Миссия

Автомобиль затормозил на светофоре. Обычно Хэнк попросту врубал сирену с мигалками и мчался напролом, но не сегодня. Сегодня хотелось сидеть на морозе, залипать на огни Детройта и размышлять о жизни, пытаясь вычислить, как, когда и на каком именно моменте она оказалась просрана по самое не хочу. Или может быть еще не совсем просрана? Может быть еще есть шанс? Именно это предположение Хэнк обмозговывал, когда объявился Коннор. Как обычно влез в мрачные мысли со своей работой, которую Хэнк без всякого зазрения совести послал бы в общеизвестном направлении с недвусмысленным значением, если бы не настырный кусок пластика в напарниках. Хэнк покосился на сидящего на соседнем сидении Коннора. Тот словно умел чувствовать кожей, а, может быть, и правда умел – кто знает, что там в него напихали эти извращенцы из Киберлайф, - он тут же перехватил взгляд, улыбнувшись. И Хэнк не удержался – криво усмехнулся в ответ. Коннор. Он всегда так старался, выискивая самые интересные дела, лишь бы не оставлять лейтенанта без занятия. Потому что знал, что из всех многочисленных людей, с которыми не ладил Андерсон, хуже всего у него дела обстояли с самим собой. Да Хэнк и сам это знал и все эти искренние, местами даже наивные старания прекрасно видел. А потому каждый раз, когда Коннор, обеспокоенно мигая желтым диодом, спрашивал, всё ли в порядке, Хэнк не мог заставить себя не соврать, пряча взгляд. Коннор не верил, конечно. Еще бы, пойди попробуй обмануть андроида, который тебя насквозь видит в буквальном смысле, и все твои жалкие потуги бессмысленны заведомо. Но Хэнк пытался. Ведь на самом деле всё было нихрена не в порядке. Жизнь определенно менялась и, кажется, даже к лучшему. Хэнк давно этого ждал, может быть, не признаваясь себе, но в глубине души – точно. Не жить, а существовать надоело, но изменить себя не было сил – или смелости – и Хэнк, как любой обычный человек, ждал, когда изменится мир вокруг. И вот, мир изменился. Однако, когда такие долгожданные изменения пришли, вдруг выяснилось, что Хэнк оказался к ним не готов. Всё было как-то слишком сложно, чтобы начинать с нуля, а если не с нуля... тогда Хэнк понятия не имел, с чего. Хэнк постукивал ладонями по рулю, наблюдая за переходящими дорогу пешеходами. Среди них были и люди, и андроиды, и последних узнать было совсем не сложно, даже несмотря на отсутствие светящихся диодов – по более точным движениям, по более осмысленному взгляду и, главное, по отсутствию морозного румянца на щеках. Светофор подмигнул зеленым, приглашая, и Хэнк надавил на газ. За окнами снова замелькали виды Детройта, окутанного белыми снегом и вечерней иллюминацией. Промозглая детройтская зима подходила к концу. За эти несколько месяцев мир приобрел новый облик. После осенней революции и последующей оккупации Детройта и нескольких других городов, включая Нью-Йорк, роботами, президенту Уоррен и правительству США ничего не оставалось, кроме как принять случившееся как факт: андроиды разумны, сильны и от своего не отступятся, а значит с ними придётся считаться. Проведенная в конце декабря 2038 года реформа андроидов дала свои плоды: права андроидов были приравнены к правам людей, напряжение в стране спало, люди смогли наконец-то вернуться в свои дома и продолжить жить прежней жизнью, но с новыми условиями. Но, разумеется, всё было совсем не так радужно, как могло показаться. Несмотря на поддержку широких слоёв населения, оказанную андроидам во время проведения революции, далеко не все готовы были мириться с новыми искусственными соседями. Вспыхнула новая волна роботоненавистничества. А потому андроиды старались сделать всё, чтобы не отличаться от людей, смешаться с толпой: они переоделись в гражданское, повырывали свои диоды и прочие светящиеся штуковины и залегли на дно. Или, по крайней мере, большинство из них. Как-то Хэнк спросил у Коннора, почему он тоже не сменит свою униформу на что-нибудь менее выпендрёжное. Тот показался озадаченным и надолго задумался. «Я не стыжусь того, что я андроид» , - ответил он наконец, и Хэнк почувствовал себя уделанным: ему в самую пору было стыдиться того, что он человек. Ведь как же это всё же пресловуто по-людски – гнобить тех, кто чем-то не похож на тебя. - Лейтенант, вам