Всё могут короли

Интуиция не подвела. По крайней мере, в тёмном помещении действительно кто-то был. Чунмён слышал прерывистое дыхание и тихие всхлипы, словно кто-то безуспешно пытался справиться со слезами. - Как вы… нашли? - Просто, - Чунмён пожал плечами. – Я доверился голосу сердца. - У сердца нет голоса, - заметил из темноты его оппонент. - Голос есть у всего. У разума, у сердца, у тела, у жестов, у поступков. Когда вы танцевали, за вас говорило ваше тело, разве нет? Ваши ноги и руки, изгиб спины и наклон шеи. Это всё были слова, - Чунмён к своему удивлению заметил, что его собственный голос стал ощутимо ниже, хриплее, стоило только ему вспомнить Ким Чонина на сцене. - Откуда… Чунмён слышал этот вопрос сегодня уже не впервые. И если в первый раз он благодарил свою наблюдательность, то сейчас у него не было ответа. Просто он знал, что здесь прятался именно тот человек, которого он искал. Тот, которого отправился разыскивать сам кронпринц Сеульский, первый в очереди на престол. - Я просто знаю, - он стоял прямо, не шевелясь, как солдат в карауле. - Я вас не знаю. Кто вы? - Чунмён, - вот так, ничего лишнего, ни титулов, ни регалий. Чунмён всю жизнь мечтал однажды представиться именно так, оставив все условности и ограничения за спиной. - Как принц, - неожиданно заметил танцовщик. Чунмён обратил внимание, что голос его звучал куда спокойнее и увереннее. – Или это вы и есть? – он даже усмехнулся, словно это была бог весть какая шутка. Действительно, кому придёт в голову, что сам принц отправится на поиски танцора балета, пусть он будет хоть тысячу раз талантлив. - Это я и есть, - Чунмён улыбнулся немного грустно. Его мнимая свобода кончилась, едва начавшись. - Действительно, - Ким Чонин бесшумно появился из темноты помещения и остановился в паре шагов. – Кронпринц… - Не надо, - Чунмён остановил его. – Почему вы здесь? - Потому что… - голос Чонина снова дрогнул, а на его выразительное лицо легла тень. – Я ошибся. Я готовился к этому выступлению несколько лет. И я ошибся. Перед полным залом. Перед вами. На глазах у самой королевы… - Она не разбирается в балете. Как и все остальные, - Чунмён уверенно опустил руку Чонину на плечо. – Я тоже ничего в этом не смыслю. Поэтому… Вы могли ошибиться тысячу раз, никто бы и не заметил. - Я не мог! - И поэтому вы решили продолжить череду ошибок? – Чунмён мысленно пожелал, чтобы Чонин понял намёк, чтобы дальнейшего разговора не потребовалось. Не потому, что Чунмён не хотел с ним говорить, но потому, что он не хотел говорить об этом, не хотел угрожать и запугивать. Чонин сильно побледнел, но расправил плечи, вскинул на Чунмёна покрасневшие глаза: - Я же могу всё исправить? - Разумеется. И снова Чунмён обошёлся без объяснений. Он повернулся и пошёл обратно по коридору, оставив Чонина наедине со своими мыслями и возможностью собраться. Чанёль по условному стуку открыл дверь и позволил принцу вернуться в зал практически незамеченным. - Ты вовремя, - Джихё снова взяла его под руку и мягко отвела в сторону. – Мама уже начала что-то подозревать. - Она всегда что-то подозревает. Про фонд ещё не говорили? - Нет, но уже вот-вот, - Джихё не успела закончить фразу, потому что двери распахнулись, впустив в зал сияющего смущённой, но совершенно очаровательной улыбкой Ким Чонина. Чунмён машинально отступил на шаг и сглотнул, почувствовав, как неожиданно стал давить воротничок рубашки. Как будто из воздуха кто-то убрал весь кислород. И теперь в висках начали постукивать маленькие молоточки. Чунмён даже не расслышал, что именно Чонин сказал, но все присутствующие разразились искренним смехом, даже королева позволила себе эту слабость, хоть и