выгодная любовь

Проснувшись рано утром, девушка не обнаружила рядом с собой Тэхена. По всей видимости, он уехал сразу после того, как она заснула, предварительно не забыв ее укрыть одеялом, который стащил, должно быть, из спальни. В голове Ли всплыла мысль набрать Тэ немного позже, чтобы точно быть уверенной, что все в порядке, а пока ей следовало начать собираться в университет, ведь опаздывать в ее принципы не входило. В СНУ не происходило ничего особенного вот уже вторую пару. Чжи уже подумывала слинять потихоньку, ведь даже с Чонгуком не поцапаться, его просто не было в универе, кстати, так же, как и Мины с Чимином, видимо, они решили взять себе еще один выходной, не поставив никого в известность. Однако, перед тем, как все-таки уйти, Ли заметила перед собой Кан Ынхи, что смиренно куда-то шла с каким-то пакетиком, опустив голову. Ей искренне стало интересно: почему это она на большом перерыве идет в противоположную от столовой сторону? Проследив за Кан, Ли пришла к неутешительному выводу: ею помыкают как хотят прихвостни Мины, которые почувствовали власть в отсутствие хозяйки. Впрочем, это девушку мало касалось, потому она лишь смотрела на всё это со стороны, в который раз убеждаясь, что у этих девушек лишь пару извилин в голове, ведь вместо того, чтобы приказывать Ынхи ходить по магазинам и покупать им разные булочки к обеду, из-за которых они явно наберут пару килограмм, а также выполнять разную мелочь по типу этого, они могли хотя бы заставить ее делать что-то более существенное, но, видимо, до них это не сразу дойдет, если вообще когда-нибудь дойдет. Стоя за углом и раздумывая о том, какие глупости ей приходят в голову, она не сразу заметила, как девушки разошлись по своим делам, потому чуть не упустила Ынхи. — Кан Ынхи, — Ли громко позвала ее по имени. — О, — лицо девушки выражало искреннее удивление. — Ты дальше собираешься позволять людям вытирать об себя ноги? — Чжи вовсе не пытается ей помочь. Абсолютно, — Только перевелась сюда, а уже успела стать их шестеркой, — кивнула в сторону ушедших девиц, после чего хмыкнула, — Быстро же ты. — Ч-что?.. Ты все видела? — дрожащий голос Кан, испугал девушку. Ынха же не собирается прямо сейчас перед ней разреветься? — Ммм… Да, — кивнула для убедительности. — И-извини, — она шмыгнула носом. — За что ты извиняешься? Будь я на их месте поступила бы хуже, так что тебе еще повезло, что… Стой, ты плачешь что-ли? — пауза, — Ынхи? — после она еще сильнее захныкала. Сказать честно, Чжи чуть не разревелась вместе с ней, ведь, на самом деле, она понятия не имела, как вести себя с плачущими девушками. — Я-я пойду, н-наверное, — Кан развернулась, но не ступила и шагу, ибо Ли схватила ее за руку, прежде чем она успела ускользнуть. — Кан Ынхи, вытри свои сопли и прекрати реветь! — она сразу же заткнулась, после того как Чжи прикрикнула на нее, — Что? — она уставилась на Ынхи в ответ, — Не подумала ли ты случаем, что я жалеть тебя стану? — Кан покачала отрицательно головой, после чего начала икать, — Господи, да ты просто удивительна, — вскинула руками, удивляясь реакции данной персоны. — Что ты хочешь от меня? — Кан дернулась, пытаясь высвободить свою руку. — И правда, чего я хочу… — задумалась Ли, — Помочь, может? — она, кажется, в ужас пришла от чужих слов. Чжи Ын сама отходила от шока, не понимает, зачем лезет не свое дело. — П-помочь, — она снова икнула. Забавная особа, — Чем же ты мне поможешь? Ты такая же, как и они, — тихо прошептала, глядя в глаза одногруппнице. — Ты ошибаешься, милая, я гораздо хуже, — Чхве Боми добродушно улыбалась, но, казалось, было что-то безумное в ней, отчего Кан сто раз подумала бы, чтобы соглашаться на чужую помощь. — П-пожалуйста, отпусти меня, — ей явно стало не по себе, а Чжи поняла, что пугает ее. — Хорошо, но для начала послушай меня. Мне абсолютно плевать на тебя, также как и всем остальным, — глаза Кан стали будто стеклянными, — и