Две судьбы, или гет в омегаверсе

Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Его жена, его маленькая омега сейчас там. В роддоме. О Боги!.. Совсем скоро она выйдет с их малышкой. Именно так — малышкой. Витгард Рейнхард с нетерпением ждал свою жену Мари Рейнхард, урожденную Рене. Они с женой уже придумали для ребёнка имя — Эва. Эва Рейнхард. Вы можете посмеяться, но взрослый мужчина, испытавший на себе и солнце пустыни, и перестрелки в грязных подворотнях за время семилетнего наёмного труда, чувствовал глубочайшее волнение, настолько глубокое, что ощущал дрожь в коленках. Уже как третий год ему кажется, что он живет в другом мире или, по крайней мере, давно умер и находиться на сказочных небесах. Он не мог понять, как такой как он мог стать счастливым, но, вспоминая свою милую омегу, принимал действительность и боялся, боялся до дрожи, до ужаса, заставляющего вскакивать посреди ночи, что призраки его далеко не чистого прошлого настигнут. Послышался шум, и на улицу в летний вечер на крыльцо больницы вышла женщина, у неё в руках лежал маленький сверток, перевязанный розовой ленточкой. Сердце Витгарда пропустило удар и забилось с удвоенной силой. Он подскочил к Мари, аккуратно взял в руки ребёнка, и его сердце затопила нежность. — Эва, поздоровайся! Это твой папа! — рассмеялась Мари. Мужчина нежно обнял жену и тихо прошептал: — Девочки мои… *** POV Эва. Сегодня мой шестой день рождения. Проснулась я чуть раньше обычного и первое, что я увидела, это как мама с папой раскидывали надувные шарики по моей комнате. Я только открыла рот, чтобы сказать, как это здорово, но папа заметил, что я не сплю и, сделав страшные глаза, сказал: — Спи! Я кивнула и, отвернувшись к стенке, нырнула под одеяло. Я слышала, как мама с папой шепчутся и смеются. Как-то незаметно меня повело в сон, и я задремала. Когда я проснулась в следующий раз, обнаружила цветастые шарики, которые покрывали весь пол. Я, конечно, уже знала о них, а вот о наборе с красками, тюбиками, кисточками и мольбертом — нет. Поэтому, схватив подарок, я выбежала из комнаты и ринулась в родительскую комнату, увидела родителей на их огро-омной кровати (зачем им такая?) и, запрыгнув на неё, завизжала: — И-и! Спаси-ибо! — Эва! — сонно протянули родители, — С днём рождения! — много бодрее. — А мы сегодня куда пойдём? В парк аттракционов? Или поедем на ранчо? А? — я трясла родителей, которые ещё не совсем проснулись, — Ма-ам! Па-ап! Ну? Ну же! — Если мы поторопимся, то успеем и на ранчо, и в парк, — в подушку сказал папа. Я тихо, но восторженно, завизжала. Ура-а! Парк! И лошадки! END POV. Эва уже спала в своей кровати со своей новой игрушкой, когда Витгарду позвонили. Мари заметила и удивленные глаза мужа, и страх, зарождающийся в них. Она впервые видела своего альфу таким. Мужчина тем временем, чмокнув жену и попросив не волноваться, вылетел из дома. Мари незамедлительно последовала за ним, к входной двери. — Давно не виделись, Немец, — пробасил кто-то, называя Витгарда кличкой. Как же давно его так не называли? — Да, — хмуро ответил Витгард, тем не менее пожимая руку бывшему товарищу, — По какому поводу? — Хозяин приказал передать, что за тобой должок, — хмыкнул собеседник Рейнхарда, — Ты же помнишь, как тебе помог наш, — с нажимом, — Хозяин? — Помню, — Немец сжал зубы от намёка «бывших не бывает», — Чего он хочет? — Ребёнок, — короткий ответ. — Что? — Выдохнул Рейнхард. — Слушай, — неуверенно начал наёмник басом, — Я понимаю семья… Но Хозяин четко сказал: «Ребёнок или жена». С ним лучше не шутить. Отдай ребёнка — не создавай проблем. Хозяин пообещал, что ребёнок будет жить, а долг будет выплачен. Не рискуй. Немец, ты