Внутри парня все сжалось в один тугой узел, не давая ему расслабиться, трезво мыслить. Все, на что он был способен сейчас — следить за тем, как грациозно новенькая, что буквально пару секунд назад прижималась к его груди своей, отдалялась от Чона, оставляя одного в пустой комнате.
В этот момент в его голове что-то щелкнуло. Резко ударившее по сознанию понимание того, что он хочет вернуть ее назад и прижать к себе крепко, пугало парня. От этого хотелось вновь причинить боль телу, что исчезло с поля его зрения, только бы не думать об этом, только бы знать, что ему больно, ведь иначе он сойдет с ума.
Неведомое ему чувство растеклось по всему телу вместе с собой прихватив и вожделение. В один момент оно просто открыло дверь с ноги в его душу и поселилось там, забыв уточнить адрес. А Чонгук ведь даже не выгнал его, не захотел, лишь угостил вином, предложив в закуску фрукты, пока сам поддавался порыву страсти в виде поцелуя, который по инициативе Чхве не состоялся.
Ужасные ощущения. Его будто использовали, и это злит. С ним играются, подчиняя своими правилам, тем временем как парень думал, что в этой игре ведет он сам. Не желая оставаться побежденным, Чонгук проследил за девушкой. Его шаги становились все быстрее и увереннее, а рука уже тянулась к предплечью Боми, но выходящий из гостиной врач не дал ему поговорить с девушкой, рождающей ураган в его душе, что сносит все принципы и устои, опорой для которых является немноголетний опыт.
Слова, что вылетели изо рта зрелого мужчины позабавили юношу. Видимо, сегодня не только он останется опозоренным.
— Ее никто не избивает, доктор. Поймите правильно… В порыве страсти многое может произойти, — мозг не думал, рот сам открывался, выдавая такие удивительные фразы, — Моя девушка любит по жестче, а я слегка переусердствовал… Вот и получилось, — а здесь Чон сам выпал.
— Ну молодежь… Вы даете, конечно. Аккуратней нужно, так можно доиграться до неприятных последствий.
— Конечно, доктор. Вы правы. Впредь я буду нежнее, — терять уже нечего.
— А порез откуда? — не унимался доктор, подозрительно разглядывая шею его «девушки». Парень сам хотел бы знать откуда у нее этот порез, но, видимо, доктор, вы с Чонгуком останетесь в неведении.
— А… Так это она пыталась приготовить овощное рагу… Она у меня совсем готовить не умеет… А управляться с ножом так тем более… — звучит правдоподобно, учитывая то, что у Чхве и правда руки из одного места растут. Постоянно что-то роняет или проливает…
— Вам бы бежать от нее. Она у вас совсем бестолковая…
Согласившись с врачом, а позже выпроводив его, парень наслушался многих претензий и тихих криков от новенькой. Ей явно не понравилось такое его поведение.
Желание говорить о чем-то с Чхве пропало. Ему лишь хотелось не видеть ее, не чувствовать рядом, а лучше вовсе не знать. Ему противны стали чувства, что возникали в его душе по причине этой ненормальной, да чего уж там… он стал противен сам себе от редко теплых мыслей к этой особе. Все было бы гораздо легче, если бы она вызывала лишь злость и раздражение, но никак не чертово вожделение, которое побудило во мне желание коснуться чужих губ. И это проблема.
Юноше противно кого-то целовать. Он не умеет дарить девушкам поцелуи, ласкающие их раздутое эго. Он делаю это сухо, не растягивая надолго, ведь все делается не для желания, а для удовлетворения своих физических потребностей. Чаще всего Чон вовсе пренебрегает прелюдиями, поэтому поцелуи просто не вписываются в общую картину, но сегодня… просто захотелось.
В тот момент, когда глаза Чонгука были опущены на слегка приоткрытые губы стоящей перед ним Боми, в голове всплывала картинка с их точной копией только на несколько размеров меньше. Он видел то, как они растягивались в лучезарной улыбке при встрече с ним, то, как они двигались во время разговора, обнажая слегка неровные детские зубы. Парень бы смотрел на стоящую перед ним девушку вечно, лишь бы эти видения не пропадали. Они заставляют его сердце таять так же, как и сама обладательница той милой улыбки, что исчезла из его вселенной на седьмом году жизни.
Чистота и детская невинность подкупили его. Глупый мозг твердил, что между Чхве и его малышкой есть что-то общее. Более того — это и была она, потому, наверное ее хотелось обнять и больше никогда не отпускать, иначе она снова пропадет.
За время размышлений Чон успел прибрать все осколки с кафельного пола. Чем провинился разбитый стакан перед сумасшедшей Чхве, ему было неизвестно. Оставалось только догадываться, что могло произойти в этой комнате, но свои фантазии парень решил придержать в узде, ведь его мозг часто думает не в том направлении.
— Ты решил заделаться в домработницы? Знай, платить не собираюсь. То было твое личное желание, — заявилась отравлять ему и дальше мозг. Нет, кажется, Чон прав. Чхве — не
она, Чхве — сука, у которой рот никогда не закрывается.
