Хроники «кровавого» императора Кванджона или Вернуться, чтобы отомстить

      Сонгак, дворец Корё, апрель 966 год       «И всё-таки, время неумолимо, — с некоей грустью думала императрица Су, глядя на то, как принцы Ван Ю и Ван Шин, которым через месяц уже должно было исполниться по 14 лет, фехтуют друг с другом, а Сеол, ставшая уже совсем взрослой, шестнадцатилетней барышней, сидя чуть поодаль с явной завистью смотрит на своих братцев: ведь для неё подобные тренировки с некоторых пор оказались под запретом. — Казалось бы, ещё совсем недавно я помогала Ыну выбрать коронационное имя и ругалась с ним из-за того, что не хотела выходить за него замуж и становиться императрицей. Вроде бы, ещё вчера я держала держала на руках новорожденную Сеол или смотрела, как смешно учатся ходить Ю и Шин… А теперь уже так много лет с тех пор минуло. Я уже далеко не та юная императрица, какой восходила на трон, а мать уже почти взрослого наследника престола… Подумать только, как быстро летят годы! Этак и опомниться не успею, как седая стану!»       Да, со времени воцарения бывшего Десятого принца Ван Ына и его свадьбы с императрицей Су прошло уже… страшно подумать — семнадцать лет! Кванджон, совсем ещё молодой и ничего не знавший тогда правитель, к настоящему времени превратился в мудрого и справедливого государя, каким он и мечтал стать. И теперь уже бывшая придворная дама Хэ больше не опасалась, что он может стать кровавым правителем: ведь её супруг при помощи верных ему людей и, в первую очередь, своих братьев, разумно и достойно управлял империей, которая с каждым годом всё больше и больше богатела.       Далеко в прошлом остались заговоры и мятежи: после того, как кидане были изгнаны за пределы Корё, а северные кланы понесли заслуженное наказание за предательство, никто больше не рисковал бунтовать против власти законного государя.       Императрицы Ю и Хванбо, не так давно ещё игравшие значительную роль в политике и управлении государством, отошли в тень. Годы уже брали своё, ведь жёны покойного императора Тхэджо Ван Гона уже были далеко не молоды. Удалившись от двора, они мирно доживали свои последние годы: императрица Хванбо — в доме своего сына, Восьмого принца Ван Ука, а императрица Ю, которая очень сильно сдала после смерти Чонджона, удалилась в одно из своих загородных поместий, давным-давно ещё выпрошенных ею у покойного супруга.       Братья императора почти все, за исключением Ука и Чжона, успели жениться и теперь вместе со своими семьями жили в своих домах, появляясь при дворе лишь изредка и, чаще всего, в сопровождении многочисленных чад и домочадцев, выглядя при этом если и не счастливыми, то вполне довольными жизнью.       Императорское семейство тоже увеличилось за прошедшие годы: кроме принцессы Сеол и принцев Ван Ю и Ван Шина у императора Кванджона и императрицы Су родились ещё две девочки, которые сейчас были ещё слишком малы для того, чтобы принимать хоть какое-то участие в политической жизни или даже просто блистать при дворе.       Императрица покосилась на двух младших дочерей — пятилетнюю принцессу Лиён и Сун Док, которой ещё не исполнилось и двух лет. Малышки с интересом смотрели на то, как их старшие братья тренируются, и во взгляде младшей принцессы — серьёзном и не по-детски осмысленном, Су яснее ясного видела неподдельное восхищение.       Впрочем… Могла ли её младшая дочь, названная в честь первой жены императора, погибшей при весьма трагических обстоятельствах, не проявлять интереса к оружию ещё чуть ли не с колыбели? Ведь, не зря же знающие люди утверждают, что имя, данное при рождении, оказывает значительное влияние на судьбу и характер человека, который его носит.       «Названная в честь? — мысленно усмехнувшись, подумала императрица. — Да нет, не просто названная, а, по сути, и являющаяся новым воплощением той самой, первой Док».       