Проблемы социализации

Вэл вдохновленно смотрела на город. Один ее взгляд выдавал полную эйфорию в душе и сознании. Принцесса жадно рассматривала все: машины, людей, здания, витрины и каждый уголок проспекта. Чего стоил потраченный полчаса на рассматривание витрины с сувенирами на Невском. Словно маленький ребенок в большом игрушечном магазине, Вэл восхищалась всему. Питер отвечал ей тем же: любопытными взглядами прохожих, оживившимся музыкантами на улице. Рекламщик театра, на высоких ходулях и разрисованный как клоун напугал ее, вызывая ассоциацию с Моргартом. Сзади стоявший Вик нежно взял за плечи, тем самым успокаивая. Клоун же улыбнулся, совсем не страшно как это делал Моргарт, и протянул ей предсказание из самодельного сундучка. Вэл с опаской взяла, улыбнулась из вежливости, и они продолжили путь. Пройдя Невский, они вышли на дворцовую набережную. Здесь принцессу пришлось ждать ещё дольше: катеры, лодки, мосты и здания вдоль реки были ещё прекраснее чем оживленная улица. Но здесь было в два раза холоднее, и когда красный нос перестал чувствоваться, они поспешили сменить локацию. Зная что экскурсия в Эрмитаж станет для всех адом, Фил старался вразумить Вика. Мол, палатку с собой он не брал, да и жить здесь не хочется оставаться. Но чёткая цель просвещения Вэл была поставлена. Поэтому взяв билеты, они начали свою экскурсию по зимнему дворцу. Бесконечные залы с картинами, статуями, вазами и прочими экспонатами команда старалась проходить быстрее, попутно объясняя Вэл историю их страны и мира, рассказывая о континентах и прочих странах. Уже на половине пути принцесса почувствовала головную боль. Информации, влитой в неё за один день было слишком много. Даже максимально упрощенный вариант для Вэл, был труден в запоминании. Они сделали передышку в коридоре с портретами правителей. Вэл рассматривала портрет молодой девушки в красивом белом платье. — Это принцесса, — сказал тихо Вик, подходя с боку. — Прям как ты. Произошёл обмен улыбками, застеснявшись их обоих. Идиллию прервал Фил: — Давайте вы поцелуетесь, нас выгонит смотритель и мы пойдём домой, а? — Фил! Ты же знаешь, ты мог не идти с нами, — укоризненно шикнула на него Кира. — Да куда вы без меня? — промурлыкал блондин. — За кафе я же отвечаю. Гастрономическое удовлетворение также важно как эстетическое! Остальную часть Эрмитажа они буквально «пробежали» как ногами так и взглядом. По подсчету Вика, четыре часа не много для зимнего дворца, а то что Фил ныл только каждые полчаса — чудо. Блондин так же не подвёл, найдя приятную столовую, где Вэл накупили всякой еды. Обставленная тарелками, она сидела в полном недоумении. И это ВСЕ она должна попробовать? Ладно попробовать, но съесть? В первую очередь ей показались как пользоваться столовыми приборами, которые по сути не отличались от тех что в энвелле, но были чуть замысловатей. Принцесса нервно сглотнула. Моргарт восседал в кресле как в своём старом троне в Энвелле. В полной тишине призрачно слышался гул улицы. Почти в середине комнаты, сидящий против холодного света, который обрамлял его белые волосы ещё более ярким ореолом. Тень кидала на лицо мрачность. — О господи Боже мой! Моргарт подпрыгнул от испуга. Мария Степановна зашла в зал из прихожей, опираясь на стену и схватившись за сердце. — Ты зачем кресло против света поставил?! Мужчина только поднял державшую в руках книгу. — Читал. А так освещение лучше. Мамонтова глубоко вздохнула и помотала головой. Стянула сапоги с ободком снега на подошве. Собралась поднять пакеты полные еды, а потом осеклась на Моргарта. — Ну наконец мужчина в доме! Не отрывая головы от книги, он поднял непонимающий взгляд, уже в ожидании что его-чем то запрягут на интуитивном уровне. — Иди пакеты на кухню отнеси. На стол, — сама же Мария прошлась до кухни, поставила чайник на плиту, набрала воды в кастрюлю и тоже поставила на огонь. Седовласый с безысходным вздохом отложил книгу на приторшерную тумбочку и поднялся с кресла. В глазах на пару секунд потемнело, голову закружило. Сел обратно. Учительница наблюдала на странность в мужчине боковым зрением, и заметила его замешательство в происходящем. Осознала, что игровой персонаж никогда не сталкивался с такими проблемами. — Утром мы питались одними только бубликами и чаем. У тебя от голода кружится голова. Это нормальное явление для человека. Тем более, в возрасте, — объяснила она спокойно, надрывая пачку с солью. — Как это понимать — в возрасте? — спросил он с неким любопытством и скрытым раздражением. Какие же люди слабые существа! Женщина вздохнула. Экзистенциальный кризис у нее прошел лет десять назад. — Люди стареют, а потом умирают, — мужчина повернулся на нее