего Чон с удовольствием подняла на кровать, также залезая под одеяло. А Ким же сразу завела его руку себе за спину, сама обняв его за талию и расположив голову на крепкой груди. — Ты такая маленькая, — говорит Чон, проводя пальцами по шелковистым тёмным волосам, — но такая громкая, — улыбается он. И только Джису хочет возмутиться, как парень прожолжает: — Когда дома или на тренировках становится слишком тихо, я прокручиваю в голове твой голос, любую твою болтовню, которую случайно услышал в классе, в столовой или во дворе. Необязательно, чтобы это было что-то значимое, лишь бы я слышал твой голос, так мне на душе спокойнее. И последние пару дней тоже… Я так по тебе соскучился, так в тебе нуждался, что глотая слёзы, которые не останавливались, я представлял, как ты обнимаешь меня и пытаешься меня утешить своим звонким голосом, а после, чтобы отвлечь меня, заводишь совсем бессмысленную беседу, которую мне приятно слушать… — Я тебе настолько сильно нравлюсь? — искренне удивляется Ким, подняв голову и посмотрев парню в глаза. — Правда? — не унимается она, после чего Гук цокает языком и снова опускает её голову себе на грудь. — Расскажи о чём-то, — просит он, прикрывая глаза. — О чём? — О чём угодно, — шепчет парень, прижимая девушку к себе ближе. — Я просто хочу тебя послушать… — Сегодня я чуть не поругалась с Тэ, — говорит Су, вспоминая, как после внезапного ухода Лисы, Рози отправилась к Элис, а она решила навестить своих дядю и тётю. — Почему? — Потому что он дурак, — хмыкнула Су, надув губы. — Он не дал мне залезть на яблоню, а я хотела сорвать спелое яблоко, которое было на верхушке! — девушка оживлённо рассказывала о своей обиде на брата, а Чонгук заинтересованно слушал, даже задавая ей вопросы, спрашивая о семье и друзьях. Они просто болтали всю ночь напролет, обсуждая самые разные темы, начиная от школы, заканчивая глобальными экологическими проблемами. Именно в эту ночь Джису позволила себе подумать, что они самая обычная пара, ничем не отличающаяся от других. Просто парень и девушка, которые любят друг друга и не хотят отпускать ни на секунду. Разве не прекрасно?

***

Сладкий утренний сон парочки, который уже перерос в обеденный сон, нарушил ненавистный рингтон мобильного, который не переставал трезвонить с самого утра, капая на мозги Джису, которая будто назло сбрасывала каждый звонок, даже не глядя на экран. — Джису, — прохрипел Чонгук, достав мобильник девушки с комода раньше неё и прочитав имя звонившего, — ответь, — он тычет вибрирующим устройством в плечо Ким, которая не хотела просыпаться, лёжа на его груди. — Джису, это Рози, она в сотый раз звонит. Это, наверное, важно, — более серьезно говорит он, мягко похлопав темноволосую по спине. — Как увижу, прибью её, — хмыкнула Су, пытаясь принять из рук парня телефон, не открывая глаза. — Чего? — ответила она, протяжно зевая. — Онни, — протянула Рози дрожащим голосом, заставляя Су тут же принять сидячее положение и прогнать сон. — Что случилось, Рози?! — взволнованно спросила Ким, заставив насторожиться и Чонгука. — Онни, почему ты не отвечаешь?! Я же тебе с утра звоню! — возмутилась Пак, после чего у Джису не осталось сомнений в том, что подруга плачет. — Рози, что случилось? Не пугай меня! — Лиса, — всхлипнула Пак. — Она ушла сегодня утром… Улетела обратно в Таиланд!.. Сказала, что пришла попрощаться… Она просто взяла и ушла, онни, я не смогла её остановить…

***

«Дорогой дневник, сегодняшний день прошёл как обычно. По расписанию, так сказать. Утренние тренировки, завтрак, стрельба в мишень с фотографиями семейки Пак, обед, рукопашные бои с Лэем, ужин и отбой. Вот так походят мои будни уже целый месяц. И да, как раз месяц прошёл с тех пор, как меня посетила тупая мысль завести дневник? Помнится, я была уверена, что заброшу это бесполезное занятие через пару дней, но нет, я всё ещё изливаю душу твоим белым страницам, ибо говорить вслух о том, что творится у меня на сердце, сил уже нет… Мне кажется, я истратила весь запас слов вместе со всеми эмоциями, когда месяц назад умоляла Чимина спасти моего дядю и на большее я теперь уже не способна… Я настолько опустошена, что у меня нет сил даже на простую беседу с Лэем… На стрельбу по лицу этого ублюдка я нахожу лишь из-за ненависти, что переполняет меня с ног до головы. Раньше я не умела вообще держать огнестрельное оружие, но за месяц уже делаю успехи. Только это занятие меня и успокаивает, не позволяя захлебнуться в своих ненужных эмоциях. С приездом в Насан, родной город моего дяди и мамы, я ни разу не смогла вздохнуть спокойно, ибо дядя снится мне каждую ночь. Каждую ночь он приходит ко мне и просит отомстить: за него, за маму и папу. Мне снится тот злосчастный день, когда дядя, рискуя своей жизнью спас меня… И будто выводя меня из горящего дома на руках он шепчет мне, что я должна прикончить всю семью Пак, всех до единого… Он говорит, что тот, кого я считала своей родственной душой, своим человеком, своей любовью, прикончил меня… И за это я должна сама его прикончить! Прикончить всю его семью, не жалея никого. Зачем мне жалеть их, когда он… Тот, кого я называла любимым и кто говорил мне красивые слов любви не только обвёл меня вокруг пальцы, но и с такой лёгкостью наплевал на мои слёзы, мою мольбу и отчаяние… Когда я узнала, что он сын того, кого я хочу прикончить, меня тут же накрыли сомнения… Я разрывалась между двумя огнями, ведь я просто не могла поставить нашу с ним любовь на второе место… Я не могла наплевать на то, что мой любимый человек — сын моего врага. Я сомневалась, чёрт возьми! Я сомневалась в том, что смогу смотреть на то, как как умрёт мой враг, когда знаю, что он — отец Чимина… Отец моего любимого человека, который узнал этого отца только через десять лет… Я думала: «Могу ли потом жить спокойно, если самолично лишу любимого родного отца, чьей ласки он итак был лишён на многие десять лет? Могу ли отобрать у него эту отцовскую любовь, когда он только-только получил её? Я так сомневалась, так мучилась, а он… А он оказался точно таким же, какой меня хотел видеть дядя, когда привёл сюда. Холоднокровный и безжалостный… Думаю, благодаря этому ему и удалось то, что было не по силам мне: ставить на первое место ненависть и месть. Из-за своей любви к нему, я позволила себе сомневаться в том, в чём сомневаться не имела права! Но теперь я поняла. Поняла, что эта чертова любовь имела столь большое значение только для меня. Теперь я такой ошибки не повторю! Моего последнего родного человека нет по вине того, кого я называла любимым, так что теперь у меня тоже в приоритете будет месть, а не глупые чувства! — Прия?.. — услышала тайка после пары стуков в дубовую дверь. Тут же спрятав свой дневник под кровать, девушка встала с неё. — Входи, Лэй, — разрешает девушка, делая более-менее непринуждённое лицо и заправляя за ухо прядь тёмно-пепельных волос. — Идёшь обедать? — спрашивает мужчина, переступая порог комнаты подруги. — Нет, — качает головой, виновато глядя на него, — кушай без меня, ладно? Я хочу ещё немного пострелять, — говорит она, направляясь к двери, — чтобы ты увидел, что я готова вернуться. — Ты ведь знаешь, что я до сих пор против того, чтобы ты участвовала в этом? — устало спрашивает китаец, всё ещё стоящий у двери и смотрящий тайке в глаза. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. — Если хорошенько меня подготовишь, я не пострадаю, — улыбнувшись, девушка прошла мимо друга и пошагала в сторону лестницы, ведущей в подземный стрелковый зал. — Но ведь дело не только в том, что ты можешь пострадать, — почти неслышно шепчет ей вслед Исин, не желая рушить мир подростка кровопролитием и жестокостью, ведь если эта добрая девочка и вправду пойдет на убийство, её мир уже никогда не будет прежним.

