Жизнь, о которой он так долго мечтал.

На утро Иван проснулся от стука в дверь и раздражающего звонка, русский поднялся с кровати и свёл брови, увидев то, что был окружен изрезанными розами. Брагинский посмотрел на кончики пальцев, что порозовели, и свёл брови ещё сильнее, а затем неохотно поднялся и поковылял к двери, у которой уже скребся котик. Пепельноволосый слабо улыбнулся и взял пушистое чудо на руки, а затем посмотрел в глазок. Гилберт, снова весь в чёрном, суетится около двери, набирает кого-то, а понятно - Ваню, потому что его телефон сейчас заорал из спальни. Мужчина посмотрелся в зеркало. Да, вид у него немного помятый, ну ничего, сойдёт. Он открыл дверь словив удивленный взгляд красных глаз на себе. -Какого? Ваня, что случилось? - спросил альбинос, входя в дом. -Всё в порядке, Гил...- хрипло сказал Ваня, а затем покашлял в кулак, отпуская кота. -Да какой «в порядке»?! Ты себя видел?! Ты, что плакал? Что такое?! - взволнованно спросил мужчина, оглядывая русского с ног до головы. -Говерт мне... Ну, короче, мы расстались с ним...- тихо сказал Ваня, отводя взгляд. -С-Серьезно? - удивленно похлопав белыми ресницами, спросил немец, а затем заулыбался, когда ему кивнули. -Давно пора было! - светясь от счастья, сказал мужчина и пересадил свою птичку с головы на плечо. Ваня свёл брови, а затем прикрыл нос и рот руками, чихнув, что умилило альбиноса, а затем он и вовсе обнял Ваню, когда тот захныкал. *** Сейчас Ваня стоял, жмурился и ахал, сводя брови и прижимался грудью к стене, постанывая на каждый толчок и слушал хриплые стоны немца. Русский не планировал убираться и собирать вещи Говерта вовсе, а тем более, что это всё закончиться так... Ваню прижали к стене на кухне, задрали ногу, из-за этого он стал подрагивать и вздыхать, царапая обои. -Сделаю так, что ты забудешь о нем...Хотя мне кажется, что ты уже забываешь! - улыбаясь и хрипя, говорил альбинос, кусая Ваню за плечо. Брагинский не сможет забыть того, кто испортил ему жизнь, а затем ещё и так нагло предал. Он не перестанет чувствовать себя шлюхой, пока не избавиться о тех, кто обеспечивает его, от Людвига и Гила. Ваня бы погружён в мысли и лишь иногда отвлекался от них, когда его кусали или шлёпали. Это всё так неправильно. Он не должен делать этого, но почему-то русскому сейчас не так противно, как было до. Кажется, что сейчас его не принудили, а он сам просто захотел и всё... -Ай, а-аккуратнее, Гил, прошу! - постанывал мужчина, закатывая глаза. Затем Иван вздохнул, когда его шею сжали, а на ухо стали шептать что-то пошлое с такой хрипотой, что слов не различить, да, это ещё были слова на немецком, так, что Ваня вообще ничего разобрать не мог. Он вздрогнул и вскрикнул, а после закусил губу и прижался щекой к стене, когда его ногу подняли выше. -Совсем забыл, что ты плохо по-немецки понимаешь...- хрипло сказал Байльшмидт, кусая Ваню за мочку уха. -«Не хотел бы ты встречаться со мной, Ваня?» - это я спросил у тебя. Ксе-се-се. - всё также хрипло продолжил мужчина, а затем тихо посмеялся, хватая Ивана за талию двумя руками. -Ах! Ммм! Ч-что?! - спросил Ваня, распахивая и тут же закатывая фиалковые глаза. Щёки русского начали заливаться румянцем он зажмурился вновь, а затем закусил губу и сжал руки в кулаки. -Я хочу встречаться с тобой, дурачок... Ты мне понравился. Что непонятного? - хрипло спросил красноглазый, кусая русского за плечо. Ваня решил сделать вид, что не расслышал вопрос и начал стонать всё громче, ахая и вздыхая при этом. «Они издеваются надо мной? То Альфред целоваться лезет, то Яо признаётся в симпатии, то теперь ты мне встречаться предлагаешь. Вы сговорились что ли?!» - думал мужчина. Брагинский мычал и вздыхал, иногда стучал по стене кулаком, когда становилось больно. Байльшмидт ускорялся с каждым толчком, но старался делать это так, чтобы Ване было только приятно. *** Ваня наконец «отмучатся», хотя сегодня, особенно под конец ему реально понравилось. Сейчас русский лежал на столе и тихо постанывал в поцелуй, гладя лицо немца. Тот в свою очередь гладил тело мужчины и хрипло мычал, а затем отстранился и ухмыльнулся. Щёки русского залились румянцем, он застенчиво прикрыл лицо рукой и сел, а затем ахнул, когда его обняли. -Ну что, Ваня, ты будешь моим парнем? - хрипло спросил альбинос, лизнув шею русского. -Г-Гилберт...но...как же так? Я ведь даже не люблю тебя, прости...