*** *** ***
«Что делать?» Вот он — извечный вопрос. Кажется, уже прошло несколько бортовых суток. Неделя? Может больше. Все это время никаких вылазок из комнаты совершать не приходилось. Два раза в день приносили еду. Система канализации в этой комнате была отдельной, хвала Силе. И Асоке не требовалось носиться со всякими удобствами ситской цивилизации типа ночных каменных горшков и прочего, и прочего. Как известно, ситы — народ консервативный. И наряду с чудесами новых технологий, они продолжают использовать старые, чтя традиции, едва ли не себе во вред. Даже костюм их Лорда был сделан по образцу традиционных доспехов ситов — грозным и устрашающим, но громоздким. Весь его функционал вполне могла совмещать в себе легкая и комфортабельная версия доспехов. Впрочем, Вейдер научился управлять даже таким неповоротливым в своей громадности стальным телом. Ситу пришлось изменить стиль боя, но качество последнего никоим образом не пострадало. Он все так же оставался наисильнейшим и практически непобедимым воином Империи… Если бы не Сидиус. — Зачем я здесь? Наверняка эта гнилая жестянка что-то затеяла, а я являюсь центральной фигурой его плана! Агнцем очередного жертвоприношения прожорливым богам. Уфф… Асока, Асока, вечно ты вляпаешься по кончики монтралл. Асока вздохнула, опускаясь на пол. Для разнообразия. Как ни странно, ей даже принесли светильник, наполненный каким-то газом, который светил все ярче по мере нагревания. Сейчас яркость светильника не уступала обычному верхнему свету, и нисколько не напоминала тусклое горение ночника. Интересно, с чего это хозяин истребителя так расщедрился? Тогрута бездумно пялилась на обшивку двери. Скоро должны были принести еду — беджи с бобами сальтии и контейнер с синим молоком; последний менялся раз в двое суток. Смерть от голода и жажды Асоке явно не грозила. А вот от скуки и снедающих мыслей — возможно. Все чаще — как Тано ни отгоняла эти мысли — на ум приходило назойливое сравнение Вейдера и Энакина. То чувство, что она испытала при погоне несколькими месяцами ранее, и потом — в резиденции Лорда Ситов, не давало ей покоя и поминутно возвращалось, разрывая грудную клетку ледяным вакуумом. Пустое, свободное время оказалось самой изощрённой пыткой, какую только мог изобрести этот сукин сын. Хотелось лезть на стенку. Но вместо этого Асока только обхватила голову руками и сжалась комочком, прижимаясь хребтом к краю дарованного за непонятные заслуги ложа. При мыслях о Энакине Скайуокере у нее всегда щемило в груди и щипало глаза. Но не сейчас. В данную минуту мысли о бывшем наставнике отзывались сухим раздражением во всем теле — как боль от ожога. — You look up to the sky with all those questions in mind*… — зачем-то вслух произнесла тогрута. Она не особо любила музыку, не придавала ей слишком большого значения и уж тем более не связывала с определёнными синглами определенные моменты своей жизни. Это казалось ей глупым. Но сейчас забытая мелодия и эти слова опередили сознание, и раскаленным на морозе клинком коснулись ткани души. По ощущениям это было все равно, что к оголенным нервным окончаниям приложить кубик льда. Больно. Неприятно. Жутко. Хочется сбросить с себя бремя, убрать ладонь от огня, выдернуть стрелу из раны — и успокоить боль. А некак. — Небеса не всегда даруют покой… Молчание. — Я начинаю говорить сама с собой. Плохо. — Безжизненным голосом констатировала Асока. Она неловко, пошатываясь, словно тяжелораненая, поднялась и рухнула спиной на кровать, раскинув руки крестом. — Нужно что-то делать. Но… Ее внезапно осенило. Надо же! Она ведь здесь не просто пленница. Она зачем-то нужна Вейдеру. Верно? Иначе от нее и мокрого места давно бы не осталось. Ее зачем-то здесь держат. И не просто держат, а даже ухаживают, если это слово здесь уместно. Кровать, освещение, еда. С последней, впрочем, дело обстояло хуже, чем с постелью да светом. Но это не сухая корка хлеба и стакан ржавой воды с привкусом крови. Последнее Асоке пришлось пить когда она еще была падаваном. Они с Энакином застряли на очередном задании. С провиантом не сложилось, откровенно говоря. Большую часть продуктов они потеряли при неудачной посадке, а природные условия местности не слишком-то