Хроники «кровавого» императора Кванджона или Вернуться, чтобы отомстить

Сонгак, дворец Корё, лето 956 года Со времени воцарения императора Кванджона минуло более шести лет. Не сказать, чтобы за это время империя Корё преобразилась до неузнаваемости, и всё же, некоторые изменения в положительную сторону явно наметились. Бывший Десятый принц в конце концов стал более-менее разбираться в государственных делах, правда, для этого ему пришлось немало потрудиться и прочесть не одну книгу, написанную государственными деятелями прошлых эпох. Императрица Су изо всех сил помогала ему в этом, иногда объясняя непонятные места в тех манускриптах, а иногда вдвоём со своим мужем пытаясь разобраться в том, что было неясно для них обоих. И только в математике и в экономике Ын по-прежнему ничего не понимал, как бы Чжи Мон и Су ни пытались разъяснить ему эти премудрости. Наконец, решив, что неразумно тратить драгоценное время, которого у правителя государства и так немного, на то, в чём император, несмотря на все усилия, так и не смог разобраться, императрица махнула на это рукой и сдалась. Она только посоветовала Кванджону назначить на должность управляющего казной, равноценную должности министра финансов в её родном мире, человека, который хорошо разбирается в экономике и при этом отличается честностью и неподкупностью. Немного подумав, император поручил эту должность своему восьмому брату, принцу Ван Уку, а для того, чтобы держать того под контролем, заместителем управляющего казной назначил тринадцатого принца Бэк А. Тот же, хоть больше и любил заниматься музыкой и рисованием, на самом деле был личностью разносторонней, и потому довольно неплохо смыслил в вопросах экономики. Таким образом, главная проблема, чьи истоки брали своё начало ещё при покойном императоре Чонджоне, была успешно решена: правитель не занимался сам финансами, но через верного и надёжного человека прекрасно мог контролировать, на что и куда уходят деньги из казны. Вторая проблема — недовольство самых могущественных кланов Корё, также была решена, но уже при помощи армии. Разделив всё войско пополам и поставив во главу двух его частей Четырнадцатого принца Ван Чжона и генерала Пака, император приказал войскам осадить два города, ставших главными гнёздами раздора, но при этом приказал обоим командующим внимательно следить за тем, чтобы не пострадал никто из местных жителей, и, разумеется, строжайше запретил штурмовать осаждённые ими крепости. Ничего больше и делать не пришлось: клан Ю сдался сразу же, как только завидел приближающуюся к их столице армию генерала Пака. С кланом Хванбо, с визитом к которым во главе с армией почти в двести тысяч воинов отправился принц Чжон, было посложнее, но и они сдались после всего лишь недельной осады. За всё это время не пролилось ни капли крови, чему были очень рады все, в том числе и сам император. Вызвав глав обоих мятежных кланов в Сонгак, он пригласил их на аудиенцию, где популярно объяснил, что может произойти, если те и дальше будут пытаться устроить мятеж. Нет, конечно, никого убивать на самом деле бывший Десятый принц не собирался, но припугнуть-то смутьянов хотя бы можно же? С тех пор оба главы клана присмирели и, разъехавшись в свои провинции, на время затаились, выжидая, что же будет дальше. В том, что новый император продержится на престоле хотя бы пару лет, они сильно сомневались, так как полагали, что очень хорошо знают Кванджона с тех времён, когда он был ещё ребёнком. Виданное ли дело, чтобы удалось усидеть на троне такому человеку, который чуть не до двадцати лет только и думал, что об играх и развлечения и даже до сих пор ещё разыгрывает перед придворными кукольные представления? Но время шло, год проходил за годом, а бывший Десятый принц Ван Ын по-прежнему управлял империей Корё. Управлял так, как умел, не идеально, конечно же, но, по крайней мере, в отличие от своего предшественника, делал