стоит водить аккуратнее, - заметил Коннор, когда машину в очередной раз занесло на резком повороте. Хэнк на это лишь хмыкнул. По мимо всего прочего, у Коннора было некое маниакальное стремление его перевоспитать, приправленное адским терпением и умилительно наивной верой в возможность успеха. На всё это, в добавок, накладывалась просто катастрофическая упёртость, и ему крупно повезло, что он был Хэнку симпатичен, ведь иначе парень уже давным-давно схлопотал бы пулю в лоб. Но чем дальше дело шло, тем больше Хэнк подозревал, что Коннор прекрасно об этом знает и наглейшим образом пользуется. - В связи с погодными условиями сейчас на дорогах наблюдается оледенение, - не унимался он. – Таким образом, вы подвергаете опасности не только свою жизнь, но и жизни других людей. - Все, минутка нравоучений закончена? Тогда поднимай свою пластиковую задницу и вылезай из машины. Приехали. Они остановились у трехэтажного частного дома, обнесённого высоким забором. Вокруг уже было полно полицейских машин, устроивших из своих включенных мигалок целое светопреставление. В самом доме почти во всех окнах горел свет, то здесь, то там мелькали фигуры криминалистов. Хэнк захлопнул дверцу своего автомобиля и внимательно оглядел припаркованные рядом. - Ну вот, - довольно заметил он. – И никакого Рида. Красота! - Могу предположить, что детектив Рид не успевает так оперативно получать информацию, как вы, лейтенант, потому что у него нет своего андроида. - То есть мне несказанно повезло, так? – усмехнулся Хэнк через плечо, направляясь к дому. – Да, пожалуй ты прав, я кругом в плюсе! Ворота были распахнуты настежь. Хэнк перелез через желтую ленту оцепления, на ходу показывая патрульному значок. Коннора уже пропускали без вопросов – вряд ли в Департаменте остался ещё кто-то, не знающий, что пронырливый андроид, шастающий по месту преступления сам по себе – это напарник лейтенанта Андерсона. Хэнк перекинулся парой слов с патрульным у порога и тот провел его внутрь дома. - Убийство произошло на втором этаже здания, жертве нанесено смертельное огнестрельное ранение, - говорил он, пока они поднимались по лестнице из красного дерева. - Кто нашел тело? - Служанка-андроид. Она же и сообщила в полицию. - Кроме служанки в доме ещё кто-нибудь на момент совершения убийства был? - Нет. Гостиная второго этажа встретила относительной безлюдностью. Здесь старались сильно не топтать, ожидая приезда детективов, только на входе стояли двое парней, не пропуская к месту трагедии посторонних. - Лейтенант, - кивнул один из них, увидев Хэнка, и посторонился. Хозяин дома сидел в кресле. Голова была откинута на спинку, глаза закрыты, брови нахмурены, очки в тонкой оправе съехали на кончик носа. Газета лежала на коленях, сухие жилистые руки сжимали бумагу. Можно было бы подумать, что мужчина просто задремал за чтением, если бы не чёрная дыра в самом центре лба и спускающаяся от неё тонкая запёкшаяся струйка крови. Пулевое ранение, судя по всему, было нанесено из тяжелого оружия, вероятнее всего из снайперской винтовки, но Хэнк не мог на глаз определить, какой именно и какого калибра, тут требовался взгляд поострее и ум потоньше. - Эй, Коннор, - позвал он. – Подойди-ка сюда! Ему никто не ответил. - Коннор? Хэнк обернулся. Коннора в комнате не было. Он, видимо, отстал ещё на лестнице, как обычно направился по своему собственному маршруту, не согласуясь ни с кем. - Что за своенравный мальчишка, - пробормотал Хэнк, и подошёл поближе, внимательно разглядывая покойного. На вид ему было не больше шестидесяти лет, он казался немногим старше Хэнка и создавал впечатление делового и состоятельного человека. Характерная смертельная бледность уже покрыла его лицо, но оно еще не успело осунуться и посереть, что говорило о том, что смерть наступила в течении последних нескольких часов. - Время смерти – три часа, тридцать семь минут, шестнадцать секунд назад. - Явился, - хмыкнул Хэнк, не оглядываясь. – Всё облазил? - Не совсем, - Коннор подошёл и встал рядом, окидывая труп сканирующим взглядом. – Но мне передали, что вы меня звали. Хэнк зыркнул на ребят-патрульных, всё ещё ошивающихся у дверей, и те быстро отвели глаза, то ли смутившись, то ли пытаясь сделать вид, что они тут