поспешила прикрыть рот рукой в перчатке. Чунмён же чувствовал себя внезапно оглушённым. И это поражало и удивляло. Он видел Чонина на сцене, он говорил с ним, даже прикасался к нему. Но такого потрясения не испытывал. И только сейчас, когда Чонин улыбнулся, Чунмён потерял почву под ногами. - Чунмён! Ты слышишь? – похоже, Джихё уже не один раз повторила его имя. – Чунмён! - Да, - он заставил себя собраться. – Я слышу, - он скорее догадался, что приветственная часть мероприятия закончилась, и теперь пришло время поговорить о фонде. Разумеется, он не стал пытаться взять инициативу на себя, уступив ведущую роль матери, но старался слушать внимательно. Мать планировала направить средства фонда на поддержку театральных артистов, но было заметно, что она не слишком хорошо разбиралась в вопросе. Похоже, она рассчитывала на помощь Тэёна, который в их семье единственный хоть что-то да смыслил в нуждах людей искусства. Послушав пару минут общие фразы, Чунмён сделал шаг вперёд, кивнул матери, а потом взял слово. Он сходу предложил два существенно важных направления: поддержку молодых дарований, их подготовку и обучение у лучших педагогов, а также помощь артистам, вышедшим на пенсию. Когда первая волна одобрительных возгласов улеглась, Чунмён продолжил: - К собственному стыду, я не слишком хорошо разбираюсь в искусстве. И хотя я постараюсь исправить этот недостаток в самое ближайшее время, я хотел бы обратиться за помощью к тем, кто сам живёт и дышит искусством. Госпожа Мюи, господин Ким, - Чунмён по очереди поклонился Мине, а потом Чонину: - окажите мне честь и примите на себя часть обязанностей по управлению новым фондом. На несколько секунд в зале воцарилась тишина, после чего Чонин склонился в ответном поклоне: - С удовольствием, Ваше Высочество. - Я с радостью принимаю ваше предложение, Ваше Высочество, - тут же отмерла Мина. - Тогда в самое ближайшее время с вами свяжется мой секретарь, чтобы обсудить все детали, - Чунмён хоть и говорил это с улыбкой, но в глубине души испытывал что-то близкое к зависти. Он не мог себе позволить взять у Чонина номер телефона и позвонить ему вечером, чтобы просто поболтать и познакомиться поближе. – Я благодарю вас за помощь. И ещё раз хочу отметить, что сегодняшнее представление было совершенно потрясающим. Возможно вы, как профессионалы, и знаете, где допустили ошибку или что-то в этом роде, но нам, зрителям, вы подарили невероятное волшебство своим танцем, - Чунмён смотрел одновременно на всех, улыбался всем, но говорил сейчас только для одного человека. – Вы заслуживаете все эти аплодисменты, все овации и весь восторг. И не только это, разумеется, - Чунмён наконец позволил себе найти взглядом порядком смущённого Чонина и даже взглянуть ему в глаза: - Спасибо. Уже в машине, после того, как общение с танцорами завершилось, королева снова выразила своё недовольство: - Ты с ума сошёл? - Прошу прощения? – Чунмён напрягся, пытаясь догадаться, о чём именно пойдёт речь. - Эта женщина! Зачем ты назначил её попечителем фонда? - А почему нет? – Чунмён наклонил голову к плечу и посмотрел на мать. – Раз уж вы решили создать этот фонд, то почему не доверить часть работы тем, кто разбирается в нуждах современного балета. - Эта женщина – бывшая любовница твоего брата! - Госпожа Мюи – прима-балерина Королевского театра, мама, - Чунмён позволил себе откинуться на спинку сидения. – Это значит, что она одна из первых, если речь идёт о представителях артистов балета. Роман с Тэёном в прессе обсуждался на уровне слухов. Не пригласи я её, эти слухи получили бы косвенное подтверждение. А сейчас, даже если она появится вблизи королевского двора, мы все будем