зачем я сейчас вожусь с тобой мне тоже не понятно, — девушка начала хмуриться, потому что правда не знала, какая Мать Тереза ее укусила. Это как благотворительностью заниматься, а она в таком не участвует, — однако, мне хочется, чтобы ты знала: никто не поможет тебе, кроме тебя самой, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше, — Боми отпустила чужую руку, — Ты кажешься хорошим человеком, Ынхи, поэтому мне очень не хотелось бы, чтобы что-то подобное происходило с тобой, — Чхве падка на все чистое и невинное, однозначно. Фетиш какой-то. Что Дженни, что эта же Кан… Но поделать она с собой ничего не может. Хоть Ли и занимается тем, чем занимается, она никогда не трогала тех, у кого имелись хоть какие-то духовные ценности, достойные человека и кто хотя бы раз слышал о морали. — Зачем ты мне все это говоришь? — она растерянно уставилась на девушку, не ожидая услышать из ее уст нечто подобное, — На прошлой неделе ты чужими руками вылила мне на голову бутылку воды, а теперь говоришь о справедливости? — она стала говорить громче. — О, это лишь незначительная часть того, что я могу еще сделать для тебя, солнце, — Чхве дотронулась ее щеки, убирая упавшую прядь волос за ухо. Девушка слегка дернулась от чужих действий, — при этом улыбаясь в лицо человеку и говоря о мире во всем мире. — И, — икнула, — в чем смысл? — а глаза размером с маленькие блюдца. — А смысл в том, малышка, чтобы выжить, — склонила голову, осматривая ее скромный вид в последний раз. Образ Боми Ли начинает нравиться все больше и больше, — Подумай об этом на досуге. Расскажешь потом, что удумала, — подмигнула ей, после чего пошла домой, размышляя о своем странном поведении и в которой раз убеждаясь, что она идиотка, которая не ведает, что творит. Девушке остается лишь заявить о Ли Чжи Ын на весь университет, и тогда точно все будет в шоколаде.

***

Атмосфера, конечно, напряженная, ничего не сказать. — И долго вы молчать собираетесь? — решил уточнить Чон у своих прекрасных друзей-молчунов, что сидели напротив него, — Ребята, помолчать мы могли и на парах, так что я не для этого вас сюда притащил, — под «сюда» подразумевая их квартиру, — Ну, хватит, серьезно. Вы должны поговорить и объясниться, — скрестил руки на груди, откидываясь назад. — О чем говорить, Чонгук? — первой подала голос Мина, повыше поднимая подборок, чтобы, не дай Боже, корона с головы не скатилась, — Ничего такого не произошло, что можно было бы обсудить. — Да, абсолютно, — согласился Чимин, — если, конечно, не учитывать тот факт, что Мина игнорирует меня который день. Это ведь у нас в порядке вещей, да? — он уставился на Пак. — Я не игнорирую тебя, если ты не заметил. — Да, ты всего лишь, отвечаешь мне, когда вздумается и лишь на то, что ты посчитаешь нужным, — Мина решила не отвечать, — Вот, а я о чем? — Таак, хорошее начало, — Чонгук покачал головой, — Мина ты ведь понимаешь, что молчать ты больше не можешь, ведь так? — С чего бы это? — она потерла переносицу, — Чон, я не хочу с тобой ссориться, поэтому, пожалуйста, прекрати. Мы сами во всем разберемся с Чимином, если потребуется. — Пак Мина, не делай мне мозги, а! — парень, кажется, впервые поднимает на нее голос, — Когда вы во всем разберетесь?! Когда ты замуж выйдешь? Или когда детей уже нарожаешь? Что? — она уставилась на него испуганным взглядом. Мина боялась реакции Чимина, и Чон, по правде говоря, тоже, — Не смотри на меня так. Ты уже давно должна была рассказать ему все. — Чонгук… Хватит, ты пугаешь ее, — Пак устремила взгляд в сторону Чимина, позволяя непрошенной слезе стечь вниз. У Чонгука душа болела за нее, но не меньше она болела и за Чимина, у которого глаза тоже на мокром месте были, — Что ты имел ввиду, когда говорил про замужество? — Чон более чем уверен, что он и так все понял. — Я помолвлена, Чимин, — Мина сама ответила на его вопрос. Слезы так и стекали вниз по ее лицу к подбородку одна за