Просто Говерт...- грустно говорил мужчина, но его прервали. Байльшмидт подставил палец к бледно-розовым губам Ивана, а затем цыкнул. -Ни слова о нём. Ваня, я помогу тебе всё забыть и обеспечу, ты не будешь нуждаться ни в чём и в любви в том числе...- прошептал немец, гладя Брагинского по щеке. -Я...Гил, я не...не знаю, правда...Я ещё не готов к отношениям, прости...- сказал Ваня, опустив голову. Альбинос свёл брови, а затем снял со спинки стула свою рубашку, начиная надевать её, а затем и всё остальное, обиженно, не отводя взгляда, смотрел на Ивана. Русский же в это время сжимал и кусал губы, мычал и вздыхал, смотря в пол. Не думал, просто, как это объяснить, - завис. Ваня не отошёл от вчерашнего шока, от этой измены, о которой поведали ему столь ужасным способом, от этого предложения Гилберта. Иван не оправился от раны, а её уже наспех хотят штопать, это как-то неправильно. Или так и нужно? Брагинский вздохнул и поднял фиалковые глаза на альбиноса, что поправлялся, сажая с пальца на голову свою птаху. -Гил, а почему ты предложил мне встречаться? - спросил Ваня робко. -Потому что ты мне давно понравился, но Людвиг не подпускал меня к тебе, боясь именно того, что сейчас происходит, боясь того, что я заберу то, что нравиться ему. Сначала я просто хотел попробовать тебя «на вкус», так сказать, и ты пришёлся мне по душе, поэтому я больше не хочу, чтобы тебя имел я и мой брат, а хочу, чтобы имел только я. У нормальных людей это называется отношениями, поэтому я и предлагаю тебе быть моим парнем. А с любовью решим. Ты мне очень симпатичен, поэтому я думаю, что мы сможем привязаться и полюбить друг друга...- тихо сказал мужчина, а затем подошёл к Ване и погладил его по щеке. -Но разве это настоящая любовь? Ты ведь хочешь быть со мной только из-за секса. Гил, прекрати, я не мальчик, которому пять лет. Я вижу то, что ты просто хочешь, чтобы я был твоей личной подстилкой, не прикрывайся словом «отношения». - сказал русский, опуская взгляд. -А что если я скажу тебе о том, что «бронирую» тебя? Я же сказал, что мы полюбим друг друга, эта любовь будет настоящей. Что если секс - не единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты был моим парнем? Знаешь, я уважаемый человек, Великий, можно сказать. Я научил Людвига всему, что он сейчас знает. Он нежный и чуткий и я такой же, так прекрати себе голову забивать и скажи просто: «Конечно, Гилберт, я буду твоим парнем!». - улыбаясь, говорил немец. -Знаешь, любить нормально я его научил. Так что не надо, он не всё умеет. Я тебе вещь какая-то, чтобы меня бронировать? Я подумаю. -фыркнул Иван, а затем свел брови, слегка покраснев. -Гилберт Байльшмидт всегда добивается того, что хочет, а особенно того, кто хочет и я тебя добьюсь и ты будешь моим, Ваня, обещаю. - прошептал немец, целуя мужчину в губы. Брагинский хотел было ответить, но слов не нашёл, да и к тому же сейчас наспех одевался, ведь в дверь постучали и позвонили. Мужчина подошёл к двери и робко открыл её, а затем распахнул фиалковые глаза и нахмурился. -Эмм, слушай, Вань, прости... Прости, что не рассказал тебе сразу, вот...Могу я вещи собрать и забрать тогда? - спросил наркоман, смотря в пол. -На, пёс, забирай. - сказал альбинос, кидая по ноги наркомана две, среднего размера, сумки. Гилберт ухмыльнулся, смотря прямо в зеленые глаза, что удивленно глядели на него. Мужчина встал в позу: «пиздуй отсюда, он мой», оперся об дверную раму так, что Ваня оказался позади руки. Альбинос обнажил белые ровные зубы и подмигнул, облизывая острый клык. -Шлюха! - сказал голландец, смотря на Ваню и хватая сумки в руки, быстро удалился. -А ты и твой дружок - нищие твари, которых теперь полиция будет не любить! Поэтому осторожнее, Говерт, со своим «успокоением». Тот, кого ты сейчас шлюхой назвал зарабатывал для тебя деньги, пока ты сиднем сидел и нихуя не делал! Ксе-се-се! - смеясь, говорил альбинос вслед Говерту, придерживая рукой злую чирикавшую пташку. Затем мужчина закрыл дверь и распахнул глаза, умиляясь тому, как плачет Ваня, поэтому прижал его к груди и начал гладить по спинке. Брагинский же в это время вжался в грудь мужчины носом и затрясся, тихо шмыгая. -Значит и договорились, мой милый~ - прошептал мужчина, целуя Ваню в лоб, а затем довольно легко поднял русского на руки и понёс в спальню, там укладывая его и укладываясь рядом, снова прижал