Allegro

Ступая по влажной траве, ребенок нес в руках букет хризантем. Аккуратно и не спеша он направлялся к читавшей женщине. Увидев сына, она отложила книжку и раставила в разные стороны руки. Недолго думая, мальчик кинулся к ней в объятия, повалив на траву. Весело смеясь, малыш протянул ей букет. — Мама, мама смотри это тебе! — Спасибо. Но солнышко, почему они? — Мне понравились эти цветы, они очень красивые, — искренне улыбнулся мальчик. — Очень, — с горечью в глазах произнес медленно растворяющийся силуэт. — Мама? — Прости, но все изменится, и ты сам это прекрасно понимаешь. — прислонив руки к сердцу, она медленно осела на пол. — Не бросай меня снова, — хватаясь руками за улетающие лепестки цветов, юноша хотел сделать шаг, но не смог. По телу расползлись безобразные стебли, показывая бутоны мальв. — Красивые цветы, Шоё, — шепот в темноте ядовито выделял каждое слово, словно пытаясь задеть его этим. Огромные шипы вырастали, пронзая руки и ноги, оставляя красные подтеки. Тонкая ветка обвила горло и сжала в кольцо, не давая возможности сделать глоток воздуха, — Отпусти! — Ты ведь все сам прекрасно понимаешь, — голос звучал повсюду, давя на уши, отзываясь в голове звоном. — Нет, я не хочу, — взмолил рыжеволосый и потянулся рукой к свету, хватаясь за него как за последний лучик. - Ну попробуй выкарабкаться и не сломать цветы, иначе твой дом станет клеткой.— рассмеявшись, голос пропал, испарился, словно никогда и не появлялся. Распахнув глаза, Хината вскочил с постели, проводя рукой по влажному лбу. Голос звучал у него эхом в голове. Проведя рукой по рыжим вихрям, он судорожно вдыхал прохладный воздух, — Кошмар. Это был просто кошмар, — привстав с кровати, Шое протер рукой красные глаза, — Когда я успел заснуть, — откинув на край одеяло, он ватными ногами встал на прохладный пол и, плавно ступая, направился в ванную. Дверь скрипнула, и Хината придельно аккуратно подошел к раковине, делая все тихо, чтобы не разбудить соседа. Взглянув на себя в зеркало, Шое ужаснулся сам себе: глаза красные из-за слёз, волосы прилипли к потному лбу, а губы все потрескались. — Какой кошмар, — покачал головой рыжеволосый и обдал свое лицо ледяной водой. Выпрямившись, он закрыл кран и поспешил покинуть ванную комнату. — Ты чего не спишь? — дверь за ним плавно закрылась, хотя Хината с удовольствием бы юркнул туда и не выходил. Сейчас его сердце вряд ли выдержит встречи с брюнетом. — Да так, не хочется, а ты почему не спишь? — Ты слишком громко умываешься, — хмыкнул альфа. — Извини, что разбудил, — виновато улыбнулся он, — Я пойду, еще очень рано. Развернувшись, Шое хотел уйти, как вдруг его схватили за руку и прижали обратно к двери. — Что-то случилось? Когда я вчера пришел, ты лежал на кровати весь зареванный, — Хината забыл, как правильно дышать. Он же не мог сказать причину. Или мог? — Ничего, просто плохое настроение. — рыжик пытался вырвать свою руку, но Тобио сжал ее крепче. — Тебя кто-то обидел? — Нет — Тогда что? — Я же сказал, что все хорошо, — рявкнул Хината и быстро осекся, отворачивая голову, — Отпусти, я хочу спать. — Нет уж, пойдем, ты мне все расскажешь — Черт, — выругнулся Хината и с ненавистью глянул в синие глаза, — Я не знаю, что говорить. Доволен? — Нет. Если бы все было хорошо, то сейчас бы не был так взбешён, придурок. Тебя ведь обидели. И это был твой дружок, верно? — Херовой из вас следователь, Кагеяма-сан. Мой дружок меня не обижал. — Да, конечно. Он мне с первого дня не понравился. Кто он: бета или омега, что ты с ним водишься? — Мимо. Он альфа, — Шое наконец-то выдернул руку, пользуясь оцепенением Кагеямы. — Альфа? — дикий хохот раздался по квартире, — Я скорее поверю, что ты альфа, чем он. Вот умора. — Ты не ахуел случаем? Какого хера ты унижаешь моих друзей? — янтарные глаза сверкнули, а зрачки сузились, — Ноя меня никогда бы не обидел. — Ха, как ты смело отстаиваешь его. Неужели втюрился? — наклонившись в плотную к омеге, Кагеяма сжал руки на его плечах, вызывая этим сдавленное шипение. — Нет не втюрился. Что тебе надо? Ты меня раздражаешь. Я с тобой никогда не полажу, и все из-за твоего тупого характера! — Ну да, куда мне до твоего псевдо-альфы, — ярость не хотела отступать ни на секунду, — Знаешь, если у него на тебя