были пригодными для выживания. И ни с кем не свяжешься. Тогда едва не из канализации приходилось хлебтать. И то — похапцем, пока никто из горожан не заметил. Они-то должны были и близко к городу не подходить. Установить прослушку по периметру и смыться. Мда… Мда… ну так вот, если она здесь нужна и живет как дорогой гость, верно, у нее неплохие шансы помешать коварному плану гения интриг и светового меча. Была бы Сила… Тогрута тяжко вздохнула при мысли о последней. —Как мне тебя вернуть? Глаза заслала пелена. Перед мысленным взором возникли картинки, поддернутые туманом — камни из ее последней, крайне неудачной (а может наоборот, если все сложится) экспедиции. Они очень нужны Вейдеру. Но зачем? Это явно какой-то магический ритуал — к таким выводам Асока пришла методом долгих раздумий. Еще она решила, что при помощи этой древней инструкции невозможно ввергнуть вселенную в хаос, поработить все народы, или еще что-то в этом духе. Это ритуал оживления. Или, если на то пошло, клонирования. Последнее, впрочем, с успехом осуществлялось и безо всякого колдовства. Тано резко села, поджав колени к самому подбородку, и обхватила голову руками, стараясь ухватиться за мимолетный проблеск воспоминания, кольнувшего ее так остро и внезапно, и пронесшегося в голове со скоростью корабля, совершающего гиперпрыжок. Камни, эти камни! Она уже видела эти рисунки раньше. Много-много лет назад. Возможно, еще до того, как стала падаваном самого эксцентричного учителя в мире. Тогрута раскачивалась всем телом, крепко зажмурив глаза. Она старалась сосредоточиться, вспомнить, проявить этот забытый клочок жизни, как фотопленку. И неожиданно перед плотно сжатыми веками возникла картинка — сначала смутная, словно в дымке. Разглядеть что-либо было нельзя. Желто-зеленые очертания начали качаться, принимая форму, и тогрута поняла, где находится ее разум. Коридор храма. Все верно. Занавески на огромных окнах покачивались от дуновений легкого теплого ветерка, где-то сзади послышались шаги. Маленькая девочка со смешным украшением на таких же маленьких монтраллах, тихонько засмеявшись, побежала вдоль коридора — прочь от шагов. Слева мелькали огромные окна с легкими желтоватыми занавесками, которые поднимались огромными парусами, когда девочка пробегала мимо них. Справа мелькнул черным зевом дверной проем, и Асока свернула туда, не задумываясь. Ей всегда нравилось в библиотеке. Здесь несносный сорванец успокаивался и отдыхал. Тайком прочитанные книги давали больше знаний, чем наставники. Перед глазами мелькают полочки — самые нижние. Она ползет на четвереньках, высунув язык и хитро улыбаясь. Внезапная боль в монтраллах заставляет поднять голову наверх. Стол. Она стукнулась в стол. Вот дурашка. Асока смеется, но потом вспоминает о преследователе, и зажимает рот ладошкой, все так же хитро улыбаясь. Она ловко карабкается на стул и опирается всем телом на столешницу, а глаза так и разбегаются — перед ней лежит с полдюжины открытых книг. С рисунками и непонятными записями. Ручка тянется к самой дальней, лежащей на самом углу стола книге. Асока уже готова упасть, как пальчики цепляются за краешек обложки. Она тужится, но достает желаемое — как обычно! Страницы белые, кажется, что их только отпечатали. А рисунки на страницах старые. Пожелтевшие. Асока проводит по ним пальчиком, приоткрыв ротик, как это бывает у любознательных детей. Она понимает — это вклеенные картинки. Снимки с голокрона. Тано напрягается, пытаясь получше вспомнить рисунки. И это окончательно вырывает ее из видения-воспоминания. Тогрута ударила кулаком по простыне и прикусила губу от досады. Она старается понять — видение ли то было, или она настолько сильно смогла погрузиться в воспоминания. Видений не может быть без Силы. Или она еще не совсем утратила чувствительность? Столько вопросов. И…ах как много она отдала бы за эту книжку из детства! Асока безуспешно пыталась восстановить резкость в глазах. От того, как долго и сильно она жмурилась, сильно ухудшилось зрение. Но это пройдет, как проходило всегда... Она пялилась на дверь до тех пор, пока не поняла, что створки начинают разъезжаться — как обычно — почти бесшумно. И в комнату входит он.Дверь. Тьма. Кровать.
