Жизнь, о которой он так долго мечтал.

Ваня сейчас сидел на кухне и грыз яблоко, наблюдая за тем, как наркоман уплетает уже вторую тарелку хлопьев с молоком, слабо улыбаясь. -Что ты на меня так смотришь? - спросил голландец раздраженно и перевёл взгляд на мужчину. Ваня хихикнул и подпер рукой щеку, улыбнулся шире и покачал головой. -Просто так. Ты такой милый, мой милый...- хихикнув, сказал Брагинский, укладывая руку на запястье любимого. -Ясно. - ответил Говерт, а затем отставил тарелку, выдергивая руку из-под руки Ивана и поднялся, уходя с кухни. Брагинский свёл брови, а затем закатил глаза, стукаясь лбом об стол. -Ну за что...- тихо сказал он. Но вскоре русский поднялся, начиная убирать со стола, нацепил на себя розовый фартучек и перчатки, начиная мыть посуду, напевая что-то себе под нос. *** А вот сейчас Брагинский сидел на диване, прижимаясь щекой к наркоману, что сейчас тупо пялил в экран телевизора и подносил к губам сигарету, из которой струился дым, но его тут же уносило в сторону открытого окна, поэтому странный запах в комнате перебивался свежестью и запахом мокрого асфальта. Ваня любит дождь, очень любит гулять под ним. А полюбил он его не так давно, как только начал встречаться с Говертом. Им постоянно не везло и большую часть их свиданий они проводили под дождём, промокая до нитки, стояли под навесом или какой-нибудь крышей, целуя друг друга, чтобы хоть немного согреться и это помогало. Иван сейчас сидел с закрытыми глазами и слабо улыбался, погрузившись в воспоминания. Он удивленно распахнул глаза, когда его начали пихать в плечо. -Ты, блять, глухой? Иди дверь открывай, там звонит кто-то! - сказал наркоман, сводя брови. -А? Ой, так мы никого не ждём вроде...С-сейчас..- сказал Ваня и поднялся, поправляя спортивные штаны, свою футболку и платок-накидку, что свисал у него с плеч, такие ещё обычно бабушки носят, чтобы не мерзнуть, ну и Ваня для этих же целей, но на нем это штуковина уж слишком старческой не смотрелась, это к слову. Русский запнулся об фиксатор для линолеума, что потихоньку начал отходить, тихо и недовольно промычал, надевая на ногу бледно-розовый тапочек с помпоном спереди, а затем вздохнул и выпрямился, подходя к двери и открывая её. Брагинский удивленно распахнул глаза, когда на пороге оказался курьер, держащий в руках огромный букет с розами, что были такого ярко-красного цвета, он выглянул из-за него и вздохнул. -Доставка дляя...- протянул молодой парень, заглядывая в планшет, который он еле держал. -Ивана Брагинского. Прошу, распишитесь за доставку. - сказал темный парень и улыбнулся, а затем свёл брови, слегка подкидывая букет, чтобы взять его получше. Он быстро передал Ивану планшет к которому на верёвочке была привязана ручка. -Это точно мне? - спросил Брагинский, хлопая светлыми ресницами. -Это точно вам. Мне описали высокого пепельноволосого мужчину с фиолетовыми глазами и ямочками на щеках. И это вы. - ответил курьер, слабо улыбнувшись. -Ох...Да, хорошо..А это от кого? - спросил Ваня, смущаясь, ставя внизу листка свою красивую размашистую роспись. -Мне сказали вам передать, что вам напишут, а пока этот букет от анонима. Прошу, берите. - сказал парень, забирая из рук Вани планшет и передавая ему букет. Русский аж слегка пошатнулся, не ожидая того, что букет будет настолько тяжелым. -Ох...х-хорошо, спасибо! - сказал Брагинский, смотря на парня, что спускался с крыльца. -Всегда пожалуйста! До свидания. - сказал курьер, садясь в свою машину и уехал. Брагинский же удивленно хлопал фиалковыми глазами, смотря на цветы, а затем закрыл дверь и повернулся. -Хаха, прикольно! От кого эта хуйня? - спросил наркоман, который стоял, опираясь плечом к стене, продолжая курить. -Я...