его к груди и тихо посмеивался и поглаживал плачущего Ваню по голове. -Чего ты разревелся? Это мило, но всё же ты не должен слезы из-за этого придурка лить. - говорил Гилберт, гладя Ваню по плечу. Иван в ответ прижался крепче, продолжив всхлипывать. Байльшмидт закатил, а затем закрыл глаза, прижимаясь губами к макушке пепельноволосого и просто ждал, пока тот успокоится. Русский вскоре стих и просто тяжело вздыхал, вжимаясь носом в грудь немца. -Поплакал? - тихо спросил Гилберт, улыбаясь и поднимая голову Вани за подбородок. Заплаканные фиалкового цвета глазки быстро моргали, Ваня шмыгал и дул бледно-розовые губки, вытирая слезы с щёк руками и кивнул, обнимая альбиноса за шею. -Ты, как маленький...Это так мило...- прошептал беловолосый, закидывая ногу Ивана себе на бедро и кусая его за мочку уха. Брагинский шмыгнул и покраснел, вжимаясь носом в молочного цвета шею, а затем вздохнул, прижимаясь к Гилберту крепче. Ваня уснул быстро, так как не выспался за ночь, а Гил почти всё это время гладил его, иногда поглядывая в зеркало на шкафу. Пальцы альбиноса вырисовывали на бёдрах и ягодицах спящего Ивана разные узоры. Сильная рука сжимала мягкие места новоиспечённого парня и лезла под одежду. Птичка в это время начала ходить по голове альбиноса, затем по Ване и устроилась на плече Гила, рядом с рукой русского, закрывая свои глазки-бусинки. Немец решил не быть одним бодрствующим, поэтому и тоже вскоре уснул, хоть времени было ещё немного. *** На следующее утро Гилберт отвёз Ваню к себе, сказав, что в этом маленьком доме со скрипучей кроватью жить ему не хочется. Русский послушно собрал необходимые ему вещи: одежду, фотографии и всякое такое, - затем немец взял ещё и костюмы, а затем усадил Ивана в свою чёрную тонированную машину. -Только учти, что я, а теперь мы живем с Итой и Людвигом. Но дом большой и места там хоть на пять пар хватит. Ксе-ксе.- посмеиваясь, сказал альбинос, а затем глянул на Ваню, который грустно смотрел вниз. -Х-хорошо...Тогда я сделаю вид, что в первый раз вижу Людвига. - ответил Брагинский и посмотрел на водителя. -Не грусти, малыш, всё будет хорошо! Ты Феличиано и слугам понравишься, всё в порядке, Вань! - улыбаясь, ответил Гил, прибавляя газу. Машина «зарычала» и пешеходы, здания и другие машины начали проноситься за окном быстрее. Машина быстро неслась за город - единственное, что понял Ваня. Птаха, что сидела у Гила на плече, перепорхнула на плечо к Ване, а затем начала тереться головой об щёку нового парня хозяина и что-то чирикать. Брагинский удивленно распахнул глаза, а затем взял птичку в руки и посмотрел на улыбающегося Гила, что поправлял зеркало и улыбнулся ему в ответ. -Красавчик..- тихо сказал мужчина и подмигнул себе, а затем посмотрел на Ваню через зеркало и вновь улыбнулся. -Даже Пру-пру ты понравится, а он привереда между прочим! Кстати, он - твоя единственная обязанность. Ты должен покупать ему корм. Я просто этим остолопам не доверяю больше, они берут обычный корм для канареек или цыплят, но Пру ни тот и ни этот. Получается на тебе Пруберд, это его полное имя. За твоим котом могут и слуги последить.- сказал Байльшмидт, а затем подмигнул уже Ивану. -Х-хорошо! Подожди, а что он за птица тогда такая? Он на цыплёнка очень похож просто, правда летает лучше, чем они... - ответил русский и посадил птичку на плечо, а сам повернулся к Ваське, что игрался на заднем сидении. -Может он и цыплёнок...Не знаю короче! Сам до конца не разобрался. - сказал немец, взглянув на Ваню. Как только котик увидел птичку, то сразу пошёл к ней, хорошо, что Иван успел ладони подставить, чтоб поймать его, а то так бы он схватился на коврики с высоких сидений. -Ээ! Аккуратнее там! Я же не знаю ещё твоего Васю! Вдруг он сейчас на Пру-пру кинется! - испуганно сказал Гилберт, хватая с плеча Ивана птичку и закинул её на голову. -Не думаю...хи-хи...Ты так переживаешь за него...- хихикая, сказал Ваня, садясь нормально. -Конечно переживаю! Он мой друг! - возмущённо сказал немец, заворачивая. Ваня уставился на большой дом, вокруг которого был сад, в котором трудились несколько человек. Шлагбаум поднялся и машина въехала за кованый забор, проехала дальше, вставая на место среди нескольких, почти таких же чёрных машин. Ваня удивленно хлопал глазами, рассматривая парковку и двор. Гилберт в это время потормошил его по коленке и кивнул, чтобы тот открыл дверь. -Теперь ты будешь жить тут. Со мной. Ты рад? - улыбаясь, хотя больше было похоже на ухмылку, сказал Байльшмидт. -Впечатляет. Ох, пока не знаю...