20 июля 2018 г. в 00:23
Уже больше двух часов они топтались на одном месте.
Тогрута безуспешно пыталась объяснить Темному Лорду, что ничего, совсем ничего не знает о ритуале, изображенном на камнях, и вообще оказалась там случайно.
Сейчас он стоял напротив нее, глядя сверху вниз. Асока уже привыкла к шумному дыханию и даже успокоилась. Убивать ее пока что явно никто не собирался. И лорд ситов даже не применял к ней Силу, как ни странно. Он только сыпал угрозами, касающимися ее самой и ее «недоделанных друзей», как Вейдер сам выразился.
— Да не знаю я ничего! — выпалила в который раз девушка и аж подпрыгнула на своем стуле.
—Тихо, мисс Тано. Зачем же тогда вы сканировали камни?
— Чтобы изучить, — заскрежетала зубами Асока.
— На предмет чего?
—Я же говорила. Сканеры засекли непонятное излучение, и я отправилась проверить, не опасно ли оно и вообще что это такое.
— Ты? — угрожающе переспросил Вейдер.
— Мы. Наша команда.
Девушка устало повела головой, прогоняя нервную дрему.
Кажется, ее мучитель о чем-то задумался. По крайней мере, так его позу трактовала Асока. Вейдер неподвижно застыл слева от нее, что изрядно нервировало. Девушка не смела повернуть голову и взглянуть на него, почему-то это казалось ей преступно наказуемым.Сцепленные в замок пальцы подрагивали; девушка опустила ладони на колени. Плечи были напряженно приподнятыми, словно она собиралась вскочить со своего места.
— Ты действительно ничего не знаешь?
—Да точно! — Асока вскинулась от неожиданности.
— Увести.
Когда замаскированная дверь отъехала в сторону, и в комнату вошел все тот же человек в форме — незамедлительно после приказа — и девушка поежилась. Ее охватила дурнота.
«Это нервы, Асока, нервы»
Все плыло как в тумане, а в ладонях поселились колючки. И внезапно Тано не к месту подумала, что на той планетке, песчаной заднице вселенной, она не чувствовала холода, идущего от Темного Лорда обычно. Боль, отчаяние, колкая темнота и холод — вот, что несла его Сила чувствительным оппонентам. Раньше.
Да, тогда — при последней схватке — она еще могла почувствовать токи и волны Силы. И ощущала лишь пустоту, вакуум, ничто в ауре Вейдера.
Сейчас и этого не дано. Интересно, от него снова веет холодом?
Асока сглотнула эту мысль, застрявшую комом в горле, и повернулась спиной к военной няньке.
«Чем же он связам мою Силу? Или… Нет. Не может быть, чтобы я не смогла ее вернуть!»
И снова — коридор-жестянка, безразличные клоны и молчаливый соглядатай…
И все это под аккомпанемент шквального потока мыслей. Девушка подняла затуманенные глаза, глядя прямо перед собой. Рассеянный взгляд скользнул вдоль железной ленты двери. Вот створки разъезжаются, и наружу выползает скованная доселе тьма холодного помещения.
Тычок между лопаток. Шаг вперед.
Да, она идет медленно, потирает плечо. Неужели так можно обращаться с пленниками?
Дверь. Тьма. Кровать.
Кровать? Кажется, недавно здесь еще было королевское ложе из одной корявой доски, обитой металлом. Но, надо отдать должное — достаточно широкой и длинной, чтобы на ней можно было лежать. Неужели, вояка ошибся каютой?
Асока фыркнула при последней мысли.
Дверь за ней бесшумно закрылась, отрезая от угрюмого военного, который старался своим металлическим взглядом просверлить в затылке тогруты кратер, отрезая от света, и отрезая от Вейдера… Глупо, конечно, она и не спорила с этим, но Тано чувствовала себя здесь в безопасности. Как дома… Словно никакой враг не мог проникнуть сюда. Отнюдь, ее тюрьме не суждено стать крепостью. Не в этот раз.
Только сейчас тогрута отряхнулась от тяжелых дум, и ее взгляд стал осмысленным и серьезным. До этого она с головой ушла в океаническую бездну размышлений. Столько разных обстоятельств, противоречивых событий и несовместимых фактов нужно было вспомнить, состыковать, рассортировать в своей голове и все понять. А потом решать — что делать.
Примечания: