Бл#ть, чулок сполз!

Начиналось всё до безобразия примитивно. И как будто, где-то Химуро это уже видел. Снова те же игры с теми же самовлюблёнными качками. Татсуя будто бы дежавю словил, причём, не только он. Многие играющие в их этой команде участвовали в великой и ужасной, в своё время, битве против Тейко, но из всех этих парней вам стоит вспомнить лишь Фурихату, которого тем же шальным ветерком занесло в Токийский технологический и, уже небезызвестного вам, Мурасакибару, ибо о существовании остальных мало кто помнит. От непривычных телу нагрузок болели ноги. Настолько, что даже стоять было сложно. Тренировка прошла на славу, вот только утро после неё, даже не смотря на растяжку, казалось невыносимым. Вот и вспоминай после этого былые годы. Даже после самых страстных ночей жопа не так болела, как сегодня после сотни приседаний. Тренер буквально выжал из ребят все соки. И, чёрт возьми, как же Химуре не хватало этого все эти годы. Вот она та самая эстетика баскетбола, что жаждал парень всё это время. Нет. Вовсе не вид потных мужских тел. Хотя... Нет, всё же этого сейчас в жизни в избытке. Это другое. Вот он наблюдает за там, как Мурасакибара отбирает мяч, как следующий игрок принимает пас и тут же, без промедлений, передает пас ему, Химуре. Кажется, что время замедляется и не слышно ничего, кроме такого знакомого звука скольжения спортивной обуви по лакированному полу не менее спортивного зала. Вот мяч попадает в руки, и его шершавая поверхность так приятно массажирует ладони. Тут и до эрекции недалеко, но Химуро заканчивает ведение и двумя огромными шагами к кольцу даёт себе достаточный рывок и забрасывает мяч прямиком туда, где ему самое место – корзина противника. Это тренировочный матч, но скажите об этом неокрепшему мозгу окрепшего давно баскетболиста. Татсуя поймал волну, ту самую волну наслаждения. И не хотел сходить на берег обыденности. С тех пор, как новая команда начала тренироваться прошло уже две недели, а общего языка они так и не нашли. Кто-то вечно жаловался на свое место в команде, кто-то о том, что ему дают мало пасов, хотя в своей школе были "асами" и просто "богами баскетбола". Не жаловался только Ацуши. Он просто сидел и смотрел на них, как на чужих. К нему не было претензий, ведь Мурасакибара защищал кольцо как собственную мать, стоило только прозвучать свистку. – Так и будешь тут сидеть? – произнёс подошедший Химуро. – Ребята не прочь выпить, познакомиться, так сказать, поближе, – парень не реагировал. – Узнать друг друга, – продолжал Татсуя. Но Ацуши просто встал и ушёл. Даже слова не вымолвил. «Вот же…» – Химуро подбирал ругательство. – «Рельса ты железнодорожная». И остался стоять смотреть вслед удаляющемуся с каждым шагом Мурасакибаре. *** Следующий день выдался чертовски скучным, и после тренировки Химуро торопился на главную работу. Ведь, даже не смотря на то, что ребятам пообещали «горы золота», пока что доставались лишь копейки ибо до огромных побед ещё играть и играть. Скорее всего, как решил Химуро, он бы не стал бросать работу, ведь игры это не такой уж стабильный доход. Где-то проиграли, где-то отменили, вот и ходи потом по улицам да картонные коробки ищи, чтобы в них переночевать. А, может быть, в дело уже вмешалась привычка. Чёрт его знает! Добрался быстро. И, как бы ни хотелось опять трясти жопой любому, кто хотя бы раз находился в этой гримёрке, Химуре это было только в удовольствие. Конечно, после его ждали прекрасные несколько минут "животного", "умопомрачительного", "незабываемого" "секса", но ради того, чтобы ловить на себе взгляды, наверняка уже сотни мужчин, чтобы чувствовать своей кожей их желание, он готов потерпеть эти адские муки, что подразумевали под собой пытку сексуальной скукой. Но всё бы ничего, если бы во время выступления, Химуро не психанул и не выбросил этот сраный чулок, что сполз с ноги почти что до колена, в толпу мужчин. "Да и бог с ним с этим чулком!" - подумал Химуро и продолжил выступление.