Fake love

Тэхен даже не понял, как это получилось, но начавшаяся было депрессия отступила. Куда ей деваться, с таким-то шебутным новым другом. Чонгук поражал своей изворотливостью и фантазией, когда бегал по всему городу, петляя следы, чтобы каждый день оставлять письма под дверью своего парня и стараться не наткнуться на него или общих знакомых. Даже из универа пару раз просил забирать. Выпрыгивал в окно, не боясь переломать ноги, на что Тэ с Хосоком лишь качали головой и крутили у виска, но каждый раз ловили прыгуна и выводили через чёрные ходы, порой проделывая их сами. Искали приключения на собственные задницы под аккомпанемент заливистого смеха. Это было действительно весело. Правда, Тэхен так и не понял, что за игру ведут они с Намджуном, но в чужие отношения лезть не стал. Тем более что, кажется, у него начали наклёвываться свои. Шин Хосок, который поначалу боялся даже дышать в его сторону, теперь оказывал знаки внимания. Притаскивал разные вкусняшки, когда якобы случайно заходил вечерами к ним в гости, делал комплименты и касался всё чаще, трепетно задевая пальцами кожу, тоже будто бы невзначай. Смотрел украдкой с какой-то щемящей нежностью, заставляя израненное сердце трепетать. Глупое и доверчивое, оно тянулось к ласковым рукам в надежде исцелиться, вытравить липкую черноту из самой сердцевины, но та бурлила, кипела, не позволяя забыть того, кому так часто признавался в чувствах. От ненавязчивых ласк чужих рук внутри зудело и тянуло, потому Тэхен всё же решил повременить и не бросаться в омут с головой, не выбравшись ещё толком из предыдущего. Да, пусть днём его выручали друзья и найденная подработка в местном кафе, по ночам он полностью отдавался непонятной тоске. Она тянула на самое дно воспоминаний, которые никуда не делись. Тэхен долго ворочался в постели, но никак не мог уснуть, думая о Юнги. Миллионы мыслей, мрачных и ярких, сменялись тревожными и томительными. Перед глазами мелькали тысячи вероятностей того, чем тот занят сейчас. Как он вообще, и с Чимином ли. Последнее представлялось всё чаще, наполняя воздух вокруг душным запахом секса и звоном колокольчика. После таких вот мыслей всегда мучили кошмары. Тэхен просыпался в липком поту и с загнанно скачущим сердцем, но решиться спросить обо всём у Чонгука так и не смог. От одного подобного вопроса пришлось бы вернуться на пару сотен метров назад, а ему с таким трудом удаётся сделать крохотный шаг вперёд. Он выдирает буквально каждый миллиметр на пути к иному будущему, в котором не будет роли щенка и унижений за простую влюбленность, не для того, чтобы так легко сдаться. А кошмары… Они когда-нибудь прекратятся. Хотелось бы так думать. Вот только всё равно что-то не давало вычеркнуть Юнги из своей жизни окончательно. Всякие мелочи, напоминавшие о нём, отзывались неприятным тянущим чувством под рёбрами. Именно поэтому Тэхен перестал пить молоко, играть со щенятами, встреченными на улице, и есть сладкое. С последним были явные проблемы, потому что жизнь без сладостей казалась мучительной. Лучше наступить на больную мозоль, чем отказаться от очередной халявной Хосоковской пироженки. Тем более, когда рядом постоянно ошивался обжора по имени Чонгук. От него приходилось спасать все вкусности, глотая почти не жуя. Один раз тот выдернул у него целую коробку конфет и сожрал в одну харю, ничуть не стыдясь. Они подрались бы, если б не Хосок с его снисходительной улыбкой и второй, заранее заготовленной коробочкой сладостей. Продолжавшийся изо дня в день дурдом стал привычным укладом жизни, и Тэхен уже даже боялся момента, когда Гук помирится с Джуном и съедет от него, потому что его крохотная комната тут же опустеет и потускнеет. А значит нужно наслаждаться моментом, пока есть такая возможность. Поэтому Тэ таскается по всему городу вместе с Гуком и играет в эти его шпионские игры. Это весело и к тому же здорово отвлекает от неприятных мыслей. А там и до полного излечения недолго. Но кто бы мог подумать, что Чон Чонгук может так сильно подставить человека, которого нескромно называет лучшим другом. Тэхен, ничего не подозревая, сидел в уютном кафе, попивая ароматный травяной чай и наслаждаясь милым пирожным с кусочками спелой малины. Он выбрал столик у окна, чтобы не проморгать недо-ниндзя, который обещал после университета забрать его именно по этому адресу. Что там удумал этот шалопай, предугадать невозможно, проще довериться и плыть по течению. Только в этот раз грозило накрыть с головой и утащить на дно. Тэхен почувствовал, как к ноге приматывают тяжёлые гири, когда заметил среди проходящих мимо людей знакомую фигуру. Сердце испуганно пропустило удар, после подрываясь в бешеный скач. Тэ вытянул шею до хруста, пытаясь снова уловить силуэт в толпе, и пропустил момент, когда звякнул колокольчик над дверью. Нет, к сожалению, не ошибся. Это действительно был Он, и шёл, зараза, целенаправленно к столику Тэхена.  — Привет, — прозвучало немного неуверенно и робко. Вопросительно даже. — Можно присесть? Тэ демонстративно обвёл взглядом полупустующее кафе и приподнял брови. Держался изо всех сил, чтобы выглядеть равнодушным. Видимо, получалось пока что, потому что Юнги вдруг растерялся. Он начал комкать в руках какой-то конверт и бегать взглядом по столу, не задерживаясь ни на чём конкретном, и неуверенно жевал губы. Боялся смотреть открыто и опускал голову всё ниже, как провинившийся школьник. Детский сад, ей-богу.  — Пожалуйста, — выдох на грани слышимости, такой болезненный, что у самого начинает колоть под рёбрами. Невыносимо видеть того, кого боготворил размазанным по самому дну.  — Ладно, садись, — сдался Тэхен, поднимая руки в знак поражения. Всё внутри кипело от вида такого потерянного парня. А ещё теперь, когда тот сидел в полуметре, стали заметны пролёгшие под глазами тени и болезненная бледность. Скулы заострились, подчёркивая общую худобу, а губы искусаны в кровь. Что с ним творилось вообще всё это время? В груди зародилось острое сожаление и отвращение к самому себе. Всё это время Тэ считал себя мучеником, однако по факту выглядел гораздо лучше своего мучителя. Да, лёгкие синяки под глазами от почти постоянной бессонницы легко замаскированы тонким слоем консилера, но это, пожалуй, единственное изменение с последней их встречи. Тэхен даже поправился немного. В отличие от Юнги. Если честно, трупы выглядят более живыми.  — Как ты вообще узнал, что я здесь? Только не говори, что мимо проходил, — попытался сказать уже мягче, но всё равно накопленный за время разлуки негатив выплескивался наружу. Чтобы отвлечься, Тэ переключил всё своё внимание на резко ставшее совершенно безвкусным пирожное. Перекатывал малинку по всей тарелочке и чувствовал кожей жадный, внимательный взгляд.  — Чонгук сказал, — всё так же тихо ответил Юнги, словно кто-то снизил громкость, а пульт выкинул. Если бы кафе было хоть мало-мальски популярным, или музыка на порядок громче, Тэхен бы его даже не расслышал.  — Вот предатель. И за сколько он меня продал? — усмешка вышла вполне естественно. Причём у обоих. Чонгук на удивление умел разбавлять гнетущую атмосферу даже в своё отсутствие. Проныра. Но любимый, на удивление, всеми.  — За три письма, которые мне ещё надо подложить в стол Намджуна, и тортик, — уже гораздо легче ответил Юнги и даже осмелился открыто посмотреть в глаза. От этого взгляда вдоль позвоночника словно змея скользнула. Прежняя непроницаемость треснула по самому центру, приоткрывая завесу. Вот только за ней было то, что идентифицировать опасно. Смертельно даже. Темнота клубилась кипящим мазутом по ту сторону зрачков и прятала в своих глубинах далеко не одного монстра. В таких глазах уже не утонешь, захлебнёшься от чужой боли.  — Фу, как дёшево, — криво улыбаясь, ответил Тэхен. Теперь прямого зрительного контакта избегал уже он сам. Да, трусливо, но, кажется, Юнги был к этому готов. Вздохнул как-то обреченно и потерянно, а потом вдруг протянул конверт. Белый прямоугольничек был знатно измят по краям и не имел ни единой подписи кроме ровных, выведенных букв по центру. «Тэхену»  — Да, ты прав. Ты стоишь гораздо больше. Можешь врезать ему заодно и от меня, — смех вышел немного хриплым, фальшивым насквозь. Юнги понял это так же остро, как и его собеседник, а потому перестал ломать комедию и решился, наконец, открыть правду. — Я никогда не смогу сказать всего этого вслух, поэтому попробовал написать, — очередная неловкая улыбка, лишь слегка приподнявшая уголки губ. — Прости, что доставил неудобства, мы больше никогда не встретимся. Обещаю. Тэхен откровенно растерялся. Он ожидал чего угодно: драки, скандала, истерики, но не того что Юнги просто встанет и уйдёт, оглянется, правда, на пороге кафе, неуверенно помахав рукой на прощание, и оставит совсем одного.  — Что с тобой вообще происходит? — прошептал себе под нос, глядя через окно, как мимо проходит сгорбленная фигура, уперев взгляд в землю и наверняка шоркая ногами. Ответ видимо был в этом дурацком конверте. Тэхен долго смотрел на него в нерешительности, как на опасного тарантула, который может укусить, впрыснуть свой яд и наслаждаться агонией жертвы. А ведь только утром успел подумать, что почти смог забыть. Чёрт! Наверное, лучше было бы сжечь злосчастное письмо и никогда не узнать, что же так хотел сообщить ему Шуга. Не смог. Рука не поднялась даже просто порвать и выкинуть. А любопытство заставило вскрыть конверт и вытащить исписанный мелким почерком лист. Даже вспомнились все те пометки на