Леди Адмирал

      УАЗ мгновенно сорвался с места, выбрасывая из-под колес камни и куски затвердевшей глины. Я отчаянно вжался в кресло, пытаясь удержаться на своем месте — безумный автомобиль подпрыгивал и брыкался не хуже быка на родео.       — Что случилось?! — прокричал я, стараясь пересилить шум мотора, который ревел сильнее обычного — судя по всему, мы потеряли глушитель.       — Глубинные! — отозвался Измайлов. — Погода всегда портится, когда они собираются в кучи!       Я мотнул головой, посмотрев в сторону моря: тучи стали еще темнее и заметно приблизились к берегу. А ведь с того момента, как мне удалось их разглядеть, прошло всего несколько минут! Измайлов, тем временем, взялся за рацию. Он выудил ее откуда-то из-под сидения, и для меня оставалось загадкой то, как он исхитряется управляться с ней, не отвлекаясь от дороги.       — Кузнецова? Со мной. Пять минут! — он отчитался по-военному резко, бросая короткие фразы, а затем пихнул станцию ко мне на колени: — Вызывай Верного, тут для нее работенка!       Не тратя времени на размышления, я схватил трубку и настроился на нужный канал — под воздействием стресса нужные данные отчетливо проявились у меня в памяти. В микрофоне прозвучал безмятежный голосок Верного. Очевидно, до нее еще не дошла творящаяся на поверхности неразбериха.       — На базу напали глубинные! Скорее выбирайся и беги за снаряжением! Мы тебя встретим! — выпалив приказы скороговоркой, я обернулся на капитана — тот быстро кивнул, подтверждая стихийно сформировавшийся план.       Вскоре мы ворвались на территорию военно-морской базы. Когда-то давно мне довелось слышать, что настоящая война похожа на охваченный пожаром бордель. Увидев ее своими глазами, я не мог не согласиться с этим определением. Повсюду кричали люди; что-то в действительности горело, воздух был пропитан запахом жженой резины. Грохотали автоматические зенитки, кто-то палил из ручного оружия. Где-то вдали слышались глухие разрывы то ли ракет, то ли артиллерийских снарядов. Хоть как-то разобраться в этой неразберихе было решительно невозможно. Я пытался использовать карту, но без Верного она была бесполезна — я видел лишь то, что мог разглядеть своими глазами.       Над крышами с воем пронеслись истребители глубинного флота. Глядя на них, я понимал, почему нападение получилось столь внезапным — нас атаковали с воздуха; основные силы обитателей бездны еще не приблизились. Истребители двигались звеньями по три или четыре штуки. Скромные габариты (а размером они были не больше китайских дронов для любительской съемки) ничуть не мешали им сеять смерть и разрушения. Получая команды от материнских авианосцев, расположившихся где-то за горизонтом, самолеты пикировали, стреляли из пушек и пулеметов, сбрасывали бомбы и запускали ракеты. Ответная пальба зениток и крупнокалиберных пулеметов нисколько их не смущала — пару раз я становился свидетелем того, как истребитель начинал кувыркаться, получив прямое попадание пули или снаряда, но затем выравнивался и как ни в чем ни бывало занимал свое место в строю. Прямо сейчас у нас была лишь одна сила, способная переломить ход этого боя.       Очередная тройка истребителей пронеслась над нашими головами. К счастью наш внедорожник не привлекал их внимания — на поле боя хватало других, куда более приоритетных целей. Проводив тройку взглядом, я увидел, как на них обрушился шквал мелкокалиберных зенитных снарядов. Один из крошечных самолетов вспыхнул и кометой рухнул на землю. Двое других испуганно ринулись в стороны и кое-как разбросали бомбовую нагрузку, не утруждая себя прицеливанием.       — Туда! — безошибочно указал я.       Верный только-только выбралась из складского ангара и с первых секунд вступила в бой. Здесь, на земле, она чувствовала себя неуверенно. Увешанная тяжелыми броней и оружием, она двигалась неуверенно, словно средневековый рыцарь в неудобных турнирных доспехах.       — Скорее, нужно вывезти ее в море!       Максим понимал меня без лишних слов — завизжав шинами, УАЗ остановился в полуметре от девочки. Верный не потребовала дополнительных объяснений. Канмусу лихо перемахнула через борт и повалилась на задние кресла. Под ее весом задний автомобиль просел и накренился. Измайлов тут же снова вдавил педаль газа — внедорожник пробуксовал на одном месте, а затем уверенно ринулся вперед. Мне вспомнилось напутствие игрокам в DOOM: «Непрерывно двигайся, ад пожирает праздных». Что ж, творящееся вокруг нас, иначе как адом не назовешь.       — Командир, вы не ранены? — забеспокоилась Верный, оглядывая меня со всех сторон. Ее донельзя удивляла ситуация, в которой обстоятельства заставили нас оказаться на одной «лодке».       — Пока что цела, — ответил я, правда, не слишком уверенно.       — Это ненадолго, если не прикроешь нас от атак с воздуха! — бросил через плечо Измайлов.       Канмусу мгновенно нахмурилась, и я поспешил ее успокоить:       — Верный, слушайся капитана. Он знает, что делать!       В ответ капитан бросил на меня ироничный взгляд, который я прочитал как: «Хотел бы и я в это верить».       Между тем, мужчина в который раз доказывал нам, что обладает великолепным чувством ситуации: доложив авианосцам о встрече с канмусу, истребители мгновенно получили новые указания от своих «мозговых центров». Бросив бесполезную бомбежку казарм и ангаров, они переключились на нас, решив уничтожить Верного прежде, чем она достигнет родной стихии.       Первая тройка атаковала нас бестолково — короткие пулеметные очереди взрыхлили землю далеко за машиной, поднимая фонтанчики песка и чернозема. Следующая зашла намного точнее, но и Верный не собиралась сидеть сложа руки. Канмусу поднялась в полный рост и вскинула все орудия, наводя их на противника. Измайлов приоткрыл было рот, собираясь что-то сказать, но не успел — девочка встретила противника залпом из всех орудий. Отдача швырнула ее на пол, а сама машина резко дернулась в сторону, едва не влетев в остатки разрушенного забора — наш водитель умудрился выкрутить руль лишь в последний момент. Спонтанный маневр сбил глубинных с толка, и они снова отбомбились кто куда, нанося повреждения лишь окружающему ландшафту.       — Не стреляй залпами! — прокричал Измайлов, надеясь быть услышанным хотя бы во второй раз.       Верный не удостоила его ответом, но перешла на автоматические зенитки, больше не рискуя использовать главный калибр. Канмусу постепенно привыкала к стрельбе с движущейся машины — очередное звено истребителей она уничтожила полностью, обрушив на землю все три самолета разом. Я бросил взгляд на карту, которую держал в поле зрения: три красные точки погасли одна за другой. Теперь, когда Верный была на поверхности, карта функционировала нормально. И тут до меня дошло: прямо сейчас над нами не было самолетов! А значит и глубинные авианосцы лишись обзора на какое-то время!       — Туда, быстро! — закричал я, указывая на пролом, зияющий в стене ближайшего здания, оказавшегося вещевым складом.       Капитан доверился моей интуиции и тут же направил машину в укрытие — УАЗ без труда преодолел горку из раздробленных кирпичей и досок. На секунду мы замерли и остановились. Сверху послышался свист реактивных двигателей, который сначала усилился, а затем резко сошел на нет. Атаки не последовало — нас потеряли.       — Отлично придумано! — рассмеялся Измайлов, потрепав меня по плечу.       Теперь на его лице появилась азартная улыбка, какая бывает у человека, перехитрившего смерть. Он направил машину прямо по коридору склада, круша бампером какие-то коробки и стеллажи. Теперь мы должны были вырваться наружу совсем с другой стороны! Склад оказался довольно длинным — мы успели прилично разогнаться, перед тем, как впереди показались ворота.       — Верный, препятствие! — прокричал я.       Канмусу поняла меня с полуслова — разрыв осколочного снаряда разломал большую часть двери.       — Держитесь! — крикнул капитан, приготовившись идти на таран.       Я нырнул под бардачок, прикрывая голову руками. Прогремел удар, по спине застучали куски дерева и сверкающие осколки — мы лишились обоих зеркал и ветрового стекла. Впереди показалось море, до него оставалось всего несколько сотен метров! Самолетов глубинных все еще не было — это наш шанс! Со всей возможной скоростью УАЗ вырвался на побережье. Измайлов направил его прямо на мол, глубоко вдающийся в море — теперь с обеих сторон вокруг нас уже шумели серые волны. Истребители наконец-то заметили наш маневр и бросились на перехват. К счастью, у нас еще была некоторая фора.       — Верный, прыгай! — приказал я.       