планы, я подпорчу ему их, — Хината с испугом взглянул в его глаза и замотал головой. Он вырывался как мог, но все было зря. — Отпусти меня, придурок, мудак, скотина, да ты… — договорить Шое не дали. Кагеяма припал к таким желанным губам, сминая их. Хината не смог поверить в происходящее. Ему было больно и обидно. Вырывая руки из хватки брюнета, он пытался укусить Кагеяму за губу, но тот с силой протиснул свой язык. Шое, как омеге, не по силу было тягаться с альфой. Невольно Хината вспомнил случай в парке, и в сердце сново заныла старая рана. Глаза заслезились, и по щеке покатилась одинокая слеза. Почувствовав соленый привкус, Кагеяма открыл глаза, и его ярость как рукой сняло. Янтарные глаза с мольбой смотрели на него, пуская одинокие слезенки. Тяжелый всхлип сквозь поцелуй заставил Тобио резко оттолкнулть рыжика. Он не мог поверить, что поцеловал его без согласия. Шое медленно осел на пол и подавил в себе всхлип. — Ты ужасен, — проговорил Хината, закрывая глаза, — Ужасен! Сначала целуешься в парке с Ойкавой, а теперь и меня. Тебе не тошно самому? — Я не… — все, что смог сказать Тобио. — Зачем ты вообще разводил мелодраму по поводу дружбы. Тебе на меня наплевать. — пару капель упало на ладони Хинаты. — Я плакал, потому что мне было обидно. Не трогай меня больше, — частые всхлипы мешали нормально говорить, — Я доверился тебе и что получил взамен? Я тебя ненавижу!— Рывком вскочив, Хината забежал в свою комнату и закрыл дверь на щеколду. — Ненавижу, ненавижу, — шептал рыжик, пытаясь подавить истерику, — Придурок Кагеяма, как я могу тебя ненавидеть?— обхватив колени, он уткнулся в них и забыл о существовании времени, — Это я все испортил, — проливая горькие слезы, пролепетал рыжик. Стоя в глубокой тишине, Кагеяма с трудом оценевал ситуацию. Перед глазами все кружилось. В памяти был недавний поцелуй, из-за которого Кагеяма заставил плакать дорогого ему человека. Подбежав к двери, он не мог собраться с мыслями. От досады и злости на самого себя, брюнет ударил рукой по ней, развернулся и опустился на пол. "Какой же я придурок" — сжимая ткань футболки, Кагеяма не мог понять что с ним творится. — Да что со мной такое... Я же не хотел снова... Почему все так происходит, — сердце болело, он хотел разнести эту дверь в щепки, лишь бы не слышать всхлипы рыжика, — Хината, открой дверь,— Сказал Тобио, поднявшись с пола и посмотрев на изящную резьбу на двери. — Отстань. Тебе лишь бы на моих чувствах поиграться. — Хината, я тебя прошу, — Тобио прижался головой к двери и с яростью ударил рукой. На сердце скреблись кошки, Кагеяма не понимал: откуда Хината знает о поцелуе с Ойкавой? Да и вообще он понял, что зря оскорблял Ною, ведь тот вроде был нормальным парнем, хоть и не похожим на альфу. Сегодня ему явно ничего не светит, даже разговора, поэтому Тобио развернулся и направился в комнату. Он хотел все решить не так. В его голове творился полный хаос, и Кагеяма понимал, что прощение Хинаты он так просто не получит. Горько усмехнувшись, он прошептал: — Я все разрушил, — и уткнулся лицом в колени, давая волю чувствам. Шое облокотился головой об дверь, водя туманным взглядом по комнате, будто ища что-то. Сглатывая густую слюну, он теребил руками край шорт. Хинату всего трясло от злости, обиды и желания. Да, именно желания повторить тот властный поцелуй, выбивший его из колеи. На губах остался сладкий привкус мяты и легкое покалывание. В голове образовался туман, не давая здраво обдумать все. Взгляд безумных янтарных глаз остановился на письменном столе, и в голове само родилось решение. Выплеснуть все эмоции на бумаге. На этом жалком клочке бумаге, который вряд ли поймет его, но избавит от жгучей боли Медленно поднимаясь, редко пошатываясь, он подошел к письменному столу, вчитываясь в строчки, написанные им. Тема, слова, предложения — все сложилось перед ним, вставая на полочки, как книги. Ухватившись за одно словно, словно по цепи, он бежал к следующему. Со стороны это выглядело обычно. Просто парень, просто пишет что-то на бумаге, и только взгляд выдавал в нем боль и стремление рассказать о ней всем. — Неужели любовь творит такие ужасные вещи? — глупая улыбка поползла по лицу, пытаясь скрыть за собой еще влажные щеки, покрытые густым румянцем.