я не знаю, милый...Сказали от анонима, да и записки не вижу...Но сказали, что точно мне. - растерянно сказал Иван, отворачивая нос от роз. -Видимо этот «кто-то» из немцев или ты с кем-то на стороне там ещё...? - тихо посмеиваясь, спросил голландец, тыкая языком в щеку и водя рукой у рта. -Что?! Нет! Говерт, прекрати! - возмутился Ваня, кидая цветы на пол. -Я не знаю от немцев это или нет, мне всё равно. Я ненавижу розы и принял их только из-за уважения! Я не только розы ненавижу, но ещё и когда ты начинаешь издеваться надо мной, каждый раз пытаясь задеть и выставить шлюхой! Мне обидно, прекрати это! - начал говорить Ваня, сжимая руки у груди. Затем он перешагнул через букет и закрыл лицо рукой, шмыгнув, заходя в спальню и захлопывая дверь. -Ладно, прости...- сказал наркоман, заходя в комнату через несколько минут и положил цветы на кровать. Ваня сидел, прижав ноги к груди и обнимая их, носом уткнулся в колени и тихо шмыгал. Когда мужчина зашел в комнату, русский посмотрел на него и фыркнул. -Каждый раз ты так...- обиженно сказал Иван. -А ты, как дурачок веришь каждый раз...- прошептал наркоман, целуя Ваню в щёку. -Ладно, правда прости, мне не стоило того говорить. Признаю, что не прав. - сказал мужчина, положив руку на сердце. А Брагинский засветился от счастья, обнял любимого за шею и захихикал. Прежний Говерт такой прекрасный, такой милый и чуткий. На людях он холодный и был таким всегда, а с близким ему человеком, нежный и тёплый, жаль, что это так редко теперь бывает. Когда Ваня видит такое поведение мужчины, как сейчас, то старается просто наслаждаться, взять как можно больше тепла, что начало вырабатывать сердце голландца, пока оно ещё это делает. Ваня тихо хихикал и ластился к мужчине, пока тот нежно целовал его лицо. Затем рука наркомана легла ему на бедро, от этого русский покраснел и вздохнул, обняв голландца за шею крепче. Ваня показывает, что готов ко всему, что сейчас может произойти, но сам никаких действий не принимает, даёт понять Говерту, что он ему доверяет. С зеленоглазым по-другому нельзя, он может разозлиться из-за любой мелочи, а Ване этого, ох, как не хочется. Наркоман смотрит в фиалковые глаза, что начинают мутнеть, а большим пальцем гладит мягкие бледно-розовые и чуть приоткрытые губы русского. Иван осторожно лизнул палец голландца, а затем нежно поцеловал его и затрепетал светлыми ресницами, после того, как рука возлюбленного залезла ему в штаны. Ласки так приятны, особенно, когда их инициатор не ты, а тот от кого ты их так долго ждёшь. Все плохие вещи забываются, когда руки голландца по-хозяйски трогают изящное тело русского, когда его потресканные, шершавые губы и мягкий горячий язык вырисовывают на шее причудливые мокрые узоры, заставляя Ваню иногда вздёргивать и хихикать. -Ваня...- прошептал мужчина, кусая русского за щеку. Ваня простонал что-то смущенно и прижался к любимому, открывая глаза. Говерт улыбался и в этой улыбке было видно откровенную пошлость, мужчина оттянул ворот футболки, открывая ключицу и облизнулся, а Ваня покраснел и закусил губу, а затем обнял любимого и припал губами к шее и ключицам наркомана, начиная вылизывать их и покусывать, но осторожно. Говерт реагировал на это, по мнению Ивана, прекрасно, тихо постанывал и вздыхал, а значит показывал, что ему нравится. Это хорошо. Ваня осторожно покрывал слегка нездоровую на вид кожу багровеющими засосами, а затем вздрогнул и хихикнул, распахивая фиалковые глаза, когда его шлёпнули. Брагинский отстранился и уселся, ставя руки, как котик лапки и слегка опустил голову, игривым взглядом смотря на «хозяина». Говерт погладил «котика» по волосам, а затем сжал их в кулаке и дернул, притягивая лицо русского к себе, заставляя того тихо пискнуть. -Тише, тише, Ванечка, всё хорошо...