Переломный момент

      Только сейчас я заметила, что он был одет в черные брюки и белую рубашку, рукава которой были закатаны на три четверти. Верхние пуговицы были расстегнуты, а воротник рубашки немного вздернут. Выглядел он очень красиво, словно Кирилл Евгеньевич и есть директором того самого банка. В другой раз, я бы полюбовалась им, даже сделала бы комплимент. Но не сегодня. Я не знаю, что сегодня такое случилось, но мужчина выглядит очень взбешенным.       В момент, когда Кирилл Евгеньевич дернул меня за локоть, мне стало очень страшно, особенно, когда он произнёс эту фразу. Но причиной его злости была точно не я, и немного попытавшись расслабится, я пропустила это мимо ушей и попыталась его успокоить. Став к нему ближе, я почувствовала неслабый запах алкоголя, я поняла, что мужчина ещё и очень пьян. Зная, что в таком состоянии он стает неуправляемым и любая мелочь может его вывести из себя, я решила, что с ним нужно сейчас очень аккуратно себя вести. — Кирилл Евгеньевич, я, кажется, пришла не вовремя, простите, пожалуйста, — опустив глаза, сказала я, и спокойными, плавными движениями попробовала убрать его руку со своего локтя. Давыдов послушался меня и немного отступил, лишь напряжённое лицо выдавало его злость и раздражение, — Я правда не хотела вас беспокоить и стать свидетелем этой ситуации, учитывая, что вы сказали мне не приходить, просто, понимаете, — продолжила я, в руках сминая листик бумаги, которого он даже не замечал. Осторожно заглядывая ему в глаза, я поняла, что сейчас ему далеко не до каких-то подписей и распечаток. В какой-то момент его напряжённый твердый взгляд смягчился и стал каким-то уставшим и измученным, словно этот день выжал из него все соки, будто у него уже нет никаких сил. Громко вздохнув, он оперся одной рукой о стену, которая была позади меня, другой рукой просто сжал переносицу.       Даже не зная ситуации, его можно понять: у него очень сложная и ответственная работа, которая требует многого, чтобы держаться на плаву; он должен работать в университете, тратить своё время, его запрягли представлять ВУЗ перед делегацией. Как я поняла, в последнее время на него многое видимо навалилось, а Кристина могла стать последней каплей, которая и переполнила его чашу терпения.       Спрятав бумажку за спиной, чтобы она не попадалась преподавателю на глаза, я немного набралась решительности и тихим голосом сказала: — Кирилл Евгеньевич… — обратилась я, только мужчина даже не пошевельнулся, я хотела спросить, всё ли у него в порядке, но до меня вовремя дошло, что я далеко не тот человек, с кем бы он хотел открыто поговорить. Не зная, что ему сказать, я выпалила первое, что пришло мне в голову, — хотите какао?       Я сама не ожидала, что такое скажу, и потому так же удивлённо посмотрела ему в глаза, когда он медлённо поднял голову и одну бровь, не понимая послышалось ли ему или нет. — Какао? — спросил он тихо, с нотками сарказма, на что я лишь пожала плечами, уже сотый раз жалея, что это сказала, но потом поднял голову к потолку и прыснул от смеха. Уже более расслаблено мужчина опустил голову, вздохнул манерно «какая ты странная» и немного наклонив голову, спросил: — А почему какао? — услышав этот вопрос, я немного улыбнулась и ответила. — У меня когда выдается плохой день или просто тяжелый, я всегда вечером делаю себе какао, которое мне немного дает расслабится, — сказала, пожав плечами, от чего тот немного хмыкнул, но промолчал. Подумав немного, пребывая в оглушающей тишине, я поняла, что немного лишняя здесь и ему наверное лучше побыть одному. Нужно лишь как-нибудь напомнить о той бумажке и убежать отсюда. Я хоть и вижу, что мужчина немного успокоился, но все же нужно быть крайне осторожной сейчас, не хочу вновь вступать с ним в конфликт, учитывая, что мы с таким трудом нашли общий язык. — Кирилл Евгеньевич, — вновь нарушила тишину, — я, лучше пойду, неудобно как-то получилось, — сказала я, доставая бумажку из-за спины, — мне Надежда Васильевна звонила час назад, сказала, что не