***

— Ты покормила Лео? — спросила Джису, разлегшись на кровати подруги. — Как раз собираюсь, — сказала Рози потягиваясь на месте и шагая к миске кота. — Лео, иди сюда, — зовет она кота подруги. — Пора кушать, — говорит девушка, наполняя пластиковую посуду его любимым кормом, которым его так любила баловать хозяйка. — Молодец, малыш, — улыбается Джису, которая тоже подошла к коту, проводя ладонью по мягкой шерсти совсем подросшего кота, которого не сравнить с тем малюткой, которого она впервые увидела с красной лентой на шее. — Больше не упрямься, ладно? — говорит Ким, наблюдая за тем, как кот кушает, не отворачиваясь от еды, лишь потому что его не кормит сама хозяйка. Он так упрямился вначале, когда в связи с каникулами, Чеён забрала кота подруги к себе, чтобы позаботиться о нём, как Лиса и попросила. Но уже через пару дней светловолосая начала опасаться, что питомец тайки может умереть с голода и делилась этими опасениями с Су, ведь Лео упорно отказывался есть еду, которой она наполняла его миску каждый день. Но сейчас, спустя месяц, кот привык к своей временной хозяйке и не отказывается от еды, хотя он уже не такой энергичный, каким бывал рядом с Лисой. — Ты ведь тоже скучаешь по ней, да? — спрашивает Пак поглаживая по голове когда-то непоседливого и игривого кота. — Уверена, Лиса тоже скучает, — говорит Джису, слабо улыбаясь и вспоминая их первую встречу с этим котёнком. — Ты бы видела, как она обрадовалась, когда Чимин подарил его ей, — не без боли вспоминает Ким. — Если бы тогда мне сказали, что они уже через пару месяцев вот так расстанутся, я бы рассмеялась безумцу в лицо, — отмечает Ким, вспоминая, как наблюдала за этой парой, восхищаясь и завидуя одновременно.

Flashback.

— С днём рождения! — девушка автоматически зажмурила глаза, когда внезапно на неё стали сыпаться конфетки, как только она переступила порог комнаты мальчиков, куда Джису потащила её посреди ночи. — Господи, ребята, — девушка прикрыла рот ладошками, когда ребята начали петь поздравления, а к ней с шоколадным тортом с восемнадцатью свечками, улыбаясь во все тридцать два, шагал Хосок. — С днём рождения тебя, — пропев это в последний раз, когда Чон уже настиг подругу, всё ребята громко захлопали. — Давай, задувай! — сказала Су, заметив, что тайка не торопится этого делать. — Не забудь загадать желание, — напомнила она, на что брюнетка кивнула. Прикрыв глаза, Лиса загадала желание, затем сразу же задула все свечки, после чего окружившие её ребята снова начали хлопать. — Спасибо вам, ребята, — ещё раз поблагодарила девушка, которая была крайне тронута этим скромным, но таким милым поздравлением. — С днём рождения, дорогая, — первой именинницу обняла Ким. — Всегда оставайся такой жизнерадостной и милой, никогда не унывай. — Я бы пожелал тебе вырасти большой и сильной, — говорит Тэхён, которому выпала честь обнять девушку вторым, — но думаю, твоему парню и этого твоего роста достаточно, — говорит он, хлопая одноклассницу по спине. — Это, конечно, шутка, вы просто отличная пара, — говорит он ей на ухо, чтобы могла услышать только она, а Чимин продолжал пыхтеть от злости. — Сегодня день лучшего танцора, — улыбается Хоби, также обнимая подругу. — Зажжём на вечеринке в твою честь? — Обязательно, — подмигивает Лиса, обнимая парня в ответ, после чего сразу же ловит на себе вопросительный взгляд своего молодого человека, но делает вид, что ничего не видела. — Зажжёте, значит? — парень по хозяйски расположил ладонь на девичьей талии и притянул её к себе, вопросительно изогнув бровь. — Только с твоего разрешения, конечно же, — невинно похлопала глазами тайка, качая головой и обвив руками шею юноши. — Ах, вот как, — парень понял хитрый трюк брюнетки, которым она хотела смягчить его. И он ухмылялся, даже сам не замечая, что не то чтобы смягчится, от взгляда этих больших глаз, успел вконец растаять. — А если не разрешу? — Придётся самому отжигать со мной на вечере в честь моего восемнадцатилетия, — невозмутимо говорит тайка, намеренная во чтобы то ни было, заставить своего парня потанцевать сегодня. — Замётано, — улыбается он, подмигивая девушке так же, как она минуту назад подмигнула его другу, — вот только перед этим я хочу, чтобы ты надела кое-что на руку, — говорит юноша, пошарив в кармане бомбера пару секунд и достав оттуда квадратную бархатную коробочку. — Ты ведь не собираешь делать предложение руки и сердца? — ухмыльнулась девушка, наблюдая за тем, как парень морально подготавливает себя, прокашливаясь и выпрямляя спину. — Что-то типа того, — задумчиво говорит Пак, заставив тайку перестать смеяться и внимательно посмотреть на него. — Я вот слышал, что кольцо жених надевает на палец невесты, чтобы она никуда от него не убежала. Это своего рода цепь, которой он приковывает свою суженую к себе навеки, — рассказывает парень, медленно открывая коробочку. — Так вот, я подумал и решил, что для моей девочки нужна цепь побольше, — не сдержал улыбки Пак, доставая из коробочки серебряный плетёный браслет с мелкими камнями. — Какой красивый, — заворожённо говорит девушка, не в силах отвести взгляд от переливающихся в разные цвета камней. — Ну так что? Поносишь его, пока не получишь цепь поменьше? — интересуется Чимин, взглянув в глаза девушки своими полными любви глазами, которые светились от счастья лишь от того, что он мог видеть эту детскую радость в её глазах. — Смысла отказываться, если ты уже всё решил? — ухмыляется девушка, протягивая руку, чтобы парень смог надеть аксессуар на запястье любимой. — И то верно, — пожимает плечами Чимин, широко улыбаясь и обвивая её запястье холодным металлом, который казался таким тёплым только от того, что её надевал этот парень. — Теперь ты никуда от меня не сбежишь, — довольно говорит он, застегнув замочек и снова обнимая Манобан за талию. — Теперь даже если будешь гнать, не уйду, — улыбается девушка, чмокнув юношу в губы. — Кхм-кхм, — довольно громкий кашель Джису заставляет тайку нехотя оторваться от губ любимого, — у нас с Рози тоже есть подарок, — сказала она, прекрасно зная, что недовольный взгляд подруги сменится сразу же, как она услышит о подарке. — Хоть Рози и не может поздравить тебя лично, выбирали мы его вместе, — улыбается Джису, показывая вниманию Лисы ещё одну бархатную коробочку, но тоньше и длинные. — Будешь носить, как комплект, — говорит она, показывая подруге серебряную цепочку с кулоном в виде ключика. — Господи, какая она красивая, — восхищается тайка, тут же разворачиваясь к подруге спиной и придерживая волосы, молча прося её надеть. — Спасибо, онни! — она тут же заключает подругу в объятиях. — Я никогда её не сниму, обещаю! — говорит она, снова и снова разглядывая свои сегодняшние подарки. — Так-с, у меня тут есть ещё один подарочек, — заявлияет вдруг Чимин, прокашлявшись, после чего получает укоризненные взгляды своих друзей. — У нас есть подарок! — поправили его парни, тут же скрестив руки на груди. — Не забывай, покупали мы его вместе! — хмыкнул Тэхён. — Да ещё я его выбрал лично! — согласно кивает Хосок. — Мне и самому понравился именно этот! — надул губы Чимин. — Я бы и сам купил его, даже если вы… — Да-да, — закатывает глаза Хоби. — Тэхён, напомни, в каком отчаянии он оказался, потратив чуть ли не все деньги на браслет. — Да и я об этом, - закивал Ким, — а когда узнал, что мы хотим купить подарок, тут же… — Ладно-ладно! — хмыкнул Чимин, подняв на руки коробочку, которая всё это время была на подоконнике. — Лиса, это подарок от меня и от ребят. Ты им на слова не верь, я бы и сам его купил, — не унимается он, вручая девушке загадочную коробку, в которой точно что-то шевелилось. — Что это? — заинтересованно спрашивает она, одной рукой обвив коробку, а другой снимая крышку. — О Господи, какой милый! — восхищённо говорит она, тут же осторожно доставая из коробки серого маленького котёнка с красиво завязанной красной ленточкой на шее. — Хорошенький ты мой! — она тут же начинает прижимать котенка к себе, мягко поглаживая. — Спасибо вам, мальчики! — говорит она, улыбаясь друзьям своего парня в знак благодарности. — Говорю же, это я его купил! — не унимался Чимин, а вот девушке уже было совсем не до него, ведь она увлеклась игрой с питомцем, которому успела отдать своё сердце. — Они просто помогли! — лепетал Пак, пока Лиса уже придумывала имя для своего любимца. — Назову-ка я тебя Лео, — сказала она, обнимая котенка, совсем не обращая внимания на своего молодого человека.