хоть что-то для того, чтобы его подданным жилось полегче. По совету императрицы Су, он приказал полностью выплатить жалованье людям, много лет проработавшим на постройке крепостей, которые велел для чего-то построить Ё и которые, как оказалось, не были никому нужны. А семьям тех, кто умер во время тех строительных работ, император приказал назначить регулярные выплаты. Все эти меры не только облегчили жизнь простых людей, но и способствовали тому, что подданные начали намного лучше относиться к своему государю. Что же до императрицы, то та, хоть и была занята заботой о подрастающих детях, всё же по мере сил и времени тоже занималась государственными делами, хотя и предпочитала оставаться в тени. В своё время Су достаточно насмотрелась на то, какие тайные войны ведутся между матерями, жёнами и наложницами императоров, и потому старалась держаться в стороне от всего этого. Конечно, ей приходилось принимать участие в различного рода торжественных церемониях и от этого было никуда не деться. Но открыто, на виду у всех вмешиваться в политику и управление империей, она отказалась наотрез несмотря на все возражения своего… ну, почти своего родного клана Хэ, который после того, как она стала императрицей, теперь мог сравниться по силе с кланами Ю и Хванбо. И, разумеется, не позволила своим почти родственникам вмешиваться во всё это. А когда кто-то из них в открытую говорил о том, что не дело это: быть императрицей и держаться в стороне от политики и управлением государством, Су неизменно отвечала: — У меня трое детей, о которых я должна заботиться и воспитанию которых должна отдавать всё своё время и всё внимание. Мне просто некогда заниматься всем этим, тем более, что император и сам прекрасно без меня со всем справляется. Это было неправдой: только сама Су знала о том, сколько времени, на самом деле, у неё уходит на то, чтобы помогать своему мужу управлять империей. Другой вопрос, что делала она это не явно, а тайно, когда вместе с императором занималась изучением древних книг или же когда рассказывала ему об ошибках, приведших не к одной кровавой трагедии, которые в её мире совершил тот, чьё имя бывший Десятый принц теперь носил. — Ты должен делать всё возможное для того, чтобы не допустить, чтобы хоть кто-то, хоть один человек, пострадал из-за твоего решения, — не уставала она говорить Ыну тогда, когда он не знал, как поступить. — Помни о том, что во время коронации ты торжественно пообещал, что за время твоего правления ни у кого из твоих подданных не будет из-за твоих распоряжений повода для грусти. Не уподобляйся императору Кванджону из моего мира в стремлении уничтожить каждого, кого бы он ни посчитал своим соперником. — Из твоего мира? — обычно, переспрашивал её император. — Хочешь сказать, Су, что из мира твоих ночных кошмаров? Успокойся, я не собираюсь делать ничего такого ужасного. Я же обещал тебе, что никто из моих братьев или племянников не будет убит из-за меня? Так оно и будет, клянусь тебе в этом! И тогда Её Величество неизменно улыбалась, хотя на душе у неё и было ой, как неспокойно. Ведь Девятый принц Ван Вон до сих пор был в бегах, скрываясь неизвестно где, а Четвёртый принц Ван Со вернулся в Шинджу, уехав туда сразу же после свадьбы с принцессой Ён Хва. И эти люди как раз и были причиной того, что порой Су просто не знала, как ей избавиться от приступов беспокойства, время от времени накатывающих на неё. Императрица знала, что до своего бегства, Девятый принц поддерживал близкие отношения с её личной горничной, но Чхэ Рён, сколько раз Су ни пыталась бы спрашивать её о том, где теперь скрывается Ван Вон и чем вообще он занимается, неизменно отвечала, что ей ничего неизвестно, иначе ведь, она бы уже давно сказала об этом. Императрица не знала верить этим словам своей подруги или нет, но ей было прекрасно известно о том, что Чхэ Рён меньше, чем кто-то ещё заинтересована в том, чтобы продолжать