Ты умеешь раззадорить и это прекрасно, а теперь, что ж, получай то, чего выпрашивал...- ухмыляясь, сказал мужчина, прижимая Ваню носом к своему паху. *** Брагинский тяжело дышал, облизываясь и улыбался, поднимая взгляд на возлюбленного. Говерт кусал губы и пытался восстановить дыхание, опустил глаза и облизнулся, стирая каплю своего же семени из-под глаза русского, а затем приложил этот палец к бледно-розовым губкам. Ваня пошло лизнул его, а затем вобрал в рот и начал вылизывать, а после отстранился, утягивая с собой ниточку слюны. -Хорошо постарался...Умница...- всё ещё тяжело дыша, сказал наркоман, поглаживая Ваню по голове. Брагинский улыбнулся и опустил взгляд, а затем улёгся головой на колени мужчины, словно кот и тихо начал мурчать и тереться щекой об заношенные штаны. -Ладно, Вань, пойду в зал. - сказал голландец, слегка сведя брови и спихнул русского с колен. Мужчина грустно вздохнул и кивнул, хлопая светлыми ресницами и смотря на то, как уходит любимый. Русский полежал ещё немного, а затем вздохнул и потянулся, задевая рукой букет. Ваня свёл брови и сел, начиная внимательно его рассматривать. -Фу, ненавижу розы. Они такие вычурные и недолговечные...И почему другим нравятся? - спросил сам у себя Ваня, а затем похлопал глазами, доставая из середины букета маленькую записку. «Жду сегодня около пруда в восемь вечера. Я буду сидеть на самой дальней скамейке, что под деревьями. Буду ждать тебя, Иван Брагинский.» - вот, что было написано на бумажке, неровным, но красивым почерком. -Людвиг и Гилберт не стали бы мне цветы покупать, ну, Людвиг точно. Альфред? Я его так плохо знаю, но всё же, думаю, он сам бы их притащил...Понял я одно, что он очень любит лицом светить и доставать...и в неловкое положение всех ставить...- вздохнув, говорил Иван. -Яо? Ох, не знаю...Врач бы не стал тратить деньги на столь бессмысленный, но затратный подарок...Хотя может я слишком предвзято отношусь к этому? - тихо говорил себе под нос русский. Затем мужчина просто плюнул и убрал записку на тумбочку, а сам пошёл ставить цветы в вазу, но перед этим ещё поискав её. *** Говерт отпустил Ваню и даже ничего не спросил, ну, по типу: куда, к кому, зачем, его не волнует куда идёт его парень, в уже довольно позднее время, да ещё такой красивый. Хотя Ваня всегда красивый, чего уж там. Брагинский идёт по дороге, уже не прихрамывая, но ещё испытывая некий дискомфорт и покалывание, он идёт, осматриваясь: вечер, улица, огни, - всё такое красивое и светлое, аж глаз радуется. Но Ваня начеку, портмоне держит рядом и крепко, а в кармане брюк, на всякий случай, прячет перцовый баллончик, который использовал единожды, когда его чуть не утащили с собой какие-то мужчины. Страшно тогда было, прямо жуть. Иван шёл до места довольно долго, но всё же успевал. Он сбавил шаг, увидев незнакомого мужчину или парня, что сидел на скамейке спиной к нему и кидал хлеб в озеро уточкам, что мирно плавали там. Ваня осмотрелся - никого, кроме того человека. Скамейка, вроде та, поэтому он осторожно подошёл и поздоровался. -З-здравствуйте, я Иван. Вы, меня ждали, да? - спросил мужчина, сжимая сумочку в руках. -Да, здравствуйте. Меня зовут Кику. - сказал мужчина, протягивая русскому руку, тот её пожал, а затем сел рядом. -Так для чего вы меня позвали? - спросил Иван, смотря на японца, что