to be human

— В принципе я могу шутить, но сейчас я выполняю данные мне инструкции.       Нет, этот андроид не шутил. Он просто издевался. Стивен, не говоря ни слова, прошел мимо Тони и скрылся за дверью, ведущей в дом. Поднявшись на свой этаж, он повесил пальто на вешалку и кинул шарф на комод. Если с тем, чтобы почти каждый день видеть андроида на работе, он кое-как смирился, то терпеть его круглосуточно он не намерен. Он бы куда охотнее выпил бокал дорогого коллекционного вина, сидя перед телевизором, а потом принял душ и лег спать. Но он услышал стук в дверь по пути на кухню. Беззвучно выругался и резко развернулся на пятках.       — Кто там? — зачем-то спросил Стивен, подойдя к двери, хоть и наверняка знал, кто за ней стоит.       — Это Тони, андроид, прислан из Киберлайф. Впустите меня?       Честно говоря, у Стрэнджа больше не было сил сопротивляться этой гребанной машине. Ну, по крайней мере сейчас. Так что он открыл дверь и отвел руку в сторону, как бы приглашая Тони войти, через силу любезно улыбаясь.       — Спасибо.       Стивен мысленно передразнил андроида и, закрыв за ним дверь, прошел на кухню.       — Ладно, раз уж пришел, рассказывай, какие пациенты у тебя сегодня были. — Он достал бокал для вина и открыл бутылку, а потом вопросительно изогнул бровь, увидев пытливый взгляд андроида на себе.       — Вам лучше не пить, вам же завтра на работу.       — Ой, замолчи ты. Без предупреждения заваливаться к кому-то в гости и запрещать этому кому-то пить крайне неприлично. Люди так не делают… Ладно, некоторые делают, но это плохо. А вот друзья так не поступают.       Диод на виске Тони на пару секунд загорелся желтым цветом, а он сам сел за стол.       — Сегодня у меня на приеме было двадцать три человека. Никому из них не было нужно хирургическое вмешательство для лечения. Четырех я отправил на рентген, семерых передал другим врачам, остальным двенадцати поставил диагноз и выписал лечение.       Стивен так и остался стоять, облокотившись на кухонную тумбу, с бутылкой вина в одной руке и бокалом — в другой.       — Но как ты успел так быстро всех осмотреть?       — Я сканирую пациента, сразу же выявляя наличие особо тяжелых заболеваний. Если таковые не были обнаружены, то я опрашиваю пациента и при необходимости провожу ряд определенных действий для того, чтобы поставить диагноз.       Стивен все еще стоял, не двигаясь, уставившись на андроида, сидящего за его столом на его кухне в его квартире и так обыденно рассказывающего о том, что за день у него было двадцать три пациента.       — Уму непостижимо.       Тони моргнул, когда Стивен убрал бутылку обратно в застекленный шкаф, громко хлопнув его дверцей, и ушел в направлении ванной. Он поднялся из-за стола и начал медленно ходить по квартире, осматривая все, что было на его пути, стараясь найти хоть что-то, что помогло бы построить нормальные отношения со Стивеном. Везде было очень много книг — на рабочем столе, прикроватных тумбочках, в шкафах, и парочка лежала даже под подушками на диване. Фотографий почти не было, и Тони из-за этого стены показались какими-то чересчур пустыми и голыми. Он остановился перед зеркалом в прихожей, смотря на свое отражение. Он же был идеальным, так почему некоторые люди все еще ненавидели таких, как он? А может, потому и ненавидели, потому что андроиды лучше людей? Утром, когда Стивен проснулся, он обнаружил Тони, сидящего в кресле перед панорамным окном с книжкой в руках.       — Ты читаешь?       — Не думал, что у вас найдется Шекспир. Мне… Вроде как нравится литература.       