знать почему. - Но Тэён… - Не имеет к фонду никакого отношения пока. Что я, кстати, планирую исправить. Он разбирается в искусстве и может принести больше пользы, чем я. - Отец этого не одобрит, - мать использовала свой основной аргумент, но Чунмён не дрогнул: - Это его право. Фонд мой, ответственность за него несу я, деньги вкладывать и искать спонсоров буду тоже я. Вы можете быть недовольны столько, сколько вам будет угодно, Ваше Величество. - Быстро ты освоился, - королева отвернулась к окну, дав понять, что разговор окончен. Чунмён позволил себе закрыть глаза. Чонин был здесь, прямо под веками. Со своим танцем, со своими покрасневшими от слёз глазами, с улыбкой, которая разбила Чунмёну сердце. Нужно было решать, что делать дальше, а с этим у Чунмёна явно были проблемы. Здравый смысл подсказывал оптимальное решение: не делать ничего. Не форсировать события, не пытаться сблизиться, не искать способов увидеться ещё и ещё. Потому что у Чунмёна не было ни единого шанса. Даже взаимность не гарантировала ему ничего. Кронпринц, будущий король, не мог позволить себе не то что отношения с мужчиной, но даже и разовую интрижку. Тем более он не мог рассчитывать, что семья примет его выбор и одобрит те глупости, которые он уже готов был совершить. Случись его семье догадаться о его пристрастиях и вкусах, как завтра же в доме будет двадцать кандидаток в принцессы. Мысленно представив себя женатым на едва знакомой женщине, Чунмён содрогнулся. А ведь одной женитьбы было бы недостаточно. Пришлось бы не только демонстрировать на публику традиционные семейные ценности, но и ложиться в одну постель, заниматься сексом, рожать детей… При мысли о детях Чунмён ощутил что-то близкое к отчаянию. Против самих детей он ничего не имел, разумеется, и даже хотел иметь их в отдалённом будущем, но дети не появлялись из воздуха. И в этом состояла основная сложность. Чунмён потёр глаза и заставил себя выпрямиться. Мать всё ещё смотрела в окно, но он был уверен, что та глубоко погружена в свои мысли. И он мог только примерно догадываться, о чём так напряжённо думала королева. Наверняка о чём-то гораздо более важном с точки зрения государства. О чём-то совершенно бессмысленном с точки зрения Чунмёна. Чонин, Чонин, Чонин… Холодный и равнодушный Кай на сцене – и совершенно невероятное, горячее, страстное создание за её пределами. Кай… Чунмён усмехнулся, в очередной раз оценив иронию этого факта. Чем-то неуловимым – по крайней мере, пока – Чонин напоминал жеребца, молодого, полного сил и энергии, норовистого и яростного. Способного признать только одну руку. Думать об этом дальше было опасно. Чунмён ощутил, как тяжелеет живот, и встряхнул головой, словно так мог быстрее избавиться от опасных мыслей. Он выбрался из салона прежде, чем Чанёль успел открыть ему дверь, обошёл машину и подал матери руку: - Вы позволите проводить вас, Ваше Величество? - Джихё лучше проводи. И не думай, что я об этом забуду. Я сегодня же поговорю с твоим отцом. - Как вам будет угодно, Ваше Величество, - Чунмён поклонился матери. – Доброй ночи. Он остался в парадном холле подождать сестру. - Ну и день сегодня, - Джихё, едва за ней закрылись двери, вскинула руки и поспешила вынуть из волос шпильки, державшие шляпку. – Я думала, у меня лопнет голова. Ещё и затянули так с этими артистами. Они же едва на ногах стояли, вот зачем это? Им всем хотелось переодеться и хотя бы присесть… - Ты же понимаешь, что это никого не волнует? Сама королева хотела их видеть. И почётные японские гости. И мы ещё… Сплошные обязанности и ответственность. - Одни проблемы от этого, - Джихё стянула перчатки. – Терпеть эту официальщину не могу. А завтра