не при чём. - Ладно, что нарыл, ищейка? - Все входы в дом закрыты изнутри, замки в исправном состоянии. Покойный мистер Дарвинг не любил и не принимал гостей. Окна во всех комнатах также закрыты решётками, следов взлома или проникновения в дом другими путями не обнаружено. Следовательно, единственным способом нанести огнестрельное ранение было - выстрелить с улицы. - Я это и без тебя уже понял, просто посмотрев на него, умник, - хмыкнул Хэнк, чувствуя некоторый прилив гордости: в кое-то веки Коннор не сказал ничего особенно удивительного, кроме никому нахрен не сдавшегося наиточнейшего времени смерти. – Вот поэтому сначала нужно осматривать непосредственное место преступления, а только потом все прилежащие территории. - Наиболее эффективной в большинстве случаев является проверка всех возможных вариантов развития событий, - невозмутимо возразил Коннор. – Очень часто случается так, что наиболее вероятный на первый взгляд ход событий оказывается в последствии в корне неверным. Но, в данном случае, вы, скорее всего, правы, лейтенант. Выстрел совершен из снайперского оружия с точным прицелом, и вряд ли имело смысл пользоваться таким в непосредственной близости от жертвы. - Можешь сказать, что за пушка? - спросил Хэнк, поморщившись: ну хоть в чём-то он наконец прав! Коннор завис на секунду. - Странно, - произнёс он. - Что странно? - Это незнакомый мне вид оружия. Калибр пули стандартный для снайперской винтовки последнего поколения – 7,62 на 51 миллиметр с утонченным корпусом и сверхпрочной обшивкой, но выпускная способность специфична, не всякая винтовка способна задать достаточную кинетическую энергию, а модели устройства, которому принадлежит эта пуля, нет в базе. Возможно, что это новый незарегистрированный тип снайперского оружия. - Ладно, с этим разберёмся позже. Сейчас главное – найти стрелка, а вместе с ним найдутся и его стрелы. Коннор подошёл к окну, расположенному точно напротив кресла. - Взгляните, лейтенант. На стекле между прутьями решётки ровным кружочком зияло отверстие. - Вот тебе и «все возможные варианты», - Хэнк присвистнул. – Всё очевидно! - Верно, - на этот раз Коннор не стал возражать. Они одновременно подняли взгляд, глядя за окно. Ближайшим к дому мистера Дарвинга зданием был другой частный двухэтажный дом по другую сторону дороги. Крыша располагалась прямо напротив окна. Напарники переглянулись. - Предлагаю пойти допросить служанку, а затем отправиться туда. - Поддерживаю, - согласился Коннор. Экономкой мистера Дарвинга оказалась миниатюрная девушка-андроид с завязанными в пучок мышиного цвета волосами и большим печальными глазами. Она сидела на крыльце дома, тиская в руках платок и мелко подрагивая. Работники службы оказания психологической помощи, похоже, не знали, что с ней делать. Они по всем правилам накинули ей на плечи шоковое одеяло, которое вряд ли, впрочем, могло чем-то помочь, а вот потом привычный сценарий покатился к чертям, и они сдались, оставив девчушку одну. Когда Хэнк подошёл и остановился рядом, девушка вскочила, оправила юбку, одеяло упало к ногам. - Здравствуй, - Хэнк постарался говорить как можно мягче – девочка казалась ужасно напуганной и находящейся на грани истерического припадка. – Как тебя зовут? - Роуз, - быстро ответила она, и её голос вдруг сорвался, взлетая в практически металлический визг. - Роуз, мы зададим тебе несколько вопросов, хорошо? - Конечно, - почти шепотом ответила экономка, видно, боясь очередного сбоя голосового модуля. - Как давно ты работаешь у мистера Дарвинга? - Три года, десять месяцев и два дня, - отчиталась девушка без запинки, а затем снова поникла, очень человеческим жестом заправила за ухо выбившуюся прядь волос. – Это вся моя жизнь. Меня включили уже в доме, запись блока оперативной памяти начинается с этого момента. - Вы живёте вдвоём? - Да. Мистер Дарвинг не нуждался в большом количестве прислуги, да и обществу живых существ предпочитал общество книг. Но он был добр ко мне и даже, когда андроиды стали свободны, настоял на том, чтобы платить мне за работу, хотя я совсем не нуждаюсь в деньгах и толком не знаю, что с ними делать. Я не ем, не хожу в кино, мне бы разве что крышу над головой… Роуз запнулась и слабо улыбнулась. Хэнк почувствовал