Римский казус

После возвращения в номер, Нихан с нетерпением побежала в мини-детскую. Ее предположения разбились о стену, вместе с кемалевыми наущениями о «новой клетке», после которых девушка надумала и о том, что Козджуоглу все еще способен причинить вред своей апельсинке. Дочка, не изменявшая своему режиму ни в Англии, ни в Турции, ни здесь, в Италии, проснувшись, играла с няней. Нихан поблагодарила ее и вышла вместе с ней к Эмиру с ребенком на руках. Мужчина отдал плату, не разглядывая няню, чему Нихан снова втайне была рада, и попросил дать ему свою сладкую апельсинку. Девушка не раздумывая отдала ему дочь и, проводив женщину, пошла готовить кашу. Сегодня они словно были настоящей счастливой семьей, которую Нихан захотела бы сохранить, чего бы ей это не стоило. *** – Апельсинка спит. Ты останешься здесь? Тебе принести матрас? – прошептал Эмир женушке на ухо, смотря рядом с ней на мило посапывающего ребенка. – Нет, я еще разочек выйду на балкон, – также прошептала девушка. Он проследовал за ней на балкон, прихватив плед. – Знаешь, говоря объективно, сегодня был идеальный день женатой пары, - сказала девушка. Эмир накинул легкий плед, задержав руки на ее плечах и с полузакрытыми глазами, вдыхая запах ее волос, все также пытался не прижать ее к себе. Город искрил любовью и пьянил. Он заставлял задуматься о том, что Нихан прежде не позволяла себе и предположить. Кемаль казался очень далеким влечением, произошедшем будто на другой планете, в прошлой жизни. Настоящее было здесь, с Эмиром, который никогда и ни за что не отказывался от нее, и дочерью, которая должна была быть его ребенком. Козджуоглу не смогла найти ни одну отговорку, почему она так боялась, остерегалась и избегала мужчину, который с детства желал для нее только лучшего. Вся история с Озаном, с ревностью, контролем каждого шага (что можно было решить лишь поговорив с Эмиром) была фарсом, надутом ею, комедией, что она разыгрывала, лишь бы не взять на себя труд и понять чувства Эмира Козджуоглу? Может, она боялась именно того, что полюбит его, несмотря на всю его жестокость, выработанную за годы одинокой жизни, ощущая лишь фальшивые чувства от других. Могло ли принятие Эмира стать для нее поражением, как человека, который всегда остерегался зла, находясь на стороне добра? Могло ли означать, что она ничем не отличается от него, если полюбит его жестокость, ведь менять Эмира она вовсе не хотела. Нихан усмехнулась своим мыслям. Это не Париж, но…город действительно опьяняет, или же приводит мысли в порядок? Неожиданно для себя девушка положила свою руку на его, но, поняв оплошность своего поступка, убрала руку и взялась за край пледа, будто поправляя его. Мужчина выдохнул и оставил ее наедине. Нихан вернулась в гостиную, где Эмир сидел на диване в полутьме горевшей тусклым оранжевым светом всего одной настольной лампы: – Ты не пойдешь в спальню? Эмир вопросительно взглянул на нее и ответил, с легкой улыбкой: – Нет, можешь занять всю постель. Нихан подошла к нему и села рядом. – На самом деле, я должна поблагодарить тебя за этот день. Я никогда не видела эту сторону тебя. Ответ Эмира был на его лице: «Могла бы присмотреться ко мне со всех сторон». Она засмеялась: – Даже не верю, что согласилась на твою авантюру. – Не забегай вперед. Наша авантюра продлится еще, – Эмир взял руку Нихан и, посмотрев на ее наручные часы, произнес, – 10 с половиной часов. Он загрустил, подумав о времени. Зря они подняли эту тему. Нихан взяла его за руку, чем удивила и себя и мужа. – Играть, так до конца. – Ты играешь слишком натурально, - шепнул он, приблизившись к ней и чуть коснувшись губами мочки уха. – Это ничего не значит, Эмир. Мужчина вернулся в прежнее положение и глядел перед собой. Она все еще не отпускала его руку. Подобрав под себя ноги, она села, повернувшись к нему и услышала: – Для тебя, может, и нет. – Пожалуйста, не преследуй больше меня и Дениз, – она запомнила, какие чувства вызвали в мужчине слово "нас", когда имела в виду и Кемаля, но сейчас она мало думала о будущем с кем-либо, лукаво избегая мысли о будущем с Эмиром. Козджуоглу улыбался, довольный произнесенной своей женой фразой, в котором не было врага их семьи. Глаза его блестели от подобия счастья, тоски и уверения, что, несмотря на ее просьбу, он никогда их не оставит, не сможет… Нихан не поняла, как все так произошло. Его улыбка вывела ее из покоя, охватив все тело желанием. Она пила всего лишь бокал вина после холодного душа. Теплая погода, прогулки по окрестностям, море – все это уже давно должно было выветрить легкую хмель напитка, однако Нихан, проведя пальцами по щеке мужа, предпочла в последний раз искать виновных в своих действиях, пусть даже им станет бокал красного вина. «Хочу ли я от него уходить, если не могу вновь почувствовать отвращение и отвернуться от него?» Полутьма туманила и так не пришедшую в себя от прошедшего дня голову. Она поцеловала его. Эмир удивился, но через несколько секунд уже отвечал ей страстным поцелуем, напомнив себе, что нужно обязательно написать Мехмету, что план похищения отменяется. – Прости меня, – произнесла она, на секунду оторвавшись от его губ и помогая ему расстегивать пуговицы от своей кофточки... Нихан резко отодвинулась от него, смотря широко открытыми глазами на удивленного мужчину. Такое ей и в страшном сне не снилось, но сейчас девушка наяву мечтала о продолжении той страсти, что исходила от своего мужа. – Прости меня, – произнесла она, и, немного поколебавшись, хотела было уйти, но мужчина потянул ее обратно к себе и обнял. Она обняла в ответ, устроившись поудобнее. Рядом лежал рисунок художника увековечившего влюбленную пару мужчины и женщины...