может с вами связаться, просила передать вам этот документ, — продолжила я, показывая ему файлик с распечаткой, на что мужчина опустил глаза разглядывая его, — вам всего-лишь нужно подписать и прислать ей на почту скан-копию, — насколько я поняла, ему знаком этот документ, поэтому воспользовавшись моментом, я выскользнула из-под его руки и тихо бросив «До свидания, Кирилл Евгеньевич», направилась к двери. Положив ладонь на ручку, я снова почувствовала прикосновение к моей руке, только на этот раз оно было очень осторожным, будто бы Кирилл боялся мне причинить боль. Повернув голову к нему, я увидела, что документ уже куда-то исчез, а сам преподаватель близко подошёл ко мне. В другой раз я бы отступила немного от него, потому что расстояние между нами было слишком коротким, сбоку возможно это бы выглядело странным, но я-то знаю, что никакого подтекста здесь не может быть, поэтому я осталась на месте.       В комнате было уже довольно темно, от чего мы стояли словно в полумраке. Его лицо было ещё немного напряжённым, но в глазах читалось какое-то сожаление. Я стояла рассматривая черты его красивого лица, и предположила, что в самом начале у меня сложилось неправильное о нём мнение. Заглядывая ему в глаза, я подумала, что возможно такое жесткое поведение, твердая позиция и холодный разум — это всего-лишь маска, которая помагает ему выжить в этом непростом мире, оставаясь неуязвимым. Было в этом взгляде что-то глубокое и искреннее, что в какой-то момент мне захотелось поднять ладонь к его щеке и легонько дотронуться пальчиками, словно успокоить его, но вовремя опомнилась, что это мой преподаватель и он не простит мне такой фривольности, потому я просто стояла в ожидании хоть чего-то.       Кирилл Евгеньевич тихо вдохнул воздух, не отпуская мою руку и, видимо, собравшись с мыслями, низким голосом сказал: — Я тебя напугал, — выдавил он, опустив глаза, и повёл ладонью по своему лицу, — прости, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло, — я стояла, слушая его, зная, что ни капли на него не обижаюсь. Даже немного понимаю: я просто попала под горячую руку. — Всё хорошо, Кирилл Евгеньевич, я понимаю, — сказала, выдавив что-то наподобии улыбки, — на что он усмехнулся, громко вздохнув, и ответил: — Это сложно понять, Алёна. — Как мне кажется, Кирилл Евгеньевич, — продолжила я, привлекая к себе снова его взгляд, — не обязательно знать все детали произошедшего, чтобы понять, что человеку на данный момент плохо, и, возможно, ему нужно побыть сейчас одному, и без всяких обьяснений что случилось, — он не отрывал своего взгляда, пока я говорила, и мне на секунду показалось, что тот ещё ближе подошёл ко мне, словно ища какой-то поддержки и понимания, словно преподаватель не очень хотел чтобы я уходила, но я все же настояла на своём, — поэтому, я лучше пойду.       Развернувшись к нему спиной, я вновь положила ладонь на ручку двери, и все же немного приоткрыла её, как вдруг рядом со своей головой я увидела мужскую руку, которая обратно прихлопнула дверь. Удивившись этому, я немного повернула голову назад и почувствовала на своей шее глубокое дыхание, из-за которого по всему телу пробежались мурашки. В какой-то момент я поняла, почему этот мужчина настолько сильно привлекает к себе внимание: такая близость, прикосновения, дыхание, которое обволакивает мою шею — все это вместе заставило моё тело дрожать, почему-то воздух в легких будто постепенно уменьшался, а ноги становились ватными. На секунду мне стало страшно от того, что я поддаюсь каким-то непонятным ощущениям, так не должно быть, моё тело не должно так реагировать на моего преподавателя. — Алёна, — прошептал он возле моего уха, — если ты и вправду меня простила, может не будешь убегать? — спросил Кирилл Евгеньевич и немного отстранился от меня, позволяя вдохнуть немного больше воздуха. Сначала я хотела отказаться и немедленно убежать подальше отсюда и от него, но потом… Обернувшись в его руках, я заглянула в его глаза и ничего не сказала, лишь немного улыбнулась. Он ответив тем самым, отошел от меня и повернулся, уходя в гостинную, попутно прошептав: «Иди сюда».       