through the age.

       На протяжении мучительных двух недель двенадцатилетний Зак стоит на краю обрыва: он может ступить назад, оказаться в своей тихом омуте, один, да, но, черт возьми, он знает какого это. Пробовать что-то новое — вот, что значит ступить туда, в бездну, потерять равновесие совсем не из-за того, что ты гребаный неудачник. А потому, что ты просто перестанешь бояться совершить ошибку.        А Зак боялся этого всегда. Его спросят: «Чего ты боишься?», он ответит — «Стать хуже». Ну или же просто стать другим.        Мальчик совсем не хочет меняться, он согласился бы стоять на месте много лет и быть тем самым приятелем детства, которого обычно вспоминают как что-то хорошее, но, увы, лишь страницей из жизни. Брошюркой рядом с толмутом в кожаном переплете и с красной ленточной.        По утрам, когда Зак встаёт с кровати, чтобы сложить рюкзак и взглянуть в окно — перед глазами расстилается отличный вид, но это всё лишь оправдания. Маленький Зак подрастает и даже взрослеет, но по-прежнему заглядывается на когда-то называемого друга, который шагает в компании, иногда в одиночку, в слегка длинных джинсах и великоватой футболке. Джесси теперь оказался всего лишь приятным воспоминанием для Зака. И, пожалуй, немного печальным. Постичь эти границы, увы, кажется ему невозможным.        В их школе есть музыкальный кружок, и в день, когда пятые, шестые и седьмые классы были приглашены на него, Зак, собрав всю замкнутость в маленький кулак, выпаливает своё имя при записи желающих. А любопытность так и распирает изнутри — кто же записан из седьмых классов? Было бы неожиданно (о да, совсем неожиданно) увидеть там одного семиклассника с именем на букву «Д». Но Зак очень быстро подавляет нескромное желание подглядеть. Скромность побеждает, всегда.        Но никого, конечно, не оказывается. Лишь пару-тройку человек с пятого класса, чьи родители мечтают вознести к небесам молодых Моцартов и он, Зак Эбелс.        И даже спустя неделю — кабинет кажется пустым.        «Какая музыка? Он же футболист». Теперь Заку даже стыдно становится, что так нелепо надеялся на невозможное.        Но иногда он видит Джесси возле кабинета музыки. Видит возле списка посещаемых. Зак наблюдает за ним, когда идёт на эти самые занятия, порой даже проходит мимо, чтобы они заметили друг-друга. И так получается, что на лицах обоих появляется небольшая улыбка, головы склоняются в приветственном кивке и слышится краткое «привет». Часто Зак замечает, как Джесси слегка приоткрывает рот, наверное, в попытке что-то сказать, но сразу закрывает, смотрит в пол и удаляется в противоположный конец школьного коридора. Видимо, не один Зак замечает, что становится неловко спросить даже «как жизнь?», не говоря уже о чём-то более личном, друг-друга не касающемся. Однако Зико в любом случае с радостью ответил бы.        Но он пока что не научился делать первые шаги.

***

       Джесси по-прежнему клеит татуировки из-под жвачек, правда, не так часто и в местах более скрытых, чтобы ребята не заметили. Черно-белые переводные картинки чаще всего появляются у него на груди, так, чтобы можно было легко увидеть в зеркале. Парень по-настоящему кайфует, глядя на эти как-будто заточённые под кожу рисунки и мечтает, чтобы у него когда-нибудь было множество подобных. Пару раз Джесси вспоминает, как сидел с приятелем детства в парке, тогда он впервые показал свою «татуировку». Так странно, что многое остаётся с ним на долгие годы, а тот самый приятель — Зак — так внезапно ускользнул из поля зрения Джесси.        А теперь вновь появляется, но как совершенно другой человек.        Пару раз Джесс пытается спросить у Зака, что он думает о занятиях по музыке, возможно сходил бы туда сам. Но Эбелс стоит молча, развеивая последнюю надежду на пусть и хромой, но хоть какой-нибудь диалог. В конце концов, произнеся робкое «привет», оба расходятся по своим углам, не обронив больше ни слова. Так и выходит с когда-то лучшими друзьями. Теперь это просто люди, которые живут сами по себе.

***

       Зак держится за Дерека как за спасательный круг, угощается его печеньем, делаем школьные проекты с ним в паре, однако желает уйти прочь при одном лишь упоминании о футбольном матче школьной команды на выходных.        — Пошли, Зико. Хватит пялиться в ящик, так и вся жизнь пройдёт.        Правда Зака это не сильно вдохновляет на просмотр футбола.        — Будет круто, — продолжает Дерек.        — Ты мастер убеждений.        И всё же, через неделю он соглашается.        Соглашается, положа руку на сердце, и признаётся сам себе, что идёт туда с большой охотой. Пускай с футболом у Зико весьма натянутые отношения с раннего детства, но смотреть на процесс игры он любит.

***

       Занятия по музыке всегда проходят слишком спокойно для занятий по музыке, поэтому даже дополнительного времени дома Заку не хватает. Он стирает нежную кожу плацев до красноты. Немного шипит по утрам первое время, когда приходится застегивать пуговицы на рубашке или завязывать шнурки. Но позже боль проходит, превращается в привычное покалывание, пунцовость меняется на обычную розовость, а Зико играет нечто сложнее, чем начальные мелодии. Мать, смотря очередное шоу по телевизору на первом этаже, теперь даже приглушает звук, чтобы насладиться нежной игрой сына.        А Заку немного печально, что его первой любовью стала бардовая гитара, а не какая-нибудь девчонка с класса постарше. Но он уверяет себя: она появится обязательно.        Целое лето Зак, не покладая рук, практикуется в игре на гитаре. В перерывах бегает с Дереком на баскетбольную площадку, а вот футбольный мяч и в руки брать не желает.        Он часто замечает Джесси в огромной компании парней, которые на пару лет старше его, а Джесс, в свою очередь, замечает Зака. Оба смотрят на друг друга неловкими взглядами, а Зико вспоминает ту простую вещь, что они ведь на самом деле живут в пяти минутах езды на велосипеде друг от друга, мальчик заучил это с самого детства, по сей день помнит каждый поворот. Но проезжая мимо этого дома, до сих пор не может заметить ни единого намёка на присутствие велосипеда в чужом гараже. И он бросает лишь:        — Добрый день, мистер Разерфорд, — тот, отвлекаясь от усердной работы в гараже, отвечает Заку добродушной улыбкой и спрашивает, как поживают его родители.        Зико любит смотреть на летние закаты, огненное небо, и его мать абсолютно точно знает, что как только солнце сядет за горизонт, в коридоре послышится стук кед. Сразу же Закари поспешит в свою комнату, попутно выстукивая пальцами по перилам знакомые мелодии. Оба понимают — Зак, похоже, и правда нашёл свою страсть.

***

       Переход в седьмой класс для Зака оказался не таким уж волнительным: те же учителя, школьные коридоры, моргающая лампочка в подсобке кабинета по музыке и разноцветные стулья в центре класса.        Первым делом, придя в школу, Зак проверяет список посещающих кружок. Ни одной новой фамилии и, быть может, его это даже радует. Вовсе не потому, что мальчику нравится быть самым успешным в этом укромном уголке, в небольшом классе, где он знает местонахождение каждого инструмента, учебника и чувства, которое не даёт Заку ощущать себя одиноким.        А вообще-то да, именно поэтому. Так он просто не чувствует себя одиноким.