опять во всех журналах будут как специально самые неудачные фото и подписи: модный провал, принцесса опростоволосилась… - Сомневаюсь, что тебе удастся перещеголять меня, - Чунмён усмехнулся. – Сегодня я главная звезда дня. - Ты ею был, пока тот мальчик не вышел на сцену. Кай. Как его зовут? - Ким Чонин. - Да! Он совершенно невероятен. Уж насколько хороша в танце Мина, я понимаю, почему Тэён с ней связался, но я в этот раз даже не заметила её. Он всех собой затмил. Ты поэтому решил его попечителем назначить? – Джихё задала опасный вопрос, и Чунмён взял паузу, чтобы успеть сформулировать приемлемый ответ: - Не совсем. Он ещё слишком молод. Но именно поэтому его мнение важно. Он знает, какие трудности поджидают начинающих артистов, чего им не хватает в процессе подготовки, обучения… - Мудрое решение, - согласилась Джихё. – Хотя будь ты девушкой, я бы решила, что он просто тебе понравился. - Мне повезло, что я не девушка, - Чунмён даже нашёл в себе силы на ещё одну улыбку, несмотря на то, что сестра совершенно случайно ткнула в самое больное. А ведь он даже сам ещё толком это не обдумал, не осознал. - Да, иначе мама бы тебе голову с плеч сняла. Одного романа с танцовщицей семье за глаза хватит. - Ты думаешь, если кто-то нравится, то это сразу роман? - Если взаимно, то почему нет? – Джихё остановилась, окинула Чунмёна взглядом. – Если бы ты девушкой был так же красив, как сейчас, он бы не устоял. - Джихё! - А что? Я правду говорю, - она легко рассмеялась. – Мина же перед Тэёном не устояла. И до сих пор он ей нравится… - Стоп! – Чунмён тут же стал серьёзным. – С этого места давай подробно. Нравится до сих пор? Она сама тебе так сказала? - Разумеется, - Джихё кивнула. – Видимо, ей давно хотелось поговорить о нём. Но сам понимаешь, когда встречаешься с принцем, то делиться особо не с кем. Поэтому она и обрадовалась, что я подвернулась. Я такое в СМИ не вынесу, а выслушать могу. К тому же, кто ещё знает его лучше, чем мы? - И что конкретно она тебе сказала? - Что он ей всё ещё нравится. Она даже скучает время от времени, - Джихё помолчала немного. – Но также она понимает, что это был её выбор. У неё блестящая карьера. А век балерины, как ты сам знаешь, не долог. Сейчас она не готова ни к отношениям, ни к браку. И уж тем более ей не нужна эта каторга, что связана с королевскими свадьбами. Религия, этикет, манеры, постоянное информирование СМИ обо всём, отказ от карьеры. При всех своих положительных качествах наш Тэён не смог всё это перевесить. - То-то он злющий, как нильский крокодил, последнее время. - Ещё бы он был не злющий. Он у нас с детства тот ещё ворчун и нытик. А сейчас его девушка бросила, променяла на карьеру. Его, принца. - Ладно, надо его утешить. Найдём ему новую, лучше прежней, - Чунмён наконец обдумал и осознал перспективы, которые ему открылись после таких новостей. – Главное, что можно успокоить мать. Если инициатива исходила от самой Мины, то едва ли она станет инициировать возобновление отношений. Если ещё и подтолкнуть в гору её карьеру… - И если спешно пристроить Тэёна куда-нибудь, - Джихё задумалась. – Но с этим сложно будет. - Что-нибудь придумаем. Пока, как я понимаю, ты первая на пристройство. Ты хорошо подумала? - Ты серьёзно? – Джихё вскинула на него глаза. – Я могу думать день, могу год, десять лет, что толку. Жизнь непредсказуема. Может, мы проживём душа в душу, может, разведёмся через пару лет… - Но он хоть нравится тебе? - Конечно, он мне нравится, - Джихё смотрела решительно, уверенно, и Чунмён ей искренне завидовал. – Он умница, красавчик, с лёгким характером. Ну, так кажется, по крайней мере. К тому же, я чувствую, что нравлюсь ему. Значит, у