***
«Дневник наблюдений Мукуро Икусаба
День 8
Прошла ровно неделя с того момента, как я и моя сестра поселились в доме у немцев, и жизнь тут… жестокая. Пожалуй, первого опишу младшего — Людвига Байльшмидта. Если коротко, то это блондин, перебравший с протеинов. Не удивлюсь, если он его в пиво добавляет. Если в целом, то именно он за всё отвечает — еда, вода, жильё и так далее. Однако он просто помешан на чистоте. Каждая полка, каждый столик, каждый квадратный миллиметр пола блестит от чистоты, но если кто-то из нас сорит, то он начинает кричать на нас. Во время еды, он даёт нам ровно пятнадцать минут на неё, и если мы не уложимся в срок, то нас заставят приседать десять раз. Вынести еду из кухни нельзя, ибо можем испачкать пол или что-то ещё в крошках или пятнах. Теперь о старшем — Гилберте Байльшмидте. Гиперактивная батарейка, которая может только жить, жрать, спать, доставать других и трахаться. Чаще всего под ним оказывается моя младшая сестра. По мне, так это странно, и о Джунко никого, кроме отчаяния, не должна любить. И меня это напрягает. Ещё с нами живёт ещё одна особа — Родерих Эдельштайн. И если Людвиг зовёт себя «Германией», Гилберт «Пруссией», то его часто зовут «Австрией». Что про него сказать? Он целыми днями бренчит на пианино, скрипке и готовит сладости. Что не день, то нас ожидает кремовый торт, трубочки с бисквитом и много всяких вкусняшек. А ещё он бездонная бочка, в которого помещается половина Тихого Океана, при учёте, что весь этот океан из кофе. Также у этих троих есть по сестре — у Людвига сестру зовут Луиза, у Гилберта её зовут Юльхен, а сестру Родериха зовут София. Всех этих троих я видела только на фотографиях и всё. Поэтому, ничего больше сказать о них не могу. В общем и целом, назвать эту семейку «нормальной» я не могу, хотя… у Людвига такие красивые синие глазки, конечно, он суров, но я уверенна, что в душе он очень даже милый. Буду надеяться, что мне удасться раскрыть ему свои чувства» Закончив писать, девушка закрыла свой дневник и подняв голову, ещё раз взглянула на ухоженную гостиную. Чистота. Обычно, Мукуро привыкла видеть сантиметровые слои пыли, грязные полы и немытую посуду, но немцы её слегка удивили. Каждую неделю, в воскресенье, они начинают генеральную уборку, в доме, который и так сверкает от чистоты. Да и если хотя-бы сравнить как они относятся к одежде, и сравнить это с отношением Джунко, то между нею и Гилом будет большой разрыв. Хотя-бы потому-что второму не лень гладить и аккуратно убирать одежду в шкаф. Из временного убежища, этот дом стал для сестёр чуть-ли не родным. Да и торопиться они не хотели — «Основание Будущего» уже наверное знает, что они ожили, и вовсю их ищут, а попадаться им в руки ни Джунко, ни Мукуро не было охотно. Вздохнув, девушка встала и с дивана и направилась на кухню, где она встретила Людвига, готовящего обед. Парень молча посмотрел на девушку: — Надеюсь, за эту неделю, ты осознала, что была не права? — спросил немец. — Не хочу это говорить, но да, — ответила девушка, — Ты со своим братом очень сильно помогли нам. Хотя, было довольно сложно было привыкнуть ко вкусу картошки и сосисок, к утренним уборкам, и к строгой дисциплине, я всё-равно рада, что хоть кто-то принял нас… Не смотря на то, что было в прошлом… — Прошлое часто стоит прощать, — произнёс Людвиг, продолжив нарезать картошку, — Ведь если зациклиться только на прошлом, то это преградит дорогу в будущее. Все твои грехи и ошибки будут как цепи, сдерживающие тебя и не давая идти вперёд. — Ого, не думала, что ты философ. — Просто мне приходилось самому испытывать это не себе… — Две мировые войны, да? Обе были начаты тобой, и обе были тобою проиграны. — Да… После этих слов наступила пятиминутная тишина, нарушаемая звуками разрезаемого картофеля. Окончательно молчание нарушила Мукуро: — Послушай, мы конечно благодарны вам, но… нам придётся уйти. Если нас найдут, то мы подставим вам, так как все решат, что вы прятали нас… — Вот как… — произнес Байльшмидт-младший. — Может, ты