Я прошу, пожалуйста, ты меня полюби.
Пусть состою я лишь из эгоизма и лжи.
На меня смотря, кого же видишь ты?
Кем клоун грустный может быть?
Горная тропинка, которая вела вниз по крутому извилистому склону, сплошь и полностью заросла деревьями и травой. Лили этот спуск не был знаком. Видимо, когда месяц назад она поднималась сюда, то шла другой дорогой. С той стороны открывался вид на пустошь, которую девушка с детства смутно, но помнила. Здесь же была та сторона горы, которая прилегала к лесу. Лили даже не знала, где виды природы ей приглянулись больше. Наверное, простор пустоши все-таки больше привлекал её. Она всегда ценила места, где была свобода для мыслей и движений. Хотя, сейчас, большим образом, ей было далеко чихать на все окружающее. В голове неразбериха, которую девушка тщетно пыталась вновь превратить в «правильный стеллаж, где все всегда на своих местах». Холод вновь опоясывал, сковывая движения и желание что-либо делать. Солнце, уже поднявшееся над горизонтом, всецело направляло свои лучи ей в спину, однако, никакого тепла не ощущалось. Не от чего и не от кого согреться. Чувствовалась слабость, возможно, даже боль. Так и хотелось бы скривиться от ощущений, но… Не получается. Сразу возникает странное противоречие, которое словно приказывает оставаться статуей. Продолжая спускаться с горы, Лили по привычке запустила руку в карман. Надо было чем-то занять руки. Внезапно насупившись, она поняла, что ножа больше нет и не будет. Сама ведь оставила. Девушка не жалела об этом поступке и считала его правильным, однако, где-то внутри все еще роптал маленький ребенок, надеясь, что мама его не оставит. Так или иначе, но надо было продолжать двигаться вперед, несмотря на то, что на это совершенно не было сил. Будто спишь наяву… Лунатик. За своими мыслями Лили и не заметила, как склон закончился и ноги ступили на ровную поверхность. Из-за солнечных лучей листья и кустарники отбрасывали причудливые тени. Хотелось увидеть чью-то тень позади себя, но взгляд зацепил лишь полупрозрачный силуэт, парящий в воздухе. — О, мам, — слегка жалобно произнесла она, — А ты чего тут? — Да вот, попрощаться пришла, — с тусклой улыбкой на лице сказала девушка в зеленой куртке. — В смысле «попрощаться»? — где-то внутри назревала истерика от такого резкого заявления, — Ты останешься там? — Всем нам пора начинать новую жизнь, — Чара чуть ближе подлетела к ней, — Ты снова дала мне попытку жить, и я не позволю ей вновь пропасть. — А моя жизнь? — закатав рукав жакета, Лили взглянула на оплетенную механизмом руку, — Она началась или умирает? Все понять не могу. — она вздохнула, — Мне так тяжело. — Тяжело становиться человеком? — с непониманием спросила девушка. — Человеком… Разве бывают люди без души? — на ее вопрос не было ответа, — Хотя, я и вправду меняюсь. — Такие вещи требуют времени, — красноглазая выдохнула, — Ты вскоре все поймешь, ведь постоянно храбро шла к цели, — развернувшись, она направилась к горе, но Лили ее остановила, — Мне нужно вернуться в пещеры. Не думаю, что я могу долго находиться в таком состоянии. — Мы еще увидимся? — тихо, почти что шепотом спросила она. — Не знаю, честно, — с горечью ответила Чара, — Если он позволит и удачно сложатся обстоятельства, то да, а если… — она закусила губу, после чего состроив на лице улыбку, начала исчезать, — До встречи. — Пока… — шепнула девушка. Намек был ясно понят. Шагая вперед, Лили пыталась внушить той части себя, которая не хотела мириться с тем, что произошло, что Чара рано или поздно появится в этой временной линии. Так будет лучше… Для всех… Девушка знала, что на ее месте поступила бы так же. Осознание того, что смысла возвращать свою временную линию больше нет и ей прямо об этом сказали, пришло окончательно. Правда, теперь это было делом принципа. В голове проносились все моменты минувших часов. Очень странное чувство дежавю. Совсем недавно ее так же провожал Санс, — теми же вопросами, теми же выражениями лица. Так же видел, как ему махали рукой, а теперь махали ей. Она понятия не имела, где искать того решительного человека, который держит на себе временную линию. Наверняка, он будет жить где-то рядом с горой. Так или иначе, но поиски надо было начинать. В небольшой лужице, скованной тонким слоем льда из-за заморозков, Лили уже будто видела другое лицо. Кулон, висящий на груди, внезапно потрескался и рассыпался. Теперь придется привыкать к тяжести в груди, а не в кармане, к янтарным глазам…***