Ведь не спроста же в ту ночь, когда была зачата младшая принцесса, Су снова видела во сне свою умершую подругу. Они встретились с ней в мире Сновидений, в том самом волшебном лесу, где росли деревья из всех времён года. Сказать, что императрица обрадовалась, снова увидев Док — это ничего не сказать.       Едва заметив мелькнувший за деревьями силуэт подруги, она бегом припустила к ней и попыталась обнять, как она делала это во время прошлых встреч с ней, но её руки прошли через тело Док, как через воздух — только холодом откуда-то могильным повеяло.       — Бесполезно, — покачала головой первая жена императора. — Су, я уже не принадлежу больше миру мёртвых, как, впрочем, не принадлежу пока и миру живых.       — Что ты хочешь этим сказать? — в недоумении воззрилась на неё императрица.       — То, что совсем скоро меня ждёт новое перерождение, — как-то странно усмехнувшись, произнесла Сун Док. — Поэтому, я больше уже не смогу приходить сюда и встречаться здесь с тобой. Но не переживай, — добавила она. — После того, как я рожусь заново, мы часто будем с тобой видеться… Может быть, даже чаще, чем тебе бы этого хотелось.       — Блин, да прекрати ты уже говорить загадками! — воскликнула императрица, которой совсем не нравились подобные шутки. — Док, я поняла, что ты вот-вот заново должна будешь родиться и я по-настоящему рада за тебя… Но я-то тут при чём? Если не считать того, что мы с тобой теперь не сможем здесь видеться?       — Да так, — пожала плечами давно уже умершая девушка. — Помнится, Ын хотел назвать одну из дочерей в мою честь? Скажи, он ещё не передумал?       — Передумал?! — фыркнула императрица. — Док, ты просто не представляешь, каких мне усилий стоило его уговорить, чтобы Лиён не называли твоим именем! Ты просила не делать этого, и я прекрасно помню твои слова… А почему ты об этом спрашиваешь? — добавила она, внезапно кое-что заподозрив. — Ты же не хочешь сказать, что?..       — Что скоро у тебя должна будет родиться ещё одна дочь? — усмехнулась та. — Именно это я и пытаюсь тебе сказать, Су. Только, — добавила она. — На этот раз я сама прошу тебя, чтобы вы с императором назвали её моим именем, так как именно она — это и есть моё будущее воплощение.       — Кошмар… — императрица невольно почувствовала слабость в ногах и даже была вынуждена схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть. — То есть, не кошмар, конечно, что ты собираешься вернуться в наш мир, Док, — добавила она, решив, что негоже говорить вещи, которые её подруга может не так понять. — А кошмар то, что Ын, если узнает об этом, совсем на радостях с ума спятит. Он-то, бедняга, и так уже всё время украдкой приглядывается то к Сеол, то к Лиён, как если бы надеется увидеть в них твоё новое воплощение. Но если я ему скажу об этом…       — А ты и не говори, — пожала плечами её призрачная подруга. — Просто, скажи, что я тебя попросила назвать малышку в мою честь, но не называй ему причину, хорошо?..       Императрица так тогда и сделала: она назвала принцессу, родившуюся примерно через девять месяцев после этого разговора в честь первой, давно уже покойной супруги императора. И никто, даже сам Кванджон, не догадывался о причинах, заставивших Су выбрать для младшей дочери это имя…       *****       О том, что пришло время подыскивать жениха для старшей принцессы, давно уже ходили разговоры при дворе — ещё с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Да император и императрица и сами об этом знали. И как бы ни грустно было бы им расставаться с Сеол, рано или поздно всё равно пришлось бы отдавать её замуж.       