- тихо сказал Ваня, а затем ахнул и вздрогнул, когда немец, будто из ниоткуда появился и распахнул дверь, беря его за руку и вытягивая из машины. Далее Ваню повели по тропинке, что была выложена из камня. -В гараж потом загоните, но сначала вещи разобрать нужно! Там, кстати, кот на заднем сидении, так, что аккуратнее! - сказал Гил, кидая ключи от машины одному из, видимо, слуг. Тот кивнул и поймал ключи, а затем быстрым шагом пошёл к парковке. -Я что-то так боюсь...- тихо сказал русский, невольно прижимаясь к руке альбиноса. -Всё в порядке. Ты привыкнешь и скоро сам всеми командовать будешь. Только если так случиться, я и Людвиг всё равно главнее и они будут слушать в первую очередь нас. - ухмыляясь, сказал красноглазый, подводя Ваню к двери, а затем открывая её и впуская мужчину во внутрь. Нет смысла описывать то, что увидел Ваня, он сам не мог сформулировать более культурное и длинное описание, поэтому по-простому: дорого-богато. Именно так и было. Ваня ожидал увидеть всё, что угодно, особенно тусклые строгие офисные тона, как и любят немцы, или наоборот яркое пошлое и кричащее, но такое же темное, как и первый вариант, тоже, как любят братья, но: либо Иван их всё же плохо знает, либо дизайном занимались не они. Здесь всё правда выглядит очень дорого, но тут уютно, хотя не о каждом доме богача так можно сказать. Тёплые тона с некоторыми яркими вещами радуют глаз. Брагинский хлопал светлыми ресницами оглядываясь, а затем просто уставился на огромную лестницу посреди первого этажа, с которой спускалась девушка в длинном платье горничной и несла полотенца с наволочками и подушками, вдруг она остановилась и похлопала накрашенными ресницами, смотря на Ваню. -Господин Гилберт, вы привели нового мужчину? Я не думала, что вы снова начнёте этим заниматься, ведь говорили же, что вам нравиться один или...- улыбаясь, говорила девушка, но ей не дали закончить. -Лиза, мать твою! Вот почему ты вечно всякую ахинею несёшь?! Ксе-се-се...- нервно посмеиваясь, сказал красноглазый, а затем взял Ваню за плечи и поставил перед собой. -Это он и есть. Его зовут Иван, теперь он мой парень. - сказал немец, обнимая русского за талию и прижимая к себе. Брагинский покраснел и смущенно отвёл взгляд, а затем протянул руку девушке и улыбнулся. -Приятно познакомиться, Иван..- сказала девушка, краснея, а затем мягко вложила свою руку в ладонь мужчине.- Я Елизавета...Ну Лиза...- сказала она, хихикнув. -Лиза...очень красивое имя...- тихо сказал Ваня и нежно, осторожно пожал тоненькую руку девушки, а затем отпустил её. -Иван - прекрасное имя и вам очень идёт! Надеюсь вы задержитесь в этом доме надолго. - улыбаясь, сказала девушка, хитро глянув на Гила, который уже замахнулся на неё рукой. Лиза кивнула, а затем тут же пошла по своим делам. Байльшмидт закусил губу, а затем поцеловал Ваню в шею и повёл его дальше. Ваня же похлопал глазами, а затем вздохнул, глянув на Гилберта. -Не обязательно знакомиться со всеми слугами так. Можно сегодня вечером к ним прийти и просто узнать как каждого зовут, если хочешь, то сделай лучше так. - сказал альбинос, ведя Ваню по лестнице, затем по коридору и остановился у двери, ручка которой была заляпана краской. Ваня посмотрел на Гила, а тот улыбнулся шире и погладил его по щеке. -Тут работает Феличиано. Он, в отличии от братика, - натура творческая. Рисует прекрасные картины, весь дом ими обвешивает и продаёт, от чего нехилые деньги получает. Познакомишься с ним и может научит тебя чему-нибудь. - сказал Гилберт, тихо постукивая в дверь. -Ого, а я и не знал. Людвиг никогда не говорил. Я, кстати, тоже раньше рисовал, но не думаю, что мои рисунки сравняться с картинами Феличиано. - улыбаясь, но в какой-то момент грустно вздыхая, сказал Ваня, смотря на картину, что висела на стене, на которой был изображён красивый натюрморт. Вдруг за дверью послышался шорох, а затем она со скрипом приоткрылась. -Веее, опять заела! Лиза, ты мне чай принесла? Погоди, я сейчас попробую её открыть...