с выражением лица, мол «да ты что!» — С года до одиннадцати лет это ребенок, с одиннадцати до девятнадцати — подросток, с девятнадцати до двадцати пяти — взрослый человек, а дальше уже, обычно, на сколько выглядишь — «В расцвете сил», а дальше следует «В возрасте» и конечная остановка — «Пожилой». Ты же выглядишь лет на тридцать. Но максимум. — И кто я? — Он все же пересилил себя и встал, в этот раз голова не закружилась, но тело было ватным и слабым. Подойдя к пакетам нагнулся и потянулся. Он не думал что это настолько тяжело! Насколько физически сильна эта женщина?! — Ты — «в расцвете сил». Но седые волосы тебя старят. Да и хмуришься вечно, как дед. Мужчина доковылял до кухни и плюхнул полные пакеты на стол. Мария уже подумала, что он сломается как тростинка. Да и был он скорее похож на аристократа, чем на подсобного рабочего — длинный, худой и бледный. Прямой нос, тонкие губы, черные брови контрастировали со всем на лице, особенно с ярко-бирюзовыми глазами. Длинные до плечей белые волосы зализаны назад. И скулы, об которые можно было порезаться. Дед-аристократ. — Сегодня у нас на ужин макароны, Ваше Злодеяние, — саркастично ухмыльнулась она. Моргарт поднял одну бровь. Стучат рельсы. Вэл едет в пустом вагоне метро вместе с ребятами. Здесь не тепло, но и не холодно, а открытые окна гоняют ветер, заставляя ее локоны вздрагивать. Справа сидит Кира, уставившись в одну точку напротив. Слева Вик мнет ткань перчаток. Фил и Арт напротив сидят в телефонах. Все очень устали, но довольные и счастливые, хоть для улыбок не осталось сил. В ее руках маленький глиняный петушок-свисток разукрашенный красной и синей краской, купленный Кирой на ярмарке. Когда-то певчей птичкой была она. Стучат рельсы в тишине пустого вагона. На весь дом раздается дверной звонок. Мария подрывается из-за стола и подбегает к входу, по пути включая свет в зале. Уже стемнело и свет горел только на кухне, где сейчас остался одиноко сидеть Моргарт за полупустой тарелкой. В квартиру ввалилась Вэл и ребята, Мария что-то щебетала вокруг них, помогая раздеваться блондинке. — Проходите-проходите! Как погуляли? Останетесь на чай? Вэл отдала ей шапку и потопталась валенками на пороге, отряхивая снег и сняла их, поставив в угол, пролезла в зал мимо женщины. На кухне был включен только верхний свет, и на лицо Моргарта падала зловещая тень. Он поднял на нее взгляд. Вэл дернуло, но она не решилась отводить взгляда. Выпрямилась. Его взгляд не выражал ничего, кроме интереса. На губах полуулыбка. — Мы можем остаться, — сказал Арт, и девушку резко вернуло в реальность, — Но на немного, а то метро скоро закроется. — Хорошо, дети, проходите на кухню, я сейчас чайник поставлю. Не голодные? — Мария проследила, чтобы все разделись и закрыла входную металлическую дверь. — О нет! Мы сегодня так сытно покушали в кафе! — выпалил Фил. — Что Вэл полчаса ходить не могла! Ребята хихикнули, вспоминая как девушка чуть не сползла под лавку и на предложения пойти гулять дальше только махала рукой, мол, «сейчас-сейчас». И так продолжалось полчаса! Вэл сложила руки на груди и хмыкнула. Пройти в кухню к Моргарту одна она не собиралась и неуклюже стояла между залом и прихожей. Кира встала рядом с принцессой. Оглядела зал, подметив насколько же тут советский интерьер: не хватало только выпуклого телевизора на ножках и портрета Сталина, вместо которых красовалась маленькая плазма и много семейных фотографий. Статичных таких: не раз родители в детстве просили встать рядом с чем-нибудь и улыбнуться. И таких фотографий у Марии была вся стена, напротив той, что была сервантом-стенкой. На полу большой цветасто-красный ковер, который однажды был в каждой квартире и доме. Кира видела, что еще один такой же висел на стене в спальне. Продолжая шастать по комнате взглядом, она заметила маленький бюст Ленина на полочке и хихикнула. Вот теперь картина полная! Все дружно прошлись на кухню, нарушив покой Моргарта, уселись за стол и продолжили галдеть. Мария Степановна еще включила маленькое радио на фон, все мелкие лампочки на кухне, и теперь эта комната была самой освещенной и громкой. Фил и Кира перебивая друг друга рассказывали как прошел день, Вик чаще всех смеялся, а Арт поправлял ребят в фактах. Мария задавала вопросы, не перебивая детей. Моргарт не проронил ни слова. Иногда он, смотря исподлобья, встречался со взглядом Вэл, сидящей напротив. Только они оба в этой шумной компании молчали. Играла музыка. Минут через пятнадцать подростки ушли, попрощавшись, и на кухне остались только принцесса, смотрящая незаметно на босса игры, который сидя вполоборота на стуле, смотрел в окно и слушал мелодичную песню из радио, не разбирая слов.