— Мина все еще спит? — к черту ее подколы, Чонгуку важно скорее свалить из этого дома, иначе, думается ему, он натворит дел, — Язык проглотила? — новенькая молчала, разглядывая юношу. Это пугает.
— Как ты получил этот шрам на щеке? — она подошла ближе, касаясь своими холодными пальцами шрама, что является существенным доказательством того, что ребенок в моих воспоминаниях не плод больного воображения.
— Тебя это не касается так же, как и меня твои шрамы на обеих руках, — он сжал ее маленькую руку, что касалась его лица, в своей, закатывая ее длинный рукав свитера. Чона удивило ее спокойствие. Он думал, она начнет истерить, пытаясь оправдать себя.
— В этом нет ничего такого, — Чхве пожала плечами, — все лишь некоторые последствия, к которым привела меня моя разговорчивость, — она усмехнулась, — Забавная история на самом деле.
— Не сомневаюсь, — ему стало противно от самого себя. Несколько минут назад юноша сгорал от желания поцеловать ее, а сейчас она с такой легкостью говорит о своих любовных экспериментах. Ну и где, черт возьми, чистота в этом человеке? Прогнившая с головы до ног, такая же, как и все остальные, такая же, как и он сам.
— Ты не о том думаешь, испорченный с макушки до пят мальчик, — видимо, на его лице отразилось то отвращение, что он начал испытывать к ней, — Но да ладно, твое дело, что думать на этот счет, — она снова улыбается, вызывая в районе сердца парня ноющую боль. Что за херня происходит?
— А ты, я смотрю, догадливая.
— А ты, я смотрю, не очень, — ее острому язычку нужно найти другое применение.
***
— Да я серьезно, ты так храпела, что я чуть не оглох. Вот, даже новенькая подтвердит, — юноша указал на Чхве, что сидела в кресле, поджав под себя ноги, наблюдая за ними.
— Я не верю тебе, Чонгук. Да даже если бы это было правдой, тебя мне все равно не переплюнуть, — парень обожает этот высокомерный взгляд Мины, будто на идиота смотрит.
— Вот, знаешь что, Пак Мина, это клевета!
— Ну конечно, — протянула лениво, потирая заспанные глаза. Сейчас она выглядит по-домашнему, ее редко такой увидишь. Чону повезло иметь ее рядом с собой, так же, как и Чимина, который, кстати, с самого утра не переставал звонить.
— Выспалась?.. Хотя, мне не интересно. Собирайся, Мина, у тебя дела, — парень поднялся на ноги, подзывая за собой Мину.
— Который час? — поинтересовалась Пак, косо поглядывая на Чхве, которая продолжала смотреть на них с нескрываемым любопытством, — Ты увидела что-то интересное у меня на лбу? — началось.
— Без пяти четыре, — Пак округлила свои глаза, сразу же забыв про новенькую, — Вот и я об этом, — ответил на немую реплику своей подруги Чон.
— Черт, — спохватилась, сразу же подрываясь с дивана.
***
Сердце юной девушки бешено колотилось, намереваясь выпрыгнуть из своей клетки, освободиться. Страх сковывает все ее тело, а бездействие заставляет ее задыхаться. Мысли о Чимине уходят на второй план, а это значит, что в момент, когда она, наконец, останется одна, они выскочат наружу, чтобы раскромсать девичью душу в клочья, но это потом. А сейчас ей остается только молиться, чтобы она оказалась дома раньше, чем Намджун. В противном случае ее уличат во лжи, а это равно концу.
Всему виной обморок. Как же злит. С чего бы ей вообще впадать в это беспамятство? Из-за Чимина? Да что за чушь?! Пак не могла! Она не настолько слаба, чтобы ее могли подкосить какие-то чувства. Она сильнее этого. Мина управляет ими, а не они ею, поэтому причина явно в ее здоровье. Стоит сходить к врачу, чтобы убедиться в том, что со ней все в порядке.
— Чонгук, поторопись. У меня будут большие проблемы, если я опоздаю.
— Мина, от того, что ты будешь торопить меня каждую минуту, машина быстрее ехать не будет, — кажется, Чонгук немного раздражен.
— Я просто волнуюсь. Ты сам знаешь о последствиях.
— Мы почти приехали, — друг выглядит каким-то измученным последнее время, и это волнует девушку.
— Хорошо… С тобой все в порядке?
— Что…? — он будто опешил от ее вопроса, — Конечно все хорошо. С чего ты взяла, что со мной что-то так? — он улыбнулся, но даже не посмотрел на нее.
— Ты врешь мне. С каких пор? Что-то явно происходит, но ты просто молчишь, ничего не рассказывая нам с Чи… — девушка осеклась. Нужно привыкать говорить только за себя, потому что Чимин, по всей видимости, теперь считает иначе, — мне. Я уважаю тебя и твою личную жизнь, поэтому не буду давить, твое право хранить все в себе, — это было последним, что Чонгук услышал от Мины, ведь после она вылетела из машины, как только та остановилась, помчавшись прямиком к своему дому.