отвёл взгляд и вздохнул. Мужчина уставился на уточек и продолжил их кормить. -Вы никогда не задумывались о том, что слишком доверяете людям? - спросил темноволосый, но не дал Ивану ответить. --Иван, ваша наивность до добра не доведёт. Вы слепы. Или же только претворяетесь, что ничего не видите? - спрашивал Кику, на этот раз два Ване ответить. -Кику, я не понимаю о чем вы. Вообще, вы кто, чтобы такие вопросы задавать? Извините, но я всего ожидал от этой слепой встречи, но точно не допроса от незнакомца. - сведя брови, ответил Ваня. -Ответьте себе, а затем и мне. Я скажу, кто я, но позже. - спокойно сказал японец, переведя взгляд карих глаз на русского. -Я не буду отвечать на такие вопросы, простите. До свидания. - сказал Иван, поднимаясь с места. Японец промолчал и снова начал смотреть на уток, а затем вздохнул и остановил пепельноволосого, когда тот собрался уходить. -Я знаю, что вы не любите розы. - тихо вновь заговорил японец. Иван свёл брови сильнее и сжал руки в кулаки. -Давайте решим этот вопрос спокойно. Я узнал это от вашего парня. Ваш парень изменяет вам и делает это со мной. Я, как и он, любим друг друга, а к вам он уже остыл. Он так сам и сказал. Говерт как-то раз сказал, что вы просто терпеть розы не можете, вот я и решил подарить вам их. Он обещал мне, что признается и уйдёт, но я слишком долго жду...и мне уже надоело. - тихо и спокойно, говорил мужчина, смотря на уток. Ваня же застыл и перестал его слушать после слов: «Ваш парень изменяет вам и делает это со мной». Русский вздохнул и закусил губу, закрывая лицо руками и всхлипнул, садясь на скамейку. -И это Говерт рассказал. Иван, слёзы - не лучшее решение проблем, но я понимаю, как тяжело принять правду. Вы...- тихо говорил японец, наконец посмотрев на Ваню, но не успел договорить. Русский вскинул голову. Его заплаканное, слегка покрасневшее лицо сейчас выражало столько негативных эмоций по отношению к этому человеку и Говерту тоже. -Заткнись! - сказал русский, сжимая руки и схватил мужчину за ворот рубашки. -Я...Я бы руки на вашем месте не распускал! - испуганно сказал японец, а потом слегка успокоился и зажмурился. -Я сказал тебе, чтобы ты заткнулся! Иначе от тебя сейчас живого места не останется! - сказал Ваня, поднимаясь и дёргая за собой Кику. Брагинский шёл по улице и тащил за собой японца, что совсем немного сопротивлялся этому. Ваня не знал, как вести себя, но всё же решил держаться, хоть это было почти невыполнимой задачей. Он шёл и шмыгал, вытирая нос рукой и ею вытирая слёзы. Как же так? Говерт променял его на это? На этого японца? Если бы кто-то ему другой такое сказал, он бы истерически рассмеялся и был бы прав, ведь он не лучше Вани и ради чего, почему, Говерт предал его - совсем непонятно. Русский шмыгал и вздыхал всю дорогу до дома. Всю дорогу японец молчал и послушно шёл за неспокойным мужчиной и откровенно ухмылялся ему в спину, а когда тот поворачивал голову, строил испуганную мордашку. На пути им встречались люди, но их было совсем немного и почти все они были в немного неадекватном состоянии, а точнее подвыпившие, поэтому особо не уделили внимания мужчинам, это и хорошо. Ваня был зол, но проблемы ему были не нужны, их и так слишком много, он и так из последних сил держался, чтобы не заехать кулаком по этой японской роже, ведь Ваня заметил то, что ему весело и ухмылку его тоже. Ваня шёл через парк, ускорив шаг, ведь тут могли быть и трезвые люди, которые, например бегают или просто сидят, в общем не суть. Иван похлопал мокрыми от слез ресницами и вытер глаза, вглядываясь в людей. Так: перед ними всего одна