поддерживать связи с тем, кто вполне может оказаться государственным преступником. — Барышня, ну, о чём только вы говорите? — в изумлении глядя на неё, неизменно спрашивала Чхэ Рён, стоило императрице заговорить о Ван Воне. — Вы же знаете, что мне нужно о Мэй заботиться! Как я могу, когда у меня подрастает дочь, участвовать в каких-то там заговорах? А насчёт Девятого принца… Я не видела его уже несколько лет, так как с тех самых пор, как он уехал, мы с ним больше и не виделись… Я не знаю даже, жив ли он ещё, а вы спрашиваете у меня о том, где он сейчас и что он делает. — Извини, больше не буду… — вздыхала тогда Су. — Мне действительно не следовало спрашивать тебя об этом: ведь ты постоянно либо за Мэй присматриваешь, либо со мной находишься… — Ну, вот! — кивала её горничная. — Теперь-то вы, барышня, и сами видите, что я не могу быть ни в чём таком замешанной. Императрица кивала: она верила своей личной горничной, так как всегда считала её своей подругой. Мысли о том, что Чхэ Рён может воспринимать её саму как-то по-другому, просто не приходила ей в голову. А, между тем, с некоторых пор бывшая служанка в доме Восьмого принца, ныне ставшая наперсницей императрицы, время от времени смотрела на принцессу Сеол и её младших братьев-близнецов Ван Ю и Ван Шина, как на соперников своей дочери. Чхэ Рён понимала, что, разумеется, Мэй в лучшем случае светит стать женой какого-нибудь придворного, причём далеко не самого высшего ранга и на что-то большее было бы глупо рассчитывать. Что же, она и не собиралась добиваться для дочери чего-то большего. Другое дело сын, который, возможно, у неё скоро будет. Ведь втайне от своей госпожи, Чхэ Рён не так давно встречалась с Девятым принцем, когда тот зачем-то приезжал к своему восьмому брату. Именно Ук вызвал её тогда в своё поместье, где Вон в открытую и предложил девушке стать матерью будущего императора. Правда, для того, чтобы сын Девятого принца, к тому же ещё и рождённый от женщины незнатного происхождения, стал государем, необходимо будет избавиться от всех возможных соперников, включая принцев Ван Ю и Ван Шина. — Ты знаешь, что нужно делать, — шепнул девушке на следующее утро Ван Вон, протягивая мешочек с ядовитым порошком. — Просто добавляй это в еду моим племянникам Ю и Шину. Уверен, яд убьёт их быстро и незаметно. — А что вы будете делать с императором? — спросила Чхэ Рён. — Вы же понимаете, что от него нужно избавиться в первую очередь? — А с ним случится какое-нибудь несчастье во время охоты, — усмехнулся Девятый принц. — Скажем, лошадь понесёт, или из леса внезапно выскочит дикий вепрь и растерзает Его Величество. Вернувшись к себе, Чхэ Рён первым делом избавилась от мешочка с ядом, а потом словно бы невзначай, намекнула в разговоре со своей госпожой о том, что в лесах стало небезопасно: развелось много диких вепрей, которые бросаются на людей, а ещё появились разбойники. — Барышня, передайте императору, что ему не нужно пока ездить в лес на охоту, — сказала она. — Уже в нескольких деревнях крестьяне пострадали из-за нападений диких кабанов. — Хорошо, я передам, конечно, твои слова Ыну, — кивнула Су. — Но, Чхэ Рён, ты же знаешь, что он и так не выезжает на охоту, так как ему жаль убивать зверей и птиц. — Я это знаю, барышня, — сказала её личная горничная. — Мне это прекрасно известно… И всё же, скажите императору, чтобы он был поосторожнее, ладно?.. ***** Другая головная боль Су в это время находилась очень далеко от Сонгака, а именно — в Шинджу. И имя этой головной боли было… Нет, не Четвёртый принц Ван Со, а принцесса Ён Хва. Вот уж кто, даже живя в отдалённой провинции, всё равно умудрялся портить жизнь Её Величеству! Выйдя назло Су замуж за человека, которого та всё ещё продолжала любить, принцесса на этом не успокоилась. Она, как и говорила императрице во время того достопамятного разговора в саду, меньше чем через год родила мальчика, которого назвала