Когда рассвет взойдет по наши души

Темнота. Повсюду холодный воздух, из-за которого легкие начинают болеть, а пальцы противно немеют. Всю идиллию природного спокойствия и умиротворения разбавляет своим бледным светом одинокая луна, похожая на недосягаемое пятно. Но вдруг всю ту тишину, так крепко хранимую ночью, нарушает звон перескрипывающих друг с другом шестеренок, противно перемазанных машинным маслом. А вот и первый герой — Дуайт Фэйрфилд, хотя сейчас стоит задать вопрос: герой он или простой зажатый в себе трус? На вид ему было двадцать с лишним лет. Дуайт был брюнетом, из-за плохого зрения и его очков его нередко дразнили в школе. Носил он обычную рабочую офисную одежду: серую от грязи и пота рубашку, темно-синий галстук, небрежно болтающийся у него на шее, и темные зауженные брюки, местами испачканные свежей землей. На правой руке были часы — единственное напоминание о днях до бесследной пропажи. О его жизни в прошлом мало чего было известно: он учился играть в баскетбол, но из-за небольшого роста и мягкого характера не смог достичь особого успеха в этом виде спорта. После школы Дуайт, не особо полный энтузиазма, отправился работать в какой-то офис в Калифорнии. Работа была настолько рутинной, что даже упоминания о ней стоит опустить. Однако та жизнь осталась для Дуайта в прошлом. Сейчас главной задачей для него была починка насущного генератора. Медленно перебирая шестеренки и соединяя оборванные проводки изолентой, парень впадал в двоякое чувство: с одной стороны, он всегда ждал, что может придти маньяк и он, Дуайт, снова попадет в просак, а с другой стороны, он будто витал в облаках, размышлял о том, что, даже попав в кошмар на яву, главным его кошмаром остается отсутсвие амбиций и постоянная работа. Они были словно омут на шее… Но вот, выбрасывая очередной мусор из генератора, Дуайт почувствовал чье-то приближение. Прямо около него на огромной скорости пробежала девушка. Парень знал её, хоть они практически не общались. Это была девятнадцатилетняя Мэг Томас — спортсменка, которая раньше училась в одной школе с Дуайтом. В отличие от него, Мэг очень преуспела в спорте, особенно в беге. И вправду, догнать её было очень сложно. Но Мэг исчезла так же стремительно, как и появилась. Дуайт хотел попросить её помочь, но она лишь быстро повернулась, взглянула на него и устремилась к огромному дому, стоявшему посреди хвойного леса. После этого Дуайт по привычке начал грызть ногти (это становилось его излюбленным делом после того, как у него что-либо не получалось). Однако, почувствовав вкус машинного масла во рту, Дуайт резко выдернул руки изо рта, выплюнул масло и, тихо выругавшись, продолжил чинить злосчастный генератор, который, к слову, был почти заведен. Внезапно парень почувствовал, как его сердце начало стучать так громко, что пульсации отдавались в висках. Помимо сердцебиения, Дуайт услышал колыбельную, одновременно добрую и пугающую до мурашек. — Черт, ну почему именно сейчас? — прошептал Дуайт сам себе и резко выдернул что-то из генератора, после чего последний окончательно завелся. Пару секунд наблюдая за работой генератора, Дуайт услышал, как к нему что-то приближается. Этим чем-то оказался небольшой острый топорик, промчавшийся над головой молодого человека и вонзившийся прямо в генератор. Последний от такого удара стал работать хуже, из него вывалилась одна шестерня, посыпались искры, а лампочки, находящиеся на высоком столбике, исходящем от генератора, взровались и осыпали парня осколками стекла. Дуайт не на шутку перепугался, взялся за сердце и развернулся. Перед собой он видел охотницу. На этой территории она являлась хозяйкой и внушала неподдельный страх, несмотря на её милую, казалось бы, маску зайчика. Одежда охотницы состояла в основном из ветоши: рваная синяя юбка на подтяжках, коричневатый свитер, а на голове — черная фата и маска кролика, измазаная в крови. Охотница смотрела на Дуайта своими черными как смоль глазами, а затем сделала резкий выпад и нанесла удар увесистым топором. Дуайт в свою очередь прикрылся рукой и вместо смерти получил сильнейшую рвану рану на левой руке. В парне будто заглушился страх и боль; он резко встал и рванул к ближайшим полуразрушенным постройкам. Охотница, вытерев топор об руку, продолжила погоню. Пробегая эту небольшую дистанцию, Дуайт заметил, как один из стоящих рядом крюков был развален — он отцепился от основания и лежал на земле. Для молодого человека это означало лишь одно: жертвоприношение с одним из трех его знакомых выживших уже было проведено. Добежав до сарая, Дуайт увидел на входе увесистые доски красно-желтых цветов. Наблюдая за другими выжившими, он понял, что доски, или, как их называют, паллеты, необходимы для того, чтобы оглушить убийцу. Парень вбежал в них и постарался отдышаться. Жадно заглатывая холодный ночной воздух, парень ощущал ужас, который жаром прокатился по всему его телу. Вдруг над ним снова пролетел топор, вонзившийся в хлипкую стену постройки. Парень готовился сбросить доски на Анну, как звали её другие выжившие, однако она резко выпрыгнула на него из-за угла, замахиваясь в воздухе топором. Дуайт, не успев среагировать, получил сокрушительный удар и, почти мертвый, свалился на землю, разорвав рукав рубашки. Смутно осознавая происходящее, парень почувствовал, что его взяла на плечо тяжелая мускулистая рука и понесла куда-то. Выживший попытался сопротивляться, но все было тщетно: он истекал кровью и почти впал в обморок. Через несколько секунд Охотница сильным замахом повесила жертву на крюк. Дуайт закричал со всей силы, несмотря на предсмертное состояние, в котором он находился. Его рвало, а всё тело охватила судорога. Через минуту он всмотрелся вдаль и увидел Мэг, которая, заметив парня на крюке, равнодушно побежала в сторону ворот. Вскоре над крюком Дуайта появилась сущность, которая, проткнув его своими горячими лапами, унесла к себе наверх. Дуайт почувствовал облегчение и некую свободу, все также остававшуюся лишь иллюзией, которую каждый из нас воплощает у себя в голове. Тем временем, Мэг почти открыла ворота, послышались громкие гудки, а лампочки над рычагом загорелись красным светом, но метко брошенный топор охотницы свалил выжившую на землю. Анна подбежала к девушке взглянула на нее; в её взгляде была как страшная безотказная ненависть, отупляющая разум, так и сожаление, находящееся в самой глубине угольных бездонных глаз. Охотница замахнулась топором и ударила Мэг по лицу, а затем, со страшным криком, доносящимся прямо из груди, начала бить землю рядом с умершей девушкой. Все стало на свои места. Шум генераторов затих, воцарилась гробовая тишина и темнота, сводящая с ума.