Игры разума

В просторном кабинете витает едкий запах полыни и можжевельника. Кажется, тяжёлый аромат давно и намертво въелся в каменные стены. Он забивается в ноздри, стекает по горлу и застывает в лёгких, вызывая стойкое желание закашляться и разодрать жёсткий воротник в клочья. Ему так хочется обмануться иллюзией свободы, что его уже почти не сдерживает осознание того, что это будет всего лишь жалкий призрак, который будет беспощадно уничтожен. Северус сжимает кулаки, возвращая себя в реальность. Как и двадцать минут назад, господин директор восседает за столом и сосредоточено вглядывается в шахматную доску. Дамблдор слегка наклоняется влево, задумчиво подпирая щёку. Локоть, затянутый в выцветшую ткань мантии, упирается в разложенные веером папки. Снейп задерживается взглядом на них. Личные дела. Бывших учеников, будущих, тех, кто ещё учится. Преподавателей, родителей и ещё духи знают кого. Всех, кому так или иначе не повезло «получить роль в пьесе». Пальцами правой руки Альбус барабанит по другой стопке бумаг. Она значительно толще, чем предыдущая. Зельевар опускает веки. За столько лет он уже успел начать разбираться в тонкостях обстановки и даже так мог воспроизвести неизменные детали. Слева, за рядами чёрных шахмат, располагалась информация о «злодеях». Справа, за белыми, о «героях» и их помощниках. Всё выверено, всё просчитано. Никаких ошибок и случайностей. Профессор снова смотрит на чародея. Выглядит тот так, словно только что вышел из счастливой сказки, где был могучим колдуном и чутким дедушкой в одном лице… Но будь Снейп проклят, если перед ним не сидит сам дьявол. Хитрый и коварный манипулятор, смешивающий искренность и расчёт в самых немыслимых пропорциях. Превращающий по сути бесполезных людей в идеальные инструменты для достижения самых немыслимых целей. Взгляд тёмных глаз перемещается к полю и безошибочно находит белого офицера. С того места, где сидит тёмный маг, отлично видно, что сзади фигура выкрашена чёрной краской. Северус кусает губы. Воистину, как можно ещё однозначнее раскрыть его двойную сущность?.. Неожиданно к тыльной стороне кисти прикасается что-то тёплое. Снейп мог бы вздрогнуть от неожиданности, но он давно ничего не боится. Мужчина выпрямляется, хотя кажется, что при его ровной, почти неестественной осанке, сделать это просто невозможно. Он сухо поворачивает голову к источнику тепла, но тут же расслабляется, резко выдыхая. Квиррелл робко улыбается и бережно гладит его по руке, не то ободряя, не то успокаивая. Сердце предательски пропускает удар. Эти касания так редки. Они совсем не дают насладиться ощущением близости, только сильнее травят душу… И всё туже затягивают петли на их шеях. Снейп снова глядит на доску. Один из белых рыцарей тоже очернён. И если офицер Северуса закрашен чётко наполовину, то фигура Квиринуса вся в неровных разводах. Словно укор в нетвёрдости характера. Зельевар скрипит зубами. Альбус всегда ухитряется вкладывать в незаметные на первый взгляд мелочи чрезвычайно глубокий и обидный смысл. Маг замечает сочувственный взгляд Хагрида. Тот безмолвно подбадривает, мол, держись, чуть-чуть осталось. Дальше будет легче, вот увидишь. Колдун вымученно приподнимает уголки губ и качает головой. Им всем тяжело и это ещё спорный вопрос, кому здесь больше требуется помощь. Лесничий отворачивается, неуклюже разваливаясь в кожаном кресле. Больше всего он сейчас напоминает медведя, которого прямо во время спячки вывели на арену цирка. Квиринус отстраняется, принимая чрезмерно официальный вид, а Северус снова погружается в тягостные размышления. Башня. Тяжёлая и как будто пыльная, но от этого ничуть не утратившая своего значения. Пожалуй, её роль даже важнее всех остальных фигур вместе взятых. Именно Рубеус производит то самое особое первое впечатление, а потом делает Хогвартс для учеников чем-то по-настоящему родным. Чем-то, за что дети, ставшие могущественными волшебниками, будут готовы отдать жизни. Северус до сих пор не понимает, как Хагриду — бесконечно доброму, сентиментальному, местами безответственному Хагриду — удаётся настолько блестяще справляться с этой нелёгкой задачей. Или… может быть, он просто не тратит силы на сопротивление, как это делает Снейп? Не играет вовсе? Просто делает то, что считает нужным, а это уже Дамблдор приспосабливает сценарий под него?.. Через одну клетку от башни стоит ещё один офицер. На этот раз без изъянов, буквально белоснежный. Нарочито идеальный. Северус скашивает глаза на МакГонагалл. Та сидит, вытянув голову и подобравшись, словно кошка, готовая к прыжку. Во время собраний она всегда выглядит так, как будто прямо сейчас бросится выполнять смертельно опасный приказ. Создаётся впечатление, что