Ван Ю — точно так же, как звали и наследного принца, родившегося у императорской четы за пару месяцев до этого. Императрица Су, узнав об этом, была в ярости. В отличие от Ына, не видевшего в этом ничего дурного, она прекрасно понимала, что такой выбор имени для ребёнка не был случаен. Принцессе Ён Хва, должно быть, мало было того, что лишь недавно императору и его братьям удалось окончательно справиться с мятежными кланами, так она ещё и хочет создать подобную сумятицу в будущем! Может быть, если бы речь шла о другой женщине, то Су и не заподозрила бы ничего страшного и решила, что её племянника просто назвали в честь наследного принца. Но раз его матерью была принцесса Ён Хва, то в её желании выразить таким образом почтение брату-императору как-то верилось с трудом. — Неужели ты сам не понимаешь этого? — говорила Су своему мужу, нервно меряя шагами комнату. — Она специально навала его так для того, чтобы потом, когда наследный принц должен будет стать императором, что-нибудь с ним сделать, а вместо него посадить на трон своего сына! И тот, и другой носят имя Ван Ю и являются двоюродными братьями. Кто из подданных будет разбираться в том, кто именно из них станет императором? Бывший принц Ван Ю сидит на троне? Ну, и прекрасно. А какой именно из них двоих — это уже несущественно по мнению этих людей… Вот что может произойти из-за всего этого! О том, что из Шинджу до неё доходят слухи о том, будто сын принцессы Ён Хва, на самом деле, не имеет никакого отношения к Четвёртому принцу и что та родила его невесть от кого — лишь бы поскорее, Су говорить тогда не стала. А Ван Со, словно бы подтверждая то предположение, вообще не обращал внимания на своего… или не на своего — поди, разберись, отпрыска, как, впрочем, не обращал он внимания и на жену. Того, другого Ю, жившего в Шинджу, прятали от лишнего внимания посторонних, так что, по всей видимости, слухи о его незаконном происхождении, были не совсем необоснованными… ***** Но это всё было не так страшно, как-то, что произошло позднее — через шесть лет после воцарения императора Кванджона. Тогда, в один прекрасный летний день, когда Су играла в дворцовом парке с детьми, ей внезапно доложили о том, что из Шинджу приехал Четвёртый принц Ван Со и что император устраивает для него аудиенцию, на которую также приглашены Тринадцатый и Четырнадцатый принцы. И что Его Величество также пожелал, чтобы императрица тоже присоединилась к ним. — Ладно, — кивнула Су, так ничего и не понявшая, для чего это понадобилось устраивать подобное мероприятие. — Передайте императору, что я скоро приду, как только отведу детей в их комнату и передам на попечение няни. Зайдя в приёмную императора, девушка увидела сидевших за столом трёх принцев и самого Кванджона, причём, вид у всех четверых был далеко не радостным. — Су, мы должны сообщить тебе очень плохие новости, — произнёс Бэк А, отчего-то глядя куда-то в сторону. — Наш девятый брат поднял мятеж. Чжон сегодня же уезжает в армию, чтобы возглавить войско, отправленное на подавление бунта. — Этот негодяй связался с киданями, — вмешался в разговор Ван Со. — И пообещал им немало наших земель за то, что те поддержат его и помогут захватить престол. На севере страны уже чёрт-те что творится! Мало того, что киданьское нашествие того и гляди, начнётся, так ещё и северные кланы восстали! — Мятежники собирают войско для того, чтобы выдвинуться к столице, — добавила принц Чжон. — Мы непременно должны остановить их прежде, чем они покинут свои территории. Нельзя допускать, чтобы кидане разоряли наши территории и мародёрствовали в Корё. А это непременно случится, если выпустить их за пределы земель, принадлежавших мятежным кланам. — Как ты понимаешь, решить дело миром не получится, — произнёс император. — Су, я обещал тебе не проливать крови вообще. Но… Ты же догадываешься, что может случиться, если я не отправлю войска на подавление мятежа и на