Хроники «кровавого» императора Кванджона или Вернуться, чтобы отомстить

      Окрестности Сонгака, одна из загородных императорских резиденций, осень 968 года       Сидя в открытой беседке в саду своего нового дома, первая супруга Его Величества императора Кванджона с грустью смотрела на то, как с деревьев облетают пожелтевшие листья и с тихим шелестом опускаются на уже прихваченную ранними заморозками землю.       — Должно быть и моя жизнь пройдёт так же, тихо и незаметно, как этот листопад, — невесело улыбаясь, говорила императрица Су своей личной горничной, которая одна из всех её служанок решила отправиться в почётную ссылку вслед за своей государыней. — Промчатся месяцы и годы, а я даже сама не замечу, как успею состариться вдали от дворца…       — Ваше Величество… Ой, то есть, я хотела сказать, барышня, ну вот зачем вы только говорите такие ужасные вещи? — умоляюще глядя на неё, воскликнула Чхэ Рён. — Знаете же, насколько сильно я переживаю, когда вы заговариваете о том, что вам уже недолго до старости осталось!       — А что поделать, если так оно и есть? — невесело усмехнулась Су. — Чхэ Рён, напомни-ка, до скольких лет, обычно, живут люди в вашем времени?       — А-ай… Что значит — «в вашем времени»? — поморщившись, словно от зубной боли, покачала головой её личная горничная. — Вас послушать, барышня, так вы в этом мире вообще чужая!       — Но что, если это вправду так и есть? — кутаясь в шерстяной плащ, наброшенный на её плечи, с усмешкой произнесла императрица. — Чхэ Рён, что бы ты сказала, если бы тебе стало известно о том, что я пришла сюда из другого времени и другого мира, не похожего на этот так же, как Солнце отличается от Луны, а день — от ночи?       — Скажу, что вам в голову порой странные мысли приходят… — укоризненно глядя на свою госпожу, протянула её верная служанка. — И что, должно быть, это происходит из-за того, что вы покинули главный дворец, а здесь, за городом, вам просто нечем заняться, вот вы от скуки всякие сказки и сочиняете. Хорошо ещё, что император вас не забывает и не перестаёт даже здесь навещать, а потому, перестаньте уже говорить, что вас все покинули.       — Вижу, что мне и вправду бесполезно разговаривать с тобой на подобные темы, — покачала головой Су. — Эх… Вот если бы тут был Чжи Мон, то он бы наверняка смог меня понять. А ты… Конечно же, тебе трудно поверить в подобные вещи, Чхэ Рён, и я не должна винить тебя в этом. Лучше, вот что мне скажи… Ты же поддерживаешь связь со своей дочерью?       — С Мэй? — в недоумении воззрилась на неё горничная. — Ну… Если говорить по-правде, то после того, как она два с лишним года назад вышла замуж за императора, я ни разу с ней не встречалась, а письма она мне не пишет… Только вот, — слегка понизив голос, произнесла Чхэ Рён. — Ходят слухи, будто новая супруга Его Величества сейчас в положении и что новый принц или принцесса родится где-то в начале следующего года.       — Ясно… — печально кивнув, вздохнула императрица. — Что же… Я рада за Мэй, да и за тебя тоже. Теперь, Чхэ Рён, ты не просто моя личная горничная, а мать новой императрицы и бабушка её будущего ребёнка… Кстати, скажи на милость, почему ты не пожелала жить во дворце Корё вместе со своей дочерью? Ведь император же предлагал тебе остаться на правах матери его второй жены. У тебя были бы все привилегии, положенные по статусу, там бы ты пользовалась куда большим почётом и уважением, чем оставаясь просто моей служанкой.       — Да куда же я без вас-то пойду, барышня? — в недоумении глядя на Су, развела руками её горничная. — Вспомните, что мы всегда были с вами, с самого вашего появления в доме Восьмого принца и его покойной супруги. С тех самых пор я вам служила, так как же могла вас оставить, зная о том, что если бы я осталась во дворце, то рядом с вами не оказалось бы никого из тех людей, кого вы знали прежде? Вы столько раз мне помогали, спасли Мэй и Чарама, когда я так боялась, что мне не позволят их родить из-за того, что их отцом был Девятый принц Ван Вон. И вы думаете, что после всего этого я смогут вас предать подобно другим? Барышня, вы слишком плохо знаете Чхэ Рён! Может быть, я глупа и необразованна и происхожу из неблагородной семьи, но я умею ценить добро и не стану платить за него злом или предательством. Хотя бы не ради себя, но ради детей, я должна быть вам благодарна и быть подле вас даже в том случае, если весь мир, включая императора, вдруг отвернётся от вас.       Су, глядя на свою служанку, только покачала головой. Она понимала, что Чхэ Рён была ей многим обязана, в том числе и жизнью своих сына и дочери. И всё же… Императрица никак не могла избавиться от некоего чувства вины, которое она испытывала из-за присутствия в загородном поместье своей горничной. Она не отдавала приказа Чхэ Рён последовать за собой в изгнание и даже не ожидала, что та сама попросит разрешения сохранить за собой прежнюю должность личной горничной императрицы. Только вот теперь Чхэ Рён пришлось не только покинуть дворец, но и оставить в столице своих мужа и детей, за которыми она теперь сильно скучала, хоть и старалась скрывать эти свои чувства от Су.       — Чхэ Рён, — произнесла императрица, улыбнувшись своей горничной. — А почему бы тебе не забрать Чарама сюда, в это загородное поместье? Он мог бы помогать садовнику ухаживать за растениями, тем более, ты сама говорила, что твой сын интересуется такими вещами. Да и тебе, когда он будет рядом, всё же будет спокойнее… Скажешь, я не права?       — Ох, барышня! — недоверчиво глядя на неё, покачала головой горничная. — Да какой от него сейчас-то прок будет, даже если я его заберу из столицы? Чарам — совсем ребёнок, от него больше беготни, шума и беспокойства будет, чем помощи. К тому же, — добавила она тише. — Он очень напоминает внешне своего отца. Скажите, вам и вправду будет приятно каждый день видеть перед собой ребёнка человека, некогда доставившего вам столько беспокойства?       — Ну, так это же не твой Чарам, а принц Ван Вон мятежи устраивал! — с усмешкой произнесла императрица. — Почему я должна из-за этого с неприязнью относиться к ребёнку, который, уж конечно, не должен отвечать за грехи и преступления своего отца?.. Ладно, — добавила Су, заметив то, насколько растерянной сейчас выглядит её горничная. — Не буду тебя принуждать к этому. В конце концов, ты — мать Чарама и потому сама знаешь, где ему будет лучше: в доме его приёмного отца в Сонгаке или же здесь, рядом с тобой. Просто, подумай об этом моём предложении и, если надумаешь, то можешь в любое время привозить сюда своего сына.       Императрица не стала говорить Чхэ Рён о том, что она сама давно уже успела соскучиться по детям, оставленным в столице и появление в поместье сына её служанки, который также был и племянником самой Су, не только стало бы радостью для его матери, но ещё и наполнило бы загородную резиденцию детским смехом и беготнёй — всем, чего императрице сейчас так не хватало в изгнании. Её старшие дети к этому времени были уже совсем взрослыми: Сеол зимой исполнилось восемнадцать, а Ю и Шину — шестнадцать лет. Эти двое и, возможно, принцесса Лиён, прекрасно помнили её. А вот малышка Сон Док? Помнит ли она ещё свою мать, так неожиданно покинувшую дворец и теперь живущую в изгнании? Младшей дочери императрицы на момент её изгнания было всего два года и, должно быть, она теперь даже не могла вспомнить лица своей матери…       Её Величество ещё плотнее закуталась в наброшенную на её плечи накидку и поморщилась. Вот уже несколько дней она чувствовала себя просто ужасно. Если бы придворный лекарь ясно и чётко не объяснил ей после того досадного падения, что детей у неё больше уже не будет, императрица бы подумала, что она снова в положении. Если бы не тот несчастный случай, такое и вправду сейчас могло бы с ней произойти.       