Канмусу выпрыгнула из мчащегося автомобиля, благополучно приземлилась на ноги и тут же заскользила по воде, оставляя нас позади. Ее пушки и автоматы дружно загрохотали, отбивая у полуразумных истребителей всякое желание дырявить наш многострадальный автомобиль. Увидев впереди конец мола, капитан ударил по тормозам — раздался свист, скрежет, сзади что-то щелкнуло и отлетело. По бетонной поверхности мола застучали какие-то части, отторгнутые конструкцией внедорожника. Я попытался подумать что-то ругательное, но не успел — мы пробили легкое заграждение и рухнули в море.       Впрочем, по-настоящему сильно расстроиться я не успел — меня вытащила из воды Верный. Измайлов выплыл самостоятельно, прижимая к себе драгоценную рацию. Без нее все старания нашего отряда могли за один момент сделаться бесполезными. Подтолкнув меня к берегу, канмусу тотчас же унеслась прочь, опасаясь привлекать ко мне внимание истребителей. Да и сражаться на большой воде ей было куда как сподручнее.       Выбравшись из воды, мы с капитаном устроились возле мола. Он укрывал нас от обстрела и неприятельских взглядов. По крайней мере, с одной стороны. Не говоря лишнего, Измайлов протянул мне рацию — выступать посредником между Верным и Шаровым в любом случае предстояло мне. Настроив канал, я начал обычный доклад в том виде, в котором его представлял:       — Докладывает младший лейтенант Кузнецова! Мы вывели Верного в море. Канмусу ведет бой с воздушным противником. Прошу дальнейших указаний.       — Хорошо, — зашипел, голос Шарова пробиваясь через помехи, — не уводите Верного от побережья. Сейчас вам окажут поддержку.       Связь временно прервалась. Я оглянулся, посмотрев на развалины базы — множество зданий горело, все заволокло едким дымом. Со стороны аэродрома тоже поднимались клубы сизого дыма. Кто вообще мог оказать нам поддержку? В этот момент у горизонта засверкали яркие огоньки. Едва заметные с самого начала, они стремительно приближались, становясь быстрее и ярче. То были дальнобойные зенитные ракеты. Расчертив небо огненными хвостами, они обрушились на глубинных. Зрелище это выглядело сюрреалистично — огромные, длинной в телеграфный столб, ракеты прямыми попаданиями втыкались в крошечные самолеты глубинных, размазывая их тонким слоем по обтекателю. Почему-то меня посетила мысль о том, что это зрелище стоило многие миллионы, если не миллиарды, долларов. Впрочем, это не должно было меня волновать — воздушные силы противника сократились едва ли не наполовину, а значит и Верному будет куда легче. А это сейчас — самое главное.       — Как слышите меня, Кузнецова? — напомнил о себе Шаров. — Продолжайте отвлекать на себя глубинных, у вас это хорошо получается. Не давайте им прорываться к аэродрому. Как поняли меня?       — Вас поняла! Есть отвлекать внимание от аэродрома!       Внезапно я осознал, что военно-морская база вовсе не исчерпала возможностей к обороне. Разгром, поразивший меня до глубины души, оказался лишь дешевым эффектом. Пока авиация глубинного флота весело утюжила быстровозводимые казармы из деревянных панелей, да сражалась с немногочисленными расчетами легких зениток и пулеметов, настоящая борьба развернулась глубоко под землей, в железобетонных бункерах штаба и связывающих их галереях. Шаров и его офицеры развернули цепочку командования, наладили связь со своими и соседними подразделениями. Теперь по отряду глубинных вели огонь артиллерийские и ракетные батареи, находившиеся на почтительном отдалении, готовились ко взлету самолеты и вертолеты. Включились в работу и висевшие на орбите спутники, снабжавшие войска самыми свежими данными о противнике. Я отвечал лишь за небольшую часть этой безразмерной военной машины, похожей на многоглавую гидру, но сама мысль о сопричастности, о прикосновении к ней, пробуждала во мне волнительный трепет.       Следуя моим указаниям, Верный заскользила вдоль берега, вклиниваясь между глубинными и аэродромом. Истребители по-прежнему атаковали ее, но совсем не так уверенно, как в начале — многие из них получили ранения, другие израсходовали все бомбы. Сама же канмусу наконец оказалась в родной стихии и могла использовать все свои возможности, без каких-либо ограничений. Пилоты наверняка были нам благодарны — в воздух начали подниматься самолеты, уже нормальные, человеческие. Первыми оторвались от полосы легкие фронтовые истребители, вслед за ними начали подниматься более крупные штурмовики и бомбардировщики. Самолеты тут же уходили вверх, почти вертикально, «свечкой», становясь недосягаемыми для намного более легкой авиации с кораблей бездны.       — Отлично. Теперь атакуйте надводные силы противника. Только без фанатизма. Не пытайтесь перебить их в одиночку, просто заставьте встать в оборонительные порядки!       Я слово-в-слово передал приказания Верному. Канмусу поняла меня и осторожно, зигзагом, пошла на сближение с противником. Мне оставалось лишь немного корректировать ее действия — навык управления картой, активный почти все это время, набрал уже третий уровень. Теперь карта не только работала дольше, но и снабжала меня дополнительной информацией. Например, курсом и скоростью противника, дистанциями и углами, на которые могут вести огонь их орудия. Поднимался и навык командования, но в суматохе боя мне было не до того, чтобы следить за навыками и распределять очки набранных уровней. Я лишь ощущал, что интерфейс постепенно становится все удобнее и продуманнее, а я чувствую себя увереннее и полезнее в качестве командира.       План Шарова начинал работать. По мере того, как Верный приближалась к глубинным, они действительно сгруппировались, образуя плотную оборонительную формацию. Собиравшийся разразиться шторм постепенно стихал, он таял, также как таяли силы глубинных. Теперь я мог, наконец, разглядеть весь их отряд: два разных авианосца, побольше и поменьше, торпедный крейсер, и целая стайка эсминцев — штук десять или двенадцать. Да уж, такой отряд был не по зубам Верному, несмотря на ее большой уровень и отличную подготовку. Тем не менее, противник потерял всю решительность — столпившись, глубинные лишь отгоняли канмусу заградительным огнем, не ввязываясь в настоящую драку. Лишь один эсминец вдруг вырвался из строя и бросился навстречу девочке, за что через мгновение поплатился — Верный накрыла его двумя залпами и оставила корчиться на поверхности моря. Оповещения, появившиеся у меня перед носом, подтвердили, что старость и пенсия ему более не грозят: Повышен уровень! Повышен уровень!       — Достаточно. Теперь отходите, — снова передал Шаров.       Услышав меня, Верный сразу же отвернула, оставляя противника позади. Над ее головой в атаку пошли самолеты, собравшиеся в боевую формацию. Истребители, идущие первым, лишили глубинных последних сил в воздухе — теперь авианосцы могли лишь злобно сверкать глазами, лишенные всякого наступательного потенциала. Эсминцы и единственный крейсер еще пытались отстреливаться, но что их пушки могли поделать со скоростными реактивными самолетами, стремительно уходившими ввысь, на высоту нескольких километров? Следующим над ними пронесся одинокий бомбардировщик. От него отделилась одинокая, похожая на толстый бочонок, бомба.       — Саша, глаза прикройте, — сказал Измайлов с какой-то заботой.       — А?       Не дожидаясь нормального ответа, он закрыл мое лицо широкой ладонью. Ослепительно яркая вспышка обожгла меня даже сквозь его пальцы. Тысячи тонн воды одномоментно вскипели, превращаясь в облако пара. Взрывная волна толкнула меня и едва не опрокинула навзничь.       — Что это было?! — выкрикнул я, все еще сражаясь с мерцающими в глазах «зайчиками».       — Термоядерный взрыв. Килотонн на пятнадцать, — спокойно заметил капитан. В его голосе не было ни намека на удивление.       И действительно — в отдалении над водой поднимался характерный ядерный гриб. Я переключил карту: Верный спокойно скользила по воде и в целом чувствовала себя нормально, потеряв несколько процентов хитпойнтов. Левая половина ее лица покраснела, а серебристые волосы на этой стороне завились, обожженные ярким светом. От глубинных не осталось и следа. Так показалось мне на первый взгляд. Однако, затем я разглядел на карте что-то новое: бледно-желтую точку. В противоположность зеленой отметке Верного и ярко-красным значкам глубинных она должна была обозначать что-то нейтральное.       — Верный, какой-то сигнал на море, к юго-западу от тебя. Проверишь?       — Так точно, командир, будет сделано!       Воодушевление в голосе маленькой канмусу дало мне понять, что она прекрасно осведомлена о том, с чем ей предстоит иметь дело. Что ж, я и сам начинал об этом догадываться — давно пора добавить в мой скромный флот еще нескольких девочек.       Капитан Измайлов не обратил на мои переговоры с Верным никакого внимания. Он сидел на камнях, подперев голову руками, и смотрел на море с какой-то невыносимой апатией.       — И все-таки херовый из меня капитан, — сказал он, обращаясь ко мне, — даже УАЗ и тот умудрился утопить…