выдворение армии киданей за пределы Корё? — Всё хорошо, — кивнула императрица. — Делай, как знаешь. Я понимаю, что иногда ситуация оказывается безвыходной и что, если не принять вовремя пусть даже и жёсткие меры, то крови может пролиться куда больше… Но что же будет с Девятым принцем Ван Воном? — добавила она. — Ты выполнишь обещание не причинять зла никому из своих родственников и не станешь его убивать? — Проклятье, да о чём она говорит?! — стукнул кулаком по столу Четвёртый принц. — Не слушай её, брат! Ван Вон пошёл против твоей власти, Ван Вон поднял мятеж и, более того, привёл на земли Корё киданей… Кто он такой, как не изменник и не государственный преступник после этого? Ван Вон должен умереть, и он умрёт, а иначе… Иначе не видать нам никогда покоя. Он так и будет постоянно устраивать бунты, так, что в конце концов, когда наша армия будет уже измотана постоянным подавлением поднятых им мятежей, те же кидане снова вторгнутся в наши земли, а нам нечего будет им противопоставить. — Все знают, что я — не сторонник кровопролития, — произнёс Тринадцатый принц Бэк А. — Но в данной ситуации, боюсь, у нас и вправду нет другого выхода. От девятого брата придётся избавиться, как бы ужасно это ни звучало. Да, мы выросли вместе с ним, но если он не останавливается ни перед чем в стремлении отобрать у Ына трон, то почему мы должны терпеть всё это? Да, и кстати, насчёт Ван Вона… А вы знали, что это именно он был тем человеком, который организовал заговор Ван Гю? Так что, это именно наш девятый брат виновен в смерти родственников нынешнего императора. — Что… Что ты только что сказал?! — в изумлении воззрился на него Кванджон. — Говоришь, что это Вон виноват в смерти моих мамы, дедушки и даже в смерти Док?! Ведь, не будь заговора Ван Гю, все они были бы живы… Что же, раз это дело рук девятого брата, клянусь, что он мне за всё заплатит!.. Чжон, я отменяю тот приказ. Ты не едешь на север, а берёшь нескольких воинов из дворцовой стражи и отправляешься вместе с ними на поиски Ван Вона. Отыщи мне его хоть под землёй, и притащи сюда, во дворец Корё, с верёвкой на шее. А в северную армию я отправлю своего тестя… бывшего тестя, я хотел сказать. Пусть-ка генерал Пак вышвырнет киданей прочь, а заодно и займётся мятежными кланами. Думаю, небольшое кровопускание пойдёт им на пользу и научит их ценить императора, которого им ниспослали Небеса! Су внезапно показалось, что вместо Ына она видит призрак императора Кванджона из её мира: настолько пугающе тот сейчас выглядел. Прошедшие годы не слишком изменили императора внешне, он по-прежнему выглядел всё тем же наивным простаком и милым балбесом. Но на деле… На деле это была уже только видимость. И вот теперь Его Величество решил явить свой истинный, ничем не прикрытый облик, и от этого девушке стало по-настоящему страшно. — Император Кванджон… — пробормотала она. — Это — тот самый император Кванджон, которого я видела в том видении!.. ***** С трудом досидев до конца собрания, императрица вернулась к себе. И первым, кого она увидела — это была её личная горничная, страдающая над тазиком. — Чхэ Рён, что случилось? — Су, бросившись к своей подруге, слегка приобняла её. — Ты плохо себя чувствуешь? Чем-то отравилась? — Н-нет… — замотала головой та. — Барышня, это не то, что вы подумали… Просто… Ну, это получилось так же, как и с Мэй. В общем, барышня, я снова того… ну, беременна. И опять отец моего ребёнка — Девятый принц Ван Вон. — Ч-что?!. — в недоумении воззрилась на неё Су. — Ты же вчера ещё клялась мне в том, что понятия не имеешь, где сейчас принц Ван Вон! Обманула, значит? — Я вас не обманывала! — замотала головой Чхэ Рён. — Я действительно встречалась с Девятым принцем с месяц тому назад, но больше я его видеть не хочу и даже слышать о нём не желаю. Мне неприятно говорить о человеке, который желает смерти ни в чём неповинным детям! — Каким ещё детям? Ты это о чём? — никак не