другой. Наблюдателю со стороны жутко хотелось обнять ее и успокоить, парни никогда не выносили ее слез, пытаясь сделать все, чтобы она улыбалась, однако сейчас не та ситуация. — И… давно? — Пак выглядел плохо. Он был разбитым, а на лице у него застыла маска отвращения, возможно, именно этого боялась Мина. — Уже год как, — она тяжело выдохнула, — я должна была рассказать тебе об этом раньше, прости. Мне очень жаль, — она вытерла слезы с лица рукавом свитера, собираясь уходить. — Это Намджун? — она остановилась. — Да, — короткий ответ, после которого Мина благополучно хотела слинять. — Куда ты? — Чон усадил ее обратно на диван рядом с Чимином, — Вы не закончили, поэтому я пойду, а вы болтайте, — протянул руку вперед, выпрашивая ключи от квартиры у каждого. Впрочем, Пак даже не собиралась ему ничего отдавать, — Мина, не зли меня… Вот и славно. Я даю вам два часа на выяснение отношений, — в этот момент девушка спокойно могла бы убить его всего лишь взглядом, — Кстати, Чимин, не забудь рассказать Мине, зачем ты девушек по углам в крайне сомнительных заведениях зажимаешь. А, если она будет отнекиваться — не верь, наша принцесса тебя именно поэтому и игнорировала, — здесь парню уже стало страшно за свою безопасность, — Так все… Друг друга не обижать! — он успел унести ноги прежде, чем Мина начнет раскидываться подушками и проклятьями в его сторону. Прямо перед уходом он успел сказать им самое главное, — Люблю вас! — после чего дверь закрылась на замок, оставляя внутри два кровоточащих сердца. Чонгук верит, что они поймут друг друга и к чему-то в итоге придут, однако он все равно боится конечного результата. Шататься по городу в такую погоду парню совсем не улыбалось, да и, если честно, в любую другую тоже, потому, чтобы далеко не ходить, он решил наведаться к новенькой, которая с большой вероятностью сейчас тусуется в университете. Понимая это, он не возлагал больших надежд на то, что его приютят на некоторое время, но проверить он все-таки решил. Дома, как и ожидалось, никого не было. Сказать честно, Чон даже обрадовался: уж лучше пусть Чхве не знает, что он к ней заглядывал, а то это странно уже, удумает чего. Подумав, что было бы хорошо отойти от ее двери и отправиться куда-нибудь в другое место, Чонгук развернулся, продолжая свой незамысловатый путь, и сразу остановился, когда перед ним появилась Боми. — Ну привет, — поздоровалась девушка, медленно подходя к квартире, параллельно вытаскивая из кармана ключи, которые сразу же начали бренчать. — Привет, — у Чона на лице такое выражение, будто это она к нему домой напрашивается, а не наоборот. Дверь отворилась, пропуская их внутрь апартаментов. — Что-то ты зачастил ко мне, — снимая верхнюю одежду, продолжила, — Не думаешь? — Ты, знаешь ли, не особо против, — фыркнул, повторяя ее действия. — Иди в гостиную, а я сейчас вернусь, — дала указания, сама направилась в комнату, чтобы переодеться. День пусть тяжелым и не был, но Ли рада сейчас оказаться дома. Большое скопление людей ее утомляет. Всегда так было, есть и будет. Никогда к этому не привыкнет. Ствол, с которым она даже спит в обнимку, был скинут на кровать, а одежда быстро оказалась скинутой на пол, сама девушка потянулась к черной толстовке, которую довольно часто носит. Она ее любимая. И нет, не потому что она какая-то классная, а потому что она принадлежала особенному человеку. Юнги забыл ее у девушки, когда оставался ночевать у ее в последний раз и, которую она так и не успела ему вернуть. Именно к этой толстовке придрался Чонгук, когда заскочил на ночное чаепитие. Тогда девушке хотелось пристрелить его, ведь Чон задел своими словами слишком личное. За этими думами ЛИ успела и шорты натянуть, которые, в принципе, можно было и не надевать, ибо они короче некуда, но не расхаживать же ей по дому при гостях с голой задницей, верно? Закончив с переодеванием, девушка собиралась собрать все, больше переживая именно