Fake love

Он заметил его почти сразу. Да и трудно не заметить человека, которого бессознательно всегда выискивал в толпе. Юнги даже забыл на мгновение, где он и зачем. Остановился, впиваясь взглядом в улыбающееся кому-то лицо, и не мог сделать вдоха. Они встретились случайно уже второй раз за жалкую неделю. И это именно тогда, когда он уже перестал его искать. Судьба сталкивала их, напоминая эхом глухой боли в груди обо всех совместных минутах, часах, днях. А еще о неделях пустого, голодного одиночества. После их расставания, Юнги мотался по всему городу, пытаясь найти хоть малейший след, столкнуться вот так случайно. Но мироздание решило разломать весь хрупкий, без того расшатанный мир, вышвыривая ему эту картинку. Мечту, ранее не осуществимую, но сейчас такую опасную.  — Хозяин? — робкий вопрос вывел из ступора. Юнги зацепился за этот голос, выдирая себя из ненужных сейчас воспоминаний. Они пришли сюда не для этого. Очередное наказание-урок, чтобы показать глупому, наивному ещё ребёнку, что любви нет. Не в этом мире. Не к Юнги уж точно. Выбор пал на дальний столик с незнакомой девчушкой крупье. Раунд игры как раз закончился, да и шансов снова пересечься меньше. Чимин любит быть в центре внимания, заставляя течь всех здешних мастеров и пускать слюни, он не пойдёт в дальний угол, лишая себя прекрасной возможности блеснуть харизмой и обаянием. Однако глухое беспокойство скользнуло по спине склизкой холодной змеёй. И видимо не зря. Сегодня весь мир однозначно был настроен против него. Потому что стоило только присесть, Юнги понял, что его так беспокоило. Навязчивый взгляд чувствовался кожей, и нет нужды оборачиваться, чтобы осознать, кому он принадлежит. Тут не надо быть гением или провидцем. Юнги всегда был незаметен, тем более сейчас, с питомцем на привязи, он не представлял здешней публике никакого интереса. А вот Шуга мог заинтересовать только одного человека. Того, кто дал эту дурацкую кличку, облегая зависимость сладким привкусом. Но горьким послевкусием. Ибо сахар стал жжёным, сгорая моментально при расставании. Когда он сел рядом, Юнги задохнулся. Всё тот же ненавязчивый, но стойкий парфюм. Та же беспощадная улыбка, стирающая все барьеры и стоп-краны. Смотреть невыносимо, потому что сознание трещит по швам. Потому что на свободу просится Шуга. Его появление на удивление так своевременно перехватывал Тэхен. Интуитивно касался тогда, когда внутри рушились каменные стены, не такие уж надежные, как казалось раньше. От этих прикосновений, мимолётных преданных взглядов появлялась необходимая ступень, за которую Юнги держался изо всех сил, чтобы не сорваться в пропасть, которая так ласково зовёт его и манит приветливой тёплой улыбкой. Он проиграет. Без шансов. Юнги это знал ещё в тот момент, когда рядом приземлился его ночной кошмар с самой пошлой фантазией вкупе. Даже не хотел поначалу карты смотреть. Старался не поворачивать голову, сосредотачиваясь на одной точке — царапинке на рубашке карты, и наглухо закрываясь от внешнего мира. Ему бы встать и уйти, но что-то не позволяет. Душит, словно на шее тот самый ошейник с колокольчиком. Звякает противно, стоит шелохнуться или вдохнуть слишком резко. Оттого Шуга и дышал тише, обжигая легкие недостатком кислорода. Боялся пошевелиться, покрываясь коркой льда. Он сковывал изнутри, проскальзывая осколками во взгляде, крошась на сердце и раздирая его остатки в клочья. Так было всегда рядом с Чимином. Так было и в его отсутствие, когда не чувствовал этого взгляда, прикосновений. Когда не слышал этот голос. Когда тьма сводила с ума. Сегодня что-то было не так. Шуга это чувствовал, по-кошачьи втягивая воздух и принюхиваясь. Он чувствовал кого-то лишнего рядом. Его это раздражало и пугало. Потому что рядом, в ногах сидел другой человек, смотря снизу вверх и прижимаясь к колену. Обжигал лаской, отчего непривычный к ней чувственный Шуга отступал, отдавая бразды правления Юнги, вечно холодному и отчужденному. Тому, кто смог заставить себя пойти на риск, всего лишь мельком глянув на карты.  — Ва-банк, — ответил Юнги, встречаясь взглядом с Чимином. Дыхание снова сбилось, а кулаки сжались в очередной раз. О, этот понимающий взгляд и чертенята на дне зрачков. Появилось чувство, что его только что подтолкнули к какой-то авантюре, вовремя дернув за ниточки. Чимин всегда умел надавить, подвести к нужному решению одними точными фразами, интонациями, взглядом. И прекрасно знал, казалось, обо всём на свете. Читал все мысли, которые лихорадочно пробегали яркими, чёткими фразами, при встрече взглядами. Юнги не помнил, что отвечал, что творилось извне. Действовал автоматически и лишь лихорадочно следил за ходом игры. Уже после озвученного решения пораскинув мозгами. Чисто теоретически, комбинация была неплохой, да и общие карты, лежащие на столе, выпали удачно. Однако у Чимина они могли выпасть еще выигрышнее. Шансов на успех семьдесят на тридцать. Но вот ставка стала до одури пугающей. Юнги совершенно забыл, что поставил на кон Тэхена. То самое преданное и нежное создание, которое так жалось сейчас к ногам и боялось своей участи. От него ничего не зависело, он только переводил взгляд с одного парня на другого, а внутри Юнги снова рушились все оборонительные стены. Он не хотел его так подставлять. Но подставил. Осознал, когда открыв свои карты, увидел понятливую усмешку на пухлых губах. Вместе с перевёрнутыми картами, перевернулся внутренний мирок. Слишком поздно подумал о том, кто был так долго рядом, терпя любые унижения и глотая обиду. На его цветочном поле нежных чувств наверняка уже была жестокая пустыня, неизмеримо обжигающая и одновременно холодная. Но после Чимина там будет пепелище. Шуга знает. Шуга проходил через это. И никому такого не пожелает. Именно поэтому Юнги ответил на вызов. Чимин изначально к этому и вёл. Тэхен ему не особо-то и нужен был. Целью для него стал Шуга. Тот встрепенулся в своём уголке сознания, поднимая голову и виляя радостно хвостом. Теперь в глубине души зародилась мерзкая, пропитанная болью и страхом надежда. Надежда, что он проиграет. От осознания этого стало только хуже. В глаза забился песок, а может те самые осколки льда. Юнги давно уже не чувствовал себя настолько слабым и мерзким. Похотливым, раболепным ничтожеством. Глупым мотыльком, который всегда летит на огонь, чтобы встретить свою смерть. Наивной мышью, которая за куском сыра ползёт в мышеловку. Но ничего с собой поделать не может. Потому что Шуга ждал этого слишком долго. Невыносимо сладко царапал грудину изнутри, просился наружу, просачиваясь редкими ласкающими чужую кожу взглядами. Его падению будто не хватало еще пары знакомых свидетелей. Появление Минхека с Кихеном повысило градус самоуничижения. Ещё пара минут и можно было бы хоронить Юнги как личность. Хоронить под плинтусом, разодранного на куски. Но его буквально склеили по швам, приобнимая за плечи, обволакивая неожиданным теплом. Юнги словно вдохнул глоток воздуха, цепляясь за чужие руки, и тонул, тонул в ревнивой интонации низкого голоса.  — Шуга — мой. От одной этой фразы горячим потоком обволокло с головы до пят. В уголках глаз скопились слёзы, такого он не ждал уже никогда услышать, тем более так горячо и уверенно. Вот только глупый-глупый Шуга, хотел этих слов от другого человека. Вымаливал в своё время, выпрашивая крохи внимания и ласки, а тут вдруг прижали так крепко и внезапно. Не дали шанса возмутиться как следует. И невзначай подожгли фитиль бомбы замедленного действия. Чимин до сих пор считал Шугу своей собственностью, пусть и вышвырнул за порог, не желая больше видеть. Юнги видел, как легкая непринужденность сменилась яростью, хотел предостеречь Тэхена, оттолкнуть. Но рука не поднялась. Он лишь ущипнул нежную кожу, предупреждая и умоляя всеми своими