Правда, о том, кем должен быть жених их старшей дочери, мнения у Кванджона и его супруги расходились. Если Ын считал, что это должен быть кто-то из членов правящей семьи, возможно, кто-то из кузенов девочки, то Су больше склонялась к иностранным принцам, так как полагала, что родственники, пусть даже и дальние, могут оказаться не самой подходящей партией.       — Сеол выйдет замуж только за иностранного принца или короля! — упрямо твердила Су в то время, когда кто-то из окружения говорил, что члены императорской династии должны для поддержания чистоты крови жениться только друг на друге. — Не допущу, чтобы она вышла замуж за собственного кузена, как это у вас тут принято. Мне тут проблемы с возможными наследственными болезнями у моих внуков ни на кой не нужны, ясно?       Придворные кивали в знак согласия, но при этом искренне не понимали: почему это Её Величество так резко настроена против браков между членами императорской фамилии? Ведь с самого начала времён так было принято, начиная ещё с эпохи Когурё, Силлы и Пэкче. И потом: о каких ещё наследственных болезнях говорит императрица?..       Впрочем, всем при дворе было известно, что государыня, порой, говорит странные вещи и люди, знавшие её прежде, утверждали, что это, должно быть, происходит из-за того, что когда-то очень давно с императрицей произошёл несчастный случай, после которого она чудом выжила, но начала заговариваться.       Что же до самой старшей принцессы Сеол, то она о замужестве пока вовсе и не задумывалась, более того, даже мысли такой не допускала. Шумная, активная и очень энергичная, девушка с детства предпочитала играть с младшими братьями и учиться вместе с ними фехтованию. Правда, с некоторых пор тренировки для неё оказались под запретом и вот по каким причинам.       Когда императорской чете много лет назад нужно было определиться с выбором учителя фехтования для трёх старших детей, их выбор пал на четырнадцатого брата императора. Принц Чжон был не против этого назначения: племянников он обожал и охотно обучал их кое-каким боевым приёмам ещё и прежде. Своих детей, как, впрочем, и жены, у него не было, следовательно, от занятий его никто не стал бы отвлекать или проявлять недовольство тем, что он уделяет семье мало времени.       И до определённого времени всё было хорошо: Четырнадцатый принц на протяжении нескольких лет учил Сеол, Ю и Шина фехтовать, а те с увлечением повторяли за своим дядюшкой приёмы и с каждой тренировкой становились всё более сильными и ловкими. Вскоре, наследник престола, а также его брат-близнец и сестра стали отменными фехтовальщиками, и, хоть ещё были почти детьми, мало кто мог бы сравниться с ними в умении владеть мечом. Казалось бы, этому можно было только радоваться, если бы не одно обстоятельство.       То, что подросшая принцесса смотрит на него совсем не как на учителя, первым заметил сам принц Чжон. Но, разумеется, говорить об этом никому не стал, решив, что задумчивый и пристальный взгляд девушки, устремлённый на него, ему просто почудился. Однако, после того, как Сеол, вроде бы внимательно слушавшая его объяснения, вдруг не смогла повторить приём из-за того, что у неё вдруг начали трястись руки, и это повторилось не один раз, Четырнадцатый принц посчитал нужным поинтересоваться, что, вообще, происходит.       — Ничего не происходит… — буркнула принцесса, отчаянно покраснев при этом. — Наверное, я просто перестала тебя понимать, дядюшка, вот и всё!       Выпалив это, она повернулась и убежала в дворцовый сад, где и просидела до окончания тренировки возле пруда, глядя на воду и о чём-то при этом вздыхая.       — Сеол, ты чего сбежала? — спросил Шин, подходя к сестре после того, как занятия закончились.       — Тебе что, надоело заниматься? — спросил Ю, едва заметно усмехаясь при этом. — Так ты прямо тогда уже об этом скажи.       — Сбежала, потому, что мне стало скучно! — выпалила девушка. — Почему я должна делать то, чем не хочу заниматься, а? — добавила она, с вызовом глядя на братьев. — Принцесса я или нет, в конце концов, а?       — Наверное, у неё эти дни? — предположил Ван Шин, слышавший от одной из служанок о том, что когда у девушек бывают «эти дни», их лучше не трогать.       О том, что это такое, юный принц, конечно же, не догадывался, а просто бездумно повторил то, что когда-то слышал.       — Вот же, дурень! — Ю, усмехнувшись, хлопнул младшего брата по плечу. — Кто такие вещи-то при девушках говорит, а?       — Вот именно! — кивнула Сеол, думавшая в это время совсем даже не о братьях и не об этом их разговоре. — Почему он ничего не замечает? Я что, сама ему сказать должна, что ли?       — Ты это о чём, сестра? — оба принца, округлив глаза, воззрились на девушку.       — Да так, ни о чём, — пожала та плечами. — Просто, не обращайте внимания.       — Сеол сегодня стра-анная! — протянул Шин. — Сколько лет её знаю, а такой впервые вижу. — Впрочем, — добавил он. — Сдаётся мне, что это не в последний раз.       И как в воду глядел. Старшая принцесса с тех пор постоянно вела себя на тренировках как-то необычно: то смотрела в пространство перед собой и чему-то глупо улыбалась, а то вдруг, ни с того ни с сего вздрагивала и краснела. Объяснения мастера она слушала невнимательно, а во время учебных боёв нередко пропускала удары, так как больше смотрела не на меч своего учителя, а на него самого, причём таким взглядом, что тот, будучи боевым генералом, готов был сквозь землю провалиться, лишь бы только не видеть этого её изучающего и в то же время смущённого взгляда. Продолжаться долго так не могло и, не выдержав, Четырнадцатый принц решил серьёзно поговорить со своим братом-императором и с его супругой.       — Я думаю, что с принцессой Сеол не всё хорошо, — произнёс он, отводя взгляд в сторону. — Она как-то странно себя ведёт на тренировках в последнее время. Не слушает мои объяснения, а во время поединков пропускает удары. Несколько раз уже ей доставалось из-за этого то от меня, от от кого-то из братьев, но она, похоже, и на боль от ударов никакого внимания тогда не обратила… А ещё она всё время смотрит на меня как-то странно. Как если бы я ей чего-то задолжал… Не понимаю, что я мог такого ей сделать, и за что это она на меня обиделась?       Су сразу сообразила, в чём было дело и усмехнулась. Девочка влюбилась, ну, конечно! Только вот, по иронии судьбы, её выбор пал на человека, которого императрица не очень желала бы видеть своим зятем. И не то, чтобы она относилась к Ван Чжону с неприязнью, скорее, наоборот: он был одним из тех немногих людей, которых она считала своими настоящими друзьями и которым безгранично и верила, и доверяла. Но было одно обстоятельство, о котором Су никогда и никому не стала бы говорить: то, что она чувствовала себя виноватой из-за того, что у Четырнадцатого принца не всё ладно было с личной жизнью. А всё потому, что за день до её свадьбы с Ыном, Чжон проговорился ей о том, что он никогда не сможет быть счастлив с другой девушкой, если та, которую он любил давно и безнадёжно, предпочла выйти замуж за нового императора. Тогда Су только посмеялась и сказала Четырнадцатому принцу, что это всё вздор и что, она уверена, он ещё найдёт свою настоящую, а не воображаемую любовь.       Но с тех пор прошло уже больше семнадцати лет, а он всё ещё до сих пор не женился и, судя по всему, не собирается этого делать. И потому, ей было неловко из-за того, что она, пусть даже и невольно, стала причиной того, что у Чжона, скорее всего, никогда не будет жены и законных наследников… О том же, что её дочь влюбится в этого, в общем-то, замечательного человека, Су даже и представить себе не могла, а, когда узнала об этом, то испытала самое настоящее потрясение.       