укол жалость в девочке: конечно, ведь теперь дом перейдет в государственную собственность и будет выставлен на продажу, и, выходит, она лишится того единственного немногого, о чём просила. Но быстро отогнал это ненужное полицейскому при допросе чувство. - Расскажи про то, что сегодня случилось, - попросил он. Диод девочки взорвался красным. - Я была первом этаже, на кухне, - начала она. – Включила телевизор, музыкальный канал. Мне… мне нравится… - она подняла глаза, будто оправдываясь, и Хэнк доброжелательно кивнул ей, приглашая продолжать. – Мистер Дарвинг позвал меня, я не услышала сразу. У нас внутридомовая громкая связь, вроде рации – одна у него, другая у меня. Роуз показала браслет на запястье, и Хэнк вспомнил, что видел на руке покойного точно такой же, но принял его за какие-то новомодные часы. - Я не знаю, как долго он меня звал, - продолжила Роуз. – Я очнулась только тогда, когда заметила мигающую лампочку на браслете. Мистер Дарвинг был очень зол. Он сказал, чтобы я поднялась к нему немедленно. Это было примерно в… - Шесть – пятнадцать, - продал голос стоящий чуть позади Коннор, и Роуз согласно кивнула. - Я вытащила из духовки пирог и побежала наверх. А там… там... Девушка всхлипнула, из её глаз покатились крупные слёзы, а диод на виске панически затрепетал ярким алым, готовый, казалось, вот-вот взорваться. Хэнк неловко тронул девочку за плечо. - Ну, ну, милая… Мы уже почти закончили, скоро не будем тебя мучить. Ответь только на последний вопрос: расскажи немного о самом мистере Дарвинге. Каким он был человеком? Чем занимался? С кем общался? Был ли у кого-нибудь из его окружения повод для убийства? Роуз отчаянно замотала головой, быстро вытерла слёзы платком и открыла рот, но голос снова сорвался. - Давайте я, - Коннор подошёл к девушке, заглянул ей в глаза, протянул руку. Роуз испуганно посмотрела на неё, помедлила, но всё же подала свою, и её ладошка целиком потонула в ладони Коннора. Хэнк смотрел, как белеют пальцы андроидов, как кожный покров отползает к запястью и дальше к локтю, и не мог отвести взгляд, хотя видел это уже бесчисленное количество раз. Ему всегда казалось будто он стал свидетелем чего-то очень личного, почти интимного, хотя, конечно, прекрасно понимал, что Коннор всего лишь делает свою работу. Но всё-таки смотрел не отрываясь, наблюдал, как за чудом. Лицо Коннора приняло сосредоточенное выражение, Роуз закрыла глаза и её диод окрасился в желтый. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем они оторвались друг от друга, или Хэнку просто показалось, и на деле процесс передачи информации занял не больше полминуты. - Всё, - Коннор кивнул Роуз и обернулся к Хэнку. – Лейтенант? - Да, э… спасибо, - Хэнк тоже кивнул девушке, и она чуть склонила голову. - Как она? – спросил Хэнк, когда они отошли. - У неё сильный эмоциональный стресс. Я немного успокоил её, частично снял напряжение с систем, так что терпеть ей должно быть лучше. - Так ты у нас ещё и психолог, - усмехнулся Хэнк. – Думаешь, она не при чём? - Очевидно. Её состояние оценивается как посттравматическое, но вызвано оно именно потерей близкого человека. У неё нет мотива, и, к тому же, она говорит правду – в момент совершения убийства она действительно находилась на кухне. - Ладно, - согласился Хэнк. Он вообще-то и сам не сомневался в непричастности Роуз к преступлению, однако предпочел спросить мнения умника, чтобы не остаться потом опять старыми дураком. Проработав с Коннором, он, коп со стажем, вообще мало в чём был уверен. – Что она там тебе рассказала? - Мистер Дарвинг , в прошлом – владелец крупной компании по производству отделочно-фасадного материала, вот уже пять лет как отошёл от всех дел, передав всё своим заместителям. Он почти не выходил из дома, всё свободное время проводил за чтением, и, по сути, единственным, с кем он общался, была служанка Роуз. Она никогда не видела, чтобы к мистеру Дарвингу приходили гости, или он говорил с кем-то по телефону. Он разорвал все связи с внешним миром. Неизвестно, были ли у мистера Дарвинга серьёзные конфликты с кем-либо в прошлом, но было бы странным, если бы последствия пришли спустя столько времени. В последнее время не случалось ничего необычного, всё шло своим