Fake love

Юнги давно здесь не был. Почти полгода. Пять месяцев и четыре дня, если быть точным. А noDream совершенно не изменился. Все та же безвкусная обстановка, вульгарный дизайн помещений и излишний пафос. Толстосумы-старики покупают красивеньких шлюх, чтобы поиграться на публику. Каждый норовит выглядеть ярче, шикарнее, окружая себя молодыми подтянутыми телами и цепляя на тонкие шеи ошейники. Они не осознают как жалко выглядят. Не видят, как вместо преданности или любви в глазах их «питомцев» только алчность и презрение. Все всегда крутится вокруг денег. За очень редким исключением. На самом деле, Юнги знает только троих, помимо него самого, кто по собственному желанию приходит сюда, не думая о том, как лучше показать себя или, проще говоря, выебнуться. Ах, нет. Теперь четверых. Взгляд падает на беспомощного Тэхена, которого сам оставил на растерзание волкам, и от одного его вида, хочется выть и рвать на себе волосы. Потому что в очередной раз этот парень напоминает ему себя каких-то полгода назад. Поднимает все то дерьмо, что удалось запрятать и похоронить за табличкой «прошлое». Заставляет вспомнить Его. Юнги ударяет со всей силы по столу, привлекая лишнее внимание, и извиняется едва слышно. Он понимает, что все идет наперекосяк, но остановить этот хаос уже не в силе. Он слышит, что говорят о Тэхене, слышит, как тот дерзит какой-то тетке, слышит, как до последнего огрызается, не желая признавать суровую реальность. Слышит, как тот плачет. И этот плач тупым лезвием по сердцу. Так хочется закрыть уши, огородить себя от всего этого. Но нельзя. Он сам начал этот спектакль. И сейчас идет первый акт представления и у него одна из главных ролей.  — Да ладно, Шуга? — вдруг на соседний стул плюхается молодой парень в схожей черной маске и зачесанными назад малиновыми волосами. По-оленьи наивные глаза смотрят чуть насмешливо. Нарывается специально. Впрочем, как всегда. Не узнать его невозможно. — Ты что здесь забыл?  — Во-первых, я тебе хён, мелочь, — привычно огрызнулся Юнги. Появление единственного знакомого человека отвлекло от подкатывающей истерики. И к тому же это был повод отвлечься от того, что происходило в центре зала. — А во-вторых, ты сам-то, не заблудился ли? От Намджуна не влетит? Парень смешно поморщился и отвернулся.  — Да ну его. Приперся с работы поздно и сразу спать завалился. И это в день нашей годовщины знакомства. Юнги тихо рассмеялся, наблюдая за парнем. Тот явно был не на шутку обижен, а еще забавно покусывал трубочку от почти допитого коктейля и озирался по сторонам. Он знал, что его будут искать. И непременно найдут. Их отношениям с Джуном можно было только позавидовать. До того искренние и теплые, что начинает свербеть там, где когда-то было нечто похожее на сердце.  — Ведете себя, как дети малые. Самому не надоело, а, Чонгук-и? — без издевки не получилось. Впрочем, в этом и был весь Шуга.  — Говоришь, как старый дед, — обиженно буркнул Чонгук, ставя на стол бокал. — И вообще, ты не ответил на мой вопрос, хён. Юнги специально не стал отвечать, просто пожимая плечами. Но ему ли не знать, что теперь все равно не отвертеться, да и придумывать отговорки — не в его правилах. Поэтому пришлось идти обходным путем. Он лишь обернулся ненадолго, цепляя взглядом заплаканное лицо, и этот маневр сработал, хотя увиденное еще долго будет ему мерещиться и давить на совесть.  — Интересно, кто это? — задумчиво пробормотал Чонгук. — И за что его так? Знал бы, кто его Мастер, сам бы на цепь посадил в этом гадюшнике. И хорошо, что Гук занят был тем, что с отвращением смотрел на происходящее, и не заметил, как побледнел Юнги. С таким обвинением трудно не согласиться. Подобное наказание не использовали даже толстосумы, предпочитая комнаты для игр и вымещая злость наедине. Это была крайняя мера, чтобы унизить публично и развлечь публику. Обычно туда сажали купленных шлюх, показывая, кто они и где их место. Но тем были более или менее привычны издевательства, и за круглую сумму им приходилось терпеть. Однако, Тэхен оказался там совершенно незаслуженно. Просто потому что считает, что любит. Когда-то Юнги тоже так ошибался. А потом на том же самом месте, где сейчас трахают Ви, Шуге открыли глаза. Любви просто не существует. И он это усвоил.  — Прости, — извинился Чонгук, накрывая холодную ладонь своей и легонько сжимая. Слишком поздно заметил, что его хён притих и едва ли мысленно находится сейчас с ним. — Я не хотел тебе напоминать. Юнги моргнул пару раз, чувствуя, словно под веки забилась пыль. Он помотал головой и высвободил руку. В такие моменты чужая забота казалась невыносимой.  — Я в порядке, — и чуть пожевав губу, задал вопрос, который волновал уже очень давно: — Ты его видел? Чонгук в ответ закатил глаза и раздраженно вздохнул.  — Знаешь, я думал, что сильнее Намджуна меня сегодня никто не взбесит. Поздравляю, ты превзошел даже моего парня, — а потом, уже сбавляя обороты, гораздо тише: — Нет, и тебе не советую с ним видеться. Хён, он в прошлом, пойми, наконец. Юнги хотел сказать, что такое при всем желании не забудешь, но они оба об этом знали. В конце концов, в свое время именно Чонгук с Намджуном откачивали его и терпели все истерики. Пожалуй, это были самые темные и страшные два месяца в их жизни. К столику неожиданно подошел Вонхо, приветственно кивая Чонгуку, и наклонился к самому уху:  — Час уже почти прошел, ты должен забрать его. Юнги поморщился, понимая, что если сделает это, от Гука его уже ничто не спасёт. Поэтому выпалил, не задумываясь, первое, что пришло в голову и показалось более или менее здравым.  — Забери его сам. Я позже подойду. И только потом осознал, что он творит, когда почувствовал в удивленном взгляде Вонхо зарождающееся презрение. Когда увидел, как тот несет через весь зал едва соображавшего Тэхена. Когда рассмотрел исполосованную спину и понял, на что обрек этого парня. Вот только изменить уже ничего не мог. Слишком поздно. Спектакль продолжается и переходит ко второму акту. У ведущего актера есть пара минут антракта, чтобы собраться с мыслями и вернуть себе одну из привычных масок. Чонгук тем временем пискнул, глядя на экран телефона и не замечая, что творится вокруг.  — Намджун звонит. Мне пизда, — выдохнул почти обреченно и забегал глазками по залу. Уже предчувствовал, что тот где-то рядом, и едва не лез под стол, желая спрятаться. Намджун в гневе страшен. Да и еще бы, Гук ведь сбежал из дома, даже не предупредив. Оставив только записку, пришпандоренную к телефону на скотч. «И тебя с годовщиной знакомства, мудак» — наверное, показалось не слишком праздничным и приветливым.  — Согласен, — хмыкнул Юнги, поднимаясь со своего места. Он уже заметил краем глаза, что в зал вошел высокий парень в черной маске и приложенным к уху мобильником. И поспешил ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку при встрече этих двух долбанутых. Тем более, ему нужно было закончить кое-что. — Я скоро вернусь. А ты можешь лезть под стол прямо сейчас, потому что Джун, тебя, кажется, спалил. Чонгук послал куда подальше и спрятался за лежавшей на столике картой бара. Это выглядело весьма забавно, и Юнги обязательно заснял бы это на телефон и потом долго издевался бы над друзьями, но настроение было чуть выше плинтуса. И он еще должен найти Тэхена. А оказалось, это не так уж и сложно. Они с Вонхо были в местном аналоге медпункта. Неудивительно, учитывая состояние Тэ. Юнги недолго постоял за приоткрытой дверью, вслушиваясь в тихое шипение и просьбы потерпеть. И это он должен был сейчас залечивать чужие раны, вымаливать прощение и надеяться, что Ви справится с этим и сможет жить дальше. Но вместо этого максимум отстраненности и холода на лице и в голосе. Дверь противно скрипит, стоит ее приоткрыть сильнее и заглянуть внутрь. Видеть сгорбившуюся фигуру просто невыносимо, поэтому быстро выпаливает то, что