В объятьях осени, пусть даже и во время войны, город у подножья горы Эббот выглядел куда более сказочно и завораживающе, нежели сейчас. Ноябрь уже передал его во владения декабря: почти все красочные листья слетели с ветвей массивных и величественных деревьев. Лес, которым было окружено поселение, тоже не особо отличался от городских посадок. Растительности там хоть и было больше, и там она была никем не тронута, но зима есть зима. Вся листва под ногами уже пожухла и слилась с цветом земли. Со дня на день выпадет снег и уж тогда все снова окунется в пелену прекрасного. Однако сейчас приходилось лишь рассматривать пустые улицы, которые из-за ранних часов еще были не столь наполнены народом. Возможно, сейчас около восьми утра, плюс еще и выходной. Людей и в помине не было, что играло Лили на руку. Так было проще искать. Оглядываясь, девушка понимала, что, скорее всего, находится на окраине города. Тут было много знакомых мест… И взаправду, ноги сами вели по дороге воспоминаний. Солнечные лучи освещали двухэтажные дачные дома, окруженные лесом, различные постройки, которые уже были ближе к городской черте. Обернувшись, можно было бы легко заметить массив горы, который будто бы оплетал эту часть людских жилищ. Где-то тут больше 30 лет назад жила Чара со своими родителями, а позже и Лили, которая в детстве проводила здесь каникулы. Пусть все люди по своей натуре были жестоки, но будучи дальше от цивилизации, они словно становились приветливее и добрее. Девушка очень смутно помнила, что даже общалась с детьми, живущими тут. Сейчас ровная дорога покрылась ямами, немного заросла. Все перебираются в центр… Как ни крути, но и ее путь тоже вел туда. Немного выйдя за пределы дачных домов, Лили зацепила взглядом несколько построек. Какие-то она знала плохо, а какие-то очень даже хорошо. Однако, все эти воспоминания разной давности медленно перерастали в исключительно плохие. Память рисовала в голове мрачные моменты жизни. Тусклая улыбка, что теплилась внутри, переросла в ненавидящий и даже злобный взгляд. Вскоре этим выражением покрылось все лицо. Кафельная тропинка вела к довольно-таки большому зданию, обнесенному кованым забором. Верхушки прутьев, естественно, были заточены в целях безопасности. А ведь как величественно выглядит эта постройка… Чем-то даже отдаленно напоминает загородный дом тех, у кого были средства. Однако, что-то было не так, как должно было быть. Совсем как-то пустынно и безлюдно возле одной из городских психбольниц. Лили подняла бровь, чуть ближе подойдя к главному входу. Вычурная табличка теперь держалась на одном жалком гвозде. Где-то виднелись следы вандализма. Никакой охраны, которая раньше здесь пребывала в довольно-таки существенном количестве, нету дорогих машин владельцев этого здания, а об сигнализации и речи быть не может. Похоже, больницу закрыли. Эту до боли ненавистную больницу, которую каждую неделю своего «лечения» Лили мечтала сжечь. Возвращаться туда не было желания, но кому бы не понравилось посмотреть на остатки того, что когда-то ненавидел? Расплывшись в злобной улыбке, девушка поставила ногу на бетонную опору изгороди. Все таки, тут больше думали о красоте, а не об неприступности.***