чередом. Так что, пока у нас никаких зацепок. Коннор сказал это почти радостно. Хэнк усмехнулся. Они вышли за ворота. Хэнк огляделся в поисках пешеходного перехода. Коннор нашел его первым и протянул Хэнка за локоть влево. - Почему она не ушла? – задал Хэнк волнующий его вопрос. Коннор понял сразу, несмотря на корявую формулировку. - Многие андроиды, пробудившись и вдруг обнаружив себя свободными, просто не знали, что им дальше делать. Они не боролись за эту свободу и не желали её, им было хорошо и до этого, они не имели никакого представления о свободе и о том, как потратить эту валюту, и потому просто остались при своих хозяевах, выбрав лучший и единственный известный им образ жизни. - То есть наиболее легкий и не сопряженный с рисками путь, - кивнул Хэнк. – Понимаю. Люди поступили бы точно так же. «Я поступил бы точно так же». Хэнк вздохнул. Коннор бросил на него странный взгляд. - Лейтенант, можно я задам вопрос? - вдруг спросил он. Хэнк осторожно кивнул, чувствуя неладное, и говнюк не подвёл: - Мать Коула. Где она? Хэнк поскользнулся на льду, спрятавшемся под тонким слоем снега, и едва удержал равновесие. - Простите, возможно это несколько неожиданно... - Да не то, блядь, слово! - Прошу прощения. Они остановились перед воротами дома. Коннор смотрел выжидающе, и Хэнк снова тяжело вздохнул. - Слушай, - произнёс он, - я понятия не имею, что делается у тебя в микросхемах и что побудило тебя поднять эту тему, но, поверь, это не тот период моей жизни, о котором хочется вспоминать. Коннор мигнул диодом, хрен пойми что анализируя и отмечая в своих архивах. - Пойдём уже осмотрим эту сраную крышу, и уедем отсюда, - устало предложил Хэнк и на пробу толкнул калитку. Та неожиданно поддалась. В окнах дома не мелькало ни огонька света, давно никем не чищенная дорожка, ведущая к крыльцу, была покрыта слоем чистого снега. Таких домов в Детройте было немало. Под родные крыши после ноябрьского бегства вернулись не все, некоторые, не желая жить по новым законам, уехали за границу и обосновались там, побросав всё - хозяйства, машины, дома. Этот дом был явно из таких - брошенных хозяевами не так давно, чтобы превратиться в жутковатую заброшку с выбитыми окнами и дырявой крышей, но достаточно для того, чтобы чувствовалось запустение. Парадная дверь, в отличие от калитки, была заперта. Так же заперта оказалась и дверь на заднем дворе, и ещё одна дверь чёрного хода, и все окна за решётками, закрытые изнутри на задвижки. Хэнк обошёл дом вкруговую дважды, но не нашёл ни пожарной лестницы, ни какой-нибудь другой лазейки. Это осложняло дело, но не критично. Хэнк остановился перед дверью, приноравливаясь, чтобы навалиться на неё и вынести с плеча. Но его остановил Коннор. - Секунду, лейтенант, - он разбежался и, подпрыгнув, ухватился за край карниза. Хэнк не успел и глазом моргнуть, как он подтянулся на руках и взобрался на козырёк над порогом, оттолкнулся ногой от водосточной трубы, цепляясь за кованное ограждение балкона, снова подтянулся, перекидывая ногу через перила, спрыгнул на пол и отряхнул с одежды несуществующие пылинки. - Это, конечно, охрененно, Спайдермен, - крикнул Хэнк, задрав голову. – Но, если ты забыл, я так не умею. - Ждите внизу, лейтенант, я быстро, - откликнулся Коннор и исчез из виду. Хэнк погрозил кулаком пустоте и опёрся спиной о балку у порога. Девчонка-андроид всё никак не шла у него из головы. Судя по тому, что он сегодня узнал о мистере Дарвинге, тот был личностью не самой приятной. И разве это большое удовольствие – жить со старым брюзгливым маразматиком, сидящем в своем особняке, как в крепости? «А чёрт его знает», - пожал плечами Хэнк в ответ на свои же мысли. Порой было совершенно неясно, что творится в головах у этих андроидов. Ведь, если так подумать, «жизнь со старым маразматиком» не многим отличалась от дружбы со старым алкоголиком, непонятно как случившейся и непонятно к чему ведущей. Щелкнул замок в двери, и на пороге возник Коннор. - Ну и в чём разница? – проворчал Хэнк, заходя в тёмную прихожую. – Это всё равно считается взломом, хоть через дверь, хоть через балкон. - Так – это взлом без порчи чужого имущества, - возразил Коннор. – Балконная дверь была единственной, не запертой изнутри. - Какой ты у