- сказал итальянец, но было видно только руку, что была в краске и просунула через щель. -Ита, это Гил. Я тут тебе парня своего показать хочу! - улыбаясь, сказал немец и взял Ваню за руку. Мужчина покраснел и прижался ближе к альбиносу, сжимая его руку. -Веее?! Серьезно?! О, привет тогда! Сейчас, подождите немного, я тут вылезу! Ой, блин, у меня руки в краске! Чёрт! Веее! - возмущался итальянец, закрывая и стараясь открыть дверь. Ваня тихо хихикнул, посмотрев на дверь, а затем подошёл ближе помог итальянцу осторожно открыть её. Карие глаза удивленно посмотрели на него, затем Феличиано свёл и изогнул брови, вытирая руки, что были в краске об фартук. Ваня перестал улыбаться, робко протягивая руку художнику. -Я...Иван...- тихо сказал он, поднимая фиалковые глаза. -Феличиано! Приятно познакомиться! - улыбнувшись, ответил итальянец, пожимая руку Ване. *** Сейчас Иван сидел на кровати и рассматривал комнату Гила, точнее, теперь их с Гилом комнату. Она была в тёмных тонах, которые предавали ей какую-то мрачность, что очень нравилось русскому, вот только большое количество фотографий хозяина немного смущало, но Гил сказал, что цитата: «Так уж и быть, можешь ставить свои вещи, немного потеснив мои. Но чтобы осторожно! Ксе-се-се!». Брагинский умилялся некоторым фотографиям, что висели на стене. Например взять даже ту, где Гилберт держит на руках маленького Людвига или же та, где Гил плачет, держа в руке бокал с шампанским, стоя рядом с братом, что был в свадебном костюме. Или фото на котором маленький Гил, сидит с разбитыми коленями, а рядом с ним, видимо его друзья и девочка, которая улыбалась, показывая на то, что у неё нет зуба. В старые черно-белые фото Ваня вглядывался, стараясь рассмотреть всё. Это подняло ему настроение. Ваня слабо улыбнулся, ставя на полупустой комод фотографии родителей и себя, он наклонился к сумке, но не взял последнюю, ту, на которой он был с Говертом. Грустно вздохнув, мужчина достал фото из рамы и зажмурился, разрывая её на мелкие кусочки, а затем положил на стол, продолжая разбирать вещи. В комнате он сейчас один, Гилберт уехал по делам и оставил его разбирать вещи. Мужчина справился быстро, поэтому дожидался немца в домашней одежде, играясь с котом на кровати. Стук в дверь отвлёк его от котика, поэтому Ваня поднялся и осторожно прошёл к двери, открывая её и робко выглянул в коридор. Оказалось, что это была Лиза. Девушка держалась за ручку тележки, на которой стояли: поднос, чашка и чайник. -Иван, господин Гилберт сказал мне перед отъездом, что вы очень любите сладкое. Это ведь так? Я решила принести вам сладостей. Возьмёте? - улыбаясь, спрашивала девушка. -Да это так...Ох, правда? Конечно! Спасибо! - краснея, сказал Иван, а затем отошёл от двери, впуская девушку в комнату. Длинноволосая осторожно въехала в «мрачную» комнату и вздохнула, начиная готовить русскому чай. Ваня сел на кровать перед тележкой и положил руки на колени, с интересом наблюдая за девушкой. -Иван, к вам на «вы» обращаться? Вы парень Гилберта, пока не верю, что надолго и всё же...Я просто называю его на «ты», при «своих», вообще ко всем своим мы на «ты». Просто боюсь, что он наплёл вам всякого. - сказала девушка, посмотрев на Ваню. -На «ты», конечно же! Я же ещё не старик...Правда же? Не веришь, что надолго, что это значит? - сказал Иван, опуская глаза. -Конечно же! Ты такой молодой! Сколько тебе? Где Гил тебя отыскал? Наконец-то красавчика в дом привёл. - хихикнув, сказала девушка. -Ох, ам...Мне...-Брагинский покраснел и удивленно начал хлопать глазами, а затем смущенно фыркнул, не успев договорить, ведь девушка немного перелила чай и тот разлился. Она ахнула и свела брови, а Ваня слабо улыбнулся, взяв с нижней полки тележки тряпку, начиная вытирать разлитый чай. -Ох, Ваня! Погоди, я сама! - сказала девушка, положив руки на руки Брагинского. -Всё в порядке...- улыбаясь, сказал Иван, поднимая голову. Мужчина тут же распахнул глаза, застыл и покраснел. Лицо Лизы было так близко, что они касались носами. Иван покраснел и отпрыгнул обратно на кровать от смущенной девушки, что хихикнула и продолжила вытирать чай. -Я не кусаюсь, Ваня, не бойся! - хихикая, сказала девушка, убирая тряпку обратно на нижнюю полку. -Прости, просто не ожидал, что так получиться может! - улыбнувшись, сказал Иван, положив руку на покрасневшую щёку. -Знаешь, Гил ведь и раньше мужчин приводил. Некоторых даже своим парнем объявлял, но что-то всегда случалось и они расставались. Некоторые уходили тихо, некоторые со скандалами. Я хочу, чтобы ты стал тем самым, кто наконец угомонит его и может даже свяжет узами брака! Это ведь так прекрасно! - улыбаясь, сказала Лиза, открывая крышку подноса. -Ох, понятно...