Собравшись с духом, я все же пошла за ним, хотя мысли о том, чтобы убежать меня все ещё посещали, но пути обратно уже нет. Зайдя в комнату, я немного оторопела: вещи были разбросаны, чуть далее от меня лежали какие-то осколки стекла, в прошлом, видимо, это были стаканы для крепких напитков, на столе была целая кипа бумаг, но ощущение было такое, словно кто-то специально их сгреб в кучу и перемешал. В общих чертах, творился здесь полнейший хаос.       Давыдов просто прошёл мимо стекла, сделал вид, будто не замечает этот бардак, и подошёл к серванту, взяв стакан, похожий на те, которые покоились на полу, потом всё так же молча он взял какой-то коньяк в баре, который был немного ниже, и сел на диван, похлопывая по сидению в знак того, чтобы я присела возле него. — Садись, я не кусаюсь — тихо сказал, отпивая немного янтарной жидкости, — сегодня, — добавил он хриплым голосом и откинулся на спинку дивана.       Подойдя к дивану, я присела, стараясь слишком близко не приближаться, что не укрылось от его глаз. Тот отпив ещё немного, повернулся головой ко мне и спросил: — Ты когда-нибудь пила?       Услышав такой глупый вопрос я хмыкнула, типо я что на монашку похожа? Конечно, Господи. — Что-нибудь крепче шампанского, Бондаренко, — добавил он, то чего я нахмурила брови. — Ну-у, — протянула я, не зная, что сказать, — разве что вино.       Услышав такой ответ, Кирилл Евгеньевич ухмыльнулся и встал с места, снова направляясь в сторону серванта, от чего я смутилась. — Кирилл Евгеньевич, — сказала, когда тот уже возвращался со вторым стаканом в руке. Присев ближе ко мне, он налил немного алкоголя в стакан и протянул мне. — Кирилл Евгеньевич, — повторила я, — не в моих правилах пить с преподавателями, если считать, что… — не успела закончить я предложение, как мужчина перебил меня. — Если считать, что никакой я не преподаватель, Алёна, ты должна бы это понимать. Я всего-лишь человек, который не больше месяца будет тебе долбить мозги информацией, которую ты итак не запомнишь и не поймёшь, — закончил он, отдав мне в руки мой стакан, от чего я немного нахмурила брови, понимая, что этот человек прав и я действительно такая безнадёжная. — Только не смей думать, что с тобой что-то не так, Бондаренко, — посмотрев на меня немного охмелевшими глазами, сказал Давыдов, а потом, посмотрев на мой все ещё полный стакан, улыбнулся и добавил, — какая ты ещё маленькая, принцесса. — Боишься меня, — вновь произнёс мужчина, от чего я возмутилась и залпом выпила все содержимое, когда он это увидел, то рассмеялся и, забрав у меня кружку, вновь стал наполнять её, — Я не это имел ввиду, Алёна.       Забрав у него свой алкоголь, я встала с места и подошла к окну. — Я не боюсь вас, Кирилл Евгеньевич, — сказала я, услышав, как Давыдов встал с места и направился ко мне, от чего я всем телом немного напряглась, — у меня нет причин бояться вас. — Да? — спросил он, все так же наближаясь ко мне, — Тогда обьясни мне, Алёна, почему ты дрожала, когда я приблизился к тебе вплотную?       Такого вопроса я точно не ожидала. Стало немного стыдно от того, что я себя так вела. Почему он спрашивает меня об этом, если я сама не понимаю, почему так произошло? Для меня это тоже загадка, Кирилл Евгеньевич, я не смогу вам ответить на этот вопрос. — Неужели я тебя так напугал тогда, в университете? — спросил мужчина, стоя ко мне вплотную. Ему не кажется, что он слишком часто нарушает моё личное пространство? — Кирилл Евгеньевич, если вы думаете, что могли напугать меня этими незначительными выпадами, то вы глубоко ошибаетесь, — повернувшись к нему, ответила я, — меня больше напугало то, как вы меня встретили сегодня и то, как сильно вы меня дернули за локоть. Я просто не ожидала такого.       