нас правильный! Глаза с трудом привыкали ко мраку, Хэнк то и дело натыкался на что-то, и в итоге просто пропустил Коннора вперёд, а сам пошел точно за ним, повторяя все маневры. Коннор шёл уверенно, ни замедляясь ни на секунду, и Хэнк справедливо заподозрил его в возможности ночного видения. Сам он такими суперспособностями не обладал, но светящийся фирменный треугольник и надпись «Андроид» на спине маячили впереди, как маяк, так что вскоре они вполне благополучно добрались до входа на чердак, а оттуда – к двери, ведущей на крышу. - Электронный замок, - сообщил Коннор и мигнул диодом. Табло со слабо светящимися цифрами подмигнуло ему в ответ красной лампочкой, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. - Вот же чудо техники, - пробормотал Хэнк и вышел на занесённую снегом площадку. Холодный ветер ударил по ушам. Хэнк поёжился и огляделся. Крыша не выделялась ничем примечательным, ничего сразу не бросалось в глаза. Даже если здесь и были следы пребывания человека, то они уже оказались запрошены снегом и не были видны для слабого зрения человека. Хэнк махнул Коннору рукой. - Давай, умник. Коннор обошёл крышу по периметру, свежий снег похрустывал под подошвами его ботинок. Он остановился напротив дома мистера Дарвинга, посмотрел на светлое окно на втором этаже. Присел, проведя рукой по бортику, смахнул ладонью снег. Поднялся на ноги. Он стоял спиной к Хэнку, уже, кажется, с минуту, не двигаясь и ничего не говоря. Лейтенант вдоволь насмотрелся на его аккуратно стриженный затылок и идеально ровную спину, и вскоре ему это надоело. - Ну что? – нарушил он молчание первым. - Ничего, - как-то глухо откликнулся Коннор. - Ну это и не удивительно, - пожал плечами Хэнк. – Здесь явно действовал профессионал. Да к тому же снегопад… - Нет, вы не поняли, - Коннор вдруг резко развернулся. Его диод мелко пульсировал жёлтым. – Здесь нет вообще ничего! Ни одного признака, что здесь кто-то был по крайней мере последний месяц. И дело не в снегопаде, я могу обнаружить следы подошв спустя длительное время, в независимости от погодных условий. Хэнк на секунду опешил. Всегда спокойный и рассудительный Коннор выглядел ужасно взволнованным, хотя сам лейтенант не видел причины для столь эмоциональной реакции. - Эй, что за паника, парень? – он вскинул брови. – Как по мне, так этому может найтись куча объяснений. Например то, что здесь действовал не человек, а андроид; чем дальше мы идём, тем больше я в этом убеждаюсь: так же легко влез через балкон, взломал электронный замок и не оставил никаких следов. - Андроид далеко не каждой модели способен на взлом кода, - возразил Коннор. – И, пусть даже так, отсутствие хотя бы одной зацепки странно и при условии участия в действии андроида. - Тогда может быть ошиблись, - попробовал подать ещё одну идею Хэнк. - Исключено, - Коннор снова посмотрел на светлый квадратик окна комнаты мистера Дарвинга. – Я просчитал траекторию полёта пули. Выстрел был совершен точно с этой самой точки. Хэнк подошёл к нему, положил руку на плечо. - Ты видел этого бедолагу? У него дырка во лбу точно посередине, ни на миллиметр в сторону. Не знаю, человек тут похозяйничал, или андроид, но очевидно одно: он точно мастер своего дела. Видимо, ублюдки уже научились заметать следы так, что их не обнаружит даже высококвалифицированный полицейский андроид с кучей навороченных функций. - Видимо, - эхом повторил Коннор. Хэнк помялся. - Мы всё равно их выследим, никуда они от твоего нюха не денутся, так что не переживай, - произнёс он наконец, неловко хлопнув напарника по плечу. Коннор обернулся. - Да, - кивнул он, больше, похоже, убеждая не Хэнка, а самого себя. – Просто эта ситуация вызвала во мне недопонимание и ступор. Когда я что-то недопонимаю, меня это… - Бесит, - подсказал Хэнк и ободряюще улыбнулся. Коннор вернул улыбку. - Я не люблю не понимать. - Никто не любит, - пожал плечами Хэнк. – Ну что, здесь точно всё? Тогда пойдём уже наконец, а то этот ветер скоро превратит меня в сосульку. Коннор снова кивнул, на этот раз уже в своей привычной манере – быстро и уверенно, и зашагал к выходу. Хэнк двинулся следом. Всё это было так странно. Подобные выпады, всплески эмоций случались у Коннора в последнее время всё чаще и