она даже не дышит, стараясь никак не нарушать ход мыслей великого чародея. Совершенный солдат. В этот момент директор щёлкает пальцами, и к нему с края стола подлетает чашка с чаем. Педагоги замирают от первого и пока единственного звука. Дамблорд впервые с начала собрания смотрит на них, неторопливо высчитывая каждое слово, которое он собирается произнести. Маг медленно отпивает из чашки, после чего отставляет её. — Что ж, дамы и господа, игра начинается, — бесстрастно произносит Альбус и взмахивает палочкой. На пустом месте белого короля появляется пешка с характерным шрамом в виде молнии. Гарри Поттер. С трудом верится, что этот ребёнок, который сейчас даже ничего не подозревает о магии, скоро станет вторым Мерлином и национальным героем Британии. Узнает, что такое слава. Обретёт опаснейших врагов. Похоронит самых верных друзей. — У Вас есть вопросы? Звучит, как насмешка. Они все давно уже усвоили то, что от них требуется. Возражения неуместны, а предложения — бессмысленны. Но только не для Северуса Снейпа. — Да, господин директор. В гробовой тишине низкий голос раздаётся выстрелом. Голубые глаза цепко впиваются в наглеца, пугающе сужаясь. Учителя смотрят на зельевара со смесью страха и восхищения, но Снейп не думает о том, как его действия выглядят со стороны. — Извольте, Северус, — без тени эмоций. Маг мог бы побиться об заклад: Дамблдор наверняка знал, что он не будет молчать. — Вы уверены насчёт Мафлоя-младшего? Вы действительно готовы обречь ещё ни в чём не повинного мальчика на путь зла и, возможно, смерть? — чеканит слова, смотря сквозь горящие холодом глаза. Дамблдор сцепляет руки в замок и устало отвечает на провокацию. — Вы прекрасно знаете, что я готов обречь всех учеников Хогвартса на смерть, если это поможет нам победить Тома Реддла. Что касается конкретно Драко… Северус, я понимаю Ваше негодование, но ещё не случалось, чтобы гнилое дерево давало здоровые плоды, — выговаривает размеренно и мягко, даже лениво. Но Снейп чувствует, как к его горлу подносят невидимый нож. — Впрочем, если этот мальчик сможет пересилить дурную спесь своих родителей и станет другом Гарри, я… — Вы что? Найдёте новую жертву? Другого антагониста для героя-Поттера? — Северус знает, что сейчас перешагивает черту дозволенного. И, что гораздо страшнее, тянет Квиррелла за собой. Зельевар всё это прекрасно понимает. Но он не может просто смотреть, как кто-то, кому он обязан абсолютно всем, равнодушно выносит приговор детям. Минерва закрывает лицо рукой, как будто у неё начинается ужасная мигрень. Хагрид понуро опускает голову, стремясь стать как можно незаметнее. Альбус тяжело вздыхает, словно любящий родитель, уставший объяснять подростку жестокие истины взрослой жизни. — Дорогой Северус, война без потерь не бывает, и Вы знаете это лучше кого бы то ни было. И именно поэтому нам нужен тот, кто сможет победить Волдеморта, — все присутствующие вздрагивают, но Дамблдор не придаёт этому значения — Любой ценой. Согласитесь, лучше сознательно пожертвовать несколькими десятками жизней, чем ждать, когда они превратятся в тысячи, а потом — в миллионы. А мы ничего не сможет сделать. Снова. В воздухе повисает тягостное молчание. За несколько мгновений оно стало настолько густым, что его можно было разрезать ножом. Северус ощущает на языке солоноватый привкус старой, бесцеремонно растревоженной боли. Альбус отлично знает, как заставить человека пожалеть о своих словах. Дамблдор допивает остывший чай. — Ещё есть вопросы? — спрашивает, как ни в чём не бывало. И прежде, чем у кого-либо могла бы возникнуть хоть какая-то мысль, слышится дрожащий голос Квиринуса. — Нет, господин директор. У Вас есть ещё что-то для нас? Альбус отставляет чашку и кивает. — Вам всем предстоит сложный год. Я желаю каждому из вас удачи и — взгляд, адресованный исключительно Снейпу — удачи каждому из наших учеников. Ступайте. Мы начинаем. Профессора синхронно поднимаются со своих мест и, поклонившись, направляются к выходу. И, вроде бы, всё выглядит чрезвычайно формально, даже обыденно. Но никого не покидает ощущение позорного бегства с поля брани. Северус останавливается перед самой дверью и собирается обернуться, но Квиринус моментально оказывается рядом и, сжимая холодную ладонь Снейпа, торопливо шепчет. — Пожалуйста, не надо. Ты сделаешь только хуже. Северус прикрывает глаза и болезненно морщится. Несмотря на всю кажущуюся мелочность этого совета, Квиррелл прав… — Профессор Квиррелл, я попрошу Вас задержаться ещё немного. Северус резко открывает глаза и с нескрываемой угрозой смотрит на примирительно поднимающего руки Дамблдора. — Д-да, к-конечно, г-господин д-директор, — заикание сводит на нет все попытки удержать