за оружие, как краем уха услышала едва различимые звуки, что заставили развернуться к двери, со словами: — Тебя не учили, что подсматривать нехорошо? — то ли ее реакция, то ли его разоблачение заставили Чона оцепенеть. Чжи пришлось самой подойти к парню, сильнее приоткрывая дверь и закрывая собой все, что находится позади. — Такое ощущение, что тебе скрывать есть что, — хмыкнул, — Да чего я там не видел? И вообще, я туалет искал, — он наклонил голову в бок, — Так что не весь мир крутится вокруг тебя, новенькая. — Прямо и первый поворот направо, не перепутаешь, — саркастичная улыбка расплылась на девичьем лице. Он лишь ухмыльнулся и, развернувшись, направился по указанному пути. Дверь же девушка захлопнула, на этот раз закрывая ту на замок. Когда вещи были собраны, ствол надежно спрятан, она отправилась на кухню. Поставив чайник, Чжи заглянула в холодильник, в котором было не шибко много продуктов. Вытащив йогурт одиноко лежащий на полке, она обратилась к Чону только вошедшему в комнату. — Чай, кофе? — Да какая разница, все равно сделаешь все наоборот, — он плюхнулся на стул, а Ли лишь пожала плечами. А чего спорить, если человек прав? Заварив себе кофе, а Чонгуку чай, который он так хотел в прошлый раз, мы отправились в гостиную, рассаживаясь по местам, после чего она занялась йогуртом. — Чай без сахара, если что, — первая ложка молочного продукта была отправлена ею в рот, — Итак, что тебя привело ко мне? — она с интересом уставилась на него, не забывая и про йогурт. — Мне стало скучно, вот и пришел. — Неужели Чимин и Мина тебя совсем не веселят? — А что такое? Ревнуешь? — он победно улыбнулся. — Естественно, ты сомневался? — девушка улыбнулась в ответ, — Так что насчет Мины и Пака? Я не видела их в универе сегодня, как и тебя, собственно… — Чонгук, кажется, напоминал разъяренного быка. Удивительно, как быстро у него меняется настроение. — Тебя это не касается, новенькая. Прекрати спрашивать о них. — Мне просто любопытно, — пожала плечами Чжи, — и я переживаю. Мы с Миной даже почти подружились, так что… — он хмыкнул. — Ну, да. Только если так же, как и Сону с Лиин. Тоже решила быть на коротком поводке у Мины? — О, ты помнишь их имена, я впечатлена. И нет, не ставь меня на один уровень с этими девушками, мозг у которых размером с горошину. Меня это расстраивает, — под конец облизала ложку из-под йогурта, стреляя глазами в Чона, которому, кажется, на месте совсем не сиделось: ерзал постоянно, поглядывая на ее голые ноги, — Мне повторить? — Ли вскинула бровью. — Что? — он непонимающе посмотрел на нее. — Ложку, говорю, еще раз облизать или одного раза хватило? — улыбнулась наимилейшей улыбкой, хлопая глазами. — Говоришь так, будто это могло меня соблазнить. — А разве это не так? — Естественно, нет, — он ухмыльнулся, отворачивая голову в противоположную от нее сторону. — Ну, тебе лучше знать, — она пожала плечами в очередной раз, — Как ты познакомился с Паком и Миной? — Ты повернута на них или как? Я не пойму. — Я пытаюсь поддержать разговор, придурок. О чем мне с тобой еще разговаривать? — сложила руки на груди. — Забей, — он отмахнулся, отпивая очередной глоток напитка, — А с Чимином и Миной мы знакомы с детства. Это произошло после того, как компания моего отца начала сотрудничать с компаниями обоих семей Пак. Нам приходилось частенько видеться на разных сборах богатеньких людей, где только и делают, что кичатся своими достижениями и деньгами, от которых лопаются кошельки. Маленьким детям, знаешь ли, делать там особо нечего, — и девушке это было хорошо известно, потому что некоторые воспоминания из детства все еще были живы в ее памяти, пусть многие и были закрыты, — поэтому нам приходилось самим находить себе развлечения. И мы развлекались, — он улыбнулся воспоминаниям, своей искренней улыбкой, кажется, впервые, — сначала это были тихие посиделки где-то в уголках зала или дома, смотря где все происходило, а