Наконец-то счастлив?

Хм, встретится с полуживым парнем, и притащить его к себе в дом я не планировал. А еще и школу прогулял. Лишь бы не отчислили, за столько прогулов. Эх, видимо, моя любовь к бездомным животным переросла живность. Бли-ин, ну чем я думал в тот момент, когда зашел в ванну? Парень испуганно уставился на меня, а я смог разглядеть его «во всей красе». Не хило было на нем ссадин и синяков. Страшно даже подумать, что с ним вытворяли. — Ну, я лучше выйду, да? — Можешь остаться, — наконец успокоившись, сказал Игорь. Я задернул шторку, дамбы не смущать его и опустился на бортик ванны. О чем мне с ним говорить? А вдруг не захочет отвечать? —Ал, почему ты решил помочь мне? — спросил у меня парень, первым начиная разговор. — Не знаю, — а действительно, почему это меня прошибло? Ответом мне послужил только усмешливый «хмык». Вот и поговорили… Выхожу из ванны и плетусь на кухню. Щелчок чайника на мгновение заглушает звук льющейся воды. Эти пять минут чертовски долго тянулись. Из транса меня вывел опустившийся на рядом стоящий стул парень. — Ал, — Игорь пощелкал перед моим лицом пальцами. — Ты с нами здесь только физически? Второй щелчок чайника. — А? — хлопаю ресницами, словно удивленная барышня. — Не, еще духом я тоже здесь, но тсс, — улыбнувшись, встаю и иду к чайнику. Игорь все еще упорно пялится на меня, прожигая спину настойчивым взглядом. Быстро залив заварку кипятком, я указал парню на кружку и ускакал в душ. Горячая вода, мм… Как же все таки хорошо. Наскоро намылившись и так же смыв с себя мыло, я выскочил из ванны в одном полотенце и «поскользил» на кухню. Блин, вообще у меня много дурацких привычек, но эта была моей постоянной. Ну и что, что у меня сидит малознакомый парень и пьет себе преспокойно чай? Еще и полотенце свалилось. Плохо дело, плохо. Игорь, покраснев, уткнулся в кружку, словно в ней было что-то несусветно интересное. — Извини, — пискнул я, поднимая полотенце и убегая в комнату... Когда я, в конце концов, натянул на себя шорты, которые были до неприличия короткие, и обычную футболку, которая висела на мне, словно мешок, пришлось тащить свой зад на кухню. Блондин сидел и попивал чай, словно инцидента, произошедшего пару минут назад, даже не было. Эх… — Ты не против, что я налил себе еще чая? — Н-нет, что ты, — удивился я, наливая в кружку кипяток. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только размерным капанием протекающего крана. — Хочешь узнать, что со мной произошло? — неужели у меня написано это на лбу? Хотя, если было бы написано, должно после душа быть стерто. А я не знал, как подступиться к этой теме. Кивнув, я устроился поудобнее на стуле, готовясь слушать. — Это произошло девять лет назад… тогда я потерял самых близких и дорогих мне людей. Все из-за какого-то пьяного придурка. Водитель мазды врезался в наш старенький форд, в котором ехали мои родители, — парень делает глоток чая, после чего продолжает говорить. — Оба умерли почти сразу. Мало того, что тот водила остался жив и отделался сломанной ногой, так получил только 6 лет условно… деньги решают в наше время уж слишком многое — я видел, насколько Игорю больно все это говорить. — Единственной надеждой оставались родители матери, но дед, узнав о смерти дочери, не выдержал и помер. Бабуля столько смертей тоже не выдержала — повесилась. Меня спихнули в какой-то паршивенький детдом. Это были самые ужасные годы моей жизни, которая и не была столь долгой. Лучше бы я поехал в тот раз с родителями… — Игорь был на грани. Еще чуть-чуть и он разрыдался бы. Вздохнув и отпив еще немного жидкости из чашки, он продолжил рассказывать о своей «веселой» жизни. — Меня забирали пару раз в первые два года, но почти сразу отдавали обратно. Не сходились характерами с приемными родителями. Недавно меня забрал мужчина лет сорока. Пухловатый, с слегка подростковыми чертами лица. Было вообще странно, что меня взяли. Подростки чаще остаются до совершеннолетия, а потом их выпинывают в жестокий мир, — блондин усмехнулся. — Меня вот отправили в свободное плавание пораньше. Так вот, четыре дня проведенные с этим мужчиной были идеальными, не то что те, проведенные в детдоме. Только вот не бывает в жизни хеппи-эндов. По крайней мере, в моей жизни все так радужно не может закончиться. Их было трое. Они связали мне руки, хотя я все равно не двигался — меня сковал страх. За любое неповиновение они били меня. Жестоко так били, — у Игоря дрожали руки, в принципе, как и все тело. — Не продолжай, — подойдя к парню, обнимаю, чтобы успокоить. Эм, надо сказать что-нибудь успокаивающие, да? — Больше такого не будет. Блондин утыкается носом мне в грудь и, все-таки не сдержавшись, начинает рыдать. Через время футболка, и так пережившая со мной огонь, воду и медные трубы, становится мокрой и прилипает к телу. В конце концов, успокоившись, Игорь поднимает на меня свои заплаканные глаза и задает вопрос, поставивший меня в тупик. — Обещаешь?