Стивен задумчиво почесал затылок. С того ракурса, с которого он сейчас видел сидящего андроида, он совсем был похож на человека: тихонько перелистывал страницы, иногда хмурился, и диода не было видно совсем. И внезапно в голове у Стивена появилось так много разных мыслей, от которых все вокруг шло кругом и которыми обязательно нужно было с кем-то поделиться. Пусть его сочтут ненормальным, сумасшедшим, странным. Все равно. В больнице Стивен снова отправил Тони разбираться с пациентами, и, когда он снова сказал: «Я не пущу тебя в операционную» — ему даже показалось, что андроид выглядел каким-то расстроенным, как будто он был ребенком, которому не терпелось поскорее вырасти, но взрослые снова и снова рушили его мечты одной простой фразой. Тони в принципе был похож на ребенка, как и любой другой андроид: он четко следовал своим инструкциям, но сразу же впадал в ступор, как только сталкивался с чем-то неизвестным, с чем-то, для чего он не был предназначен. Это было забавно — наблюдать за реакцией андроида на что-то новое и по какой-либо причине еще не изведанное. Это будто следить за развитием человека в ускоренном режиме, потому что Тони слишком быстро всему учился.       — Кристин, как ты думаешь, андроиды могут быть живыми? Ну, чисто теоретически.       — Ты же вроде не куришь, — произнесла Палмер, отворачивая голову от дыма, выдыхаемого Стивеном.       — Иногда курю. Когда слишком много думаю, но нужно думать еще больше.       — Этот андроид хорошо на тебя влияет, ты начал думать.       Они тихо рассмеялись.       — Ты не ответила на мой вопрос.       — Я не совсем его поняла. Что значит «живыми»? Они по умолчанию неживые, они — машины. Я, конечно, не знаю наверняка, но по идее они не могут испытывать чувства или эмоции, если ты об этом.       — Я прекрасно это понимаю, — немного недовольно произнес Стрэндж и сделал затяжку. — Может ли у них в программе произойти какой-нибудь сбой? Могут ли они просто взять и нарушить данные им инструкции? Могут ли руководствоваться собственным мнением? И есть ли оно у них? Можно ли сделать андроида похожим на человека?       Между ними повисла тишина. Его мозг работал слишком быстро, он задавал вопросы один за другим, а Кристин едва успевала обдумывать каждый из них хоть пару секунд. Тема слишком сложная, над ней можно рассуждать часами, днями. Можно прийти к разным выводам, а потом спорить еще столько же, сколько ты собирал и обдумывал свои аргументы.       Стивен затушил сигарету и выбросил ее. Кристин с интересом разглядывала его задумчивое лицо, скользя взглядом буквально по каждой морщинке.       — Почему ты вдруг начал уделять этому так много внимания? Спроси тебя неделю назад, что ты думаешь об андроидах, ты бы просто развернулся и ушел.       — Люди меняются, — произнес Стивен, даже не посмотрев на Кристин, но это только придало больше неоднозначности его ответу. Тони, незаметно для Стивена, начал таскать с собой на работу книжки. Он мог бы прочитать все онлайн, совершенно не прикладывая никаких усилий, но ничего не мог сделать с тем, что ему нравилось читать настоящие книги. Ему нравилось ощущение бумаги в руках, почти неслышный шелест страниц и их едва уловимый обонятельными рецепторами сладковатый запах. Когда он впервые взял с полки Шекспира, он не мог понять, чем людям нравятся книги, но буквально через час сам не мог оторваться от пожелтевших страниц, пропитанных чернилами.       