хочешь мне что-нибудь рассказать? — Могу только об безответных чувствах… если конечно, тебе это интересно… — А о нынешних? — О нынешних?! — девушка резко покраснела. — А может ты расскажешь о своих чувствах к другим?! Теперь настала очередь краснеть Людвига. Оба, ничего не понимая, смотрели друг друга, всё сильнее и сильнее краснея. Наконец-то, Людвиг тяжело вздохнул, и отвернув голову, произнёс: — Хорошо. Хочешь знать правду? По правде говоря… Ich Liebe Dich. Да. — Я… я не понимаю, — пролепетала девушка, — Прости, но я не знаю немецкий… Парень молча подошёл к девушке и обняв её, поцеловал её в губы. Девушка сильно покраснела от неожиданного поцелуя, но вскоре, начала отвечать, обняв Людвига в ответ. Через несколько минут, пара разорвала поцелуй, протянув тонкую нить из слюны: — С немецкого «Ich Liebe Dich» переводится как «Я люблю тебя», — произнёс немец, улыбнувшись, — Так вот… я люблю тебя, Мукуро Икусаба. — Я… я тебе тоже люблю, — пролепетала Мукуро, — Думаю, нам стоит закончить приготовление обеда, а потом… — Уединимся, — голос стал в тоже время и милым, и в тоже время и кокетливым. Мукуро молча кивнула головой, и вместе с Людвигом продолжили готовить обед: — Кстати, можно задать тебе вопрос? — спросил немец, поглядывая на девушку. — Мм? Какой вопрос? — слегка удивлённо спросила Мукуро. — Джунко говорила, что её талант, как и твой — «Абсолютное Отчаяние». Это так? — Ну, на самом деле «Абсолютное Отчаяние» не наши таланты, — ответила Мукуро, — Они выдуманные. — А какие-же настоящие? — продолжил задавать вопросы Людвиг. — Лично мой настоящий талант — Абсолютный Наёмный Солдат. Меня с раннего детства не интересовали куклы, как остальных девчонок, а военное дело. Поэтому, в началке, меня часто звали «Мальчиком в шкуре девочки». Что касается Джунко, то её талант — Абсолютный Аналитик. Она с лёгкостью могла прогадать все шаги и действия человека, вне зависимости от того, как сильно этот человек пытается скрыть свои замыслы, а также засчитанные секунды проанализировать любую информацию, — девушка вздохнула, — Однако, из-за этого ей стало скучно жить, ибо ей казалось всё слишком предсказуемым. Жить в мире — наполненном надеждой. Поэтому, она и взяла себе новый титул — Абсолютное Отчаяния. — Вот оно значит как, — произнёс Байльшмидт, — По причине того, что кому-то показалась её жизнь предсказуемой и скучной, она решила поставить почти всё человечество на грань вымирания. — Угу, — ответила Икусаба, — А кто-то из-за своих идеалов хотел прибрать к рукам весь земной шар, но вышло так, что погибло почти шестьдесят миллионов человек, большинство стран пострадало от войны, а после, мир был разделён железным занавесом. — Я сам не думал, что моё начальство поведёт себя так безрассудно. — Не удивлюсь, если кто-то из твоего начальства окажется родственником Джунко, — со смехом в голосе, произнесла Мукуро. — Это было-бы что-тот с чем-то! — с такой-же усмешкой ответил Людвиг.***
Через несколько часов, солнечный день сменился вечером. Солнце уже скрылось за высокими зданиями города, а на улицах начали зажигаться фонарные столбы. В такое время суток Джунко обычно любила гулять на улице. Одной. Без какого-либо сопровождения. Хоть и Мукуро отговаривала её идти, Джун убедила сестру, что их никто не будет искать, ибо их считают мёртвыми. За неделю это был первый раз, когда Джун покидала дом. Мысли об отчаянии ушли на второй план, после встречи с Гилбертом. Казалось, что он пытался «отговорить» девушку разносить отчаяние, однако вместо слов, он использовал секс. Именно из-за этого, а также из-за его появления в жизни Джун вообще, она смогла истраться, и перестала разносить отчаяние всем и каждому. Теперь Джун собиралась зажить новой жизнью. Жизнью вместе с Гилбертом. Пройдя немного по улице, девушка дошла до городского парка. Одного из немногих и самым большим по площади местом, где ещё властвовала природа. Если конечно не учитывать мусорные баки, скамейки, каменные дорожки и мосты, вдоль озера, находящегося