девушка, наверное, не спеша бежит, её высокий хвостик из чёрных длинных волос весело болтается из стороны в сторону, она одета в спортивную одежду, ну это понятно, бегунья всё-таки. Тут она сворачивает с основной дороги и бежит куда-то дальше, а это значит, что русский снова может ускориться. Наконец Ваня подходит к порогу дома, японец только сейчас начал по-настоящему бояться и стараться вырваться, но Ваня не даст этого сделать. Мужчина резко открывает дверь, так, что так с размахом открывается и ударяется об стенку, попутно роняя полку с обувью. Слышится вскрик, видимо, Брагинский напугал наркомана. Русский проходит в дом и тащит за собой японца, что вцепился руками в его руку, с такой же силой захлопывает дверь, а затем тащит Кику в зал. Ваня сводит брови, видя то, что голландец просто никакой, пошатывается из стороны в сторону, держа в руке бокал с вином, которое, видимо удосужился сам пойти и купить. Русский, буквально, кидает японца в изменщика, а затем указывает пальцем на дверь. -Чтобы через пять минут вас тут не было! - сказал Ваня, прикрывая руками лицо. -Что за...Эй, ты чего тут делаешь, Ваня скоро вернётся...А ну...кыш-кыш, Кику...- еле выговорил голландец, видимо, не замечая ни Вани ни его слов. Японец вздохнул, поднимаясь с наркомана, а затем встряхнул руками и свёл брови, видя, что всё содержимое бокала теперь на нем. -Я что-то непонятно сказал?! Видишь в каком он состоянии, сам собирай! И уёбывай отсюда, пока я вас обоих не убил! - сказал Иван, сжимая руки в кулаки и оскаливаясь. Кику вздрогнул, а затем попытался поднял наркомана один раз, второй, он всё время испуганно проглядывал на Ваню, который, кажется, сейчас точно не выдержит и кинет в них чем-то. Русский что-то рыкнул, а затем скинул темноволосого с Говерта и взял его за плечи, выволочив из комнаты. -Ваня? Ох, ёб твою мать...Ты что делаешь, зайка? - мямля спросил мужчина, видимо, всё же немного понимая, что происходит. -Мою мать не трогай! И я тебе никакой не зайка! - ответил русский, с грустью в голосе, а у выхода отдал пьяное тело японцу, что всё это время молчал и жмурился, когда Иван взмахивал руками. -Завтра вещи его заберёшь, а сейчас валите, чтобы мои глаза вас не видели, ясно?! - возмущённо прокричал Иван, открывая дверь и вытолкнул мужчин из дома. Затем русский захлопнул и закрыл дверь на ключ, сползая по ней вниз и зарылся носом в свои колени, громко всхлипнув на весь дом и залился слезами. *** Сейчас Ваня сидел за столом на кухне перебинтовывал порезанную об тарелку руку и сжимал во рту дымящуюся сигарету с необычным запахом. На полу, на столе и столешнице, в общем по всей кухне валялись осколки битых чашек и тарелок, их было не так много, от силы тарелок пять и чашки три Ваня разбил и случайно порезался. Руки Брагинского тряслись, а слезы текли из глаз, не переставая. Мужчина кашлял, втягивая в себя, а затем выдыхая горький дым. Его успокоила эта сигарета, но он понимал, что этого делать больше нельзя, поэтому, докуривая сигарету, взял коробку, что стояла на кухне и пошёл по дому, искать остальные. Сигарета отвлекла его от мыслях об измене, поэтому он на какое-то время перестал плакать, но как только зашёл в спальню со всеми четырьмя коробками, достал из-под кровати пятую и посмотрел на букет, вновь заплакал и затрясся. Ваня понемногу успокоился и без сигареты, но лишь на некоторое время, за которое он успел написать Людвигу, чтобы он завтра приехал или Гил, но всё в смс не объяснил. Затем русский откинул телефон на кровать и взял из шкафчика тумбочки ножницы, всю ночь потратив на что, что резал эти ужасные розы.