Сухой бурый газон теперь окружал еще целое, но заброшенное здание. Его вид был еще вполне приглядным и с первого раза никто не подумал бы, что постройку бросили. Но, все же, в некоторых местах Лили уже заметила пробитые в стенах дыры и нарисованные граффити. Судя по всему, не только ей одной внушало ненависть это место. А возможно, здесь были просто любители заброшек. Сейчас были все возможности проникнуть внутрь. Вероятно, там можно было бы найти что-то полезное. Дернув большую арочную дверь, девушка недовольно шикнула. Конечно же, она была закрыта. Пришлось искать другой вход… Может, запасной или разбитое окно. После десяти минут поисков, к счастью, она нашла довольно широкое окно, подходящее для того, чтобы пробраться внутрь. Внутри все было почти так же, как она помнила. Взору предстал огромный зал с просторным холлом и винтовыми лестницами, ведущими наверх. Сама больница была четырехэтажной, так что главный зал мог быть большим. Множество проходов… Лили знала, куда ведет практически каждый из них. Один вел к служебным помещениям, лестницы наверх — к палатам и кабинетам, переход справа — к столовой, а небольшой и неприметный проход слева — к операционным, складу и лабораториям. Конечно, это были не единственные пути. Все здание опутывала паутина коридоров и дверей. Осмотревшись по сторонам, девушка заметила, что все часы, пафосные люстры и другие ценные вещи уже отсутствуют. Либо при закрытии их забрали владельцы, либо просто обнесли. Поднимаясь по лестнице, Лили вспоминала о том, что раньше это здание было детдомом, а лишь потом его переделали в психушку. Это было еще в детстве. Она помнила, что Чара тогда еще пару дней ходила с довольной улыбкой. В голове промелькнула нехорошая мысль о том, что это был тот самый детдом, в котором ее мама провела часть детства. Все было как-то очень похоже… Спустя минут 40 выйдя наружу, Лили все еще уничтожала все окружающее взглядом. Недовольная гримаса не сходила с лица. Нужных медикаментов она там не нашла, даже в операционных. Кровь и кое-какие следы проводимых там действий все еще были, что тоже не оставляло хороших впечатлений. Из полезного был только найденный нож. Он был таким же тупым, как тот, который она нашла у Санса, но, увы, альтернативы не было. Конечно, можно было бы взять скальпель. Достаточно острых там было хоть отбавляй, но это не те ощущения. Будто бы внутри полегчало с осознанием того, что карман не пустой. Любовь к ножам была наследственная… За пределами изгороди девушка скривилась от боли. Внутри все оказалось более разрушенным, чем она думала. Ссадины и царапины не давали покоя, а ушибленная нога сильно болела. Сев у ближайшего дерева, Лили закрыла глаза. Но даже тут ее не оставили в покое. Кто-то ее окликнул: — Хей, — послышался девичий встревоженный голосок, — Ты в порядке? Раскрыв глаза, Лили обомлела: перед ней, чуть согнувшись, стояла девушка, хотя… На вид ей было лет 14-15. Короткие каштановые волосы с прямой челкой, тревога на лице. Одета она была в белую рубашку, поверх которой была синяя жилетка с двумя розовыми полосами. Исходя из температуры, сверху еще была коричневая куртка с мехом на капюшоне. А глаза… Глаза людей всегда соответствовали цвету их души. У девушки, решившей ей помочь, были яркие алые глаза. Сама девчушка безумно напоминала волшебника решительности. Одного из тех, кто опустил барьер. Его образ сохранился в памяти из-за устройства. Поиски были короткими, но успешными. Даже искать не пришлось. Решимость сама нашлась. — Э-эй, проснись! — чуть громче сказала девушка, — Ты же замерзнешь… — Э-эм… — внутри Лили уже смирилась с мыслью, что начинается долгий период лжи и импровизации, — Не думаю, что все в порядке, — с трудом поднявшись, но тут же вновь упав, она взялась за голову, — Вот я растяпа. — Что же с тобой случилось? — она присела рядом на колени, — Выглядишь очень плохо. — Изначально я ехала в другой город, но остановилась здесь на время, — девушка скривилась, — Вот только нашла совсем не гостиницу, хотя ворота были открыты, — жалобно указала она на ворота, которые сама же на обратном пути сломала. Краем глаза она заметила девчушку, которая сидела рядом и трепетно слушала, — Потом упала с лестницы… — Это ты еще чудом отделалась, — с неподдельной тревогой заявила она, — Эту больницу закрыли около нескольких недель назад. Из-за неуплаты долгов, кажется, — Лили все еще сидела с закрытыми глазами, — Думаю, тебе нужна помощь, — помогая ей подняться, девушка протянула руку для знакомства, — Меня зовут Фриск. — Приятно познакомится, — она выдавила из себя улыбку, — Я Лили.***