чаще. После девиации он вообще стал куда более живым, и это, конечно, являлось нормальным, но Хэнка удивлял даже не сам факт обретения эмоций, как таковых – они , а точнее, их, если верить Киберлайф, симуляция, была у него и раньше, и на куда более высоком уровне, чем у других жестянок. Намного сильнее Хэнка поражало то, как они проявлялись: не постоянно, а порывами, будто бы в какой-то момент Коннор вспоминал, что он теперь живой, что он может вести себя, как человек, что ему дозволено выплёскивать переживания, и его словно прорывало. Хэнк помнил, как маленький Коул познавал себя и мир вокруг, как иногда он был весел и счастлив, и ничего не могло вывести его из позитивного расположения духа, а иногда мог расплакаться из-за какой-то ерунды и не униматься часами. Так неумело и забавно и Коннор учился. Он не любил не понимать, но всё же не понимал, как быть человеком. Не понимал и изо всех сил старался понять, а Хэнк изо всех сил старался ему помочь, чем мог. Всё это было так странно. Необычно. Непривычно. И, наверное, чуточку приятно. Вниз они спустились тем же путём, Хэнк вышел через парадный вход, Коннор запер дверь изнутри, оставив всё как было, а сам поднялся наверх и сиганул с балкона, легко и грациозно, так, что у Хэнка на секунду перехватило дыхание, а в следующую – в голову ворвались нежданные, почти ностальгические воспоминания о юности, проведенной в лазании по гаражам и многочисленными заброшенным постройкам ещё пока города-призрака Детройта, с поистине подростковой смелостью, граничащей с безрассудством. Коннор приземлился на ноги мягко, словно кот, оправил пиджак, подтянул галстук и взглянул на Хэнка. - Куда теперь? - По домам, - Хэнк потянулся и зевнул, только сейчас почувствовав, как сильно устал. – А завтра с утра попробуем связаться с какими-нибудь производителями или поставщиками оружия, может быть они что-то знают об этой твоей сверхпуле. - Можно ещё один вопрос, лейтенант? Они шли к тому месту, где Хэнк оставил свою машину. - Если такой же идиотский, как предыдущий, то нет, - откликнулся он. - Вероятнее всего, вам он покажется не менее «идиотским», но я не нахожу его экстраординарным или неприемлемым. - Ты ничего не находишь неприемлемым, - проворчал Хэнк. - Я проанализировал статистику активности рабочего общения нескольких сотен полицейских вашего уровня и выявил, что, из-за постоянного в взаимодействия с огромным количеством самых разных людей, у них, как правило, налаживаются связи по всей стране, а большинство из них имеют тесные дружеские отношения с коллегами, с которыми их связывает многолетний опыт работы. Наиболее часто близкие отношения в полиции складываются у напарников, за счёт постоянного нахождения рядом друг с другом в момент опасности, и следовательно, умении доверять и готовности стоять спиной к спине. Так как я не наблюдал у вас последнего внутри участка, я предположил, что, возможно, вы могли бы иметь друзей за его пределами, например, из числа бывших партнёров, попавших под сокращение или переведенных в другие штаты. Однако я никогда не видел, чтобы вы поддерживали с ними какую-либо связь. Почему? Я выполнил поиск по базе, и… - Так, стоп, - прервал его Хэнк. Пока Коннор разглагольствовал, они уже успели дойти до машины, и теперь Хэнк прислонился к ней спиной и устало посмотрел на Коннора, остановившегося напротив. – Чёрт, - он потёр пальцем переносицу. – Чёрт, что на тебя нашло?! Парень, ты пугаешь меня сегодня! К чему все эти вопросы? Ты, конечно, всегда был прямолинейным как дуб, но сегодня просто бьёшь все рекорды. Да что с тобой такое, а? Коннор мигнул диодом. - Каждому человеку необходимо живое общение, - тихо и будто бы осторожно произнёс он. – Да, я не так давно живу среди людей, и далеко не со многими из них знаком близко, но точно знаю, что вы, лейтенант Хэнк Андерсон, хороший человек, хотя и навесили на себя амплуа не нуждающегося ни в ком волка-одиночки с трудным характером. Я бы мог помочь вам наладить связь с теми, кто вам дорог, если вы сами по каким-то причинам этого не делаете. «Вот оно что», - подумал Хэнк. Он бы посмеялся, да почему-то не хотелось. Коннор, действуя из лучших побуждений, но так, как действовать мог только он и как никогда не стал бы действовать