Императрица покосилась на своего супруга, но тот, похоже, был куда менее догадливым, нежели она. Император Кванджон не понял истинной причины столь странного поведения дочери, но он был по-настоящему встревожен тем, что Сеол, возможно, нездоровится, раз уж тренировки, которые принцесса не так давно просто обожала, вдруг начали даваться ей с таким трудом.       — Думаю, что нужно запретить Сеол заниматься фехтованием, — сказал он, выслушав рассказ брата. — Отныне, тренируй только принцев Ван Ю и Ван Шина, ладно? Вот так и получилось, что с некоторого времени занятия фехтованием стали запрещёнными для Сеол и теперь та могла только смотреть на тренировки и учебные поединки своих братьев.       Но в то время ещё пока никто и не догадывался о том, что уже в скором времени должно будет произойти кое-какое событие, из-за которого жизнь юной принцессы, а также её ближайших родственников, круто изменится.       *****       Через несколько дней Чхэ Рён, по-прежнему выполнявшая обязанности личной горничной императрицы, доложила своей госпоже о том, что из Шинджу приехала принцесса Ён Хва вместе со своим сыном и что она хочет увидеться с Её Величеством.       — Только этого для полного счастья мне и не хватает! — покачала головой Су. — Чхэ Рён, скажи ей, что я плохо себя чувствую и не могу её принять, ладно?       При этом, говоря так, императрица даже не слукавила: она, действительно, в последние дни чувствовала себя не слишком хорошо. Имелось, правда, у неё одно подозрение относительно своего состояния, о котором она пока никому не говорила. Равно, как было и желание снова поколотить кое-кого, так как-то давнее обещание, данное ещё перед свадьбой с этим «кое-кем» она уже не только выполнила, но даже и перевыполнила.       «Блин, сколько ещё это будет продолжаться? — с некоей грустью прислушиваясь к своим ощущениям, подумала Су. — Если подозрения окажутся верны, то это — уже шестой… Эх, вот, чего в этой эпохе явно не хватает — так это надёжных средств контрацепции. Пьёшь эти травы, пьёшь, а что толку, если они ни черта не помогают предотвратить очередную беременность?..»       — Барышня, но вы же сами знаете, что она так просто от вас не отстанет! — замотала головой её личная горничная. — К тому же, — добавила она, понизив голос. — Принцесса Ён Хва утверждает, что у неё к вам имеется очень важный разговор.       — Наподобие того, что был тогда между мной и ею в саду? — усмехнулась Су. — Помнится, тогда, через несколько месяцев после рождения Сеол, принцесса мне много чего «хорошего» наговорила, даже грозилась стать второй женой императора Кванджона… После этого я с ней уж больше до сегодняшнего времени и не виделась, — добавила она. — Даже интересно, ради чего приехала в Сонгак эта ведьма и что у неё ко мне за дело-то такое…       — Во-от, вы и сами хотите узнать, что привело её в столицу! — воскликнула Чхэ Рён. — Так что? Мне звать сюда принцессу?       — Зови, — с некоей обречённостью в голосе, махнула рукой Су. — Должна же я, в конце концов, знать, чего мне ещё ждать от этой гадины?       — Ой, барышня, ну нельзя же та-ак! — умоляюще глядя на неё, покачала головой Чхэ Рён. — А что, если принцесса ваши слова услышит? Нехорошо же получится!       — Ладно, иди уже! — невесело усмехнулась императрица. — Скажи принцессе Ён Хва, что я просто бе-зу-мно рада буду с ней встретиться…       *****       — Божечки, ну, как же я счастлива опять вас видеть! — улыбаясь немного натянутой улыбкой, говорила императрица Су принцессе Ён Хва. — Столько лет вы жили в провинции, и вот, наконец-то, решили нанести нам визит.       — Да, давненько не виделись, — скорчив унылую гримасу, кивнула принцесса. — С тех самых пор, как я вышла замуж и уехала вместе со своим мужем в Шинджу… Вы знаете, для чего я здесь? — добавила она, очевидно, решив срезу перейти к делу.       — Наверное, хотите супруга своего навестить? — ехидно усмехнувшись, предположила Су. — Представляю, как же он рад будет вас снова увидеть!       