жалкими остатками черной души, чтобы тот не нарывался сильнее. Чимин в гневе беспощаден. Только в эти моменты он спускает с цепей всех своих внутренних дьяволов, пуская их править балом. И если попасть под раздачу, они перемолят кости, выжрут душу и оставят умирать в грязи собственного страха. Юнги пересекся с ним взглядом и вздрогнул. Этот тёмный, пронизывающий взгляд он знал лучше, чем все здесь присутствующие. За ним крылось адское пламя, уже лизало пятки, обещая дозу отборной качественной боли. Чимин теперь будет играть серьёзно. Юнги этого и боялся. Он оглянулся в поисках помощи, но не смог отыскать хоть кого-то, кто пожелал бы возразить. Наоборот, публика любила этого молодого горячего Мастера как раз за такие вот представления. В их глазах он был воплощением самого дьявола-искусителя. Они на него едва не молились в восхищении, ожидая следующего шага. Взгляд остановился на Кихене. Тот смотрел сочувственно и жался к своему парню. Изнеженный и ранимый, ему здесь явно не место, и непонятно зачем Минхек приводил его сюда. Может ради наказаний или для ощущения контраста между их отношениями и привычными в этой среде. Не суть важно. Главное, что это был единственный шанс. Один из ста миллионов, чтобы смягчить ситуацию.  — Пожалуйста, — губы шевельнулись беззвучно, когда взгляды пересеклись. Глаза Кихена понимающе искрились, он слабо кивнул и вдруг склонился к ушку своего мастера, жарко нашёптывая что-то.  — Чимин, прекрати, — оборвал тут же спектакль Минхек. Юнги лишь выдохнул едва слышно слова благодарности и жалко приподнял уголки губ в подобии приветливой улыбки. Он не знал, чего стоила такая просьба, но понимал, что теперь в неоплатном долгу перед Кихеном. — Ты объявил игру. Зачем задерживать милую девушку и наших приятелей? Просто объясни Ви правила, и приступим. Вот только Чимин не был бы собой, если бы не обернул ситуацию в свою пользу. Юнги невыносимо было видеть, как впивается глупый ремень поводка в кожу нежных запястий. Как растерянно смотрит по сторонам Тэхен, как пытается понять, чем заслужил и снова не находит ответа. А всё, что может Юнги — отвести взгляд и напустить на себя очередную маску. Выглядеть отстранёнными, когда умирает внутри. О, этому его научил превосходный учитель. Тот самый, что прожигал дырку взглядом и, несомненно, видел абсолютно всё. Потому что Чимин знает Шугу, как потрёпанный томик зачитанной книги. Вот только он не знает Тэхена. И этим стоит воспользоваться. Игра шла паршиво. Карты выпали гораздо хуже, чем в прошлый раз, да и соперники собрались высококлассные. Юнги пытался отследить по эмоциям, движениям, у чьих ног сейчас работает Тэхен, и не понимал. Либо тот отказался выполнять уговор, либо игроки все бесчувственные импотенты.  — А твой Ви неплохо работает ротиком, — пошёл на провокацию Чимин. Шуга внутри бился в конвульсиях, слушая этот голос, хрипел его имя, пытаясь дотянуться, пасть на колени, выслуживаясь перед Мастером. Юнги был сильнее. Он свою зависимость сдерживал в узде, вспоминая поставленную цель. Он спасёт Тэ от своего прошлого. Чего бы ему это не стоило.  — Я его не учил. Но отсасывает он действительно первоклассно. Чимин в притворном удивлении приподнял бровь, а затем дернулся бедрами, имитируя толчки. Вот только Юнги не повёлся. Он не дурак и знает, что Тэхен пошёл бы к нему в последнюю очередь. На самом деле выбор стоял между оставшимися игроками. Чимин это тоже прекрасно понимал, как и то, что Юнги не в курсе, кому сейчас достался тот самый, крышесносный минет. Поэтому и предложил рискнуть снова всем. Шуга внутри трепетал и просил оступиться. Мечтал оказаться в руках своего Мастера снова, который решил подставить целенаправленно, но не рассчитал, что Ви будет вторым человеком, который может предвидеть выбор Юнги. (Неужели настолько предсказуем?). Когда карты легли на стол уже открыто, Юнги улыбнулся победно, чувствуя внизу влажные, ласковые губы.  — Ви сейчас у меня, — сказал с усмешкой, не скрывая уже наслаждения. Член наливался кровью от умелых движений язычка. Остальные игроки скинули карты, показывая худшие комбинации, а вот Чимин молчал. Он смотрел прямо в глаза, переворачивая взглядом душу. Уже хотел возразить, что всё подстроено, и Тэхен все это время был у своего Хозяина. Однако спас тот самый незнакомый мужик, щелчком пальцев подзывающий своих шлюх.  — Ох, действительно хорош твой щенок, думал, не выдержу. Юнги фыркнул, принимая сомнительный комплимент, и вцепился пальцами в стол, сдерживаясь из последних сил, чтобы не начать вдалбливаться в жаркую глотку. Ви дразнил, как всегда умело, пропуская за щеку и легонько шлепая рукой. А потом насаживался на всю длину, утыкаясь носом в лобок. Если бы не идиотская музыка, можно было бы услышать восхитительный низкий стон, который так крышесносно пускал вибрации по члену. Минхеку тоже видимо досталась порция ласк, раз он так непривычно резко опустил на колени подошедшего Кихена. Юнги прикусил губу, чувствуя превосходство. Он впервые смотрел на Чимина с вызовом, и тот не мог ему ответить. Сжимал в кулаке карты и не отводил взгляда. Представился шанс устроить свое шоу. Юнги запустил руку во влажные пряди, поощряя своего питомца. Тэхен воспринял ласку, двигаясь резче, почти не останавливаясь и наверняка задыхаясь. Однако это было так феерично, до звезд перед глазами кончать в жаркий влажный ротик, глядя прямо на Чимина. Шуга забился в дальний угол и скулил от беспомощности. Ему ведь не разрешали так делать. Хозяин никогда не позволял кончать вот так быстро и просто. Но сейчас у Юнги нет Хозяина. У него есть питомец, который смотрит так испуганно, хотя видок такой, что внизу снова концентрируется жар. Губы опухшие и влажные мелко подрагивают, по щекам бегут слезы, смешиваясь со слюной и смазкой опробованных членов. Пошлость и невинность в одном флаконе. Невыносимо. Юнги сажает его на колени, стягивая злосчастный поводок и растирая занемевшие конечности. Кожа покраснела и распухла, приписываясь очередным пунктом к длинному списку поступков, произошедших по его вине. Тэхен подрагивает всем телом и жмурится, смаргивая оставшиеся слёзы. Он его боится. Внутри что-то ёкнуло. Что-то напоминавшее горькое сожаление и подозрительное тепло. Так выглядел Шуга после очередных игр с Мастером. И кому как не ему знать, что следует сказать и как поступить. — Спасибо. Я бы не отгадал. Легкий шепот на ушко срабатывает безотказно. Тэхен распахивает глаза и неверяще смотрит так долго, словно видит впервые, а потом цепляется судорожно и хрипит что-то нечленораздельное, пропитывая влагой воротник. Юнги ласково гладит по спине, даря свои остатки тепла, вознаграждая за все страдания и всю ту грязь, через которую пришлось пройти ради него. Но взгляда с Чимина не сводит. Следит за каждым его жестом. Настороженно и с каким-то мерзким ожиданием, от которого коленки слабеют и дышать трудно. Чимин ожидание оправдывает, передавая исписанный клочок позолоченного картона, и уходит, как всегда не прощаясь. А Юнги не в силах взять, смять и выбросить. Не может разорвать снова себя по кускам и выхаркать остатки сердца. Откладывает этот момент и убирает карточку в карман.  — Пойдем домой, Ви. Тэхен кивает и неохотно поднимается с колен. Они идут на выход, цепляясь друг за дружку. Юнги обменивает заработанные фишки на деньги, не имея абсолютно никакой радости от своего успеха. Но замыкаться в своих мыслях, тонуть в отборной боли разворошенных воспоминаний не дает теплая ладошка, обхватывающая запястье. И именно она держит на плаву, потому что с уходом Чимина, словно вновь вынимают внутренний стержень. Им двоим впервые становится неловко. В такси отскакивают друг от друга, как ошпаренные и стараются не пересекаться взглядами. Только ладошки держат рядышком. И молчат. Каждый о своем.