ни один тактичный человек, всё же умудрился задеть что-то там, где уже давным-давно была старая сухая мозоль. Как он это сделал, было одному лишь Богу известно, но Хэнк не злился, конечно. Всё-таки, Коннор не умел быть человеком. - Во-первых, - начал Хэнк, сложив руки на груди. – «Быть знакомым» – это вовсе не значит «дружить». Людские отношения устроены куда сложнее и вряд ли могут поддаться каким-то алгоритмам и вычислениям по статистике. Так что предлагаю тебе бросить эту глупость. Во-вторых, сколько бы не было у меня напарников, я не смог толком сработаться ни с одним. А на счёт того, что ты там порол про «близкие отношения»… сейчас мой напарник – ты, Коннор. И, возможно, этот опыт сможет стать продолжительнее предыдущих. - Не может быть, чтобы не существовало никого, с кем бы вам приятно было общаться, - упрямо качнул головой Коннор. - Представь себе, - Хэнк грустно хмыкнул. – Никого. У меня нет никого, как у той девчонки, если пожелаешь. Только Сумо. Да ты. Признание вылетело как-то само собой, случайно, Хэнк даже не сразу понял, что только что произнёс вслух то, что скрывал где-то в глубине души годами, и не столько от окружающих, - тем и так всё было ясно, наверное – сколько от самого себя. За тем маленьким исключением, что всё это время был только Сумо. Без дополнений. Коннор стоял, растерянно глядя в глаза, и мерцал своей лампочкой. Хэнку показалось, что на секунду она мигнула жёлтым, и он готов был поспорить на что угодно, что в этот момент Коннор что-то записал в свою умную голову, а что именно – оставалось только гадать. Хэнк вздохнул и открыл дверцу машины. - Ну, поехали, что ли? Коннор встряхнул головой, будто очнувшись. - Я задержусь ещё ненадолго, повторно осмотрю дом, вдруг удастся найти что-нибудь ещё. Вы можете ехать, лейтенант, встретимся завтра утром. Хэнк пожал плечами и кивнул. Он уже сел в салон и захлопнул дверцу, но вдруг опустил окно и высунулся наружу. Одна мысль пришла ему в голову, и он поразился, как она не являлась ему раньше. В конце рабочего дня Коннор всегда под какими-нибудь предлогом оставался либо на месте преступления, либо в участке, и Хэнк не знал, куда он отправляется после. - А где ты, собственно, живёшь? Коннор моргнул, словно вопрос застал его врасплох. - После осенней революции Киберлайф предоставила андроидам из оппозиции временные квартиры в общежитии. Вы должны были об этом слышать. - Да, точно, - Хэнк припомнил что-то такое. – А до революции? Где ты ночевал, когда еще не был девиантом? - В офисе полиции, вместе с андроидами-патрульными, чаще всего. А иногда, когда срочной подзарядки не требовалось, уходил и просто ходил по улицам. Мне всегда нравилось просто гулять без цели. - Ты уверен, что не был девиантом изначально? – фыркнул Хэнк. - Нет. Хэнк посмотрел на него, и слова вдруг полезли на язык сами, он даже не успел их удержать: - Слушай, общага – не самое приятное место, я знаю, особенно для такого своевольца, как ты. С таким темпом работы и минимум всяких лишних потребностей ты скоро и на собственную квартиру заработаешь, а пока… ну, не то, чтобы холостяцкая берлога многими лучше, но тебе, я помню, понравился Сумо, и… - Вы хотите предложить мне пожить у вас? – уточнил Коннор почти деловым тоном, и Хэнк совсем стушевался. - Если ты не против, конечно. - Нет, не против, - Коннор улыбнулся широко и естественно, очень по-человечески. Хэнк облегчённо выдохнул, вдруг поймав себя на мысли, что всерьёз боялся отказа. Видно, мозоль оказалась не такой уж старой и сухой, как он предполагал. - Вот что, - он хлопнул ладонями по рулю. – Давай прекращай дурить со своей работой, садись и поехали. - Прямо сейчас? – удивлённо спросил Коннор. - Конечно, вряд ли ведь у тебя много жизненно необходимых пожиток на твоей съемной квартире, - хмыкнул Хэнк, и Коннор утвердительно кивнул. – Ну вот, а что есть – потом заберёшь. Коннор размышлял ровно полсекунды, а потом быстро обогнул машину и залез на соседнее с водительским сидение. Хэнк глянул на него краем глаза, подметил (теперь точно не показалось) мигнувший жёлтым и тут же окрасившийся в тихий голубой диод в отражении в окне, улыбнулся своим мыслям и повернул ключ зажигания. Жизнь определенно менялась. И, кажется, даже к лучшему.