- смущенно ответил мужчина, а затем улыбнулся и посмотрел на Лизу, беря печеньку из тарелки. -Ты такой милый, прямо как дитё! - сказала Лиза, тыкнув Ване в нос. Тот хихикнул и отвёл взгляд, жуя печенье, а затем похлопал по кровати, убирая оттуда котика, приглашая девушку присесть. Та улыбнулась и кивнула, присаживаясь. *** -Я всё детство с мальчиками проводила, поэтому, возможно, где-то грубой покажусь. Вот, кстати, Да! Вот это тогда мы попали! Даже фотка есть, вон, видишь? Та, где я без зуба! Мама за меня тогда так сильно переживала, помню, как она плакала и обнимала меня. Мы были маленькие и глупые, хорошо, что бегали быстро, а то те алкаши нас бы точно прибили! Теперь давай о своём!- смеясь, говорила девушка, держа в руках конфету. -Это так интересно! -хихикая, сказал Брагинский, ставя чашку на тележку. -Я всё детство провёл, маме помогая, а когда подрос немного, то папа стал брать меня к себе на работу. Когда я всё же на улицу выходил, то часто оказывался тем самым, кто постоянно водит или считает. Было интересно, но я часто получал и уходил домой с разбитыми коленями, а один раз без зуба пришёл. Мама моя очень переживала, а папа говорил, чтобы я тоже хоть иногда просил побегать тоже, но не как, кто водит, а тот, кто убегает. Иногда выходило, но нечасто. Я и не против был, мне было главное, чтобы со мной играли, а кто и как - неважно. Вот. А потом мои игры закончились, потому что родилась моя сестра Наташенька и я начал помогать маме и Оле, ведь Оля в школу ходила, а сама ещё работала, как и папа. Никогда не забуду, как Наташа плакала, когда у меня с рук забирала её мама или Оля. - тихо говорил Ваня, смотря на обертку конфеты, а затем резко потянул за хвостики, раскрывая её и закинул себе в рот. -Как интересно! Ваня, расскажи ещё что-нибудь! - улыбаясь, сказала девушка. -Ещё? Ох, ну ладно! Хм...я однажды, когда шёл в магазин, когда ещё маленький был, видел ребят, что бегали по крыше, так испугался, когда один из них, чуть не упал, даже крикнул о том, чтобы они слезали, но меня не послушали. - улыбнувшись, сказал Ваня и посмотрел на Лизу, что засветилась от счастья и поставила ноги на кровать, снимая туфлю. Девушка подняла подол и сняла чулок, заставляя Ваню покраснеть. Затем она посмеялась, проводя мыльцем по еле заметному, бледно-розовому шраму. -Это была я. Я тогда чуть не свалилась с той крыши. Как сейчас помню... Я сразу не заметила этой царапины, лишь когда мы сели передохнуть, я увидела, что у меня нога вся в крови. - хихикая, сказала длинноволосая, надевая всё обратно и опустила платье. Затем она поднялась и начала искать что-то в тумбочке и вернулась с маленьким фотоальбомом. -Я так и знала, что где-то уже видела тебя. Смотри, это наш выпускной, вот я, вот Гил, а вот...ты. Ты правда из другой школы, но я помню, как на тебя смотрели девочки из моего класса и Байльшмидт. -смеясь, сказала зеленоглазая. -Помню, как Гил тряс меня за руку и указывал на тебя, как девочки рядом вздыхали, когда ты стоял на сцене, улыбался и наклонялся, чтобы тебе на шею повесили медаль. В этом альбоме тебя много. Гил носился с фотоаппаратом, чтобы сделать побольше снимков. А в конце вечера, когда мы сидели на балконе и выжидали, пока ты выйдешь, он сказал то, что я наверное не забуду никогда: «Даже если он натурал, я сделаю из него гея. Он будет моим, вот увидишь.», - сказал он. Помню, как искрились его глаза, мне аж страшно было! - смотря на смущенного Ваню, говорила девушка. -Я думала, что он блефует, но нет. Добился же цели. Вот ты, Иван Брагинский, сидишь в доме Гила и слушаешь историю о том, как он любил тебя ещё с самой школы. Прикольно! - сказала девушка и положила альбом на колени русскому. -Я вспомнил. - прикрыв глаза и хихикнув, сказал мужчина. -В выпускной вечер, помню, как девочки из моей школы предлагали мне пойти с ними, но я отказывался. Просто не хотел никого обижать и пошёл один. Помню, как странный парень и девушка, ходили за мной почти по пятам. Вы не дождались меня, верно? А знаешь почему? Я улизнул через чёрных ход и поехал в ресторан, в котором мы отмечали. - смеясь, ответил Иван, перелистывая страницы. -Вот ты жулик! - фыркнула длинноволосая, а затем похлопала глазами. -Расскажи про свой выпускной ещё. Расскажи, что было после. А затем я! Давай посекретничаем. - тихо сказала Лиза, откидывая длинные волосы за спину. -Ох...