Греясь у камина, Лили с некоторым ужасом думала о том, как быстро прошли три недели. Как быстро она привыкла к такой жизни, как привычна стала ежедневная ложь. Но… Пришлось признать, что жизнь с Фриск заставила ее на время забывать о своих целях по возвращению таймлайна. Она не представляла, как теперь заставит себя забрать ее душу. Девушки теперь много чего знали о жизни друг друга. По крайней мере, одна знала частичную ложь, а другая правду. Девушка с янтарными глазами знала, что Фриск сирота и жила с родственниками, пока не стала достаточно взрослой, а сама Фриск знала лишь то, что Лили временно бросила институт… В поисках родителей. Завуалированная правда, но всех такой расклад вещей устраивал. Что-то трындит телевизор, а сама девушка, укутавшись в белый свитер, гипнотизировала огонь. Рядом в коробке лежат гирлянды и елочные украшения, а сама пушистая ель стояла в углу комнаты. За окном вовсю падает снег, образуя пышные сугробы. На площади уже тоже поставили елку, вокруг которой теперь вечерами собирался народ. Пока ничего не хотелось менять в этой жизни… Лили даже иногда думала, что может начать новую жизнь и здесь… Поступит в какой-нибудь колледж, институт… Потом найдет работу и присоединится к однообразному, серому потоку жизни. Теперь было ощущение, что есть о ком заботиться… Фриск медленно стала как младшая сестра. Вдруг из размышлений ее вывела тяжесть на коленях. Девушка широко улыбнулась. — О, Слинки, — она начала гладить устроившегося на коленях кота, — Где ты был? Еще одним плюсом был живущий у Фриск кот. Сама девушка рассказывала, что около года назад нашла его еще котенком. Сейчас этот пушистый комок светло-рыжего цвета в белую полоску был, пожалуй, самым любимым жителем дома. Что маленькая хозяйка, что ее сожительница, как выяснилось, очень любили кошек, но этот кот… Кажется, он любил их больше. Внезапно из кухни послышался радостный вопль. Зайдя туда, Лили увидела, что Фриск, что-то узнав, с улыбкой на лице мыла посуду, стремясь все быстрее закончить. — Фриск, — улыбнулась девушка, — Ты чего вопишь? Что случилось? — Алекс сказал, что сегодня свободен, — зажмурившись, тараторила она. — Ого, вечно занятой Алекс свободен? — ухмыляясь, спросила Лили. — Ага, самой не верится, — вытирая тарелку, продолжала девчушка; — Я две недели делала уроки сама… — На месте Алекса, я бы и не помогала тебе, да и вообще, не пускала бы к себе, — вспоминая рассказы новых приятелей, шутливо Лили отделывала подругу, — Давай вспомним, как по твоей вине чуть не упал стеллаж. — Ой, ну ты такая же зануда, как и он, — широко улыбнулась Фриск. Своим поведением она даже чем-то напоминала Альфис, — Вам точно быть вместе. Кстати, все это потому… Не успела школьница договорить, как тарелка, на которой пару минут была она была всецело сосредоточена, полетела на пол и со звоном разбилась. Старшая, скрестив руки на груди, недовольным взглядом пожирала виновницу происшествия. Та же, виноватой улыбкой смотря на подругу, собрала все осколки и взяв клей, развела руками. Лили, все еще изображая разочарование, все же улыбнулась. В ожидании назначенного времени, они решили украсить квартиру. Если Фриск была погружена в атмосферу занятия, то девушка с янтарными глазами вновь уселась на кресле, будучи поглощенной своими мыслями. Друзья Фриск с самого первого знакомства вводили её в ступор: Алекс, Эмили, Юви… Даже Джек и Николь, которых она видела лишь единожды, порождали в разуме множество противоречий и догадок. Научившись видеть сущности других, перед Лили все чаще возникали образы волшебников, запечатавших Подземелье. Почти всегда девушка видела в них этих магов… Да ведь и души совпадали. И лишь