Леди Адмирал

      Рассказывать про само путешествие было особо нечего. Меня вывели из больницы, оказавшейся на самом деле лабораторией, и погрузили в небольшой микроавтобус неизвестной мне марки. Вика уселась рядом со мной, в салон. В кабине я успел разглядеть еще двух человек — водителя и солдата, держащего в руках укороченный автомат. От них нас отделяла непрозрачная перегородка. Как только мы двинулись в путь, Вика зашторила окна и запретила их трогать — путь до лаборатории оказался секретным. По пути мы не разговаривали — она достала из футляра тонкие очки в золотистой оправе и взялась за книгу, я же достал из вещей тетрис, предусмотрительно установив его в беззвучный режим. Доставать своего конвоира, находясь с ней наедине мне категорически не хотелось.       Микроавтобус высадил нас возле небольшого аэродрома. Я первым спрыгнул на заросшую желтоватой травой бетонку и огляделся. В начале полосы нас дожидался самолет — небольшой двухмоторный транспортник. Его пилот потихоньку прогревал двигатели, поднимая с земли облака пыли, мусора и опавших листьев. Рядом стоял грузовик, армейский «Урал», из которого выгружали какие-то ящики. Их складывали на землю, осматривали, а затем заносили в самолет по хвостовой рампе. Руководил процессом высокий белобрысый сержант. В подчинении у него было человек десять-двенадцать, меньше половины взвода. Попав в облако пыли, сержант сердито взмахнул руками и обрушил на пилотов волну нелицеприятных высказываний, которые они, разумеется, не услышали. Остальные солдаты немедленно его поддержали, побросав на какое-то время свою работу. Или, вернее, не солдаты, а матросы — если судить по форме, этот отряд относился к морской пехоте. Впрочем, тогда и сержанта следовало называть старшиной… Решив не морочить себе голову особенностями воинских званий, я вновь обратил внимание на самолет и применил на него «Наблюдательность» — пусть прокачивается. Система немедленно снабдила меня соответствующей подсказкой: Ан-74. Военно-транспортный самолет укороченного взлета и посадки. Подготовлен для эксплуатации в условиях крайнего севера.       Удовлетворенно поджав губы и кивнув самому себе, я принялся размышлять над тем, как можно будет применить полученную информацию. Впрочем, долго раздумывать мне не пришлось — ко мне подоспела капитан Краснова и, ухватив за рукав, поволокла к самолету.       Салон «Аннушки» разительно отличался от того, что я привык наблюдать на коммерческих авиалайнерах. Кресла тут были складные, небольшие и неудобные — лишь бы человек поместился. В середине салона кресел не было вовсе, там громоздились штабелями те самые ящики, что таскали морпехи. Перевязанные стропой и веревкой, они оставляли между собой лишь узкие, кривые проходы. Я печально покачал головой: выбирать между курицей и рыбой, вероятно, тоже не придется. Виктория же не обращала никакого внимания на бедноту интерьеров. Отодвинув меня в сторону, она села первой и снова взялась за книгу, оставив мне место рядом с проходом. Пожав плечами, я тоже сел — особого выбора у меня не было.       Наши места располагались в самом начале салона, сразу за кабиной пилотов, потому я не сразу заметил, как к нам присоединились морпехи. Видимо, некоторые из них не поместились в хвосте и теперь перебрались к нам, в переднюю часть самолета. Я почувствовал на себе сразу несколько пристальных взглядов — две симпатичные девушки вызывали у молодых парней вполне ожидаемый интерес. Я чувствовал себя… необычно. Тогда, в прошлой жизни, я обладал совершенно обычной внешностью и никогда не производил на противоположный пол особого впечатления. Теперь же одной моей улыбки было достаточно, чтобы обратить на себя внимание. Нет, мне не начали нравиться мужчины, но чувствовать себя привлекательным было, на удивление, приятно, и я с головой погрузился в получение нового опыта.       Обернувшись, я кокетливо помахал морякам ручкой. В ответ прозвучали овации и свист. Услышав у себя за спиной голоса, Виктория сперва непонимающе посмотрела на меня (я придал себе вид невинный и непринужденный), а затем тоже обернулась на морпехов. Несмотря на то, что в ее взгляде не было ни малейшего намека на флирт, парни восприняли реакцию второй девушки как знак. Они тут же собрались в кучу и начали о чем-то оживленно переговариваться. После короткого обсуждения к нам выдвинулся парламентер — тот самый белобрысый старшина. Он остановился возле меня и громко заговорил, стараясь пересилить гул турбовентиляторного мотора:       — Здравствуйте, милые дамы! От имени своей роты я приглашаю вас провести этот полет в нашей компании! Гарантирую вам увлекательнейшее времяпровождение — светские беседы, изысканные закуски и даже культурную программу!       В подтверждение его слов двое других бойцов продемонстрировали нам армейский паек, термос и потрепанную жизнью гитару. Я искренне заулыбался — «подкат» показался мне, на удивление, милым. Если бы моего внимания подобным образом добивались девушки, я был бы самым счастливым геймером на свете! Увы, у Виктории Красновой на этот счет было совсем другое мнение. Она решительно поднялась со своего места, смахнула с плеча невидимую пыль, обратив внимание на «особистские» погоны, и смерила старшину своим фирменным испепеляющим взглядом.       — Здравия желаю, старшина первой статьи. Скажите, вам что, заняться нечем?! У вас нет приказа, или вы находитесь в увольнении?!       — Никак нет! — мгновенно стушевался старшина. — Приказ — сопроводить груз!       — Ну так сопровождайте! А нас чтобы оставили в покое! Вон!       Отчитав его, она с чувством выполненного долга вернулась на место. Разбитый старшина неторопливо поплелся к своим. Я снова обернулся к матросам, сделал грустное лицо и провел по щеке пальцем, изображая катящуюся слезу. Харизма +1       Вика заметила это, наконец поняла, в чем дело, и отвесила мне подзатыльник. Навык «Физическая выносливость» повышен!       — Вик, ну зачем ты так? — спросил я, потирая ушибленное место. — Нормальные же ребята…       — Во-первых, не Вика, а капитан Краснова! — поправила она. — Во-вторых, мы на службе. А в-третьих, тебе что, нравится эта солдатня?       — Хоть какая-то компания… — растерянно произнес я.       Краснова презрительно посмотрела на меня, ничего не ответила и снова взялась за книгу. Я же повертелся туда-сюда, поковырял носком ноги пол и обессиленно откинулся на спинку кресла, так и не найдя никакого занятия. В тетрисе, как назло, сели батарейки.       — Дай хоть у окна сяду, — решил поныть я, надеясь выцыганить для себя хоть какую-то поблажку.       — Это транспортник, здесь нет окон, — спокойно ответила Вика, не отрываясь от чтения.       — Дерьмо! — разочарованно выдохнул я, растекаясь по креслу.       Летать на транспортнике мне не понравилось.