могла взять в толк императрица. — Чхэ Рён, говори, что там ещё у тебя с ним приключилось и каким детям желал смерти Ван Вон? — Так вашим же и желал! — внезапно разрыдавшись, произнесла девушка. — Принцам Ван Ю и Ван Шину! Да мало того, что желал, ещё попросил меня подкладывать им яд в еду. Но я же не злодейка какая-то, чтоб ваших-то детей травить! — Так… А для чего он это делает? — спросила Су, чувствуя, как земля медленно уходит у неё из-под ног, а сердце начинает колотиться так, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. — Почему Девятый принц велел тебе отравить Ю и Шина? — Потому, что он хочет избавиться от соперников своего ребёнка… — очень тихо, так, что Су едва расслышала её слова, произнесла Чхэ Рён. — Девятый принц хочет освободить путь к престолу для своего собственного сына… Которого, возможно, я сейчас ношу… — Достаточно, ты сказала всё, что я хотел услышать, — произнёс император Кванджон, входя в комнату. — Су, дорогая, теперь ты и сама видишь, что Ван Вона нельзя оставлять в живых. Что же до этой вот особы, — добавил он, указывая на сжавшуюся от ужаса Чхэ Рён. — То я полагаю, что ей не нужно рожать этого ребёнка. Дай ей какое-нибудь средство, чтобы у неё случился выкидыш. Я ещё могу примириться с тем, что дочь моего девятого брата, которого и братом-то после такого назвать язык не поворачивается, живёт в этом дворце. Но это — только лишь потому, что она — девочка, и что трон ей в любом случае не унаследовать. Но терпеть ещё и сына моего мятежного родственника? Ни за что! — Ын, ты спятил?!! — в ужасе воззрилась на него Су. — Ты вообще, соображаешь, что ты сейчас говоришь?! Чтобы я дала Чхэ Рён абортивное зелье? Зачем бы это было нужно, тем более, что, может быть, у неё снова будет девочка, а от неё, как ты и заметил, проблем для нас не будет. — Её уже осматривал придворный лекарь, — покачал головой император. — И он сказал, что на этот раз, судя по всему, у неё будет мальчик. А, значит, я не могу рисковать. Выбирай, — добавил он, подойдя к Су. — Либо ты даёшь ей сама зелье, либо придворный лекарь избавляет её от ребёнка другим и куда менее приятным способом, либо… — недобро усмехнувшись, добавил император Кванджон. — Либо она отправляется в тюрьму и уже больше не выходит оттуда. — Прошу вас, сжальтесь надо мной, Ваше Величество! — взмолилась личная горничная императрицы. — Обещаю вам, что никто и никогда не узнает о том, кем был его отец! — В конце концов, — добавила Су. — Почему бы не решить эту проблему как-нибудь по-другому? Можно же выдать Чхэ Рён замуж, тогда она всем будет говорить, что родила от мужа, но ребёнок родился на несколько недель раньше. — Я не хочу выходить замуж! — испуганно пискнула служанка. — Барышня, что вам только такое в голову приходит-то, а? — Не хочешь замуж? — пристально глядя на неё, произнесла императрица. — Значит, ты хочешь выпить абортивного зелья или отправиться в тюрьму? — Н-нет… — покачала головой Чхэ Рён. — Но и то, что вы предлагаете… Вам не кажется, что это уже чересчур? — Проблема ещё и в том, где найти тебе мужа, — между тем, продолжала императрица. — Это не должен быть человек, бывающий при дворе и знающий о твоей связи с Девятым принцем Ван Воном. — Я знаю, где найти такого человека! — внезапно услышали они голос императора. — Су, почему бы нам не спросить у Бэк А, нет ли у него холостых приятелей, которые достаточно обеспечены для того, чтобы содержать жену и ребёнка, но недостаточно знатны для того, чтобы быть вхожими во дворец. Как тебе такая идея, а? — Идея — класс! — улыбнулась императрица, показывая ему поднятый большой палец. — Ваше Величество, вы просто замечательно придумали! Такое решение мне нравится куда больше, чем всё то, что вы предлагали. — Ну, тогда так и поступим, — кивнул император… ***** Через два дня после этого разговора, Чхэ Рён поспешно вышла замуж за одного из приятелей Тринадцатого принца. Её жених не принадлежал