***
Кошмар прекрасно помнил тот день, когда Кросс впервые поклялся ему в верности - день их самой первой встречи. Точнее, первой встречей это было только для Кросса - сам Кошмар к тому времени уже довольно долго наблюдал за мечником, раздумывая насчёт того, не стоит ли ему пополнить банду ещё одним членом и как это было бы лучше сделать. В итоге, удобный случай представился ему сам по себе: глупый радужный хранитель не позаботился о том, чтобы полностью скрыть мир своего “друга”, поэтому то, как скоро туда нагрянет Эррор было лишь вопросом времени. Так и вышло - Эррор заметил перемещения Инка и решил посмотреть. Что ж, он посмотрел - и, конечно, сразу же постарался уничтожить одинокую ошибку. К счастью, Кросс продержался достаточно, чтобы Кошмар успел почувствовать, что что-то не так и вовремя прийти на помощь - он вмешался в бой, а разрушитель не решился серьёзно противостоять ему, и, хоть и с крайне недовольным лицом, но безропотно ушел, предоставляя Кросса в полное распоряжение Кошмара. Найтмер до сих пор помнил лицо Кросса в тот момент, тот восторженный взгляд, которым он глядел на него как на спасителя, то сочетание страха и уважения, что билось тогда в душе мечника. О, в тот момент, он, безусловно, был для мечника настоящим героем. И такое знакомство как можно лучше располагало к тому, чтобы начать действовать. Кошмар сказал Кроссу, что заинтересован в его силе, и что он хотел бы видеть мечника в своих рядах. Конечно, он сказал Кроссу, что это серьёзное решение и что тому нужно хорошо подумать, прежде чем соглашаться - прекрасно зная, что впечатлённый Кросс согласится не раздумывая. Мечник был благодарен за спасение жизни, и даже несмотря на вялые протесты Чары, пытавшегося втолковать своему скелету простую истину - что незнакомцам не стоит верить так быстро - Кросс тут же преклонил колено перед Кошмаром, принеся ему клятву в верности. Тогда Кошмар был вполне удовлетворён тем, что он почувствовал в тот момент в Кроссе. Да, мечник, конечно, святым далеко не был, и смертей на его совести лежало уже достаточно, но, всё же и совсем черной его душу назвать было нельзя. Мечник не хотел убивать, и не до конца осознавал свои действия, он сожалел об убитых и винил себя - глупость, от которой стоило как можно быстрее избавиться. Мечник не был идеальным “служителем зла”... и именно поэтому, несмотря ни на что, Кошмар захотел заполучить его себе. Не только ради силы, но и из принципа - впервые перед ним был кто-то столь светлый, кто готов был последовать за ним. Кошмар тогда с несвойственной ему наивностью думал, что то благородство, которое он чувствовал в мечнике, послужит хорошим гарантом его верности. В каком-то смысле, это даже манило - свет внутри мечника не блёк, но добровольно преклонялся перед тьмой Кошмара. Кошмар до сих пор помнил, как Кросс впервые оказался в его замке. Мечник был поражён размахом и атмосферой, огромный мрачный замок на фоне красного как кровь неба смотрелся действительно жутко, но мечник ни на секунду не оробел. По сравнению со ставшей ему привычной вечной белой пустотой утонувший в тенях замок казался мечнику фейерверком цвета. Возможно, именно поэтому его не смутила ни темнота, ни прохлада, ни давящая атмосфера - для мечника вновь иметь возможность жить в настоящей, заполненном цветами и предметами мире уже было благословением - и, конечно, благодарен за него мечник был именно Кошмару. Кросс принял его замок, что обещал стать ему хоть на время, но новым домом, и остался, не выказав ни малейшей доли отвержения, хотя то, насколько чужд он был этому месту, было очевидно с первых же минут. Белая, удивительно светлая фигура Кросса совершенно не вписывалась в мрачный замок Кошмара, с его тёмными стенами, и угрожающе нависающими сводами и ощущением полузаброшенности. Кросс казался здесь чужим, ему было откровенно неуютно - и как ни странно, такая атмосфера лишь больше способствовала сближению мечника с повелителем кошмаров. Найтмер был единственным, кого Кросс здесь знал и единственным, в ком он мог быть уверен - поэтому первое время мечник старался держаться к нему как можно ближе. Сходился с остальными мечник медленно, опасаясь полубезумных убийц, в