Моя / Чужая война

      Язык мой - враг мой, мама всегда говорила об этом. Я посмотрел в ее изумрудные глаза и был готов встать на колени. Но сделать это, когда тебя подвешивают Левикорпусом несколько затруднительно. Задранная мантия не прибавляла комфорта. Самое обидное, что палочка была прямо подо мной, на земле, но достать ее никак не удавалось.       Я не видел вокруг ничего, кроме ткани и травы, но отчетливо почувствовал, что Лили в слезах убегает к замку. Словно солнце скрывается за тучами. Потрясающе, Снейп. Вот теперь ты точно Нюниус.       Странно было ожидать, что мародёры не воспользуются возможностью. Тьфу, проклятая пена, в следующий раз поймаю Блэка и накормлю его дегтярным мылом. И Поттера с его подхалимами. Пусть их тоже тошнит.       — Ты только послушай, какие слова он знает, Сириус. Давай научим его манерам и простирнем немного, - казалось, что Поттер ожидал мою фразу про грязнокровку. Где-то за спиной донеслось улюлюканье толпы. Вот тебе и факультет отважных. Я уже приготовился к окончательному позору, когда послышался голос с малознакомым акцентом.       — Что здесь происходит? Экспелиармус!       Я был бы благодарен незнакомке, если бы она пришла на пять минут раньше. Проклятье! Земля встретила не милостиво, я точно слышал хруст в ноге. Как только мантия оказалась на теле, а не голове, передо мной разыгралось самое настоящее представление: незнакомая девушка в несколько взмахов волшебной палочка обезвредила Поттера с Блэком и прочно связала веревкой. Правда сначала показалось, что это была не веревка, а ее волосы – у невысокой девушки была невероятно длинная коса светло-русых волос, чуть ниже колен. Кто вообще носит такие косы в наше время? Застегнутое на множество пуговиц до самой шеи платье, с очевидно национальными узорами из зеленых и красных нитей, без мантии - вид она производила крайне чужеродный.       А чужаков тут обычно не любят.       — Не думала, что ученики британской школы так храбры, чтобы нападать группой на одного. Вы просто.., - дальше она заговорила на незнакомом языке, в котором угадывалось что-то славянское, но я ничего не понял. Все-таки немецкий язык немного знал, благодаря Люциусу, и это точно был не он. Мародёры, видимо тоже не знали, но по нахмуренным бровям и выразительности голоса поняли, что она не любит шуточки в их стиле.       — Мисс Эскевич, что Вы делаете? – к ним спешил Слизнорт. Усы развевались на ветру как два маленьких рыжих паруса.       — Яскевич, профессор Слизнорт. В Хогвартсе всегда много ученик обижать одного? – она опустила палочку, но не убрала.       — Поттер, Блэк и остальные? Почему я не удивлен,- пробормотал профессор, обмахиваясь платочком с вышитой анаграммой.       — Эти два, кхм, ученика, подвесили другого ученика и почти раздеть. Это нормально здесь? – я заметил ее взгляд светло-голубых глаз и поморщился. Вот только жалости от иностранки мне не надо. Мерлин, завтра весь Хогвартс будет знать об этом.       — Нет, разумеется, нет. Не переживайте, Элизабет, мы обязательно разберемся, - кажется, она приглашенная гостья Слизнорта. Теперь никому мало не покажется.       — Вы не ушиблись? – Элизабет с легким беспокойством наблюдала за походкой цапли в моем исполнении.       — Спасибо, мисс, я в порядке, – плевать, что старина Слизень мне голову оторвет. Пусть сам с трещиной в ступне попрыгает, тут не до манер.       — Мистер Эйвери, проводите, пожалуйста, вашего друга в Больничное крыло. Моя дорогая, не тревожьтесь, давайте я покажу вам Хогвартс и лабораторию. По лицу девушки было заметно, что она уже подумала о школе. Не скажу, что она не права. Но сейчас меня занимали ровно две мысли: как помириться с Лили и как бы поскорее добраться до мадам Помфри. Больничное крыло скоро станет моим вторым домом, после подземелий, а то и первым.       — Мистер Снейп, мне кажется, что Вы один выпиваете столько зелий, сколько ни один ученик еще не пробовал. Просто ужасно, - медсестра, покачав головой, проверила состояние ноги.       — Я бы с радостью не тревожил Вас, мадам Помфри, - мне оставалось только развести руками.       — Ты можешь обратиться к декану, - заметила она, открывая шкафчик с зельями. Каждый раз забавно смотреть, как медиковедьма вытаскивает солидную связку ключей для одного хранилища с зельями и один за другим открывает замки. Впрочем, по-другому и не получится – они не любят чар.       — Профессор Слизнорт очень занятой человек. Намек понят, и вот я ожидаю привычную порцию Костероста, как вдруг, в комнату почти влетает Мальсибер.       — Здесь нельзя бегать! – рявкнула Помфри.       — Почему ты не играешь в квиддич? Кстати, это тебе, – парень с восхищением смотрел на прыжок за флаконом.       — Что это? – медиковедьма взглянула на матовое стекло, как и я, с большим интересом.       — Мисс Яскевич просила передать с извинениями, это болеутоляющий настой. Можно принимать с костеростом, - пояснил юноша.       — А ей то за что извиняться?       — Говорит, что не удержала тебя. Заметила, что ты еле идешь.       — Яскевич? Из Союза Советских Магических Республик? – переспросила Помфри.       — Да. Слизнорт, кажется, пригласил ее ассистировать, - пожал плечами Мальсибер.       — В конце июня? Учеба вот-вот закончится.       — Я не почтовая сова, можешь сам у нее спросить.       — Прежде чем что-то пить, надо проверить, - Помфри безапелляционно забрала флакон, открыла пробку и отлила в небольшой стакан несколько капель зелья. Пара минут она проверяла что-то диагностическими чарами, а затем кивнула и отдала его мне.       — Все в порядке?       — Да, это всего лишь настой на травах. Прими его, а затем надо выпить костерост. А Вы, юноша, идите. Завтра Ваш друг будет на ногах, ни минутой раньше.       Под присмотром медсестры я все-таки выпил зелье. Оно пахло лесными травами и даже какими-то ягодами. Кисловато-терпкое, не люблю резкие вкусы. Но как только нога перестала болеть, я задумался. А когда костерост подействовал, но боли почти не было, я почти проникся благодарностью.       В конце концов, могла бы осторожнее помогать.