лицо. Снейп отчаянно стискивает ладонь Квиррелла, не желая отпускать. Квиринус незаметно качает головой и умоляюще глядит на черноволосого мага. Северус нехотя отпускает тонкую кисть и бросает злой взгляд на Альбуса. — Имейте в виду, Дамблдор, если он не выйдет через две минуты, я вызову Вас на дуэль. Когтевранец испуганно открывает рот, но седой волшебник опережает его. — Через три, профессор. Если за это время профессор Квиррелл не выйдет из кабинета, Вы имеете полное право убить меня на месте. Снейп быстро покидает помещение, напоследок смачно хлопнув дверью. *** Северус меряет шагами пол под аркой свода. Бронзовый грифон смотрит на него одновременно и насмешливо, и сочувственно. Мужчина вдыхает глубже и смотрит на часы, появившееся над нишей в тот момент, когда он вышел из кабинета. Ещё полминуты. Полминуты тревожного и беспомощного ожидания. Идиот, вот зачем он опять полез восстанавливать справедливость там, где её никогда не было?! Да, он не смог бы по-другому, и это абсолютно очевидно. И он готов — всегда — к последствиям и ответу. Если Дамблдор хочет преподать ему урок, пускай преподаёт, на здоровье! Но почему, о Мерлин, почему за его самонадеянность постоянно приходиться платить его близким?! — Северус? — робко спрашивают сзади. Слизеринец круто разворачивается и, заметив фиолетовый тюрбан, сгребает Квиррелла в охапку. — С-снейп? — перепуганный Квиринус снова начинает заикаться — Б-борода М-мерлина, н-нас же увидят! Отпусти! — Плевать я хотел на всё, — изнеможённо, опаляя чужую щеку дыханием — Мы тут с тобой всё равно главные злодеи, так какая разница, что о нас подумают? — желчно шипит, продолжая крепко сжимать профессора правой рукой. Левой стягивает тюрбан и целует уродливый шрам над ухом. Сколько лет прошло с тех пор, когда тот дрянной упырь захотел поточить клыки о Квиррелла? Неужели Квиринусу всегда придётся прятать этот след? Северус слегка отстраняется и с сожалением глядит на взъерошенные светлые волосы, слишком рано поседевшие на висках. И надо же было такую чушь придумать: второе лицо на затылке! Кто там автор этой байки, которую Дамблдор решил выдать за действительность? Близнецы? Ничего, зельевар позаботится о том, чтобы всё семейство Уизли до конца августа сдавало экзамены… — Северус, — Квиринус вздыхает, нежно проводя пальцами по его щеке — Прошу, успокойся. Это всё равно неизбежно, раз уж наши отношения всплыли на поверхность. Ещё хорошо, что Альбус решил замять дело и просто отослать меня куда подальше… И оставь в покое этих дуралеев с третьего курса. Не было бы этой шутки, директор нашёл бы другой способ связать меня с Тёмным Лордом. Снейп прикрывает глаза, наслаждаясь мягким прикосновением и воркующими звуками голоса. — Магическое общество настолько погрязло в своём лицемерии, что магглы выглядят более благородными, чем самые чистокровные маги… И ты не прав: Дамлбдор действует вовсе не по доброте душевной. Он лишь воспользовался ситуацией, втянув тебя в этот фарс на выгодных ему условиях. На несколько долгих минут воцаряется тишина. Северус слушает чужое мерное дыхание и старается не думать. Он за сегодня сказал уже слишком много. Квиррелл аккуратно перебирает смолистые пряди, а потом неожиданно приникает своими губами ко рту зельевара. Снейп неспешно углубляет поцелуй, перенимая инициативу и упиваясь каждым мигом преступной страсти. Почувствовав, что Квиринусу начинает не хватать воздуха, с неохотой отстраняется, осторожно прерывая контакт. Сейчас Квиррелл больше не выглядит, как жертва инквизиции. Недавно бледное, как будто восковое, лицо раскраснелось, а обычно острый взгляд затуманился. Северус отпускает профессора тёмных искусств и трепетно касается его руки. — Прости меня. Я не должен был сегодня выступать, это и правда глупо. Дамблдор тебя сильно терроризировал? Квиринус улыбается и качает головой. — Не извиняйся. Было бы хуже, если бы ты смирился, как это сделали все остальные. А Альбус мне ничего не говорил про это — только ещё раз напомнил основные моменты моей роли и попросил как-нибудь тебя угомонить, пока ты всю операцию не загубил. Северус делает шаг назад и протягивает Квирреллу тюрбан. — И как только ты меня терпишь? — С радостью, — незамедлительно отзывается когтевранец, ловко накладывая ленты. Снейп хмыкает и думает, что всё-таки даже от Поттера в своё время была польза: если бы тот вместе со своей сворой не задирал всё, что не имело отношения к Гриффиндору, они бы с Квиринусом, наверное, и не были бы сейчас вместе. — Идём? — Квиррелл вопросительно смотрит на темноволосого мага — Надо ещё тролля этого проверить, а то удерёт раньше времени. Зельевар кивает и, в очередной раз послав правила куда подальше, трансгрессирует в подвал.