End of Flashback.

***

«Я тебя ненавижу!» — звучало в голове юноши, снова и снова наносящего удары по груше, которую придерживал старший брат. — «Будь ты проклят! Будь проклят тот день, когда я тебя полюбила!» — слова, которые он слышит во снах каждый день. — Чёрт! — рявкнул он, продолжая лупить грушу со всей силы. С каждым днём юноша становился всё более агрессивным и злость его всё росла и росла, что Чанёлю уже становилось страшно за него. Ведь он знал, что эту злость Пак-младший испытывает ни к кому иному, как к самому себе. Казалось, что он готов убить себя, лишь бы не чувствовать себя так хреново. Думал, со временем пройдет, наивно полагал, что время и вправду лечит, но нет… Раны не хотят затягиваться, ненависть к себе тоже уходить не торопится — Чимин! Чимин, всё, хватит! — Чанёлю пришлось силой отталкивать младшего брата от груши. Чтобы привести юношу в чувства Паку пришлось хорошенько его встряхнуть, а после даже пару раз похлопать по лицу, чтобы получить хоть какую-то реакцию. — Приди в себя! — рявкнул он, несильно толкнув юношу, ведь боялся, что он может потерять сознание и тут же грохнуться на землю. — Я… — пробормотал Чимин, убирая с лица мокрые от пота волосы, которые буквально прилипали ко лбу. — На сегодня хватит, хён… — невнятно говорит он, шагая к выходу. — И куда ты теперь? — устало спрашивает Чанёль, глядя вслед младшему, заранее зная ответ. — Мне нужно покурить, — коротко отвечает юноша, и достав из кармана почти пустую пачку сигарет, разочарованно хмыкает. — И сколько ты куришь в день? — Чанёль тут же появляется рядом и отбирает у темноволосого пачку, вглядываясь в содержимое. — Это только за сегодня? — укоризненно спрашивает он, махая перед лицом Пака почти пустой пачкой. — Хён, отвали, — отмахивается Чимин, пытаясь вернуть свою собственность, — я в норме! — цедит он, ведь сейчас был далеко не в том настроении, чтобы выслушивать нравоучения. — Это называется в порядке?! — рявкнул в ответ Чанёль, одной рукой сминая пачку, не оставляя там ни одной целой сигареты, а другой рукой сжимает футболку младшего в области груди и злобно смотрит в глаза. — Ты убить себя хочешь?! Пуститься во все тяжкие? Так?! — Лучше отпусти! — злобно шипит Пак-младший, со злостью отмечая, что теперь нужно потерпеть до того, как он купит новую порцию своего успокоительного, который с каждым днём работает всё хуже и хуже. — А что, если не отпущу? — хмыкнул Чанёль, который и сам получал от сложившейся ситуации минимум удовольствия. — Я просил по хорошему! — процедил юноша, с силой отталкивая хёна за грудь и высвобождаясь из его хватки. — Просто сегодня не лезь ко мне! — Ты сам напросился, — прошипел Чанёль, снова хватая младшего за футболку и врезав прямо по носу. Кровь тут же хлынула из носа Чимина, который потерял равновесие, когда Чан отпустил его. — Давно нужно было это сделать, — хмыкнул он, потирая свой кулак, пока младший брат поднимался с места, ловя ладонью капли крови. — Сам использовал её ради мести, а теперь страдаешь из-за того, что предал её?! — Заткнись, — прошипел Чимин, вытирая кровь рукавом лёгкой кофты. — У ваших отношений изначально не было будущего. Она хочет убить твоего отца, а ты жаждешь смерти её дяди, всё изначально было обречено, — говорит Чанёль. — Но окончательно всё испортил ты сам, брат. Ты сказал, что она стояла в стороне и не вмешивалась в эту войну. Не думаешь, что отчасти она ради тебе не хотела вмешиваться? У тебя тоже был выбор, и твой отец и мой до конца не хотели, чтобы мы участвовали в этом! Но ты сам выбрал этот путь, сам решил через неё заманить Бончая в смертный капкан! Ты первым посмотрел на неё, как на врага! — Хён, заткнись, пожалуйста, — сознание парня давно осознало эту истину, но сжимающееся каждую секунду сердце отказывалось принимать, что он лично уничтожил свою любимую. — Но это не повод пускаться во все тяжкие, Чимин. Смирись и прими истину. Ты хотел мести, ты её получил! Теперь, будь добр, перестань убивать самого се!.. — не успел он закончить, как парень, которому уже надоело слушать нравоучения, решил заткнуть брата кулаком. — Я же сказал, просто не лезь ко мне! — рявкнул он, намереваясь уйти, пока Чанёль поднимается с места. — Ну уж нет, сегодня я тебе не дам вернуться домой на руках у водителей, — процедил Пак, потирая щёку и тут же одаряя младшего ответным ударом, не намеренный давать ему и сегодня опустошить бар очередного клуба. До этого и он, и их отцы молчали, считая, что Чимину просто необходимо время, чтобы пережить всё, но месяц это слишком долго. Дальше страдать самобичиванием он этому парнишке не позволит.