к числу аристократов, но был вполне хорош собой и достаточно богат. В общем-то, у Чхэ Рён не было повода для недовольства. И всё же, в дом своего мужа она отбыла в не самом радостном настроении. Впоследствии, когда личная горничная императрицы поймёт, что, на самом деле, Девятый принц её никогда и не любил, а только использовал в качестве шпиона, её отношение к мужу изменится в лучшую сторону, пока же назвать её счастливой было бы крайне затруднительно. Что же до Девятого принца, то Чжону действительно удалось в скором времени отыскать его и схватить. Как и велел ему Ын, Четырнадцатый принц приволок своего девятого брата во дворец Корё с верёвкой на шее и бросил к подножию императорского престола, причём сделал он это прямо на глазах у императрицы, всех принцев, остававшихся в столице и у всех придворных. Приговор для изменника был суров: смертная казнь через повешение. Правда, в самую последнюю минуту, когда Ван Вон уже стоял на эшафоте и ему на шею надевали верёвку, к месту казни примчался гонец на взмыленной лошади, который привёз новый указ императора: приговор отменить, а смертную казнь заменить на пожизненное заключение в дворцовой тюрьме. А для того, чтобы никто не знал, кем он был, тот заключённый, Ын, припомнивший одну из историй, которую ему рассказывала Су ещё в то время, когда он навещал её в доме Мён Хи, и которая, якобы, произошла с одним знатным узником в её мире лет так за триста-четыреста до её рождения, распорядился надеть на своего девятого брата железную маску, закрывавшую лицо, в которой были оставлены только небольшие прорези для глаз, носа и рта. Бывший Девятый принц Ван Вон провёл в дворцовой тюрьме многие годы, взирая на мир через прорези в железной маске и дыша сырым и тяжёлым воздухом подземелий, расположенных под дворцом Корё. Император Кванджон так и не выпустил его на свободу до конца своей жизни и не разрешал никому из родственников его навещать. Но бывший наследный принц Ван Ю, ставший императором Кёнджоном, на следующий день после своей коронации, лично спустился в подземелья замка Корё, где и увиделся со своим дядей. После этого он распорядился выпустить узника в железной маске из тюрьмы и вернул ему былой титул. Вот только, не доверяя человеку, несколько раз пытавшемуся поднять мятеж против его отца, Кёнджон распорядился отправить своего девятого дядю под пожизненный домашний арест. Впрочем, не исключено, что к этому освобождению приложила руку и вдовствующая императрица Су: она всегда старалась, как могла, облегчить жизнь людям и полагала, что Девятый принц уже и так получил своё, отсидев в тюремной камере больше тридцати лет. Вот только не знала тогда императрица-мать, что об участи, постигшей бывшего Девятого принца Ван Вона, будет написано немало историй, одна из которых, обрастая придуманными подробностями и постепенно меняясь со временем, так, что уже и имён-то реальных участников тех событий в ней не останется, в конце концов каким-то немыслимым образом по Шёлковому пути попадёт в Европу, где и станет известной одному из королей Франции. И что, впечатлившись прочитанным, он, впоследствии, прикажет поступить с одним из государственных преступников точно так же, как это было написано в том древнем восточном сборнике историй. О том, кем был тот узник из Франции, получивший позднее прозвище Железная Маска, никому так и не удалось узнать и по сей день. Однако, это именно о нём рассказывала Су Десятому принцу Ван Ыну во время одного из его визитов в дом её кузины Мён Хи. ***** Ну, кто бы мог подумать, что из всего этого получится вот такой вот исторический казус и что легенда о Железной Маске, рассказанная девушкой, попавшей в Корё из 21 века, принцу, впоследствии ставшему императором Кванджоном, и окажется причиной появления легенды, которая, в итоге и будет причиной появления человека в железной маске, ставшего самым знаменитым узником во всей истории Франции?