да особо нечего рассказывать...- смущенно сказал, Иван, отводя взгляд. -Ладно, тогда первая я. Но после ты всё расскажешь! Кхм...Короче, Гил не дождался тебя, поэтому мы поехали в свой ресторан. Там он напился и весь вечер проспал на диванчике. Хорошо учителей не было, они пили в другом месте. О, помню, как долго упрашивали их о том, чтобы они притащили алкоголь, но они сказали, что не будут этого делать, а просто будто не заметят, что мы пили вообще. Странно? Я, тоже выпила, ну и...Хехе, с парнем, точнее сейчас уже со свои мужем там немного поцеловались, так сказать...Ну ты понял...- смеялась девушка, хлопая ресницами. -У тебя есть муж? Здорово! А он...- тихо спросил Ваня. -Тоже тут. Он пианист, сейчас допьём чай и пойдём знакомиться! Рассказывай~ - сказала девушка, внимательно смотря на мужчину. Ваня хихикнул и кивнул, а затем почесал затылок, отпив немного чая из чашки. -Ну, я тоже тогда выпил прилично, но у меня что-то вроде иммунитета, поэтому сильно меня не унесло. Помню, что в конце вечера меня увела в уборную девушка, которой я очень нравился. Она была популярна в школе, репутация у неё конечно хромала, но мне тогда было пофиг. Шлюха и шлюха, ладно...Мы с ней тоже, кхм, «поцеловались», а потом мне пришлось тащить её к такси, потому что она уже никакая была. - смеясь, сказал Брагинский, показывая кавычки пальцами. -Помню, что ещё некоторое время она хвасталась тем, что произошло в тот вечер, был один парень, не помню, как его зовут, он очень разозлился тогда на меня, ведь она ему нравилась, а мы там...Короче, каша! Мне так стыдно перед родителями своими было, но они, благо, люди умные были и просто посмеялись со мной, сказали, чтобы я был осторожнее и всё. - добавил Иван, а затем слабо улыбнулся. -Вот это да! Весело! - улыбаясь, ответила Лиза, а затем прикрыла сладости крышкой и поднялась, махнув головой и ведя Ваню за собой из комнаты. *** Сейчас русский стоял, оперевшись локтями об пианино, и с прикрытыми глазами слушал прекрасную музыку, которую играл мужчина, сидящий за инструментом. -Знаешь, Иван, никогда бы и не подумал, что Гил и правда найдёт тебя, да ещё и влюбит. Он обычно не держит слов. - тихо сказал мужчина, поднимая фиолетовые глаза и слабо улыбнулся, продолжая играть. -Я его даже не знал. Подумать не мог о том, что настолько кому-то в душу запал. Когда мы впервые встретились, я подумал, что он чёрствый и жестокий, беспринципный и волевой, а и ещё через чур самолюбивый. - тихо хихикнув, сказал русский. -Я тоже все эти годы не верил, но сейчас, видя тебя перед собой, признаю, что был неправ. Ошибался, насчёт Гилберта, всё же если он сильно хочет, то получит. Да, я согласен с тобой. Ты правильно думал, особенно про самовлюбленного, но всё же и нежность в нём есть и любовь. Видел бы ты, как он с Людвигом носился и носится до сих пор, понял был. Хотя, ты же теперь часть нашей семьи, поэтому увидишь...- сказал Родерих и улыбнулся чуть шире, а затем вздохнул, опуская глаза на клавиши, начиная доигрывать. Ваня покраснел, опуская глаза и заулыбался, даже почувствовал, что слезы начали накатывать. Уж слишком его тронули слова про семью, уж слишком он отвык от такой искренней нежности в голосе, было непривычно слышать это от человека, которого знаешь всего полчаса, но всё же приятно. Очень приятно. *** Весь день Иван ходил по дому и территории, знакомясь с теми, кто тут живёт и трудится. Ваня так же познакомился с собаками Людвига. Берлиц, Астер и Блэки оказались очень послушными собаками, но Ваня всё же смог раздразнить их и поиграть. Брагинский посмотрел где в доме ванная, кухня, он даже нашёл небольшой спортивный зал. Сейчас русский сидел в студии итальянца и внимательно наблюдал за тем, как тот выводит линии очередной картины. Затем парень отошёл от неё и прикусил кончик кисточки, прищуриваясь. -Хм...Как думаешь, что ещё сделать? Она выглядит незаконченной. - задумчиво сказал Феличиано, а затем повернулся к мужчине и улыбнулся. -Ох, я...даже не знаю, Феличиано, мне всё и так нравиться...хотя..Хм, может цветам ещё немного тени нарисовать? И блики бы не помешали...Думаю так ты подчеркнёшь...