Давыдов опустил глаза, чтобы осмотреть мою руку, но я не позволила. Я ожидала, что он хотя бы извиниться за это, но услышала я совсем другое. — Ты такая нежная, принцесса? — усмехнулся он, отпивая немного напитка, на что я вновь обратила внимание. Как мне кажется, для него уже на сегодня хватит алкоголя. — Кирилл Евгеньевич… — Кирилл, — перебил меня мой преподаватель, — просто Кирилл, вне стен университета. Я старше тебя на десять лет, а не на сто десять. — Хорошо, Кирилл, мне кажется, что вам… — продолжила я, но вновь не успела закончить мысль. — Тебе, принцесса. — Кирилл Евгеньевич, мне кажется, что вам уже хватит на сегодня алкоголя, потому что на трезвую голову вы такого бы точно не сказали, — резко выпалила я, отбирая у него стакан и прошла мимо него, чтобы поставить на стол, — с каких пор преподаватель называет студента «принцессой» и просит обращаться к нему по имени и на ты? — Какая ты скучная, Бондаренко, — скривился он, подходя к дивану и плюхаясь на него, откинув голову. — Хочешь знать, почему именно «принцесса»? — услышав такой вопрос, я немного заинтересовалась, но сделала вид, что это не так. — А я отвечу, — продолжил, вновь наливая себе, от чего я немного встревожилась. А вдруг он алкоголик? Хотя… Да как то не похож. — Потому что, ты вот вроде взрослая девочка, а все равно будто оторванная от мира. У тебя вся твоя жизнь сосредоточена на чём-то одном… И ты слишком мечтательна, какая-то по-детски наивна, что ли… — вновь отпивая алкоголь, сказал Кирилл, от чего я немного разозлилась и подошла к нему, быстро вырвав стакан из рук. — Да Господи, Кирилл Евгеньевич! — довольно громко и резко сказала я.       То, что я сделала, видимо, мужчину никак не тронуло, потому что на его лице я не увидела никаких эмоций. Но потом поняла, что все-таки задёло. Подумав немного, он резко дёрнул меня за руку, от чего я навалилась на него. Не успела я пискнуть, как преподаватель сжав мою талию обеими руками, потащил куда-то в сторону. Преподаватель прижал меня к дивану, навалившись сверху, и зажал мои руки где-то над головой. Я была просто в шоке от такого, не понимая, что с этим человеком случилось. Да ему не можно пить!       Поняв, что я лежу неподвижно, он наклонился к моему лицу и спокойным голосом спросил: — Тебе повторить первую фразу, которую я сказал тебе сегодня? — У меня к вам вопрос, Кирилл Евгеньевич, — зло сжав губы, процедила я, понимая, что не я сейчас перегибаю палку. — Говори, — все так же лежа на мне, ответил Кирилл, немного ослабив хватку. — Не кажется ли вам, что это даже для вас слишком? Даже мой парень себе столько не позволяет, сколько вы сегодня себе позволили! Это же даже в голове не укладывается! Да я бы и подумать себе не могла, что вы так будете себя вести. Да если бы я знала, ни на секунду бы не осталась в этом доме! — высказала я, попытавшись вырваться из этих тисков, но попытка оказалась неудачной, поскольку я реально слишком наивна, раз поверила, что смогу вырваться из-под такого сильного мужчины. — У тебя есть парень? — Это всё, что вы сумели услышать, Кирилл Евгеньевич? — возмутилась я, пребывая в каком-то смущении. Боже, и это он называет меня странной? — Кто это? — спросил Кирилл, продолжая держать свою тему, — я что-то не припоминаю, чтобы кто-то возле тебя ошивался. — Отпустите меня, Кирилл Евгеньевич. — Не хочешь говорить, Бондаренко? Хорошо, — сказал он и отпустил мои руки, — будто мне это интересно.       Услышав, что он ответил, меня немного это задело, но потом до меня дошло, что мне все равно, что ему там интересно и я плюнула на это. — Вот и прекрасно, Кирилл Евгеньевич. Если вы не против, — сказала я и встала с дивана, — я пойду, у меня ещё много дел, у вас тоже. — Это каких ещё таких дел у нас много. — У меня, например, спать, а у вас — подписать документ и отправить Надежде Васильевне к концу вечера, иначе у вас, как я поняла, будут проблемы.       Услышав это, Кирилл Евгеньевич будто немного протрезвел, потому что нахмурил брови и начал глазами искать эту бумажку. Я же воспользовавшись моментом, быстренько попрощалась и шурнула в коридор, попутно обуваясь. Открыв дверь, я услышала тихое «Снова убегаешь, принцесса». И закрыла за собой дверь.