О том, по каким причинам Четвёртый принц Ван Со вернулся в столицу уже через полгода после появления у него наследника и больше в Шинджу с тех пор не возвращался, ей было известно лучше, чем кому бы там ни было. Бывший жених сам однажды проговорился ей, что больше он свою благоверную знать не желает и если до сих пор ещё не развёлся с ней, так это только лишь потому, что он не хочет стравливать между собой кланы Ю и Хванбо, представители которого наверняка возмутятся и потребуют от него объяснений.       «Не могу же я сказать им, что моя жена — та ещё стерва? — сказал тогда ей Со. — Хоть она мне и сводная сестра, но нужно признать, что такой дряни, как она, на всём свете, наверное, не отыщешь».       — Я остановилась у брата, — между тем, мило улыбаясь императрице, произнесла принцесса. — Решила, что мне не следует навязываться мужу и отвлекать его от важных государственных дел, коими он, скорее всего, занимается.       — Ах, ну да, вы же всегда были так милы и так заботливы по отношению к нему! — язвительно усмехнувшись, произнесла императрица. — Уверена, Со всегда будет помнить и ценить ваше внимание к нему и всё то хорошее, что вы для него сделали! Будьте уверены: ваш супруг никогда не забудет этого… Но всё-таки, — добавила она. — Что за дело привело вас в столицу?       — Я просто подумала, что раз у вас есть дочери, а у меня — сын и они почти ровесники со старшей принцессой, то почему бы нам не породниться? — произнесла Ён Хва. — Ваша Сеол, насколько я слышала, выросла настоящей красавицей, несмотря на то, что её отец, хоть и довольно мил, но изысканной красотой не блещет, а её мать… Ну, а хотя, ладно, — добавила она. — Мне кажется, что старшая принцесса составит неплохую партию для моего Ю.       — А я думаю, что скорее соглашусь отдать дочь замуж за последнего нищего, чем за твоего сына, — всё тем же ехидным тоном произнесла императрица. — Так как до меня доходили слухи о том, что его отец… А, впрочем, это неважно, — добавила она. — В общем, я отказываю вам в этом и рассчитываю на понимание.       — А что ты знаешь об отце моего Ю? — усмехнулась Ён Хва. — Ты действительно думаешь, что он — сын Четвёртого принца? Ошибаешься, дорогуша. Ван Со не имеет к нему никакого отношения, и, если честно, я этому очень рада, так как в моей семье мне хватает одного дикого и необузданного животного в лице моего мужа.       — Ну вот, что и требовалось доказать! — многозначительно кивнула Су. — Ты родила ребёнка неизвестно от кого, а теперь ещё и хочешь, чтобы моя дочь вышла замуж за твоего сына? Знаешь, я Сеол не на помойке нашла, как бы, чтобы вот так вот с ней поступить и отдать замуж за твоего ублюдка!       — Я вообще не рожала Ю, — фыркнула принцесса. — Так что, можешь не называть его моим ублюдком: я к нему имею такое же отношение, как и мой супруг. Если хочешь знать, — добавила она. — То Ван Ю никакой мне не сын, а племянник. Его отец — мой брат, Восьмой принц Ван Ук. Что, не ожидала услышать такого? Ну, так братец тогда был испуган только недавно завершившимся дворцовым переворотом, а тут ещё наложница должна была родить ненужного ему ребёнка… Он и предложил мне его забрать, как только тот родится, а я и согласилась. Мне ведь, нечего было терять, знаешь ли. Мой муж мной явно пренебрегал, как и теперь, а наследник был нужен… Племянник, потомок императорского рода, это, всё-таки, получше, чем сын какой-нибудь безродной крестьянки, которого мне рано или поздно пришлось бы взять в свой дом и выдать за собственного ребёнка.       — Интересно, а для чего это ты мне сейчас такое говоришь? — слегка прищурившись, поинтересовалась у неё императрица. — Не боишься, что я твоему мужу обо всём этом расскажу? Думаешь, Со рад будет, узнать о том, что он не имеет к своему сыну никакого отношения?       — Ему и так об этом известно, — хмыкнула Ён Хва. — Думаешь, почему он уехал из Шинджу, даже не дождавшись, пока Ю исполнится год? Испугался, что кто-то увидит, что Ю совершенно не похож ни на него самого, ни на меня, а является почти точной копией моего брата.       — Дурдо-ом… — только и покачала головой Су. — Чем больше я тут живу, тем меньше понимаю, что вообще творится в этом безумном мире… Ладно, — добавила она. — Извини, если я была резка с тобой. Но и ты тоже должна понять, что твой Ю — совсем не подходящая пара для Сеол. Так что, зря ты сюда приезжала, ох, зря…       — Кто знает, кто знает? — коварно усмехнулась принцесса, склоняясь перед ней в деланно-любезном поклоне. — А может, и не совсем зря?..       *****       — Нет, эта особа точно сведёт меня в могилу раньше времени! — говорила Су своему царственному супругу, нервно расхаживая по опочивальне в их апартаментах. — Ты хотя бы знаешь, для чего эта змея подколодная приехала в Сонгак?       — Ну-у… — задумчиво глядя на потолок, как если бы там был написан ответ на заданный ему вопрос, протянул Ын. — Должно быть, с моим четвёртым братом увидеться решила в кои-то веки?       — Вот и я тоже думала, что это она к Со приехала, — вздохнула императрица. — Но не-ет… Эта дрянь здесь для того, чтобы женить своего сына на нашей старшей дочери! Ты можешь такое себе представить?! Чтобы Сеол стала женой её отпрыска? Да я, скорее, за последнего нищего согласилась бы её замуж отдать, чем за этого!.. Да дело тут даже не столько в принце Ван Ю, — добавила она. — Сколько в его мамочке… Которая, кстати говоря, и не мамочка ему вовсе, в чём она сама мне сегодня и призналась!       — А что сама Сеол по этому поводу думает? — спросил бывший Десятый принц. — Ты уже говорила с ней об этом?       — Нет, конечно же! — фыркнула Су. — Да и для чего бы это я дочери стала о таком говорить? Разве не очевидно, что я, скорее, костьми тут лечь соглашусь, чем отдать её замуж за принца Ван Ю!       — Это понятно, — кивнул император Кванджон. — Я и сам-то с детства не ладил со сводной сестрицей, так что, прекрасно тебя понимаю. Хоть я и не думаю, конечно, что Ён Хва — это исчадие ада, но, с другой стороны, и хорошей женщиной её тоже не назовёшь… А насчёт Сеол, — добавил он. — Думаю, нам нужно что-то придумать, чтобы этот брак стал невозможен в принципе. И, кстати, — хихикнул он. — Я, кажется, даже знаю, что нам нужно будет сделать для этого.       — И что же? — в недоумении воззрилась на него Су. — Что ещё ты там задумал, а?       — Для того, чтобы этот брак стал невозможен, нам нужно обручить дочь с другим мужчиной! — предложил Ын. — Тогда моя сводная сестрица поймёт, что ничего у неё не выйдет и будет должна отказаться от своих планов… Как тебе такая идея, а? — добавил он, с улыбкой глядя на жену.       — Ох-х… — императрица внезапно почувствовала приступ дурноты и поспешила опереться об стену, возле которой она, по счастью, находилась. — Не пугай меня так больше, ладно? А то у меня и так-то по словам королевского лекаря сердце слабое, так сейчас ещё и вообще волноваться нельзя, так как это не только на мне одной может скверно отразиться… Ну что, что ты на меня так смотришь? — добавила она, вздохнув. — Можно подумать, это я виновата, что в этой эпохе нет нормальных средств контрацепции?.. А, хотя, ладно, забей… Давай, лучше, всё же сначала с Сеол проблему решим, а потом уже об очередном будущем отпрыске будем думать?       — А чего тут решать? — пожал плечами император. — Нужно подыскать человека, который согласился бы стать её мужем, но только не по-настоящему, а как бы понарошку.       — В моём мире это называется фиктивным браком, — вздохнула Су. — И я бы попросила тебя правильно использовать подобные термины… Насчёт жениха для Сеол, — добавила она. — Кажется, я уже знаю, кто мог бы нам подойти. Конечно, это немного противоречит моим намерениям отдать дочь замуж за иностранного принца, а не за родственника… Но раз уж брак фиктивный, то это всё равно не будет играть никакой роли… Слушай, Ын, — произнесла императрица, подходя к Кванджону. — Я тут вспомнила кое о каком обещании, которое мне однажды дал принц Чжон… Тогда я очень сильно ему помогла, можно сказать, спасла его от почти верной смерти и он поклялся, что в случае необходимости жизнь за меня отдать не пожалеет… Ну, жизнь его, конечно, я забирать не буду, так как он и нам, и всему Корё нужен живым и здоровым, а вот кое-что сделать для меня попрошу…       — Хочешь уговорить моего братца взять в жёны Сеол? — в изумлении воззрился на неё император. — Но это же… Это несколько странно, не находишь? Чжон совсем немногим младше меня… Как это так — выдать дочь замуж за человека, который ей, практически, в отцы годится?       — Ну, тогда, придумай вариант получше! — фыркнула Су. — Уверена, даже тебе, при том, что ты — император всея Корё, не удастся так быстро найти подходящей кандидатуры. И потом: разве тебе не боязно было бы отдать Сеол человеку, которого ты, возможно, увидишь впервые в жизни? Четырнадцатый принц, по крайней мере, человек чести, он всегда выполняет свои обещания, а я попрошу его не переходить границ дозволенного и не сближаться с Сеол. Позднее, когда мы найдём более подходящую кандидатуру, то просто расторгнем этот брак — и всё.       — Чжон может не согласиться участвовать в подобном розыгрыше, — вздохнул император. — Хотя, нужно признать, что он здорово помог мне во время переворота, да и раньше, когда я скрывался в Шинджу. Но тогда речь шла о жизни и смерти, а сейчас…       — И сейчас тоже о жизни и смерти, — произнесла императрица. — Или, ты думаешь, Сеол не предпочтёт, скорее, умереть, чем выйти замуж за Ван Ю?       — Думаешь, даже до такого может дойти?! — в ужасе воззрился на неё Ын. — Раз так, то, тогда, конечно, лучше не рисковать… Ладно! — добавил император. — Я сам поговорю с четырнадцатым братом, всё ему объясню и попрошу его помочь нам.       *****       А ещё три дня спустя весь Сонгак облетела потрясающая новость: старшая дочь императора Кванджона и императрицы Су, Сеол, через месяц выходит замуж за своего дядю, Четырнадцатого принца Ван Чжона.       Пожалуй, во всей столице империи Корё, не радовалась этой новости только одна принцесса Ён Хва. Даже её сын, принц Ван Ю, услышав о будущей свадьбе своей несостоявшейся невесты, вздохнул с явным облегчением.       — Матушка, ну, я, вообще-то, и не собирался на ней жениться, — говорил он, успокаивая мать. — Не знаю даже, почему это вы решили, будто принцесса Сеол — подходящая для меня партия.       — Ты ещё слишком молод и глуп, чтобы судить о таких вещах! — фыркнула Ён Хва, с трудом удерживаясь от желания залепить бестолковому отпрыску затрещину. — Тем более, что я твоего мнения и не спрашивала, кажется. Пора бы тебе уже понять, что моя цель — это не твоё счастье в личной жизни и вообще, а престол, который получишь либо ты сам, либо твой старший сын и наследник.       Ван Ю, молча пожав плечами, просто развернулся и ушёл, предоставив своей матушке в одиночестве вымещать свой гнев на ни в чём неповинных предметах интерьера. После третьей или четвёртой расколоченной селадоновой вазы, принцесса Ён Хва, наконец, успокоилась, хотя всё ещё и была безмерно зла на своего братца-императора и его супругу.       — Я этого так просто не оставлю! — воскликнула она. — Вот увидите, что очень скоро будет и на моей улице праздник!..       Сводная сестра Кванджона уже знала, как именно ей следует поступить для того, чтобы посеять смуту в императорском семействе. И до того времени, когда она вознамерилась приступить к задуманному, оставались считанные дни.