обществе которых внезапно оказался, но делу это не мешало, а это главное. Все складывалось как нельзя лучше - Кросс старался держаться поближе к Кошмару, видя в нём единственного, кому он мог бы доверять. В каком-то смысле это доверие даже льстило Кошмару - совсем непривычно было видеть, что кто-то другой в нём, повелителе кошмаров, способен видеть надёжную фигуру, кого-то, кому стоит верить и кто готов помочь защитить. Это не было правдой, но не было и ложью - Кошмар не питал особой привязанности к своим подчинённым (по крайней мере, он был уверен в этом), но он никогда не позволил бы себе потерять одну из своих фигур просто так, поэтому его команда могла рассчитывать на его защиту и поддержку - до тех пор, пока они приносят ему пользу. Кошмар не нуждался в их компании, нет - они были просто инструментами, просто фигурами, которые он умело разыгрывал, но… Но даже тогда, в самом начале, Кросс сумел заинтересовать его. У Кросса был большой потенциал, удивительные способности, которыми никто не обучал его пользоваться - и Кошмар готов был стать первым на этом поле. Кошмар давно присматривался к мечнику - большой потенциал Кросса он заметил ещё тогда, когда только начинал наблюдение за скелетом, но только теперь, когда Кошмар мог видеть скелета вблизи ежедневно, стало очевидно, насколько этот потенциал велик. Мечник мог взаимодействовать с кодом, перемещаться между вселенными, кроме того, его раздвоенная душа, наполненная решимостью... Столько возможностей! Вместе с Кроссом они исследовали пределы возможностей мечника, оттачивали его умения, находили новые способности и пути управления ими. Удивительная возможность, которую Кошмар не собирался упускать. Но сначала...требовалось разобраться с одним вопросом. Кросс или Чара - чья преданность Кошмару на самом деле нужна? Склонить к себе обоих было, конечно, возможно, но ни о какой настоящей преданности в таком случае и говорить не стоило. Чаре идеи Кошмара были ближе, чем Кроссу, мальчишка был не по детски жесток, а его сердце было полно обиды - но ещё в нём было стремление к независимости, желание всё делать по своему, а вот это уже Кошмару было совсем не на руку. Кросс был предан ему - и это было чем-то новым. Эта верность, удивительно искренняя и добровольная, была решающим фактором, когда Кошмар решал, кого из двух - мечника и привязанного к нему призрачного ребёнка - Кошмар хочет оставить. В итоге, Кошмар знал точно, на кого из двух он поставит. И не секунду не сомневался в своём решении. Видя то, как Кросс опасался Чары и старался не дать мальчишке проявится, Кошмар понял, что стоит делать дальше - оставить из двух лишь одного. Благо, уж запирать чужой дух внутри сознания Кошмар умел в совершенстве. С Кроссом это должно было быть даже легче, ведь тело изначально принадлежало именно скелету, в отличии от... В отличие от ситуации самого Кошмара. Какая ирония... Каким бы могущественным и решительным ни был Кошмар, он не мог изменить сути - он не был изначальным владельцем тела. Он не был хранителем негатива. Никогда. Он звал себя повелителем негатива, и это было не так уж далеко от истино, но...он был лишь созданием негативных эмоций, их порождением, а вовсе не тем, кому самой судьбой было уготовано держать баланс эмоций. Но было ли это важно? У него было достаточно сил, чтобы запереть настоящего хранителя в глубинах своего разума. Запереть и спрятать, так, чтобы никто не смог найти, чтобы никто не смог навредить. Кошмар смог сделать это. Теперь - окончательно, а тогда... Тогда Кошмар был более самоуверен, да и для случая Кросса его способностей было более чем достаточно. К тому же Кошмар, конечно, не стал предлагать избавиться от Чары сразу. Куда мудрее было дождаться удачного момента - тогда, когда первая связь с Кроссом успеет стать достаточно крепкой, чтобы новое предложение не казалось неожиданным и не вызывало подозрений - зато способствовало его верности лучше, чем могло что либо другое. И шанса не пришлось долго ждать. Совместное освоение способностей Кросса сблизило их достаточно, чтобы предложение кошмара было встречено с благодарностью и энтузиазмом. Чара пытался сопротивляться, но что глупый ребёнок мог противопоставить