полях документов, которые Юнги так любит раскидывать по столу в творческом беспорядке. Пальцы огладили ровные строчки, оттягивая момент, чтобы потом впиться взглядом в каждую букву и стискивать зубы. От боли. «Привет, что ли. Как неловко, Боже, ха-ха. Знаешь, я никогда не писал подобного, поэтому не оценивай слишком строго. Я ведь адвокат, в конце концов, а не гребанный писатель. Впрочем, не суть. Письмо не обо мне. Оно о тебе. Ты удивительный, Тэхен. Я никогда прежде не встречал таких, как ты. Искренних, наивных и преданных до беспамятства. А ещё красивых до безумия. Серьёзно, ты напоминаешь диснеевского принца из какой-нибудь продвинутой сказки на современный лад. И самое главное, что ты достоин самого лучшего в этой жизни. Помни об этом и никогда не позволяй окружающим усомниться. Не подумай, я не подлизываюсь или что-то подобное, ха-ха. Мне смысла нет, я итак похерил всё, что только можно было. Считай, это письмо последним, что нас связывает. Разрушать твою жизнь я не собираюсь. Достаточно испоганил. Я знаю, что очень виноват перед тобой и честно не представляю, как мне просить прощения. Такое ведь и не прощается, да? Я бы не простил. В последнее время меня посещает мысль, что было бы, знай ты заранее, какое я ничтожество? Подошёл бы ко мне в тот день? Ты меня, кстати, напугал тогда. Серьёзно. Подходит такой весь из себя мальчик-зайчик и выпаливает чётко и по слогам: «Ким Тэхен, и я тебя люблю». Господи, да я знатно пересрал, потому и смылся. Ну, блин, профессия, знаешь ли, обязывает видеть в таких вот энтузиастах подсознательных маньяков да потенциальных клиентов. Дальше хуже. При второй встрече я посчитал тебя уже сталкером, потому что совершенно точно не ожидал наткнуться на тебя ещё хоть раз. Одна встреча может быть случайной, две — уже закономерность. А тут ты ходишь за мной и даришь всякую ерунду, плетёшь про какую-то любовь, хотя я тебя впервые вижу. Да, стрёмно было пиздецки, хорошо, что всё-таки не решился заявить на тебя в полицию. Хотя, может, тогда сложилось бы всё иначе. Откуда нам теперь знать. В какой-то момент, я прозрел. Как бы в зеркало на себя со стороны посмотрел. Ты даже не представляешь, как сильно напомнил мне самого себя в прошлом. Я вот также тянулся за человеком, шепча слова о любви, чтобы меня потом спустили с небес на землю и выдернули крылышки с мясом. А ты ведь ещё такой ребёнок… Я просто хотел доказать тебе, что любви не существует, отпугнуть, показать, к чему это может привести. А ты мне с каждым днём доказывал обратное. Боготворил меня, хотя я делал такие ужасные вещи. Прости меня. Я просто хотел тебя уберечь. Не получилось. Я вообще долгое время жил в иллюзорном мире, где считал, что такого, как я, можно любить и позволял собой пользоваться. Знаешь, вот прям так, на полную катушку, доверяя держать нож у сердца. Проебался знатно, да. Но тебе я такого не желал. Правда. Хотя трудно поверить такому моральному уроду, как я. До сих пор не понимаю, что ты во мне видел. И не пойму уже никогда. Надеюсь, что ты сможешь жить дальше, потому что я искренне желаю тебе счастья. Я не могу пожелать чего-то конкретного, потому что нам, по сути, так и не удалось узнать друг друга ближе, хотя жили вместе пару месяцев. Это полностью моя вина. Прости ещё и за это. Любовь существует, просто я в неё не верю, а в тебе, надеюсь, эта вера никогда не угаснет. Ты хороший парень, и где-то в параллельной вселенной у нас наверно получилось бы всё иначе. Еще раз прошу: прости меня, если сможешь. Твой Юнги». На исписанный лист упала солёная капля, отчего чернила местами расплылись, подмывая очертания написанных слов. Неважно, их смысл отпечатался на коже выбитой вечной татуировкой. Прав был тот дедушка, встреченный в парке. Тэхен Юнги совершенно не знает, да и вникнуть никогда не пытался. Создал себе образ, в который влюбился по уши и проебался. Они оба проебались, просто до Тэ это дошло слишком поздно. Он сжал в руке и без того изрядно помятый листок и выбежал из кафе. Озирался по сторонам, пытаясь отыскать почти безликую фигурку, кружил по кварталам в надежде перехватить и стирал тыльной стороной ладони набежавшие слёзы. Уже почти отчаялся, как заметил на противоположной стороне улицы Юнги, сидящим у мусорки рядом с магазином. Он растапливал купленные в маркете сосиски руками и отрывал по кусочку, выкладывая на ладошке перед бездомными котами. Трогательный до безумия и совершенно потерянный. Такой же, как те коты. Слёзы скатывались из глаз сплошным потоком, когда Тэхен бежал по переходу под мерный писк загоревшегося светофора. Он уже тогда знал, что не отпустит Юнги, пока между ними не установится хоть какое-то понимание. Пусть даже не совсем то, на которое он в этот момент рассчитывал.