he

Я буду смотреть как темнеет и нервно курить. Вся комната как в тумане, и где ты, как ты… И руки дрожащие тянутся позвонить, я помню, конечно помню про блок сим-карты. Я помню что ты не рядом, в чужой Москве и все километры рельс на моем запястье. И это как оправданье моей тоске, но не оправдание разбитому в крошки счастью. А мне собираться с силами, взять духи, палетку, и тени ярче и тушь чернее. Но я продолжаю тупо писать стихи. Ведь я по-другому толком то не умею.

***

И снова сказка, хотя, кому их теперь слагать? И все напевы лишь в полуночь месяц слышит. Но жил-был принц, и он очень любил мечтать. Жила колдунья, она любила гулять по крышам.

***

И напиться наверное стоит в пустой квартире, нараспашку открыв все двери своим ключом. И остаться маленькой в этом огромном мире, за неполные двадцать все ещё ни о чем ни писать, ни думать толком не научилась, только плакать от каждой царапины да кричать. Все с надеждой, что кто-то выяснит, что случилось. И что кто-то примчится снова тебя спасать.

***

Я не раз хотела себя у него отобрать. Не собака, а Бастет. Не верность, а добродетель. Без него мне легко и мягко в постели спать. Его свитер давно распущен из теплых петель. Прирученная лишь на время Не дар богов. Прирученная потому что сама хотела. Только он оказался твёрже, Он был готов. Приручил эту душу, хотя я дарила тело. Отдавала тепло ладоней, янтарь в глазах. Отдавала — бери, кто ещё тебе это дарит? Отдавала не думая вовсе о тормозах. Отдавала не думая, чем меня это ранит.

***

Если буду тонуть - не кричи, не бросайся следом. В этот раз я осознанно, верно иду ко дну. Я внушила себе, что море почти что небо. И я пробую эту новую глубину.