повелителю кошмаров? Мальчишка сам был виноват, что решил покуситься на тело столь нужного Кошмару скелета. Поэтому, всё было решено - и Чара исчез, оставив свою наполненную решимостью половинку души в полное распоряжение Кросса. Найтмер с ещё большим усердием взялся тогда за Кросса, экспериментируя с его новыми силами. Человеческая решимость открывала огромные возможности - а душа Кросса, хоть и была душой монстра, приняла эту решимость так, словно та была её собственной. Никакого конфликта! Тело Кросса даже не собиралось плавиться, хотя для любой другой стандартной вселенной такой уровень решимости у монстра был бы более чем смертельным. Именно тогда Кошмар обнаружил, что при определённых усилиях Кросс мог бы “закрываться”, уходя от его эмоционального сканера. Это была опасная способность, ведь ударить она могла и по самому Кошмару но тогда… тогда Кошмар был уверен, что Кросс никогда не обратит её против него. Уже тогда он до странного искренне поверил в то, что Кросс не предаст его. Тогда они ещё не были так близки, как стали потом, но Кошмар уже был уверен, что не ошибётся в Кроссе. Кошмар решился, и они вместе начали развивать новую способность Кросса, надеясь однажды использовать её против Дрима. И использовали - позже, когда благодаря ей Кросс смог достать для Кошмара краски Инка. Конечно, такое применение для этого умения Кошмар придумал не сразу, но уже тогда, в самом начале, Кошмар был уверен, что эта способность Кросса хорошо послужит ему. Кошмар доверял Кроссу достаточно, чтобы позволить тому тренировать эту способность на повседневной основе - Кошмар не волновался, что не может чувствовать истинных эмоций мечника, считая, что и по поведению сможет понять, что именно чувствует Кросс. В основном так и было. Кросс постепенно влился в жизнь замка, заняв негласное место правой руки Кошмара. Кошмар не раз оставлял того за главного на операциях и всегда был доволен его работой. Переживать было не о чем. Кошмара мало интересовала жизнь Кросса, поэтому о том, что Кросс умудрился в него влюбиться, Кошмар узнал лишь от Принца - и как оказалось, это действительно было правдой. Даже теперь, сомневаясь в былой искренности предавшего его мечника, Кошмар не мог поставить под сомнение то, что чувствовал от Кросса. Та любовь была искренней. Даже если в итоге она ничего не стоила. Кошмар ошибся в нём. Но теперь он должен был исправить свою ошибку.***
Итак, пора было отставить в сторону бушевавшие эмоции. У Кошмара были куда более важные дела, чем страдать из-за какого-то предателя! Пусть и…пусть и самого близкого. Это ничего не меняло. Кошмар должен был взять себя в руки и сосредоточиться на том, что действительно важно! План! Да, точно, его план! Его оружие, которое обещало Кошмару невероятное преимущество. Кошмар по праву мог гордиться своими “искусственными эмоциями”. Это было его достижение - превратить краски хранителя миров в оружие, что будет использовано против этих самых миров! У “искусственных эмоций” был огромный потенциал - и Кошмар не собирался упускать эту возможность. Его новый план будет безупречен - даже с новым преимуществом Звездные не смогут остановить его! И Кошмар не собирался скупиться на подготовку. Первая фаза его эксперимента прошла удачно. Не без эксцессов, как ни стыдно это признавать, но всё же удачно. То, как сильно эмоция повлияла на его подчинённых, было неожиданно фрустрирующе, но в итоге Кошмар, кажется, всё же нашёл причину, по которой его парни так пострадали. То, что этой причиной был, в том числе, сам Кошмар, было неприятно, но, всё же, опыт того стоил - Кошмар не намерен был повторять свои ошибки. В следующий раз…в следующий раз он позаботится о том, чтобы разработать антидот для своих подчинённых - Кошмар не хотел даже представлять, что могут сделать с его командой оставшиеся эмоции. “Свести с ума” было, пожалуй, наименее серьёзным из всех пришедших ему в голову вариантов. Нужно было снова приниматься за исследования. Верно. Работа сейчас - именно то, что ему нужно. Принц послушно спал в глубине его души, и все ненужные эмоции должны были упокоиться вместе с ним. В конце концов, у Кошмара нет времени на глупые переживания. Его ждёт работа.