***

— И что такого важного ты хотел мне рассказать? — спрашивает Дженни, прохаживаясь по новой квартире своего парня, которую он купил после выпуска, чтобы было недалеко ехать в универ. — И, кстати, ты купил квартиру рядом с Сеульским, хотя результаты ещё… — не успела она договорить, как перед ней вылез счастливый парень с бумажкой в руках. — Та-дам! — широко улыбаясь, словно довольный кот, нажравшийся сметаной, Юнги показал своей девушке сертификат о поступлении в Сеульский государственный университет. — Я поступил! — Сеульский! — запрыгала на месте и Дженни, которая по правде даже не сомневалась в том, что у её эрудированного парня это получится. Но это было просто чудесно, что он всё-таки поступил в университет мечты. — Так-с, и кем в будущем будет мой ненаглядный? — задумчиво спросила она, вчитываясь в сертификат. — Археолог?! — она вопросительно изогнула бровь, когда увидела специальность. — Да! — закивал Мин, всё ещё не в силах убрать эту улыбку с лица. — Разве не круто? Я всегда мечтал заниматься исследованием исторических земель. Представь, если я найду редкий артифакт доисторических времён! — Я должна была догадаться, что страсть к истории у тебя не просто так, — наконец улыбнулась и Дженни. — Поздравляю, оппа! — сказав это, она крепко обняла его, вставая на носочки, будто таким образом прося юношу поднять её на руки. — Я так счастлив, — говорит Мин, обхватывая руками тонкую девичью талию и приподняв её, начинает счастливо крутить. — Джун тоже поступил в этот же универ, но только на другой факультет. Но я рад, что мы будем часто видеться. — Я так ему завидую, — вдруг хмыкнула Джен, когда парень её отпустил, скрестив руки на груди и надув губки. — Что? — не сдержал улыбку Шуга. — Оппа, обещай мне, что мы будем видеться так же часто, как и в школе! — капризно потребовала девушка, обвив руками его талию и выжидающе смотря на него. — Но, чаги, так же часто… — честно задумался Мин, но Дженни тут же покачала головой. — Обещай, оппа! — снова потребовала она не терпящим возражений голосом. — Хорошо, обещаю, — улыбается он, качая головой и отмечая, что возразить этой девушке сложнее с каждым днём. — Но в таком случае тебе тоже придётся уделять мне больше внимания, — промурлыкал он девушке в шею, мимолётно касаясь её губами. — Не хочешь сюда переехать? — сладко протянул он, пока осыпал поцелуями шею девушки, медленно спускаясь к ключицам. — Ты же знаешь, я бы с радостью, — наклоняя голову назад от удовольствия, Дженни опускает его ладони вниз по талии, позволяя гладить внешнюю сторону бёдер, задирая короткие шорты, — но вряд ли папа мне позволит. Тем более я и сама не хочу оставлять его одного. — Не знал, что ты у нас такая хорошая девочка, — ухмыльнулся Юнги, сжимая ягодицы девушки ладонями и срывая с её уст первый стон. — С тобой я могу быть очень плохой девочкой, — с вызывом посмотрев на него, девушка ловким движением рук стянула с себя лёгкую кофточку и оставшись лишь в одном бюстгальтере, медленно пошагала назад к кровати, маня парня пальцами. — Если, конечно, хочешь? — невинно протянула она, перебирая назад каштановые волосы и прикусывая нижнюю губу. — Ещё спрашиваешь? — в два шага настигнув кровати, парень устроился между её ногами, снова опаляя горячим дыханием кожу Ким и медленно надавливая на её тело своим и отказываясь сверху. Проворливые ручки девушки помогли ему избавиться от кофты и игриво провели по горячей коже парня вверх. — Что ты со мной делаешь, а? — простонал парень, когда Джен обвила ногами его торс, прижимаясь к его возбужденному органу, нарочно дразня его. — Наверное, то же, что ты делаешь со мной, — выдохнула Джен, припадая к мужским губам, сразу же позволяя парню доминировать, проникнув в её рот языком. Это было как наказание за то, что она дразнили его, ведь парень не позволял девушке взять инициативу в свои руки, ловля её стоны в поцелуй от грубых движений его рук, которые успели избавить девушку от белья и сейчас сминали её пышную грудь, пальцами играясь с отвердевшими сосками. Он жадно посасывал её нижнюю губу, кусая до боли и оттягивая, но она и не думала сопротивляться, лишь тяня парня к себе ближе. Она была готова раствориться в этих ласках, ловля себя на постыдном желании также подарить парню удовольствие. Пока он осыпал поцелуями её грудь, прикусывая и посасывая соски, Ким почувствовала, как болезненно тянет внизу живота. — Оппа, — простонала она, изгибаясь под своим парнем и в то же время неуверенно расстеннув ширинку Мина, будто невзначай задевая его стояк. — Чаги, не играй так, — выдохнул Юнги, когда пальцы девушки снова и снова проходили по его члену, — а то… Ах, — вырвалось из его уст, когда эти пальцы обхватили его половой орган и сжали их в ладони. Медленно разжимая их, Ким проводила пальцами по всей длине, затем продолжая снова и снова сжимать его, чувствуя пульсацию за тканью боксёров, которые, кажется, скоро не выдержат этого возбуждения. Парень тут же заставил девушку откинуться назад, лишая себя этих ласк, смотря на её своими затуманенными от удовольствия глазами. — Я чуть не кончил прямо в трусы, — хмыкнул он, заводя руки своей плохой девочки за голову, давая понять, что сейчас она получит своё наказание за плохое поведение. Стянув шорты вместе с уже влажными трусиками, Юнги сначала провел по чувствительной промежности пальцами, поглаживания половые губки и заставляя Ким уже выгибаться навстречу, ведь она уже не могла ждать. — Оппа, пожалуйста, — выдохнула она, снова обвив ногами его торс и прижимая его член к влагалищу. Дважды просить не пришлось, ведь Шуга так же был на пределе. Он тут же стянул свои боксеры и без лишних слов, рывком вошёл в свою малышку до основания, срывая болезненный крик, нежели стон. Никогда он ещё так грубо и резко не входил в неё, поэтому девушка тут же зажмурила глаза, пытаясь отвлечься от боли за счёт ласк его губ, которые собирали капельки слёз с щёк, затем мягко целуя её в губы. — Прости, — прошептал парень, который не планировал так грубо входить в девушку, но возбуждение, видимо, ударило в голове, заставляя забыть о чувствительности малышки. Он начал двигаться в ней медленно, ласково проводя ладонью по талии. Теперь он боялся причинить девушке лишнюю боль, но она тут же покачала головой, даже подаваясь ему навстречу. — Не останавливался, — прошептала Ким, чувствуя, что боль начинает отпускать, уступая место небывалым наслаждениям, которое доставляли эти быстрые толчки. Её ногти во всю царапали спину и шею парня, оставляя красные следы, из-за которых Юнги морщился одновременно от боли и удовольствия. Ещё несколько толчков до основания и Шуга почувствовал, как в Ким становится невыносимо тесно. Позволив девушке кончить первой, он вышел из неё и излился на белую простыню. Порывисто дыша, он упал рядом с Ким, прикрывая их обоих одеялом и прижимая её хрупкое тельце к себе. — Как же я люблю тебя, — сказал парень, чмокнув девушку в губы, когда она обвила руками его талию, расположив голову на мужской груди. Никогда он ещё не испытывал такой привязанности к одному человеку, никогда не хотел так прижимать кого-то к себе, чтобы не позволить ему сбежать, никогда он так не любил. — Я тоже тебя люблю, оппа, — прошептала Ким, оставив невесомый поцелуй на груди Мина, а потом поудобнее устраивая голову на этой груди, чтобы погрузиться в сон.