планировал сказать:  — Все еще думаешь, что любишь меня? — и добавляет уже теплее на пару градусов: — Вонхо, пожалуйста, посади его в такси до моего дома. Запасной ключ у него в кармане. Все, точка. Дверь захлопывается обратно. А Юнги спускается по ней на пол и сжимает волосы в кулаках. Потому что он прекрасно слышит негромкий вопрос Тэхена и от одной его интонации, хочется рыдать и ударить себя самого. Потому что столько боли он в этом низком бархатном голосе никогда не слышал. А еще этот Вонхо. Выглядит сейчас добродетелем. Подмазывается, явно клинья подбивает. Юнги сразу заметил, что Тэ ему приглянулся. А сейчас это начало почему-то раздражать. Хоть он и не чувствовал ничего к этому наивному парню, который так глупо привязался к нему, внимание постороннего выбешивает. Неужели, Шуга стал собственником и начал ревновать? Глупости. Да, и Тэхен не его собственность, просто их игра затянулась. Придя к этому выводу, он поднялся с пола и отряхнул джинсы. Все так и было задумано. Жалеть он не будет. Не сейчас. Осталось выдавить из Тэ остатки псевдо-любви и позволить жить ему спокойно. Вдали от Юнги. Потому что всем так будет лучше. Юнги постоял на месте, не зная куда идти. И решил вернуться в зал, потому что возвращаться домой еще рано. Во-первых, хотелось все-таки лицезреть воссоединение этих двух голубков, а во-вторых, видеться с Ви сейчас не стоит. Можно сорваться, и тогда все усилия пойдут коту под хвост. А провести парня через подобный ад повторно, Юнги не сможет. Он не настолько жесток. Однако в зале ожидал сюрприз. За столиком, который Шуга бронировал, происходило что-то, что просто необходимо было заснять. На добрую память и в папочку с компроматом. Намджун стоял за спиной Чонгука и, придерживая за подбородок, запрокинул его голову, самозабвенно целуя уже припухшие и покрасневшие от укусов губы. Вторая рука сжимала шею, и было непонятно, то ли он его зацелует до смерти, то ли придушит как ревнивый Отелло. Апофеозом стал клубничный букетик, лежавший перед ними на столике, изрядно помятый и не особо презентабельный. Кажется, им ударили пару раз забывчивого парня. А может вообще швырнули со всей дури. И жаль, что Юнги не успел увидеть сей эпичный момент. А вот явно прихеревшие физиономии ближайших соседей говорили сами за себя. Да и многие как-то странно косились в сторону их столика и пересаживались за свободные. Подальше.  — Вы меня разочаровали, я думал, вы тут пол зала разнесли. Сладкая парочка, наконец, оторвалась друг от друга. Оба, запыхавшиеся и уже почти счастливые, злобно зыркнули на посмевшего им помешать. А потом вздохнули почти синхронно и выдохнули как-то обреченно и тихо: «Юнги». Словно этим было все сказано. Намджун выдвинул из-за стола стул и сел рядом с Чонгуком. Он уже повернулся к другу и по совместительству коллеге, чтобы что-то спросить, но тот опередил его.  — Как вы вообще запоминаете все эти дурацкие даты? — спросил Юнги, явно перебивая очередной вопрос о том, что он здесь делает. Ответа на него все равно не было. Точнее был, но он даже ему самому не нравился. А так был шанс отвертеться. Намджун пожал плечами и перевёл взгляд на Чонгука. А тот невинно хлопал ресницами и посасывал коктейль через искусанную трубочку. Внимание обоих парней давило, не позволяя ускользнуть от ответа, поэтому Гук вздохнул и отложил пустой уже бокал.  — А мне-то откуда знать. Я помню, что это было год назад в июне, а сегодня пятница и мне просто стало скучно.  — Что?! — одновременно спросили оба. И если Юнги было смешно, то Намджун явно был зол. Впрочем, неудивительно. Чонгук отползал вместе со стулом, желая исчезнуть из поля зрения. Однако помощь пришла оттуда, откуда не ждали. То есть от извечного стороннего наблюдателя.  — А как ты вообще Гука так быстро нашёл? — с явной издевкой и жирным намеком спросил Юнги. Ему безумно нравилось бесить их обоих, а потом смотреть на то, как они готовы друг друга переубивать. Да и все ссоры так или иначе заканчивались одинаково. Примирением.  — Ну, я же помню, что впервые встретились мы именно здесь, — злобно зыркнув в сторону друга, ответил Джун. А потом повернулся к своему парню и погладил по щечке, задевая кончиками пальцев бархат. — Чёрная маска идёт тебе гораздо больше, чем красная. И я рад, что ты здесь больше не работаешь. Чонгук улыбнулся и потерся о руку, принимая слова за чистую монету. Но не тут-то было. Не зря же они от его имени вздыхали.  — Как романтично! Вот только насколько я знаю, на твоём, Гук-и, телефончике уже давно стоит программа слежения. И Джун сразу увидел твоё местоположение.  — Малыш, спокойно, я все объясню, — теперь пришла очередь Намджуна отодвигаться, ибо у его парня снова в руках оказался злосчастный букетик. И фокус с поцелуем второй раз никогда не работает. Юнги тихо хихикал, продолжая снимать эту личную драму на телефон. Однако он не учел, что в гневе Чонгук пострашнее Джуна. И если его бомбануло, то заденет абсолютно всех окружающих. А бомбануло знатно, потому что такая вот отслеживающая программа была уже четвертая по счету, и пока единственная, продержавшаяся больше месяца. Последняя канула в небытие вместе с утонувшим телефоном, который Гук выкинул в реку. Он после этого не появлялся дома с неделю, отчего Намджун был сам не свой. Перенервничал тот тогда знатно и вымаливал прощение еще долго, клятвенно заверяя, что это в последний раз.  — Романтик херов, тоже мне, — букет, рассыпая оставшиеся ягодки, летит прямо в лицо. — Лучше обещания свои ебаные так выполнял, как пиздить научился, — Чонгук отдышался, прежде чем первести взгляд на Юнги. — А тебе, блять смешно? Спелись! Еще раз узнаю про эти ваши программы, вы про меня год ничего и ни от кого не услышите. Знать вас не хочу! Стул противно скрипнул, когда парень резко встал из-за стола и разъяренным кроликом направился на выход.  — Я тебе еще это припомню, предатель, — шикнул напоследок Джун, отправляясь на поиски своей красноволосой принцессы. Очень злой принцессы. А Юнги смог наконец-то выдохнуть спокойно. Больше его здесь ничто не задерживает. Тэхен уже наверно на полпути домой, а значит нужно где-то пошляться с полчаса. Потому что обстановка в noDream тошнотворная. Выйти из зала незамеченым, после помпезной-то парочки, легче легкого. Ведь все посетители вновь рассредоточились по своим кругам общения, еще долго обсуждая странный вечер с обилием новых лиц и развернувшихся действий. За барной стойкой обнаружилась незнакомая миловидная девушка, которая упорно строила глазки, пока Юнги расплачивался черной карточкой за дополнительное время пребывания и пару коктейлей. Ее внимание должно бы льстить, но вот только от слащавой улыбки и жадного взгляда на элитную карту, как-то еще больше затошнило. Дверь за спиной открылась, впуская нового посетителя. Он встал совсем рядом, непозволительно близко. Настолько, что Юнги смог почувствовать легкий шлейф смутно знакомого аромата. Ну, отлично вообще. Ещё этого не хватало. Порадовало только, что девчушка отвлеклась на нового посетителя и уже почти не донимала своим дотошным вниманием, лишь вежливо протянув чек. Юнги уже снял маску, положив ее на стойку, и развернулся к выходу, как услышал его голос.  — О, Нэт, здравствуй, рыбка. Мне как обычно. По спине пробежал холодок. Он просто не мог ошибиться. Сначала этот парфюм, теперь голос. Это одназначно был Чимин. Но оборачиваться и проверять — гиблое дело. Потому что Юнги снова задыхается. Он чувствует, как в глазах темнеет и становится невыносимо душно. Холодная тьма вот-вот накроет с головой, ноги уже почти не держат, а все естество тянется к мило щебечущему голосу. Ещё минута, и он уже забудет, куда шёл. Ещё минута, и он обернется. А потом рассыпется на куски и останется бесформенной массой у его ног. Каким всегда и был. Нет. Надо бежать. Бежать, что есть сил, потому что внутри просыпается Шуга. А Шуга дышит Чимином.