дальше порой доходило до разбитых дорогих ваз и разрушенной мебели, и это лишь самое малое из того, что мы творили. Как-то раз мы даже искупались в бассейне какой-то важной шишки прямо так в вечернем платье и в смокингах. Тогда нам крупно попало, хотя, на тот момент, мы это считали правильным, ведь зачем еще нужны бассейны? Верно, купаться. — А шрам на щеке? Ты его получил тоже из-за ваших развлечений? — Чонгук посмотрел на нее так, словно призрака увидел. Ему явно не нравится, что Ли снова спрашивает его об этом. — Нет. Это произошло раньше, тогда я с ними был еще не знаком. — А продолжение? — Я и так многое тебе рассказал. Да и к тому же теперь твоя очередь. — И что же ты хочешь узнать? — О тебе, твоих родителях, детстве и о шрамах на руках. Последнее узнать мне хочется больше всего. — О шрамах на руках ты не узнаешь ничего, Чонгук, так же, как и я ничего не узнаю о твоем шрамике на щеке, видимо, историю которого ты так бережешь, но скажу, что я была подростком с характером. Мой язык без костей часто приносил мне неприятности, — в принципе, ничего не изменилось даже спустя время, — а насчет семьи… Все как у всех, рассказывать нечего. — В итоге, ты не рассказала ничего нового о себе, только то, что я давно понял сам, — он ухмыльнулся, — Хорошо, а что там насчет языка? — девушка непонимающе на него уставилась, — Мне интересно узнать о всех возможностях этого твоего органа. — Ты издеваешься? — Чжи слишком наигранно возмутилась, — Мы только что с тобой так хорошо болтали по душам, но ты, конечно же, решил все испортить. Ничего нового, — она скрестила руки на груди, надув невинно губы. — Будем честны, ты мне так ничего и не рассказала и, как я понял, не расскажешь. Тогда смысл поддерживать разговор в котором искренен я один? — парень, конечно, прав, но какая разница, если он спорит с Ли? — А почему я вообще должна тебе что-то рассказывать? Чонгук, мы с тобой даже не друзья, чтобы делиться чем-то из своей жизни, — а сердце девушки слегка екнуло. Кажется, на арену выходит Ли Чжи Ын собственной персоной, не стесняясь одного единственного зрителя, — Если ты ждешь от меня чего-то взамен, то будь добр, сделай так, чтобы я могла тебе доверять, ведь ты совершенно чужой мне человек… — голос немного стих под конец, глядя на лицо Чона, который был неприятно удивлен. — Ты права, мы никто друг-другу. Это просто я придурок, который надумал там себя разного, ведь мне показалось, что ты хороший человек, но я, видимо, ошибся, — а в голосе полно отвращения к девушке, которой вообще все равно на его отношение к себе, но которая беспокоится за его отношение к Боми. Ли поздно поняла, что перегнула палку, — Доверие? К черту доверие, Боми! Оно не понадобится тебе, потому что я больше докучать Вашему Величеству не собираюсь. — Выход там, — указала пальцем, а парень незамедлительно встал, практически вылетая из квартиры. Что же, Чжи Ын, кажется, облажалась. Неприятно осознавать, что ты отступился, особенно когда не терпишь ошибок. Ни чужих, ни своих, особенно своих. Боми просто должна была быть мягче с ним, сказать, что не права, извиниться, соврать в конце концов что-нибудь. Чхве бы справилась с этой задачей, но не Ли. Ей палец в рот не клади — откусит по локоть. — Сука! — кружка, которую девушка держала в руках, благополучно была разбита. Тоже самое произошло и с той, из которой пил Чонгук. Ее все равно было не жалко. Она в любом случае просто выкинула бы ее, чтобы не вспоминать эту сцену больше никогда. Ли злилась на себя. Ей хотелось выть от разочарования, если честно. В голове ее даже крутились странны мысли, чтобы бросить все к чертям собачьим и перестать бороться за свое существование и за труд отца. Вопрос, который она задает себе почти каждый день: а что изменится, если она достану то, что ей нужно? Разве она перестанет заниматься тем, чем занимается сейчас? Явно нет. Тогда за что она сейчас борется? За что, мать его?