***

— Чанёль! Чимин! — в ужасе вскрикнула Херан, когда увидела у дверей сыновей, на лицах которых живого места не было. — Что случилось?! — женщина переводила взгляды с Чимина с разбитым носом и губой на Чана с синяками на правом глазу и щеке, который из последних сил придерживал Пака-младшего, хотя и сам еле держался на ногах. А отцы обоих парней, которые также наблюдали за этой сценой, примерно догадались, кто мог так потрепать их сыновей. — Давай его мне, — сказал Джуман, заводя одну руку сына себе за шею и помогая ему держаться на ногах. Подняв сына на спину, мужчина тут же понёс его в комнату, так как он был не в силах сопротивляться. — Господи, я сейчас принесу аптечку, — глаза женщины снова начали разбегаться, ведь она не знала, кого нужно подловить первым. — Я в норме, мам, — покачал головой Чан, которого и самого придерживал Джуван, — иди за дядей, — муж Ли согласно кивнул, после чего повёл своего сына на кухню. — И что на вас придурков нашло? — спросил он, усадив сына на стул и бросив в руки лёд из морозильника, чтобы он прижал её к уже краснеющему фингалу под глазом. — Он сходит с ума, пап! — прошипел Чан, стиснув зубы от холода, который при первом касании чуть не ударил в мозг. — Совсем не бывает дома, приходит лишь на тренировки, а потом пропадает чёрт знает куда и даже ночует дома только пару раз в неделю. Месяц уже прошёл, так больше продолжаться не может! — хмыкнул он. — И ты решил, что будет лучше побить его до полусмерти, чтобы он вернулся домой хотя бы у тебя на руках? — вопросительно изогнул бровь Пак-старший, тяжело вздыхая. — Так по крайней мере он будет ночевать дома и вы не будете сторожить дверь до утра, не давая покой его вечно выключенному телефону, — сказал Чанёль, — так что да, я считаю, что так лучше. — Я согласен, — кивнул Джуман, который только переступил порог кухни. — Он слишком долго страдает из-за того, что сделал месяц назад. — Естественно, — тихо шепчет его племянник, — ведь он… Вы бы знали, как сильно он любит эту девушку… — сердце самого Чана ужасно сжималось, когда он только думал о том, какую боль его брат причинил любимой, этим самым обрекая и себя на вечные страдания. — Я до сих пор не верю, что такое произошло с ними… — тяжело вздыхает Джуман, когда вспоминает, как отчаянно Манобан умоляла его сына сохранить жизнь её дяди и с какой болью и разочарованием посмотрела не него потом, проклиная его и себя за то, что полюбила его. В глазах сломленной девушки горела искренность, поэтому он сразу же вычеркнул вариант с притворством. — Он чувствует себя виноватым перед ней, а то, что сейчас он не может её даже увидеть, ни то что попросить прощения, в буквальном смысле убивает его… Он пытается забыться в тренировках, алкоголе и случайных связях в клубе, но как вы видите, ничего из этого не не помогает. — Но не можем же мы привязать его по рукам и ногам, — покачал головой Джуван. — Нужно что-то придумать, как-то помочь ему… — Он сам должен её отпустить, — говорит Чанёль. — Навряд ли в этом вопросе мы можем ему помочь… — Он должен отвлечься на кого-то другого… — Что ты говоришь, брат? — вопросительно изогнул бровь Джуван, надеясь, что младший брат не имеет в виду то, о чем он думает. — Скажи, что ты шутишь. — Предложение старика Чжоу о браке Чимина и Цзыюй ещё в силе? — спросил Джуман, заставляя старшего обреченно покачать головой, а Чанёля, который впервые слышит об этом, удивлённо хлопать глазами. — Джуман, она не кусок мяса для твоего сына, она — живой человек! — возмутился Пак-старший. — Я и не говорю, что она кусок мяса. Чимин очень хорошо к ней относится, ты ведь знаешь, как они раньше дружили. Тем более, девочка не против, она и вправду любит Чимина. Видел же, как она поддержала его после годовщины смерти Ёрим. Скажем Чимину об этом, пусть подумает, может так он остепенится… — Я согласен, — только хотел Джуван снова возразить, как голос сына его остановил. — Она не будет в его глазах игрушкой, он правда ценит её, как друга. Вдруг именно она поможет ему прийти в себя? — Знаете что? — тяжело вздыхает Джуван, до сих пор сомневаясь в правильности этой мысли. — Делайте, что хотите, — разводя руки в стороны, мужчина уходит, не желая участвовать в этой затеи.

***

Два месяца спустя. — Ты уверен, что её нет в Шанхае тоже? — в очередной раз спрашивает Усок, не в силах поверить в то, что трехмесячные поиски до сих пор не увенчались успехом. Чонгук уже в третий раз вернулся из тропической страны, после чего сразу же был отправлен в Китай. Уже в который раз он возвращается с группой людей, которых ему дал босс с нулевым результатами. — Неужели, она правда решила залечь на дно? — раздумывает он, не желая просто так отказываться от полноценной мести, которая не завершится, пока единственная Манобан жива. — Я был уверен, что она просто набирается сил, чтобы ударить по Пак Джуману, когда придёт подходящее время, но, чёрт возьми, где она?! — рявкнул он, искренне ничего не понимая, ведь понятия не имел, что Чонгук специально наводит его людей на ложный след, чтобы они не смогли навредить его бывшей однокласснице, которую он нашёл ещё месяц назад во время второй поездки по всему Таиланду. Сидя на беседке около маленького дома в крохотном городе Насан, девушка, блеск в глазах которой давно угас, словно живой мертвец, продолжала неподвижно наблюдать за листьями деревьев в саду, даже не обращая внимания на то, как солнце печёт, будто сейчас может всё сжечь к чёрту. Смотря на эту несчастную девушку, он обещал себе сделать всё, что в его силах, чтобы не дать ей умереть от рук мерзавца, который итак лишил её всего. «Лиса такая сильная. Она столько пережила и не позволила своей душе почернеть от мести, она нашла в себе силы жить дальше и улыбаться миру. Она не заслужила всю боль, которую получает», — в голове всегда звучали слова его девушки, которая каждый день вспоминала о тайке, высказывая желание снова увидеть свою подругу. — Мы всё отыскали, босс, — нагло врёт Чонгук. — Чёрт! — рявкнул Ким. — Да что вообще происходит последние три месяца?! Девчонки нет, да ещё и нам ни разу за лето не удалось перехватить груз братьев Пак. — Когда мы поехали туда, где была назначена встреча, их там уже не было, — говорит Чонгук с невозмутимым лицом. — Не могу понять как они умудряются нас обхитрить! — злобно прошипел Ким, а Чон вспоминал, как в очередной раз сообщал о плане старика Паку-старшему. — Простите, босс. Это всё моя вина, — кланяется парень. — Нет, Чонгук, — покачал головой мужчина, похлопав своего подчинённого по плечу, — ты ни в чём не виноват. Я вижу, что ты прилагаешь все усилия, сынок. Сейчас можешь идти, у тебя же занятия уже начинаются через пару дней, — говорит он, доброжелательно улыбаясь юноше. — Спасибо, господин, — кивнул, парень покидает офис начальника, желая наконец немного отдохнуть после поездки в Китай на десять дней.