в центре всего парка. Эношима наслаждалась каждым моментом новой жизни, каждым вдохнутым глотком воздуха, каждой секундой этой новой беззаботное жизни… — Смотрите, кто идёт! — неожиданно раздался чей-то мужской голос. Джунко сразу-же охватило любопытство. Выглядывая из кустов, девушка нашла источник шума. Он исходил от мужчин, один который был одет в светло-зелёный мундир, а второй в синий мундир. Они сидели за столом и кого-то ожидающих. И девушке стало понятно кого. Девушку, с лавандовым цветом волос, в которой та узнала свою бывшую одноклассницу. «Киригири-сан? Что она тут делает? Неужели она ищет нас?» — К сожалению, у меня не так много времени, поэтому давайте сразу перейдём к делу, — произнесла девушка, сев за тот-же стол, — Как я понимаю, вы располагаете информацией, касательно Эношими Джунко и Мукуро Икусабы? — Так оно и есть, — ответил Артур, положив на стол какие-то фотографии, — Сейчас они проживают в доме у Гилберта и Людвига Байльшмидтов. — Вот как, — произнесла детектив, задумавшись, — Возможно, они уже находятся под влиянием этих двоих. — Всё возможно, дорогуша, — произнёс Франциск, попивая вино. — Поэтому, — продолжил англичанин, что-то дав девушке, — Надеюсь, завтра у вас будет свободное время, ибо мы бы хотели вашего присутствия на нашем собрании. — Собрании? — переспросила девушка. Мужчины лишь молча кивнули головой в знак согласия. Это действия заставила Эношиму не на шутку испугаться. «Они уже знают, что мы живы?! — перебирала у себя в голове девушка. — Чёрт возьми! Это плохо кончиться!» — Думаю, всё остальное мы обсудим завтра, вместе с моими одноклассниками, — произнесла Кёко, встав из-за стола, — Скажу одно — как только мы поймаем их, нужно будет встроить в их головы чип, дабы обезопасить весь мир. — Довольно, радикальная мера, — произнёс Артур. — Но зато весь мир будет в безопастности. С этими словами, Кёко развернулась и направилась назад туда, откуда она и пришла. Эношиму, которая всё-ещё сидела в кустах, окончательно охватила паника. «Какие ещё чипы?! Что это всё значит?!» Выбравшись из кустов, девушка со всех ног рванулась домой, дабы предупредить свою сестру. Все мысли в голове девушки вмиг перемешались. Она не о чём больше не думала, кроме как добежать до дома. И вот уже через тридцать минут, Джунко ввалилась домой: — Мукуро! Проблемы!!! — испуганно закричала Джунко. — Что-то случилось?! — прибежав на испуганные крики, спросил Гилберт. — Да! — ответила Эношима, синея от страха. — И мне нужно переговорить с сестрой. На крики Джун также прибежали Мукуро и Людвиг: — Джунко! Что-то случилось? — испуганно спросила девушка. — Да, — ответила девушка, и усадив сестру в кресло, начала рассказывать всё, что она услышала. Девушка рассказала обо всём, что она узнала: о том, что их бывшие одноклассники возможно находятся в городе; о том, что они знаю, что они живы и где они могут находиться; а также рассказала про чипы, которые Кёко хочет в их головы, и о завтрашнем собрании. После всего того, что Мукуро услышала от своей сестры, она тоже слегка посинела: — В-в каком это смысле «встроить чипы в головы»? — дрожащим голосом спросила она. — В прямом, — ответила Джун, — Это даже противоречит методам Наэги… — Ты про ту малявку, о которой ты рассказывала? — спросил Гил у Джун, также находясь в шоке. — Угу… — Похоже, нам придётся встать на вашу защиту, — строго произнёс Людвиг, — Пусть даже правда будет не нашей стороне, мы не позволим им вот так поступить с вами! — Да! Запад прав! — поддержал его Байльшмидт-старший. — Они наверняка решат, что мы промыли вам мозги! — произнесла Джун, немного убрав испуг с лица. — Нам нужно доказать им, что мы изменились и больше не несём отчаяние! Не несём во имя зла… — Ладно, — сказал блондин, глядя на девушку, — И что вы будете делать, чтобы очистить свою честь? — Мы… эм… — Джунко пыталась придумать хоть какой-то нормальный план, — А, вот это мы пока не продумали. — Но будем надеяться, что продумаем… — сказала Мукуро, слегка опустив голову вниз.