Fake love

Юнги долго не мог попасть ключом в замочную скважину. В глазах все плыло, да еще и лампочка в подъезде мигала, не способствуя проникновению в квартиру. Он уже минут десять выдыхал только мат. Ну и перегаром от него несло наверняка знатно. Бутылка виски в одну печень, еще бы.  — Бинго, блять, — выкрикнул радостно, наконец, проворачивая ключ в замке. Открыть дверь и зайти оказалось уже проще. Правда почему-то вешалка сама на него чуть не наехала, а еще, кажется, дверь захлопнулась слишком громко. Вроде Юнги не должен был кого-то будить. Его вроде кто-то ждал. — Да нет, бред. И кто бы знал, что снимать ботинки так трудно. Стоит наклониться, и все расплывается интенсивнее, и пол оказывается как-то непозволительно близко. Чудеса. Юнги почему-то стало смешно. Ему настолько поебать на все, что даже думать ни о чём не хочется. А еще снова такой беспомощный, впору звать Чимина и просить его хотя бы разуть. Вот только Чимина здесь нет и быть не может. Как и Шуги, который ползал перед ним на коленях. Здесь только Юнги, наполовину состоящий сейчас из алкоголя, и темнота, потому что выключатель странным образом ускользает от пальцев. А еще, кажется, кто-то сопит в гостиной.  — Что это еще за воры такие, которые спят в чужих квартирах, — бубнит парень, поднимаясь с тумбочки, на которой, оказывается, сидел. Воровать у него почти нечего, но и спать у себя дома всяким левым он не позволит. Вот из принципа. Только что придуманного. Дойти до гостиной было немного труднее, комната вертелась перед глазами, и вписаться в повороты оказалось почти нереально. Зато здесь выключатель задел совершенно случайно. Свет вспыхнул слишком резко, отчего заболели глаза, мозг, а потом и душа. Потому что на диване лежал Тэхен. И вместе с этим пришло осознание того, почему Юнги, собственно, так налакался. Слишком много дерьма на один пятничный вечер. И очень много виски на то, чтобы его забыть. Но вот вспомнил, блять. А вместе с этим и вернулись все пережитые за день эмоции. Но под градусом. И почему-то злость обернулась тоской.  — Ну, вот какого хрена ты в меня влюбился? — едва слышно выдохнул, проходя в комнату. И как назло упал, запнувшись о собственную ногу. Лбом вписался прямо в подлокотник дивана. Карма не иначе. — Блять. Больно. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую испытал в noDream, всего лишь услышав его голос. Или раньше, когда увидел Тэхена, как собственное отражение. Перепуганного, уставшего и обиженного на весь мир, кроме, пожалуй, одного человека, который, в общем-то, и был виноват. Просто Тэхен полная копия Шуги. А сам Юнги стал напоминать Чимина. За одним серьезным исключением: чужая боль не приносила никакого удовольствия. Она, наоборот, возвращалась в стократном размере. Еще немного, и эта боль внутри разорвет на клочки. Если бы не встреча с друзьями, Юнги кончился бы как человек еще там, в зале. Да и сейчас, валяясь на полу перед диваном, хотелось рыдать в голос и умолять, выпрашивать прощение и надеяться, что эта боль исчезнет. Потому что все, что он хотел сделать, отдавая собственный ошейник с новой бляшкой наивному парню с огромными карими глазами, это уберечь Тэхена от надуманных чувств. И не заметил, как начал переходить все границы, прогоняя ни в чем неповинного человека через свои же круги ада. Какое же он ничтожество.  — Жарко, — вдруг едва слышно выдохнул Тэхен. Он снова засопел, ворочаясь по дивану. А Юнги обеспокоенно встрепенулся, потому что в комнате было прохладно. Все еще шатаясь, он попробовал подняться, и с третьей попытки ему удалось на четвереньках придвинуться ближе к дивану.  — Тэхен? — пальцы коснулись взмокшей макушки немного резко, но Ви даже не шелохнулся. Позволил положить ладонь на лоб, все еще находясь в полудрёме. — Вот черт, ты весь горишь. Подкатывающая паника подняла с ног и заставила, спотыкаясь, пойти в ванную. Юнги ещё никогда не жалел, что напился. Потому что сейчас он нужен Тэхену, как никогда до этого, а у него даже аптечка дважды чуть из рук не выпала. Что уж говорить о стакане с водой. Какое же он ничтожество.  — Тэхен-а, выпей таблетку, — но тот лишь помотал головой. — Ну, прекрати, тебе нужно сбить температуру.  — Нет, — слишком вяло сопротивлялся Тэ, даже не открывая глаз. Юнги вздохнул. Вот только этого ему ещё не хватало. Хоть и протрезвел немного за всей этой суетой, поднять сейчас парня он при всем желании не сможет. Поэтому пришлось в очередной раз идти на хитрость.  — Ты меня совсем не любишь, — вздох тоскливый и почти ненаигранный. — А ведь уверял. Эх. На удивление проканало. Тэ замученно простонал, но всё-таки поднялся и покорно выпил таблетку.  — А теперь снимай футболку, — уже не привычный приказ, мягкая просьба. Да и голос усталый, надломленный. Тэхен именно поэтому перестаёт сопротивляться, стягивает растянутую футболку и морщится от боли. На светлой ткани остаются красные пятна. А Юнги в очередной раз стыдно и больно. Он не может спокойно смотреть на исполосованную спину. Нежная кожа опухла и покраснела. Изуродована совершенно не заслуженно. А мозг все ещё под воздействием алкоголя, и только поэтому Юнги склоняется к горячему телу и легонько целует кожу между лопаток. На губах остаётся неприятный привкус мази, но остановиться уже нельзя. Юнги просто хочется. И это ничего не значит. Абсолютно. Россыпь поцелуев обрисовывает контур лопаток, поднимается выше и застывает у огромной царапины на плече. Выступившие капли крови стали последней каплей. Первая слеза упала на опухшую кожу, скатываясь по исхудалому боку. Юнги пришлось зажать рот рукой, чтобы не выдать себя. Тэхен только уснул, и будить его кощунственно. Да и объяснить свой поступок он даже себе не может. А потому отодвигается дальше и давит в себе проснувшееся сожаление. Он не может сидеть и раскисать. Тэ нужна помощь. Юнги поднимается с дивана, уже не шатаясь так сильно, и берет со столика аптечку. В прошлом у него также воспалялась кожа после плёток. Только раны приходилось зализывать самому. С Тэхеном допускать такое нельзя. О нем нужно заботиться. Нет, не так. О нём хочется заботиться. Стоит вспомнить эти прекрасные глаза, в которых всегда читается какая-то странная преданность, зависимость, робкие улыбки и чистую нежность. Наконец выпал шанс отплатить ему заслуженной заботой. И в какой-то мере даже хорошо, что тот спит. Можно будет потом сказать, что ему просто показалось. Пока Юнги мягко и осторожно обрабатывал израненную спину, по щекам текли редкие слезы. Тэхен метался по дивану и тихо стонал от боли в полубреду. Температура все никак не сбивалась. А у Юнги паника и душа нараспашку. Он едва слышно просит проснуться и пить. Сам придерживает голову и хвалит, как маленького, неразумного ребёнка. Хотя Тэ сейчас в его глазах таким и выглядел. Он был для него маленькой своей копией. Был подобием забитого и беспомощного Шуги. Его тогда вытащили Чонгук с Намджуном, и только сейчас Юнги смог увидеть себя со стороны. Смог осознать, насколько жалким был, бессознательно шепча одно и то же имя. Тэхен же молчал. Только просил воды и проводить его до туалета. И непонятно, то ли крайние меры сработали, и тот теперь его ненавидит, то ли ему настолько плохо, что даже послать не может. Температура спала к утру. Юнги устало отметил этот факт, прижимая ладонь к горячему лбу. И почти сразу отрубился. Он и сам не понял, зачем перетащил Тэхена в свою спальню и уж тем более, зачем лег рядом, рассматривая черты лица впервые так пристально. Не знал, почему так тщательно утыкал одеяло со всех сторон. Почему так спокойно заснул рядом с малознакомым парнем. И почему ему впервые не снятся кошмары. Разбудил звонок от Намджуна. Громкое дело, которое они закрыли в пятницу, не освобождало от остальных. А их накопилась целая куча. Юнги осторожно поднялся с постели, потрогал лоб Тэхена и спокойно выдохнул. Хоть температуры не было. А потом не выдержал и погладил по волосам, едва касаясь головы. Тэ мурлыкнул что-то себе под нос и улыбнулся, обнимая подушку. А Юнги отскочил от него, как от прокаженного, пугаясь в первую очередь своей реакции. Потому что он улыбался в ответ. И эта улыбка всплывала на лице, когда читал очередной документ и вспоминал, уставившись в одну точку. А потом прикусывал губу и возвращался к работе. Потому что нельзя. Он зарылся в документы, созванивался со злым Намджуном, который еще не простил подставу с Чонгуком, и совершенно не заметил, как пролетело время. Осознал только, когда услышал тихие шаги. А потом в кухню вплыл сонный Тэхен, завёрнутый в одеялку, и пока Юнги тихо переваривал эту информацию, плюхнулся на пол рядом со стулом, сграбастал его ноги, обняв обеими руками, и положил голову на колени.  — Без тебя не спится. Юнги забыл как дышать. Но не от привычного страха или боли, а потому что просто Тэхен. Комочек нежности и ласки. Открытый до невозможности и слишком честный.  — Только температура спала, а ты на пол сел, — сказал тихо, поглаживая по спутанным прядям. И кончился как человек, когда услышал сонное:  — Спасибо. За то, что ты есть. Захотелось провалиться под землю. Потому что этот метод не помог, да оно и понятно — Юнги сам все испортил, выпуская настоящие эмоции. Тэхен по-прежнему считает, что любит. А значит Юнги придётся снова сыграть Мастера.