Су невесело усмехнулась, вспомнив о том, что император во время последнего визита в загородную резиденцию, не отпускал её от себя до самого утра. Эта ночь, проведённая наедине с ней, стала прощальным подарком Его Величества прежде, чем он отправился в продолжительное путешествие по стране, так как самолично пожелал увидеть, как живут его подданные в самых отдалённых провинциях. Но могло ли получиться, что одним подарком, как оказалось, дело тогда не ограничилось?       — Нет, это полностью исключено! — хмыкнула императрица. — Ведь придворный лекарь же яснее ясного объявил, что я больше не смогу рожать детей, да и потом… Это была бы слишком жестокая насмешка судьбы: чтобы я, будучи беременной от императора, но ещё не догадываясь об этом, должна была жить в добровольном изгнании по той самой причине, что не могу больше рожать ему наследников… Должно быть, это у меня уже просто нервы расшалились, вот из-за этого и и мутит по пол-дня. А в весе я прибавила из-за того, что от скуки стала есть слишком много… Нет, нет и нет… Пора уже заканчивать с этими глупостями и смиренно доживать свой век в изгнании, будучи покинутой всеми без исключения родственниками…       В это время к императрице подошла одна из её новых придворных дам.       — Государыня, — произнесла она. — Вас желает видеть супруга Четырнадцатого принца.       — Сеол? — невольно ахнула Его Величество. — Но как… Я же запретила ей сюда приезжать! Что за непослушная девчонка!       — Так мне пригласить принцессу или сказать ей, что вы не сможете её нынче принять? — произнесла придворная дама, склоняясь перед своей государыней в почтительнейшем поклоне, но при этом как-то странно усмехаясь.       — Зови, — махнула рукой императрица. — Моя дочь не стала бы просто так приезжать сюда, значит, у неё имеются для меня важные новости.       О том, что это за важные новости были такие, Су догадалась сразу же, как только увидела дочь.       — Сеол!!! — ахнула она, хватаясь за сердце при виде округлившегося живота принцессы. — Ты… Ты это что натворила?! Разве я не велела тебе и Чжону… Как вы оба посмели меня ослушаться? Я же хотела позднее расторгнуть ваш брак и найти для тебя более подходящего мужа, но теперь…       — Да всё в порядке, мама! — беззаботно улыбнувшись ей, махнула рукой принцесса. — Ты-то может и хотела расторгнуть позднее наш брак, да только вот я никогда этого не желала. Мне не нужно было быть супругой Чжона только по бумагам, ведь я его всегда любила и хотела быть ему настоящей женой. Я рада, что мне всё-таки удалось его уговорить не слушаться тебя, а потому… Давай не будем портить настроение друг другу, ладно? Тем более, — добавила Сеол, многозначительно усмехнувшись. — Я, как посмотрю, ты тоже в такой точно ситуации, как и я, сейчас оказалась?       — Ты болтай, но не заговаривайся! — неодобрительно глянув на дочь, произнесла Су. — Сеол, если уж ты сама сделала глупость да ещё и Чжона на это подговорила, так хоть других-то в подобных вещах не обвиняй, ладно?       — Извини… — снова став серьёзной, произнесла принцесса. — Мама, я не хотела тебя обидеть. Но всё же… Всё, что с тобой происходит, не может меня не волновать. Скажи, почему бы сейчас, когда ты снова носишь под сердцем ребёнка императора, тебе не вернуться бы во дворец Корё? Ведь ты и покинула-то главную королевскую резиденцию по той причине, что не могла по словам придворных лекарей больше рожать и не захотела оставаться там, где на тебя смотрели бы с презрением или же с сочувствием?       — Потому, что это ты сама выдумала, не иначе как для того, чтобы я тебя не так сильно ругала, — усмехнулась императрица. — Кстати, — с усмешкой произнесла она. — Если судить по твоему виду, дорогуша, то ты так жаждала поскорее оказаться в одной постели с Четырнадцатым принцем, что даже официальной даты твоей консуммации не стала дожидаться, а, возможно, и вовсе не отправляла запрос об её вычислении. Скажи, я права?       — Права… — уныло кивнула Сеол. — Я просто подумала, что отец в любой момент может передумать и расторгнуть мой брак. Ну, вот и решила подстраховаться на всякий случай, чтобы у императора не было больше ни единого шанса отменить всё это.       — Молодец! — неодобрительно покачала головой Су. — Выходит, что ты уже давно всё спланировала? А ты вообще, подумала о том, что тебе ещё рано было замуж по-настоящему выходить?       — Мама, мне на тот момент уже исполнилось восемнадцать! — воскликнула принцесса. — И не начинай, пожалуйста, хоть ты меня поучать, а то меня и так уже все, кому ни лень, носом в это ткнули. Отец, все дядюшки, их жёны и даже новая супруга императора, которая, кстати говоря, тоже разделила с ним ложе ещё до официальной консуммации. А теперь и ты начинаешь меня из-за этого ругать? Почему бы вам всем просто не признать тот факт, что этого уже не изменить, как бы всем вам ни хотелось и что я всегда останусь со своим нынешним супругом, невзирая на то, что у вас были в отношении меня совсем другие планы?       — Проклятье… — невесело усмехнулась императрица. — Сеол, если бы я знала, что ты так поступишь, то лучше бы выдала тебя замуж за твоего кузена Ван Ю, он, по крайней мере, по возрасту тебе больше в мужья подходил.       — А что плохого в том, что мой супруг значительно меня старше? — с усмешкой пожала плечами Сеол. — Мама, вспомни, во многих знатных и богатых, в том числе королевских и императорских семьях, совсем юных девушек выдают замуж за мужчин значительно более старшего возраста, случается, что и за совсем уже стариков. Никто из этого не раздувает проблему на пустом месте, так почему же ты упрекаешь меня за это? Или, может быть, ты мне просто завидуешь?       — Было бы чему завидовать! — покачала головой Су. — Сеол, давай закончим этот бессмысленный разговор. Если ты приехала сюда действительно по делу, то сразу говори, что ещё там, в Сонгаке случилось. Если же нет, то лучше возвращайся в дом своего мужа.       — Случилось… — разом погрустнев, протянула принцесса. — Мама, ты же помнишь моего восьмого дядю?       — Принца Ван Ука?! — в недоумении воззрилась на неё Су. — Разумеется, помню. Что с ним там ещё случилось? Я слышала, вроде, император, наконец-то, подобрал ему новую супругу и он, спустя столько лет после смерти моей кузины Мён Хи, согласился жениться.       — Ту свадьбу отменили… — покачала головой Сеол. — Дядя серьёзно болен, вот семья той девушки не стала рисковать.       — Болен?.. — чувствуя, как, словно бы предчувствуя грядущую беду, сжимается её сердце, дрогнувшим голосом произнесла императрица. — Что же с ним могло произойти? Когда я покидала столицу два года назад, Восьмой принц выглядел вполне здоровым и полным сил, хоть однажды шутки ради он мне и сказал, что начинает стареть и из-за этого становится слишком болтливым. Но он всего-то на пару лет старше императора и ему ещё не исполнилось и сорока пяти…       — Мама, помнишь, ты рассказывала про покойную тётушку Мён Хи? — глядя куда-то в сторону, произнесла Сеол. — По твоим словам, у тёти была болезнь лёгких из-за которой она и умерла… Так вот, у моего восьмого дяди обнаружились те же признаки болезни, что и у неё. Главный придворный лекарь утверждает, что это он много лет назад от своей покойной жены заразился, но до поры до времени ему удавалось справляться с инфекцией. И придворный астролог тоже говорит, что это, должно быть, всё дело именно в этом…       — Что же… — со вздохом произнесла Су. — Этого можно ожидать. Ук проводил со своей первой женой слишком много времени и сам о ней заботился до последних минут её жизни… Даже больше… — с грустью добавила императрица. — Он был с ней до того мгновения, пока пламя не охватило дрова, сложенные для погребального костра моей кузины. Думаю, — добавила она. — Мне нужно испросить у императора разрешение увидеться с твоим восьмым дядей прежде, чем он… Чем его состояние здоровья ухудшится настолько, что он уже не сможет принимать в своем доме посетителей.       — Это невозможно! — покачала головой принцесса. — Отец ещё перед отъездом по совету господина Чжи Мона под страхом смерти запретил всем своим родственникам без исключения приближаться к дому Восьмого принца. Мой супруг пытался добиться разрешения на встречу с дядей, но господин Чжи Мон сказал, что он не может позволить этой инфекции и дальше распространяться среди членов императорской фамилии и если император сейчас в отъезде, то он сам об этом позаботится… Что это и в моих интересах… Лекари утверждают, что риска заражения почти нет, но придворный астролог… Мама, скажи, почему господин Чжи Мон считает, что он может нам указывать, как поступать и почему отец так безоглядно его слушается?       — Может быть, потому, что это я много лет назад ему велела прислушиваться к словам придворного астролога? — пожала плечами императрица. — Сеол, поверь, я знаю об этом господине то, что неизвестно больше никому другому. И если господин Чжи Мон что-то говорит, то нужно делать так, как он советует. Понимаешь?       — Я-то понимаю, — кивнула принцесса. — И всё же… Это как-то невежливо с нашей стороны: оставить дядю в одиночестве как раз тогда, когда он больше всего нуждается в поддержке своих родственников… Чжон сказал, что если даже официальное разрешение императора на посещение усадьбы восьмого дяди и не будет получено, он всё равно отправится к нему с визитом, наплевав на то, что отец запретил это делать под страхом смерти.       — Передай своему мужу, чтобы он и думать об этом забыл, — покачала головой Су. — Сеол, мне очень жаль, что так получается, но… Если Чжи Мон говорит, что это опасно, значит, ему нужно верить. Это не тот человек, который станет болтать понапрасну такие вещи, не будучи в этом полностью уверенным.       А про себя императрица подумала, что при первой же встрече с придворным астрологом постарается выяснить, почему тот от имени императора отдал такой приказ…       *****       Окрестности Сонгака, одна из загородных императорских резиденций, зима 969 года       Однако, до следующей встречи с придворным астрологом прошло довольно много времени и за это время в жизни изгнанной из дворца императрицы произошло кое-какое событие, круто изменившее её жизнь. Девятого января 969 года на свет появился её шестой ребёнок, причём, никто, даже сам император Кванджон не знал о его рождении.       — Ваше Величество… Ой, то есть, я хотела сказать, барышня, как вы собираетесь его назвать? — с любопытством глядя на новорождённого принца, произнесла Чхэ Рён. — Ой, посмотрите, вы только посмотрите на него! — добавила личная горничная императрицы, протягивая своей госпоже завёрнутого в шёлковое одеяло младенца. — Вам не кажется, что он — точная копия Его Величества?       — Да, ты права, — кивнула Су, осторожно беря в руки драгоценный для неё живой свёрток. — Когда этот ребёнок вырастет, он будет выглядеть точно так же, как наш дорогой император… Ну, а насчёт того, как его назвать… — задумчиво глядя в пространство перед собой, произнесла она. — Думаю, имя Рин ему подойдёт. Как по-твоём, Чхэ Рён?       — Его Высочество принц Ван Рин… — усмехнулась её личная горничная. — А что? По-моему, звучит неплохо. И вполне созвучно с настоящим именем императора, верно я говорю, барышня?       Императрица лишь кивнула, так как говорить ей сейчас не хотелось из-за вполне понятной усталости после родов, которые продолжались почти сутки.       — Знаешь, Чхэ Рён, — произнесла она, с самым серьёзным видом глядя на свою верную служанку. — Я почему-то уверена в том, что после Рина детей у меня уже точно не будет. Итак, я выполнила и даже перевыполнила то обещание, некогда данное мною императору. Он хотел двух сыновей и двух дочерей, я родила ему трёх принцев и трёх принцесс. На этом хватит. Если мне не суждено будет вернуться во дворец, то остаток своей жизни я хочу провести здесь, в этом поместье, воспитывая своё последнее дитя… Как думаешь, император позволит мне оставить принца Ван Рина при себе? Я думаю, что да. У него ведь, и так уже есть два сына от меня и совсем скоро Мэй тоже должна родить ему ребёнка.       — Это если ещё не говорить про принцессу Сеол, — хихикнула Чхэ Рён. — Барышня, вы же знаете, что она тоже вот-вот должна произвести на свет первенца?       — Знаю, конечно, — невесело усмехнувшись, произнесла Его Величество. — Сеол никогда меня не слушалась, всегда старалась делать по-своему, и вот он результат. Моя дочь замужем за пусть и довольно дальним, но всё же родственником, который к тому же, на двадцать лет старше её. Но при этом она уверяет всех, что совершенно счастлива… Впрочем, — добавила она. — Моя старшая дочь уже достаточно взрослая для того, чтобы самой распоряжаться собственной жизнью. Я искренне желала ей добра, хотела найти ей мужа из числа иноземных принцев или королей, но она… Она сама выбрала себе супруга, так как не желала слушать никаких возражений. Что же… Пусть живёт, как знает и как хочет. Больше я не стану пытаться вмешиваться в её судьбу и как-то её изменить. Тем более, что у меня и без того забот сейчас хватает, — добавила она, с нежностью глядя на спящего ребёнка. — У меня есть это поместье и есть Рин. Этого для меня более, чем достаточно…       *****       А примерно через две недели в поместье, где сейчас жила первая супруга императора, приехал с визитом ни кто иной, как придворный астролог.       — Господин Чжи Мон? — в недоумении глядя на посетителя, которого она вовсе не ожидала так скоро увидеть, произнесла Су. — Что привело вас сюда, в эту отдалённую резиденцию?       Придворный астролог, не говоря ни слова, подошёл к колыбели, стоявшей рядом с постелью императрицы и, вытащив оттуда ребёнка, несколько минут задумчиво всматривался в его лицо, как если бы надеялся увидеть какие-то знаки судьбы.       — Рад поздравить вас, Ваше Величество, с рождением ещё одного принца, — произнёс он, протягивая малыша его матери. — Скажите, как вы назвали младшего сына императора?       — Ван Рин, — всё так же в недоумении глядя на него, произнесла Су. — А вы… Как вы вообще узнали о его рождении? Я до последнего дня скрывала беременность даже от слуг и, разумеется, никто во дворце Корё не мог узнать…       — Они и не знают, — загадочно усмехнулся Чжи Мон. — Императрица, вам ведь, не хуже меня известно, что я умею читать судьбы людей по звёздам и уже видел всякое. Но то, что произошло примерно с две недели тому назад, потрясло меня до глубины души. Я увидел, как на небосводе зажглась новая звезда, которая, затем, распалась на три части, каждая из которых стала совершенно отдельным светилом… Я был в недоумении, так как не мог понять, что происходит. И только рождение принцев Ван Гю и Ван Мёна всё расставило на свои места. Эти два ребёнка появились на свет в один день и час, а, значит, у них будет общая судьба. Но… Я долгое время не мог понять, кем же был третий младенец королевской крови, который должен был родиться одновременно с ними. И тут совершенно случайно вспомнил о том, что император продолжал навещать вас даже в изгнании. Конечно, придворные медики были так категоричны, когда утверждали, что у вас больше никогда не будет детей. И всё же, я решил на всякий случай приехать сюда и лично убедиться в том, что мои догадки были верны… А теперь, — добавил придворный астролог. — Ваше Величество, скажите, в какой день и час вы родили этого ребёнка?       — Девятого января в три часа пополудни, — в недоумении глядя на него, произнесла Су. — А почему… Почему вы об этом спрашиваете, господин Чжи Мон?       — Потому, что как раз в это же время на свет появилось ещё два ребёнка королевской крови, — с усмешкой произнёс тот. — Вторая супруга государя, императрица Мэй, в своих апартаментах произвела на свет принца Ван Гю, а ваша дочь, принцесса Сеол, в особняке своего супруга, родила принца Ван Мёна. Теперь, когда я убедился в том, что и принц Ван Рин появился на свет в один день и час с ними, разрозненные кусочки головоломки, над которой я безуспешно бился вот уже сколько дней, наконец-то сложились в единый пазл… Ваше Величество, я не знаю, к добру ли, к худу ли, но принцы Ван Гю, Ван Мён и Ван Рин разделят одну и ту же судьбу, а потому, вам следует как можно серьёзнее отнестись к тому, чтобы оградить их всех от скверного влияния. Потому, что существует вероятность их участия в будущем в заведомо проигрышных заговорах и попытках государственных переворотов. Никто из них не будет править, так как они не были рождены под императорской звездой. А вот лишиться голов они все трое могут очень даже запросто… На этом, всё, позвольте откланяться, — добавил придворный астролог.       Су вспомнила о том, что собиралась спросить Чжи Мона о том, что же произошло с Восьмым принцем Ван Уком, и правда ли, что его болезнь настолько тяжёлая.       — Нет, подождите, господин Чжи Мон! — предостерегающе подняв руку, произнесла императрица. — Скажите, вам известно о том, что стало с Восьмым принцем? Находясь здесь, вдали от дворца, я знаю лишь то, что три месяца назад он был серьёзно болен. Скажите, сейчас ему уже лучше?       — Ну, в общем-то, да… — отчего-то отводя взгляд в сторону, произнёс Чжи Мон. — Лучше? Можно и так сказать. Вот уже два месяца прошло с тех пор, как Восьмой принц оставил сей бренный мир. Теперь он в обществе своей супруги, вашей кузины Мён Хи, и, я думаю, они оба, наконец-то, счастливы от того, что им больше незачем скрывать друг от друга истинные чувства.       Су показалось, что земля разверзлась у неё под ногами. Человека, который стал её первой любовью в этом мире, больше не было. И ещё одна часть её жизни с его уходом безвозвратно канула в прошлое. Но было кое-что, так и оставшееся для императрицы непонятным.       — Чжи Мон, — каким-то безжизненным и в то же время зловещим голосом произнесла она. — Скажите, это ведь по вашей милости Восьмой принц Ван Ук должен был медленно умирать в своём поместье, будучи покинутым всеми своими родственниками? Сеол мне говорила, что это вы, а не император отдали распоряжение никому его не навещать… Скажите, вы и вправду можете быть сейчас таким спокойным, прекрасно понимая, что, возможно, своими действиями если и не убили человека, который некогда был мне по-настоящему дорогим и близким, то значительно уменьшили продолжительность его жизни? Ведь, если бы не ваше идиотское распоряжение, Ук прожил бы ещё много месяцев. Но вы… Это вы обрекли его на одиночество и отчаяние, лишившие его сил и желания сопротивляться болезни!       — Ваше Величество, я только заботился об интересах императорской фамилии, — пожав плечами, произнёс придворный астролог. — Если бы я не отдал бы тот приказ от имени императора, то все другие ваши родственники тоже могли бы заболеть… Скажите, государыня: вы предпочли бы поиграть в благородство, которое, возможно, стоило бы жизни остальным братьям императора, ему самому и даже вашим детям? Или же, будь у вас выбор, предпочли бы пожертвовать только одним Восьмым принцем, который и так уже умирал?       Су задумалась. С одной стороны она понимала, что поступить так было подло, но с другой… В отличие от императора и его братьев, она прекрасно понимала, что подобные визиты могли бы стать причиной дальнейшего распространения инфекции, а значит, придворный астролог в чём-то был прав.       — Ладно… — произнесла она наконец. — Признаю, я бы поступила бы так же, как и вы. И всё же… Я бы хотела попросить вас кое о чём очень важном, господин Чжи Мон, — добавила императрица. — О том, чтобы вы сохранили в секрете то, что у меня родился ещё один ребёнок, а также то, какая судьба может ожидать принцев Ван Гю, Ван Мёна и Ван Рина?       — Я и не собирался никому об этом говорить, — с усмешкой глядя на неё, произнёс придворный астролог. — Когда придёт подходящее время, вы сами скажете об этом императору. Пока же… Будет лучше, если об этом никто не будет знать.       Сказав так, он поклонился императрице и вышел из комнаты.