С каждым днем у Тони почему-то все сильнее просыпался интерес к обычной человеческой жизни. Он часто спрашивал у Стивена, как, почему и зачем, постоянно ссылаясь на то, что ему были совершенно непонятны действия человека. Тони стал уделять более пристальное внимание эмоциональному и психологическому состоянию своих пациентов. Стивен просто не мог не заметить этого. Он обсуждал деятельность андроида с Кристин, у них были долгие дискуссии на тему человечности, чувств и всего подобного, которые нередко заканчивались тем, что они, надувшись, сидели рядом друг с другом, так и не найдя компромисс — уж слишком разные у них были взгляды на некоторые вещи. — Знаете, несмотря на то, что мне в принципе нравится литература, я почти никогда не могу понять, почему люди поступают так или иначе. В девяноста шести процентах случаев они действуют нелогично и нерационально, — немного задумчиво произнес Тони, сидя в полюбившемся ему кресле напротив окна.       — Ты должен понять, что люди далеко не всегда руководствуются логикой в своих поступках. Эмоции и чувства играют не последнюю роль в принятии многих решений, — ответил Стивен, печатая что-то за экраном ноутбука.       — И любовь, да? В книгах показано, что любовь обладает такой огромной силой, что некоторые люди готовы умереть за тех, кого они любят. Это правда? В реальной жизни так бывает?       Стивен посмотрел на андроида поверх ноутбука.       — Думаю, что да. Редко, конечно, потому что в мире, на самом деле, намного больше эгоистов, которые и пальцем не пошевелят ради блага своих близких, но думаю, что иногда такое случается.       Тони смотрел на то, как капли дождя быстро стекают по стеклу друг за другом, будто на перегонки, его диод не переставая светился желтым.       — А это вообще сложно — быть человеком? Со всеми этими эмоциями и чувствами.       Стивен отодвинул ноутбук в сторону и, сложив руки в замок, подпер ими подбородок.       — Сравнивать мне не с чем, но, наверное, не очень легко. Быть андроидом куда проще — действуешь согласно инструкциям, анализируешь ситуации, с которыми сталкиваешься, выбираешь наиболее рациональные решения. Люди так не могут. Эмоции все портят.       — А мы, андроиды… Мы совсем ничего не можем чувствовать?       У Стивена внутри будто что-то перевернулось. Вопрос Тони был похож на вопрос ребенка о том, умрет ли он когда-нибудь. Вопрос, полный безнадежности и обреченности, с огромной ложкой какой-то вселенской печали, но с совсем маленькой щепоткой надежды на то, что все будет не так, как у всех.       — Я не знаю.       Стрэндж просто не смог сказать правду.       — А может ли андроид научиться чувствовать?       — К чему ты клонишь? — спросил Стрэндж, слегка нахмурившись.       — Вы же понимаете.       — Нет.       — Понимаете.       — Хочешь, чтобы я научил тебя… Быть человеком? — Тони едва заметно кивнул. — Совсем с ума сошел? Киберлайф не задумывали тебя как первую модель, у которой вдруг внезапно появятся чувства.       — Пожалуйста! И не обманывайте меня, я просканировал вас, я знаю, что у вас участилось сердцебиение, когда я начал об этом говорить. Вам же самому интересно узнать, что из этого выйдет, не так ли?       — Во-первых, больше никогда не сканируй меня. Во-вторых, я нейрохирург, а не учитель для андроидов, желающих стать людьми.       Тони неотрывно смотрел на Стивена с приподнятыми бровями. На секунду Стрэнджу показалось, что взгляд андроида перестал быть безжизненным и в нем даже появился совсем маленький огонек желания, но он решил, что ему просто показалось.       Ну, а если подумать, что он теряет? Абсолютно ничего. Он ничего не теряет, если Тони приобретет какие-либо чувства, и он ничего не теряет, если Тони в конечном итоге останется бесчувственной машиной. С какой-то стороны, это действительно будет очень интересно: сможет ли нейрохирург обойти умы Киберлайф и их системы, научив андроида чувствовать? Для Стивена это было вроде как вызовом, будто кто-то отчаянно хотел взять его «на слабо». Стивен все же решил согласиться.       — Ладно, будь по-твоему. Но никому ни слова об этом, ясно?       Андроид закивал головой. Стивену показалось, что Тони был доволен.