меня слышишь? А он не слышал. Тот долг. Он помнил, как его вытащили буквально с плахи. Он помнил, но… Но нет! Это же ребёнок! Его ребёнок! Его Эва! — Друг, — тихо позвал Витгард, — Я понял. Иди. — Ребенок? — Чуть…чуть позже… — Как знаешь… — буркнул тот и ушёл. Мари плакала, закрыв рот рукой, чтобы маленькая Эва её не услышала. Она знала, с кем связывает свою жизнь, за кого выходит замуж. Витгард — её истинный. Мари прекрасно знала, что он убивал, знала, что его пытались убить, обо всём знала. Злые языки нашептали. Но какая, к чертям, разница? Да, убийца. Да, преступник. И что? Вот, что. Цена их спокойной жизни — дочь. Рейнхард зашёл в дом и увидел Мари. Он помрачнел. — Собирай вещи, — твердо сказал он, — Мы уезжаем. — Да… *** Месяц они уже скрываются, но это не может длиться вечно — рано или поздно, но Хозяин его найдёт. Что тогда будет, он не знал. Даже думать было страшно. Его Хозяин — страшный человек, погрязший в крови, играх и грязи, при этом «формально» остающийся чистым. — Мари, Эва, я дома! — крикнул мужчина, заходя в дом. — А я думал, долго тебя ещё ждать… Он так и застыл, согнувшись, чтобы поднять пакет с продуктами. Медленно повернул голову в коридор. Там, опираясь о косяк, стоял мужчина. Равнодушный взгляд мертвых глаз скользнул по застывшей фигуре его бывшего помощника, одного из лучших, одного из тех, кому он доверял. Они так бы и стояли, если бы в коридор не выбежала маленькая девочка с темно-коричневыми волосами и яркими глазами желтого цвета. — Папа! А у нас гости, — радостно крикнула она. Он дернулся, но понял, как это нелепо выглядело и, выпрямившись, сделал несколько шагов вперёд. — Эва, иди в свою комнату, — мягко сказал человек, именуемый Хозяином. — Но я хотела взять немного печенья, — пролепетала девочка, — Мы с дядей играем в чаепитие! — Нет, малышка, беги в свою комнату, — в голосе послышался металл. — Да, Эва. Иди к себе, — добавил Витгард, и малышка, надувшись, вернулась к себе. Хозяин смерил его скучающим взглядом и сказал: — Идём в зал. Нам есть о чём поговорить. Рейнхарду оставалось только кивнуть и последовать за ним. — Знаешь, Немец, а я по тебе скучал, — протянул мужчина, — Ты никогда меня не подводил. Но что теперь? — протянул Хозяин. — Не забирай мою дочь, — глухо сказал Витгард. Хозяин, вальяжно расположившийся в кресле, закинул одну ногу на другую, откинулся на спинку кресла и положил подбородок на тыльную сторону руки. Витгард мрачно за ним наблюдал, сев на диван и положив локти на колени, сцепил руки на уровне глаз. — С чего бы? — насмешливо протянул он, — Ты мне должен, Немец. Да и не в том ты сейчас положении, чтобы условия ставить. У Витгарда всё похолодело внутри. Он чувствовал, что с Мари всё в порядке, но паника, сжавшая его горло, не позволяла мыслить здраво. — Что ты… сделал? — Пока ничего, — лениво протянул второй мужчина. — Кр-ристоф! Не смей! — Витгард резко кинулся на своего бывшего хозяина и схватил его за воротник. Кристофер Ривер усмехнулся: — Бессильная ярость. Давно ты себя так не чувствовал, да? Стал слишком мягким, потерял хватку. Только вот одно моё слово и твою омежку нагнут, а потом убьют. И всё на твоих глазах… Хочешь? — Ривер выдержал паузу, — Не хочешь. Так что выполняй мои требования, и ты со своей омегой сможете жить спокойно, я вас не трону. Могу пообещать, что ваша дочь будет жить. Всё понял? Лицо Витгарда исказила ярость, его трясло, но он отпустил Хозяина и, уставившись пустыми глазами в пол, тихо проговорил: — Понял. — Вот и молодец. Не расстраивай меня, Немец. Ты меня не послушал с первого раза, и должно последовать наказание, — Рейнхард вздрогнул, — Но в память о наших славных подвигах, я