***

Пронзительная трель будильника заставила Хинату открыть глаза. Он так и заснул за столом. Все лицо горело, а глаза до сих пор слезились. Протерев рукой лицо, Шое перевел взгляд на часы. Стрелки показывали семь. Не уловив для себя никакой полезной информации, он посмотрел на пол. Желание жить отпало, словно его и не было. — Надо торопиться, меня будут снова винить за опоздание, — кое-как поднявшись на ноги, Хината аккуратно приоткрыл дверь и осмотрелся. Не заметив никого, он вышел и тихими шагами направился в ванную комнату. Принял освежающий душ, пытаясь смыть неприятные ощущения, но получилось только оставить красные пятна, а пятна на сердце так легко не поддадутся. Настроение было ниже плинтуса. Он чувствовал себя разбитым. Все случилось слишком быстро. Стресс на стрессе. Если бы Кагеяма жил в другом месте, то все было бы хорошо. Не пересекаться с ним не составило бы труда, но когда он живет в соседней комнате... Это очень усложняет задачу. Выключив воду, Шое оделся и вышел из ванны. И очень зря. Около двери стояло трое людей. — Ой, смотрите, кто у нас тут? Чиби-чан? — Хината терпеть не мог Тоору, а особенно прозвище, которое Ойкава ему дал — Отстань от него, Ойкава, — подзатыльник от Иваизуми тут как раз кстати — Больно, Ива-чан! Проигноривов слова Тоору, Хаджиме подошел к Хинате и, потрепав по голове, спросил: — Не бери в голову. Как настроение, Хината-кун? — Кагеяма, который подошел совсем недавно, стоял в полнейшем шоке. Вот так просто Хината позволит прикасаться к себе? — Хорошо, — яркая улыбка ослепила всех в этой комнате, заставляя жмуриться. —Ты же сейчас идешь в класс? — Хината утвердительно кивнул. — Пойдем тогда с нами. Вместе веселее. — А...ага, — слегка замявшись Шое забрал свой портфель и пошел вместе со всеми. Он шел рядом с Иваидзуми, смотря в пол, не участвовав в разговорах, пока его не окликнули. — Хината, ты послушал песню, которую я тебе скинул? — Д-да, послушал, — улыбнулся он, вспоминая потрясающие чувства от прослушивания. — Ну как тебе? — Она была изумительная. Сердце сделало бах, а потом бух и гвааа, — жестикулировал Хината руками, активно выражая свои эмоции. — Ахах. Я понял. Ты спросил у Кагеямы, кто это был? — Нет, — отвернувшись в сторону, Шое сжал губы в тонкую линию и ускорил шаг. — Хей, Чиби-чан, вы как-то странно сдружились, — наблюдавший за этим диалогом Ойкава был жутко взбешен. — Просто когда я приехал с лагеря, — выделив это слово получше, рыжик продолжил, — Иваизуми помог мне донести пакеты до дома, и мы с ним разговорились. Я думал, что в твоей компании все отбитые, — метнув взгляд на Кагеяму, Хината улыбнулся и добавил, — Но, оказывается, есть и хорошие люди, — Хаджиме победно улыбался и показал всем присутствующим язык. — Ах ты, мелочь, — Тоору был зол. Вот так просто этот коротышка оскорбляет его? — Я не мелочь, Дерьмокава! — Шое с ненавистью взглянул на него. — Хватит ругаться, пойдём, иначе не успеем на урок, — Кагеяма пошел вперед, скрывая за спокойными синими глазами бурю эмоций. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и теперь в друге он видел только соперника, который может увести его собственность. От этого кулаки сжимались сильнее, но что он теперь мог сделать? Если бы все можно было изменить, Кагеяма бы поменял все и не совершал этих ошибок. — То-чан, подожди, — Ойкава побежал за тем и, улыбаясь, взял его за руку. Увидев все это своими глазами, Хината сдерживал слезы, которые рвались наружу. — Я все испортил, — тонким голосом проговорил Хината, поворачивая голову в сторону Иваизуми, — Я умею только рушить, — прикусывая губу, Шое вонзил острые ногти в ладони, оставляя ранки. — Что произошло? — Хаджиме увидел, что двое друзей ушли, и присел на корточки возле Хинаты. — Я гулял со своим другом по парку и увидел, как К-кагеяма целовал Ойкаву, со мной было что-то странное. Мне было неприятно и жутко больно. Утром мы с ним поругались. Он хотел спросить, что со мной, а я только грубил, и потом он оскорбил Нишиною и, видимо, от злости, поцццеловал меня, а потом меня просто охватило отчаяние, и я выполил по поводу Ойкавы, я не знаю, что мне делать. Я все испортил, — Рыжик обхватил голову руками и потерянно смотрел на изумленного Иваизуми. — Вчера Ойкава пришел ко мне и сказал, что встречается с Кагеямой. У меня были точно такие же чувства. Как будто все перестало иметь свой смысл. И от этого стало невыносимо, — брюнет вытер руками слезы с янтарных глаз и улыбнулся. — Мне плохо. Верните мне его , пожалуйста, — оседая на пол, Шое разревелся, как маленький ребенок. — Не плачь, мы что-нибудь придумаем, Хината, — Иваизуми гладил его по голове, успокаивая, как котенка: брошенного и ненужного. — Угу, — поднимаясь на ноги, рыжик взглянул на Иваизуми. — Хината, моя идея покажется странной, но давай встречаться? — А?