***

— С завтрашнего дня станешь студентом, — улыбается Рози, обхватывами руками руку своего парня. — Какие у тебя ощущения? — заинтересованно спрашивает она. — Что я буду самым старым студентом на потоке, — хмыкнул Пак, вызывая у девушки приступ смеха. — Чего смеёшься? Я серьёзно. — Ну, если это тебя утешит, — задумчиво тянет Чеён, приложив палец к губам, — ты хорошо сохранился, — смеётся она, после чего Чан возмущается ещё больше. — Эй! Что значит, хорошо сохранился? Я старше своих будущих однокурсников всего на год, — надулся он. — Вот и я об этом, а ты тут драму ломаешь, — цокнула девушка, качая головой. — Или боишься, что на тебя однокурсницы не посмотрят, м? Ну, признавайся! — требовательно говорит девушка, скрестив руки на груди. — Не посмотрят, говоришь? Да все девушки будут пускать слюни по мне, рассматривая, как произведение искусства, — самодовольно говорит он, даже не замечая, как Пак краснеет от злости. — Слюни, значит, будут пускать? — усмехнулась она, перебирая назад свои светлые волосы. — Рассматривать будут тебя, да? Да пусть только попробуют, без волос останутся! — злобно шипит девушка, вызывая смех у своего молодого человека. — А если ты сам на них посмотришь, тоже свою милую шевелюру в руки получишь, — хмыкнула Рози, угрожающе высунув указательный палец. — Господи, как человек может так быстро меняться, — покачал головой Чанёль, не понимая, как самый милый ангелочек, который минуту назад смотрел на него влюблёнными глазками, превратился в ревнивого чертенка. — Ещё не привык? — смеётся Пак. — Вот Джису уже знает, что мои перепадки настроения не предвещают ничего хорошего, так что уже не удивляется, — говорит она задумчиво. — Кстати, я на неё обиделась! И на Дженни-онни тоже! — Что они сделали? — удивляется Пак. — Я попросила их сегодня сходить по магазинам, чтобы всякие мелочи купить из косметики, ведь так как завтра уже занятия, потом времени не будет, — бурчит она, надув губы. — А они поочерёдно, будто сговорились, отказывают мне, ссылаясь на то, что у них срочные дела! Обе даже не объяснили, что это за дело, из-за которого они лучшей подруге отказывают! — обиженно говорит она, желая найти поддержку в лице хотя бы своего парня, но он всё молчит, не комментируя то, какие у его девушки плохие подруги, ведь все мысли его были заняты причиной, по которой подруги отказали Чеён и по которой ему поручили отвлечь её. » — Что? Зачем мне её отвлекать? — непонимающе спрашивает парень, когда сестрёнка озвучивает странную просьбу. — Сегодня Тэхён улетает в Бостон, — слышится ответ от Джен. — Мы едем его провожать, но он не хочет, чтобы Рози знала об этом. — Но… Но почему?.. — непонимающе спрашивает Чан. — Разве не будет лучше, если они попрощаются нормально… — Да мы все ему твердили об этом, но он настаивает на своём. Просил не рассказывать ей. Это его желание, так что мы решили не вмешиваться. Она не должна узнать. Оппа, ты ведь поможешь? — Хорошо, — отвечает он, тяжело вздыхая.» — Теперь не буду с ними разговаривать! — лепетала Пак, пока Чанёль задумчиво наблюдал за ней. «Он и вправду любит меня, ведь делал всё, чтобы помочь мне выздороветь.» «Он научил меня любить, за что я ему благодарна». «Он сказал, что отпускает меня и хочет, чтобы я была счастлива», — из головы отказываются выходить эти трепетное слова о первой любви его девушки и он понимает, что Ким Тэхён заслуживает гораздо большего, чем такое тихое исчезновение из её жизни, будто его там и не было. — Чёрт! — прошипел Чан, резко останавливаясь на месте и хватая за руку Чеён. — Эй, ты чего? — спросила светловолосая, когда парень сжал её ладонь и потащил совсем в другом направлении. — До вылета ещё час, мы успеем, — бормочет он, таща девушку в сторону парковки, где оставил свою машину. — Куда успеем? — не понимала Чеён. — Просто садись в машину. По дороге расскажу! — говорит Пак, после чего Рози лишь кивает и послушно садится на пассажирское сидение.

***

— Только не вздумай снова плакать, — хмыкнул Тэхён, поглаживая по голове сестрёнку, которая уже в десятый раз крепко обнимает его, уткнувшись носом ему в грудь. — Мам, пап, ну скажите же ей, — говорит он, сам еле задерживаясь, чтобы не разреветься, как девчонка, когда представляет жизнь в штатах без этой вредной коротышки, без озорных друзей, без циничных замечаний Чимина, без вечного позитива Хосока и такой холодной, но такой доброй Дженни. — Да, Джису, не плачь, — говорит мама, которая и сама уже использует третий платок, хотя они уже два дня прощаются. — Он же вернётся… — Через четыре года, — заканчивает Ким-старший, который обещал сыну держаться стойко и не давать матери с сестрёнкой затопить аэропорт слезами. — Ну, мам, пап, — заныл Тэ, опять же обнимая своих родителей. — Я буду приезжать на каникулах. Обещаю, — говорит он, когда родители наконец отстраняются. — И принесу тебе подарки, кроха, — говорит, потрепав по волосам Су, будто это утешит её. — А мне? — хмыкнула Дженни, скрестив руки на груди. — А нам? — присоединяется и Хосок, обнимающий за плечо Чимина. — Мы тоже хотим подарки! — Идите сюда, — качает головой Тэхён, снова поочерёдно поднимая каждого. — Спасибо, что до сих пор поддерживаешь, Джен, — тихо прошептал он, крепко обнимая свою лучшую подругу, которую когда-то сильно обидел. И даже если она простила его, он себя за это никогда не простит. — Пожалуйста, прости меня за всё, если сможешь… — Всё осталось в прошлом, — качает головой Ким, хлопая друга по плечу, — забудь об этом. Удачи тебе там в Бостоне. Удиви всех, покажи, какие в Корее крутые баскетболисты. — Обязательно, — улыбается Ким, отстраняясь от девушки. — Чёрт, друг, — Хоби на этот раз не ухмыляется, а лишь заключает друга в объятиях, не показывая, что глаза у него на мокром месте. — И ты туда же? — хмыкнул Ви, хлопая друга по плечу. — Если так любишь меня, мог бы тоже поступить в ту академию, тебя бы сто пудов взяли. Потом мог бы продолжать быть моей женушкой и там, — смеётся он, не показывая, как ему больно расставаться с другом, который каждый день будил его на занятия, готовил ему завтрак и давая пинок под зад, тащил на тренировки. — Я же сказал, что пойду на танцы, — всхлипывает Хоуп, обнимая Кима всё крепче. — Баскетбол оставлю за тобой, а то не сможешь засиять в моей тени, — шутит он, вызывая смех и у друга. — Вот так то лучше, — говорит Ким, отстараняясь от Чона. — Не реви, как девчонка, — заключает он, подходя к последнему человеку, который пришел его проводить. И выглядел он неважно с этими покрасневшими глазами и тёмными мешками под ними. — Выглядишь ужасно, — честно говорит Ким, обнимая друга. — Заткнись, — фыркнул Чимин, всё же обнимая его в ответ, — на себя посмотри, хорошь уже реветь. — И я буду по тебе скучать, малой, — говорит Тэхён. — Забыл, что я старше на год? — Невольно забываю, когда смотрю на твой рост, — усмехнулся Тэ, хлопая темновлосого по спине. — Друг, не знаю, почему ты так измучил себя, но, пожалуйста, перестань. Ты делаешь больно всем своим близким. — Скоро я начну проклинать тот день, когда ты стал чертовым философом, — отмахнулся Пак, отстраннясь от друга. И уже прямо в этот момент пассажиров стали звать на борт. — Иди уже, — сказал он, после чего Ви взял свой чемодан и решил поскорее занять своё место в самолёте, пока один из близких не заставил его передумать, ведь он итак уже не хочет уезжать. И парень почти настиг проверочного сканера, когда услышал такой нежный, но такой громкий голос, который узнал бы из тысячи: — Тэхён! — он автоматически развернулся всем корпусом, не веря, что слышит этот голос. — Ким Тэхён, стой! — но когда услышал его ещё раз и увидел девушку, которая бежит к нему со всех ног, на сердце стало так тепло. — Рози?.. — не успел он осознать, что и вправду видит её перед собой, что девушка тут же крепко обняла его, поднявшись на носочки. — Дурак! — всхлипнула она. — Ты правда хотел просто улететь, даже не попращавшись со мной? — Рози… — парень так и застыл с руками в воздухе, не в силах даже обнять девушку в ответ. — Все годы, проведённые вместе, не стоили того, чтобы просто попрощаться? — укоризненно спросила Пак, отстранившись от парня и взглянув ему в глаза. — Я правда этого не заслужила? — Напротив, — покачал головой Ви, — я думаю, что я этого не заслужил. — Ты дурак! — повторила Чеён, несильно ударив юношу в плечо. — Ты хоть представляешь, какого было бы мне, если бы Чан мне ничего не рассказал? Если бы я узнала от кого-то другого, что ты молча свалил в Бостон, я бы правда тебя возненавидела! — Это он тебе сказал? — не мог не удивиться Ким, заметив Пака, который сейчас стоял рядом со своим братом и поднял ладонь в знак приветствия, на что сам Тэхён кивнул. — Думаю, — улыбается Ким, — в отличие от меня, он и вправду тебя заслужил, — говорит он, чувствуя одновременно и боль, и облегчение от того, что когда-то его девочка сейчас счастлива с другим. — Как бы то ни было, я рад, что мы всё-таки смогли попрощаться. Мы очень долго не будем видеться, так что я надеюсь, что у тебя остались хотя бы пару хороших воспоминаний ибо мне. — Только хорошие, — прошептала Рози, снова обвив шею парня руками и крепко обнимая. — Перестань винить себя, ладно? Ты очень многое для меня сделал, так что я сотру с памяти всё плохое, чтобы освободить места бесчисленным хорошим воспоминанием. Я буду вспоминать тебя, как свою первую любовь, которая показала мне, какой должна быть бескорыстная любовь. — Спасибо, — шепчет Тэ, улыбаясь этим самым тёплым словам и обнимая девушку за талию. «Пассажиры рейса «Сеул-Сан-Франциско», просим вас занять свои места на борту. Самолет улетает через пять минут», — прозвучало по всему аэропорту, после чего Киму пришлось отпустить девушку. — Это твой рейс? — с грустными глазами спрашивает Пак. — Да, прямого рейса до Бостона нет, так что летим с пересадкой, — говорит он, кивая. — Ну что же, Рози, удачи в жизни. Вы, кстати, очень красивая пара. — И тебе удачи там. Спасибо тебе за всё, — кивает Чеён, оставляя невесомый поцелуй на его шеке, а затем позволяя ему развернуться к ней спиной и уйти. Уйти очень далеко. — Ты в порядке? — спрашивает Чан, когда девушка, вытерев платком слёзы, подходит к нему и сплетает свои пальцы с его пальцами. — Да, — улыбается она, наклоняя голову к его плечу, — большое тебе спасибо, Чанёль. Если бы не ты, я бы всю жизнь жалела, что не смогла с ним попрощаться. — А я бы всю жизнь чувствовал себя виноватым перед тобой. Вы должны были попрощаться, чтобы потом не было сожалений. — Как же я рада, что ты есть у меня, — говорит Рози, обнимая парня за талию и прижимаясь к его груди лицом. — Спасибо, что понимаешь меня, как никто другой, — сказала она, прикрывая глаза и благодаря бога за этого замечательного человека, которого он послал ей в самые трудные секунды жизни и сделал его частью этой жизни.