тебя прощаю, Немец. Мужчина поднялся и кинул у дверей: — Вечером приедет машина. Будь готов. *** Кристоф Ривер сидел в своём кабинете, когда услышал чей-то визг. Раннее утро. Он ещё не ложился, и кто-то орёт. Вышел и направился к источнику звука, зашел в комнату, куда положили ребёнка. Девчонка, широко распахнув глаза, пронзительно визжала, в то время как над ней завис охранник, которого сам Кристоф и «прикрепил» к ребёнку. Подчиненный при виде начальства замер, вытянувшись по струнке, а вот малышка при виде него крикнула: — Где мои родители? Мистер Ривер поморщился. — Успокойся. Теперь ты будешь жить здесь, — немного подумав, добавил, — Они отказались от тебя. — Ложь, — что странно сказала она это уверенно, посмотрев на Кристофа… Презрительно? — В любом случае, ты их не увидишь. Он развернулся и вышел, и после этого все началось. Первые два дня он терпел непрекращающийся плач и рёв. Но на третий не выдержал. Спустился на первый этаж своего особняка, по дороге ему встретилась домработница. У неё удивленно расширились глаза: — Господин, прошу вас, не надо! Она же ребёнок! — Убивать не буду, — поморщившись, сказал Кристоф. Он чувствовал вину перед этой бетой за дочь. За омегу, которая умерла в перестрелке. Мужчина вошел в комнату, где сидя на полу, ревела девчонка. Напуганная, зарёванная и, как ему показалось, злая. — Успокойся, — рявкнул он. — Я хочу к родителям! — З-заткнись, я сказ-зал! — прорычал мистер Ривер. Удивительно, девчонка смогла пошатнуть его самоконтроль. — Ве-ерните меня до-омой! Он пытался по-хорошему, но не получилось… Кристоф подошел и с размаху ударил девчонку по скуле ладонью. Эва отлетела на пару метров, благо комната была большая, она ни обо что не стукнулась. — Успокоилась? Теперь иди за мной. Он немного посмотрел, как ребенок поднимается на четвереньки, мотает головой, но что удивительно не плачет. Она часто моргает, но глаза сухие. Мистер Ривер развернулся и пошёл в свой кабинет, Эва плелась за ним. Уже в кабинете он сел на свое место во главе стола, а малышка — напротив. — Я хотел дать тебе время успокоиться и прийти в себя. Видимо, зря, — хмыкнул мужчина, — А теперь слушай внимательно. Я Кристофер Ривер — президент «River Group». Твои родители отказались от тебя в мою пользу. Теперь тебя зовут Адалин Ривер. А я соответственно твой отец. Поняла? — Вы не мой отец! — рявкнула она, зло сверкая глазами. Хм, а не так покладиста эта малышка, как ему показалось в начале. — Теперь я твой отец. — Нет! Кристоф неожиданно вспомнил, как Витгарда переучили с его нравственными принципами и моралью соответствовать правой руке президента «River Group». Его били часами, иной раз, забывая накормить. Но результат превзошел все ожидания… Неужели девчонка пошла в отца? — Чтобы понятней было, надо добавить? — спросил Кристоф. — Вы — не мой отец. Идите к черту, дяденька! — Нахально крикнула девчонка. Наглая. Чрезмерно наглая и самоуверенна, но это временно. Он спокойно встал и схватил Эву за горло, поднял. Она вырывалась, шипела, царапалась. Он надавил сильнее, и она захрипела. — Запомни, теперь ты Адалин Ривер — дочь Кристофа Ривер. И лучше не зли меня. Заменить одну девчонку другой не сложно. — Так… Заме…ните… — прохрипела она, глядя ему прямо в глаза. Янтарные глаза — интересный цвет. Кристоф немного подумал и решил: плевать кто — омега, альфа или бета — эта девчонка будет его наследницей. Кровь Витгарда не должна его разочаровать. — Не стану, — он отпустил ребенка, и она упала на пол, судорожно хватая воздух, — Свободна. И не разочаровывай меня. Девочка вышла из кабинета и, прислонившись спиной к двери, прошептала: — Я тебя убью, и ты сам меня научишь как…