- тихо говорил Ваня, смотря на картину, но договорить не успел. -Веее! Точно! Какой ты молодец, я понял! - радостно воскликнул итальянец и начал дорисовывать свой шедевр, добавляя картине детали, которые сказал Ваня и свои. Русский хихикнул и вновь опустил глаза в свой листок, на котором вырисовывал поле, усыпанное подсолнухами. Карандаш в руке Иван давно не держал, поэтому он так радовался, когда на бумаге начали вырисовываться цветы, затем и небо. Ничего, что они были серыми. Просто Феличиано откопал в своём бардаке только простой карандаш. Ване было достаточно. К краскам он решил не прикасаться, ведь ему просто-напросто было стыдно, что он использует их, для раскраски своего рисунка, в то время как они могли были раскрасить картину итальянца. Ваня задумался и не заметил, как итальянец склонился над ним, а затем и улыбнулся, вытирая нос, рукой, что была в краске. -Ваня, смотри! Как тебе? - улыбаясь, спросил парень. Ваня вздрогнул, роняя карандаш, а затем повернул голову и ахнул, увидев прекрасную картину, написанную рукой этого талантливого молодого парня. -Как назвать? - спросил итальянец, оглядываясь, а затем улыбнулся, вытаскивая из-под рук Ивана листок с его рисунком. -Веее! Красиво, Ваня! Не знал, что ты так красиво можешь рисовать! Ой, чёрт, испачкал! Ммм! Прости, прости! Надо было руки помыть, блин! - удивленно распахнув глаза, говорил итальянец, а затем захныкал, положив испачканный и слегка помятый листок на стол. -Всё в порядке, не переживай...- немного грустно сказал русский, улыбнувшись. Он слегка покраснел, а затем взял листок в руки и смял, выкидывая его в корзину, что была наполнена до краёв. -Веее?! Ты зачем так? Ваня! - сказал итальянец, подбегая к корзине и начал рыскать там. Брагинский смущенно отвёл взгляд, а затем свёл брови, подходя к Феличиано. Вдруг по студии разнесся звон колокольчика. Итальянец вскинул голову, улыбнулся, а затем захихикал, поднимаясь. -Людиии!~ - хихикая и выбегая из мастерской, сказал итальянец. Русский посмеялся, а затем не спеша отправился за парнем, по пути краснея. *** Ваня отлично сыграл роль. Он удивленно и приветливо распахнул глаза и сделал вид, что впервые Людвига видит. Немец тоже постарался сыграть, правда у него немного хуже вышло, но это ничего. Сейчас немцы и Ваня и Феличиано, а ещё Лиза и Родерих сидели и ужинали, болтали, кто о чём. Ваня узнал о том, что для итальянца придумали специальный звоночек, который оповещает его о приходе любимого. Сделан он странно, но интересно. Оказывается, что есть на вешалке крючок, на который всегда вешает свои вещи лишь Людвиг, от него тянется лесочка под потолком, которая ведёт прямо в мастерскую итальянца, когда Байльшмидт младший вешает на крючок своё пальто, куртку или просто дёргает за него, колокольчик в комнате звенит и оповещает Иту о приходе мужа. Странно? Немного. Интересно? Не то слово. Весь ужин Людвиг рассказывал о том, сколько сегодня он машин продал, сколько контрактов подписал и всё такое, Гилберт рассказал о том, как его чуть на машине не задавили, какие-то парни, которые проходили тестдрайв. Феличиано рассказал о том, что закончил очередную картину, после чего улыбнулся и потянулся к мужу за поцелуем. Ваня наблюдал за ними тепло улыбаясь и хихикал, когда ловил смущенный взгляд голубых глаз. Затем мужчина краснел, чувствуя то, как его гладили по ноге и делал это Гил. После Ита рассказал о том, что русский нарисовал красивый рисунок, но зачем-то выкинул его. Ваня же покраснел и начал оправдываться. В общем, ужин был весёлым. Сейчас же Ваня укладывался в большую мягкую кровать, накрываясь одеялом. Байльшмидт садил свою птичку в клетку, а затем облизнулся, потягиваясь и залез под одеяло к русскому, кусая его за бедро. Ваня вздрогнул, а затем начал мычать и хихикать, когда пальцы альбиноса щекотали его, стягивая домашнюю одежду. -Гил! Ах, подожди, дурачок, стой! - звонко смеялся, русский, а затем прикрыл глаза и тихо простонал, когда тёплые и слегка влажные губы красноглазого накрыли его собственные. Щеки русского покрывал румянец, он неровно задышал, слушая хриплые вздохи своего, теперь уже парня, а затем распахнул глаза, когда сильная рука схватила его за бедро, то царапая его, то гладя, то шлёпая. Ночь предстояла быть жаркой. Ваня ухмыльнулся и закусил губу, когда альбинос отстранился, тем самым дразня его. Немец в свою очередь слегка придушил Брагинского, смотря на то, как он закатывает глаза, а затем слизал слюну, что стекала из уголка бледно-розовых губ.