***

Винай Манобан. Любимый друг и отец. Сурия Манобан Любимая сестра и мать. — Год прошёл, друг, — шепчет Джуман, касаясь надгробного камня своего покойного друга. — Как ты там? Тебе спокойно? Ты ненавидел весь преступный мир, но невольно был её частью, надеюсь, теперь твоя душа обрела покой. Я буду молиться, чтобы в следующей жизни ты родился в совершенно обычной семье, — говорит мужчина, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Прости меня, — искренне говорит он. — Прости, что не в силах воздать по заслугам тому, кто это сделал с тобой. Знаю, ты заслужил гораздо большего, чем получил. Ты не заслужил такой несправедливой смерти, твоя жена тоже. И твоя дочь не заслужила жизни без родителей. Я… Я так сожалею обо всём, что случилось, друг… — говорит он, опускаясь на колени перед могилой тайца и даёт волю слезам. — Я… Я даже не смог прийти на годовщину твоей смерти несколько дней назад, но думаю, ты поймёшь меня. Я не хотел снова видеть ту ненависть в глазах твоей дочери и снова делать ей больно, поэтому я пришел только сейчас, — говорил он, даже не подозревая, что за ним сейчас издали наблюдает девушка, в чьём сердце все светлые эмоции при виде него испарились, оставляя только ненависть. — Как ты посмел?.. — шепчет девушка, выпуская из рук букет цветов, которым хотела поприветствовать родителей перед отъездом, ведь теперь не сможет их часто навещать. Три месяца. Три месяца она упорно тренировалась, чтобы наконец отомстить этому дьяволу и успокоить души своих родителей и дяди. Сейчас она смотрит на него и понимает, что бог сам привёл её злейшего врага к её ногам, чтобы справедливость наконец восторжествовала. Именно с этой мыслью Лиса достаёт из-за пазухи пистолет, с которым успела сдружться за три месяца. Она заряжает оружие и крепче сжимает её в своих тонких пальцах смотря на того, кто лишил её всего, кто сделал её сиротой. Девушка целится прямо в голову, уверенная, что попадает с такого незначительного расстояния. Все слёзы, пролитые по родителям и дяде, все её страдания, тот чертов огонь, который охватил её дом, все наставления дяди и то жестокое нападение, которое она пережила, чуть не лишившись жизни, будто дают ей силы и она уверенно целится в своего врага. — Сегодня я покончу с тобой, — шепчет Манобан, уже накрывая пальцем курок. Вот только, сколько бы уверенности в ней не было, сколько бы она его не ненавидела, сколько бы раз не прокручивала в своей голове этот долгожданный момент, руки начинают дрожать, когда в голове звучит когда-то самый родной голос: «Это мой отец, Лиса». — Мне плевать на это, — качает головой тайка, сама не замечая, как по щеке катится слеза. — Для меня это как раз вторая причина его прикончить, — пытается снова крепко сжать рукоять оружия, но пальцы уже её не слушаются. «Когда умерла мама, папе пришлось отдать меня дядя с тётей, чтобы я был в безопасности. Он десять лет мирился с тем, что был для меня лишь дядей, чтобы моей жизни ничего не угражало. Он был лишён любви сына на десять лет и всё это вытерпел, за это я его очень уважаю, Лиса. Теперь я не хочу, чтобы он потерял меня, я не хочу сам его терять. Я хочу узнать своего отца», — в голове звучат слова Пака, которые он говорил ей на крыше в тот злочастный день. Слова парня, который только начал узнавать своего отца и который не хочет его лишаться. — Но ведь я тоже не хотела лишаться своего дяди, — шепчет девушка, поджав губы и пытаясь не всхлипывать, — но ты на это не посмотрел, — без сил девушка опускает руку, роняя на землю пистолет и понимает, что не в силах этого сделать, какая бы ненависть не горела в её душе. Из-за этой чёртовой любви к парню, который так жестоко с ней обошёлся, она не может прикончить своего злейшего врага. Она не может убить убийцу своих родителей, потому что знает, что это уничтожит Чимина, в то время как он когда-то закрыл глаза на её слезы и мольбы. — Я не могу, — всхлипнула она, ударив кулаком твёрдую землю. — Я не такая, как ты, Чимин. Ублюдок, ты меня прикончил, так почему я не могу быть такой же жестокой по отношению к тебе? — спрашивает она, медленно поднимаясь с места, не сводя взгляда с этого лицимера, который сейчас льёт крокодильи слезы на могиле её родителей, видимо забыв, по чьей вине они были переданы холодной земле, когда могли жить счастливо со своей дочерью. Она его презирает и ненавидит. И на то, чтобы прогнать ублюдка с места, где покоятся её родители, она найдёт силы. С этими мыслями Лиса уверенно поднимается с места и шагает по направлению к Паку, который что-то рассказывает её отцу. Буквально пять шагов их разделяли, когда Манобан увидела красную точку лазера, которая играла на его виске, делая мишенью снайпера. Она тут же замерла на месте, думая, что бог даёт ей второй шанс избавить мир от этого гнилого человека, но вера в судьбу всё же уступила место голосу сердца, который как ни странно до сих пор совпадал с голосом Пака-младшего. — Почему бы тебе не пойти к чёрту, Пак Чимин? — шипит она, но несмотря на свои слова, тут же ускоряется, переходя на бег. Секунда. Две.Три. И выстрел. Громкий и точный, который точно бы пронзил череп Джумана, если бы не девушка, успевшая схватить его за плечи и наклонить в сторону. — Ты?.. — Пак, который только что избежал ужасной смерти, был далеко не в шоке, ведь такое в его жизни не впервые, но голос всё равно задрожал, когда он увидел лицо девушки, которая облегчённо выдохнула и накрыла ладонью рану на плече. — Ты спасла меня?.. — только и смог спросить мужчина, наблюдая за девушкой, которая тут же встала с него, морщась от боли и сильно сжимая плечо, которое задела пуля и из которой сейчас сочилась кровь. — Но почему? Почему ты спасла меня? — Видимо, потому что, я — дура, каких ещё нужно поискать, — прошипела девушка, стиснув зубы и разворачиваясь к нему спиной. — Дай взглянуть на рану, — Джуман накрыл ладонью её плечо, но девушка тут же скинула его руку, злобно посмотрев на него. — Убирайтесь! — Дай посмотреть, у тебя идёт кровь, — не унимался Джуман, после чего Лисе пришлось с силой оттолкнуть мужчину от себя. — Убирайтесь отсюда сейчас же! И впредь не смейте даже приближаться к этом месту! Никогда! — рявкнул она. — Если ещё раз увижу Вас хотя бы поблизости могилы моих родителей, я лично Вас прикончу! А теперь убирайтесь, если Вам дорога жизнь, которую я спасла! — трижды повторять необходимости не было, после этого крика Пак наконец развернулся к девушке спиной и ушёл, оставляя её наедине со своей семьёй. — Простите, — всхлипнула девушка, падая на колени перед родителями. — Простите за то, что я такая слабая… Простите, что позволила глупой любви затуманить мне разум… Пожалуйста, простите меня. Пожалуйста… — девушка не переставала плакать, сильнее сжимая раненное плечо и опять же проклиная тот день, когда полюбила Пак Чимина.