***

Парень думал, что прикончит ее прямо на месте. Но здравая мысль о том, что сидеть в тюрьме ему сейчас некогда, немного охладила его пыл. Все-таки никто не виноват, что он идиот, который рассказывает все и всем. Пусть он даже и надеялся, что Чхве расскажет хоть что-то о себе, но он просто придурок, который до сих пор верит в сказки. Два часа прошли, потому Чон, стараясь не забивать свою голову мрачными мыслями, решил выпустить своих друзей из заточения, надеясь на лучший исход событий, потому что если бы и эти они огорошили отвратительной новостью, он бы нахер переубивал всех. Постояв пару минут около двери, прижимаясь к ней лбом и пытаясь прийти в себя, Чон стал открывать дверь, молясь всем богам, чтобы все было хорошо. Заходя в коридор, он услышал искренний смех Мины, от которого по телу мурашки пошли, а улыбка на лице расцвела сама. Как же он люблю ее смех, он готов его слушать часами, наверное, ведь от него так спокойно на душе. — Вижу, вы во всем разобрались, — парень зашел в гостиную, с широкой улыбкой на лице, игнорируя неприятную тяжесть в грудкой клетке после разговора с Чхве. В мгновение Мина соскочила с дивана, подбегая к нему и со всей силы обнимая, — Ты чего? — он удивился. — Прости меня, Чонгук, — он посмотрел на улыбающегося Пака, сидящего все на том же диване, как бы спрашивая: «Чего это с ней?», на что тот лишь пожал плечами, — и спасибо. — С тобой все в порядке? — Чонгук коснулся ее лба, — Жара вроде нет… Ты точно здорова? — Мина лишь посмеялась, ударяя его кулаком в плечо. — Дурак ты, Чонгук, — Пак нахмурилась, — А ты то чего такой мрачный? — она подозрительно посмотрела на него, — Ты где был? — В кафешке, чаи гонял, пока вы тут развлекались, — он улыбнулся, — Все хорошо, я просто устал немного. Между прочим, все благодаря вам! — парень фыркнул, усаживаясь напротив Чимина, — Вы мне каждый божий день мозги выносили… — ребята виновато посмотрели на него, тот лишь посмеялся, — да нормально все. Главное, что вы помирились. Так, ну рассказываете, что я пропустил? — Мина слегка покраснела, глядя на Пака. А пропустил он, видимо, много интересного. — На самом деле, есть кое-что, — Пак быстро пришла в себя, — Я уже рассказала Чимину, так что слушай… — а лучше бы не слышал. — Ты сейчас серьезно? Мина, какого хрена?! — еще одна новость, которая подкосила его сегодня, — Да я прикончу его… где этот мудак? — Чон поднялся на ноги, направляясь к двери, но его вовремя подловил Чим. — Чонгук, успокойся, мы что-нибудь придумаем. — Что мы, блять, придумаем? Если он сейчас говорит ей не общаться с нами, только потому что мы ее делаем своенравной, что будет потом? Намджун ее дома запрет без сети и связи, чтобы она с нами не пересекалась? Или че? Маразм какой-то… — он скинул руки друга с себя. — … поэтому мы не сможем некоторое время видеться, Чонгук. Я не хочу, чтобы вы пострадали. — Мина, я поговорю с твоими родителями, хорошо? Я это так не оставлю. Можно ведь выдать тебя замуж за Чимина или за меня. Мы ведь знакомы столько лет, я думаю твои родители согласятся, — он утвердительно кивал, как болванчик, сам понимая, что ничего не выйдет. Родители Пак слишком упрямы, да и все равно им на счастье дочери. — Им это не выгодно, Чон, — встревает Чимин, — мы и так сотрудничаем… В этом нет смысла. Им необходимо слияние с этой компанией. — Я в любом случае поговорю с ними, — закрыл глаза, охуевая с происходящего. Они еще несколько часов провели в квартире, наслаждаясь присутствием друг друга и разговорами не о чем. Все понимали, что с завтрашнего дня многое изменится, если не всё. Под вечер ребята разъехались по домам: сначала Мина, которую Чон крепко обнял, а после поцеловал в висок, приговаривая, что все будет хорошо, а после и Чимин, который остался с Миной в коридоре перед ее отъездом, а после вернулся к Чону с зацелованными губами. Тогда парень лишь усмехнулся, но ничего не сказал. Он правда рад за них. Они, наконец-то, открылись друг другу, большего Чонгук и не хотел. Сейчас Чонгук остался один со своими мыслями о Боми и Мине. В его голове сидят две девушки, проблемы с которыми ему нужно решить. Хотя, если быть честным, здесь только одна настоящая проблема, остальное — придуманное им несчастье, от которого можно и нужно избавиться, да вот только ему не хочется. Совсем не хочется переставать видеть эти черные лгущие глаза, которые выжженные следы под ребрами оставляют. Ему сейчас бы злиться на девушку за все сказанное, да вот только не может он, ведь она права. Он ей никто, чужой человек или же пустое место, без разницы, важна сама суть. Суть, которая ранила парня больно своей правдой. Именно эти слова и взбесили его больше всего. Чхве вообще не видит в нем человека, она ждет пока парень завоюет ее доверие, при этом не давая ему никаких шансов. И… что ему делать?