голос радостной Фриск не давал окончательно забыться. — Лил, — та не реагировала, — Ну, Лил, мы же опоздаем! — чуть ли не верещала девушка в синей жилетке. — Да не опоздаем мы, — хмыкнула Лили, — И будто они нас сожрут, если опоздаем. — Скажу, чтоб тебя сожрали, — завелась она, уже сидя на спинке кресла, — Ну давай… — Я не могу, — на полном серьезе заявила девушка, указывая на кота, который снова устроился на коленях. — Если ты сейчас будешь отнекиваться, то все вкусняшки, которые мы подготовили сегодня на просмотр фильмов, я съем сама, — гордо заявила Фриск. — Прости, Слинки, — встав с кресла и опустив на него кота, Лили, под смех подруги, направилась за паркой.***
Вечер проходил довольно занимательно: Эмили, с радостными криками о том, что вышло обновление на игру, трясла уже слегка задолбанную Юви. Вскоре вторая, услышав о том, что Лили разделяет любовь лучшей подруги к играм, перенесла все свои заботы на новую приятельницу и отправилась смотреть телек. Алекс же донимал Лили по поводу того, что она высокоактивный социопат, а Фриск яростно его поддерживала. Вскоре осуждаемая сказала, что запустит ему дротик в лоб, если он не отстанет. Атмосфера была ламповая и никому не приносила дискомфорта. Впрочем, с приходом новенькой в их обществе особо ничего не поменялось. Все те же подколы, те же занятия. Разнообразие вносили только разговоры о том, как они будут встречать новый год. Закончив разговоры о пиротехнике, все снова занялись своими делами. Лили вместе с Юви ушли в соседнюю комнату играть в дартс. Лишь Алекс и Фриск остались в гостиной. Оторвав взгляд от телефона, парень заметил, что вечно веселая девчушка чем-то обеспокоена и теперь, свернувшись в клубок, гипнотизирует одну точку. Протерев глаза, он подошел к ней. — Все продолжаешь думать о том, что что-то не так? — присев рядом, спросил блондин. — Это же очевидно, Ал, — непривычным, спокойным голосом ответила девушка, — Я почти что уверена, что она не приехала из другого города… Еще ходили слухи после того, как она сбежала, а три недели назад я встретила ее ровно возле той больницы, — тихо говорила Фриск, попутно закрывая дверь, — И этот «браслет» на руку… Мне кажется, или я уже читала про эту штуку? — Ну, если тебе от этого будет легче, то можешь просто, — его желтые глаза слегка померкли, — Можешь просто подыграть ей. Продолжай вести себя так, как ни в чем не бывало, — закончив, он снова вернулся на свое прежнее место, — Но я все же не думаю, что она задумала всех убивать, — ухмыльнувшись, сказал парень, — Конечно, все ее рассказы — очевидное вранье, но…может, у нее свои причины? — Пф-ф, конечно, ты не думаешь, — хихикнула она, — Спешу тебя огорчить — День Святого Валентина только через полтора месяца. — Сводить можешь Джека и Николь, а меня оставь в покое, — шикнул Алекс, стараясь скрыть возникшую на лице легкую красноту. — Ну ладно, — виновато улыбнувшись, выдохнула Фриск, — Сделаю так, как ты говоришь. Ведь… Я тоже не вижу причин видеть её плохой. Закончив короткий разговор, девушка вновь обняла руками колени и укуталась в плед. Она никак не могла понять, что скрывает её сожительница: что ей нужно от нее? Для чего тогда сбежала? Эти вопросы терзали Фриск последние недели. Если в первое время она пыталась себя убедить в том, что все в порядке, то сейчас скрытность Лили все больше заставляла верить в то, что все это не просто так. Так же она задумывалась о том браслете… За неделю до появления Лили в ее жизни постоянно в голове возникал образ какого-то леса. Хотелось перечитать книгу о душах… Тяжело быть решительной душой — на тебе висит ответственность за целую временную линию. Есть куча факторов, которые могут обрушить все в один момент. Фриск думала: правильно ли она сделала, что подпустила ее к себе? А ведь, с другой стороны, ей тоже есть, что скрывать. Тоже есть причины, по которым нужно постоянно врать. Нож, который сожительница носила с собой для самообороны… Ведь у решительной тоже где-то лежал такой же…