***

Лиса… — сидя в такси, девушка невольно прокручивает в голове имя, которым её любимый назвал её прошлой ночью, страстно целуя каждый участок её тела. — Лиса, я люблю тебя, — вот что он сказал, когда вошёл в неё, лаская её обнажённое тело руками. — Пожалуйста, прости меня, — вот что он шептал ей в шею остальную часть ночи, прижимая к себе её тело и роняя капли тёплых слёз на подушку. — Лиса, умоляю, прости меня… — Ты так сильно любишь её? — спросила она шёпотом, даже не обращая внимания на то, как косо на неё посмотрел водитель авто. — Так сильно, что видишь перед собой только её, — грустно говорит она, проводя пальцами по красному следу парня на своей шее, оставляя который он также шептал имя тайки. — Ты так сильно ненавидишь себя за то, что предал её? — опять же вопрос, ответ на который она находит в своих воспоминаниях, где парень, чьим сознанием овладело что-то покрепче алкоголя, лил слёзы всю ночь, прося у неё прощения. — Неужели, ты никогда её не забудешь? — тяжело вздохнула тайванька, когда таксист остановился перед баром. Расплатившись с ним, Чжоу уверенно проходит в заведение, в котором благодаря своему жениху за два месяца стала постоянным гостем. Все охранники и бармены знают её в лицо. — Здравствуйте, — приветливо, но то же время сочувственно её встречает бармен по имени Мингю. Именно ему, кстати, Чимин всегда отдаёт свой мобильник, чтобы позвонить ей, в случае, если он отключится. — Где он? — устало спрашивает Цзыюй, после чего юноша указывает ладонью на другой конец барной стойки, где к Паку липла очередная потаскуха, поглаживая пальцами его бедро, чему сам Чимин также был не против. — Вот же, — тяжело вздыхая, Чжоу стремительно шагает в их сторону. И настигнув их, она тут же одарила девчонку убийственным взглядом, скрещивая руки на груди. — Пошла вон! — рявкнула она. Но заметив, что она не спешит убирать ладонь, которая уже была в области паха Чимина, девушка сжимает в кулаке прядь её волос и с силой отталкивает от своего жениха. — Ну, зачем так жестоко? — ухмыляется Чимин, глядя вслед убегающей девушке. — Хотя, — сладко протянул он, взяв Цзы за руку и тяня к себе, — она с тобой не сравнится, — улыбается он, другой рукой накрыв девичью талию и спускаясь пальцами вниз, к бедру. — Почему позвал меня? — усмехнулась тайванька, убирая руки парня со своего тела. — Вижу, ты даже не в отключке. — А разве я не нравлюсь тебе больше, когда в сознании? — спрашивает он, вспоминая обрывки из вчерашней ночи, которую они провели вместе. — Перестань болтать, идём домой, — схватив парня за руку, Цзыюй с силой потащила его к двери, даже удивляясь тому, что он не сопротивлялся. — Думаю, твой отец будет рад, если ты будешь ночевать… — не успела она закончить, как сильные руки парня резко потянула её на себя и схватив за талию, прижали к стене. — А кто сказал, что я хочу домой? — игриво тянет Чимин, поглаживая бедро девушки, задирая её итак короткую юбку. А губы его тем временем оставляют дорожку поцелуев, начиная от подбородка до ключиц, не обращая внимания на руки, которые упорно отталкивают его, не получая ни грамма удовольствий от этих ласк. — Да что с тобой? — усмехнулся парень. — Вчера же тебя всё устраивало. — Вплоть до того момента, когда ты назвал меня её именем! — пявкнула Цзыюй, наконец сумев отпихнуть от себя юношу. — Чего?.. — Ты — чертов эгоист и слабак, Пак Чимин! — процедила Чжоу, глядя ему прямо в глаза. — Слышишь? Я жалею, что согласилась на этот чертов союз, глупо надеясь, что ты дал мне шанс завоевать твоё сердце, ведь в итоге это я дала тебе шанс сравнять меня с грязью! — рявкнула она, тыча парню в грудь своим длинным пальцем. — Знаешь что? — ухмыльнулась она, шаря рукой в своей маленькой сумочке и достав оттуда что-то наподобие фотографии, всучила её парню в руки. — Вот, твоя любимая сегодня утром вернулась в Корею! Можешь звонить ей, когда захочешь с кем-то потрахаться. А мой номер, будь добр, удали из списка контактов, я сделаю то же самое! — выплюнув эти слова, Цзыюй поправила подол своей юбки и звонко стуча каблуками, направилась к выходу, попутно вытирая слёзы, которым дала волю лишь когда отошла от Пака. — На этом всё, Цзыюй, перестань себя унижать, — прошипела она, оказываясь снаружи, а пальцы против её воли набирали номер противного ей с самого детства человека. — Чего тебе? — недовольно отвечает старший брат Чимина. — Твой брат сейчас в клубе «Moonlight», опять обкурен. Будь добр, забери его, пока он ничего не натворил, — сказав это, тайванька не дождалась ответа и отключилась, пытаясь навсегда выбросить из головы юношу, который сейчас, сидя на затоптанном полу клуба, рассматривал фотографию тайки с пепельными волосами, которая выходила из международного аэропорта. — Ты ведь не просишь меня, да?