нас есть неплохие шансы если не на любовь, то на взаимную привязанность. - Я рад, что ты сохраняешь трезвый взгляд на вещи даже в такой момент. - Так ведь нет ещё момента. Родители размышляют, рассматривают варианты, мы же просто сидим и ждём. И даже пообщаться нормально не можем, этикет этот чёртов… - Не заводись! Лучше постарайся сейчас не злить нашу маменьку, глядишь, ещё до Рождества сделают объявление о вашей помолвке. А там уже проще будет. Сможете официальные визиты вместе наносить, появляться на каких-нибудь мероприятиях… Будешь к свадьбе готовиться, платье там, списки гостей, фотосессии… - Тебя послушать, так ты знаешь, о чём говоришь, - Джихё мечтательно улыбнулась. – Знаешь, я в такие моменты особенно сильно завидую тем, кому повезло родиться в нормальной семье. С человеческими обязанностями и хоть какими-то правами. Сейчас бы можно было на свидание пойти, целоваться… - Сейчас тебе нужно пойти в свои покои и начать готовиться ко сну, - Чунмён не хотел обсуждать эту тему. – Отдыхай, с утра у нас очень напряжённое расписание. - А ты сам? - А я сейчас закончу дела… и тоже буду отдыхать, - Чунмён намеренно выбрал расплывчатую формулировку, чтобы его нельзя было уличить во лжи. Проводив Джихё, Чунмён наконец добрался до своих покоев, запер двери изнутри и сдёрнул галстук. Нужно было ещё дождаться Юту, чтобы не оставаться в должниках перед сестрой. О чём с ним говорить, Чунмён не представлял. - Я уже думал, ты не дойдёшь сюда до завтра, - неожиданно послышался голос Тэёна. Чунмён спешно включил свет и увидел брата лежащим поперёк своей постели. - Кабинет тебя принципиально не устроил? - Там почётный караул из суровых японцев. Юта ожидает аудиенции кронпринца. - Мог бы и ты подождать, - Чунмён принялся раздеваться. - Мог бы. Но не захотел. Ты видел её? - Мы все её видели, - Чунмён повернулся к брату. – Что ты хочешь услышать, Тэёна? - Не называй меня так! - Не уходи от темы. Что ты хочешь услышать? Что она страдает? Нет, она отлично выглядит. Более того, она явно не сожалеет о своём выборе, она очень умная женщина, которая знает, чего хочет от жизни. - А мне что с этим делать? – Тэён сел на кровати. - Жить. Смириться и жить дальше. Ты не в том положении, чтобы пытаться её вернуть. Да и что ты ей можешь предложить? Она человек искусства, она танцует как дышит. А будет таскать шляпку и протокольное платье ниже колена, навещать сирот и больных и стоять в третьем ряду сначала за королевой, а потом и за мной. - Заткнись! – Тэён взвился над кроватью Чунмёна, вскинулся, но Чунмён только легко толкнул его ладонью в грудь: - Остынь. И не ломай ей жизнь. Если она не захочет, у вас нет будущего. А вот проблем ты ей создать можешь. Ты днём сегодня был само благоразумие. Сам же предложил поменяться, чтобы без скандала, без вот этого всего… - Ладно, извини, - выдавил Тэён. – Я просто погорячился. - Именно. Ты погорячился. А мы не имеем на это права, это не по протоколу. - Ой, иди ты… - Тэён, я серьёзно. Днём ты всё сделал правильно, так и продолжай. - Хорошо, - Тэён потёр виски. – А ты сам-то что такой смурной? Случилось что? Или тоже в балерину влюбился? С Миной такие девушки шикарные танцуют вместе. Она меня даже представляла своим подругам, когда я встречал её с репетиции. Наён, кажется. И Чонён… Правда, не из Японии. - Тэён, притормози. Хватит с нас одной балерины, - Чунмён мысленно сделал себе пометку быть осторожнее и сдержаннее. – Просто был неприятный разговор с матерью. Ну и фонд, что она для тебя задумала, достался мне. Но я могу поделиться. - Я в деле, - Тэён кивнул. – Я тогда пойду, а ты давай в кабинет, а то ещё пара минут – и ты развяжешь войну с Японией.