Prince

Что ж… Этого Кошмар не ожидал. Не ожидал — и судя по всему, совершенно напрасно. И всё же, это всё ещё никак не могло уложиться в его голове. Его Кросс оказался предателем. Его Кросс. В это всё ещё верилось с трудом. Ведь Кросс… мечник никогда не давал повода усомниться в себе. Сколько раз Кросс отказывал Звёздным, когда те звали его к себе, сколько раз он вновь и вновь выбирал сторону Кошмара, иногда даже буквально закрывая его собой… Неужели…всё это тоже было лишь фальшью? Планировал ли Кросс с самого начала переметнуться на другую сторону, едва Кошмар выполнит свою часть сделки, или это было спонтанное решение? И почему он, Кошмар, вообще думает об этом? Но всё же…почему? Что ему, Кроссу, было не так? Как тот посмел прорваться в душу к Кошмару — и предать? Кошмар ценил его больше всех, заботился о нём больше других, помогал советом и поддерживал, когда тот сомневался — и так мечник решил ему отплатить? Почему предал любовь, которая — Кошмар чувствовал это — была действительно настоящей? Не мог же Кросс…не мог же Кросс подделать такое чувство? Кросс мог скрывать свои эмоции, но даже с его навыками, разве смог бы Кросс заставить Кошмара увидеть то, чего нет? Определённо, даже Кросс не был способен на подобное, но тогда…тогда остаётся один вариант — Дрим. Дрим всё-таки добрался до Кросса, нашёл нужные слова, а возможно и вовсе, попросту применил свою силу, манипулируя Кроссом через позитив. Ведь разве мог Дрим допустить, чтобы хоть кто-то, в кои-то веки, выбрал добровольно Кошмара, а не его? И Кросс…ну конечно. Ради счастья готов был отказаться даже от своей любви, верно? Но ничего — Кошмар справится. Даже без Кросса, даже если на стороне противника численное преимущество — он справится. У него просто не осталось никаких других вариантов. Только победа. Чего бы она ему не стоила. Но для этого…стоило отказаться от ещё кое-кого. Маленький принц всегда был слишком эмоционален — что будет теперь, когда его ненаглядный Кросс переметнулся во вражеский стан? От Принца следует избавится. Никто не должен помешать его планам. — Я смогу сделать то, что должно. Я придумаю, как победить Звёздных даже без помощи Кросса. — Но ты ведь не тронешь его? Кросс просто запутался. — Запутался? Он предал нас. Я был уверен в нём — и как видишь, я ошибся. И больше ошибок допустить нельзя. — И всё же… — Этот неблагодарный! Я спас его жизнь, я исполнил его мечту! И что? Всё — его мир завершён, и раз я больше ничего не могу ему дать… — Нельзя винить его. Кросс столько сделал для нас. Он мог просто устать… К тому же, Кросс ведь всегда был героем. Не как мы. Но…я не понимаю… он же влюблён в тебя? Был… Может, он не смог без взаимности? Это так горько — любить безответно… — Уж ты-то знаешь. — Знаю. И мне тоже больно, но…как ты и сказал, мне хватило и его жалости. Он был хорошим другом. Даже если я не смог соответствовать. — Но выбрал всё равно Дрима. Не нас. — Пусть. Я лишь хочу, чтобы он был счастлив. Если ему так лучше… Даже если он предал нас… Но если это сделает его счастливее… — Я понял. — Ты…ты ведь пощадишь его? — Я обещал тебе. И только ради тебя — я его не трону. Клянусь. — Спасибо тебе. — Но ты и сам видишь, теперь тебе здесь делать больше нечего. Тебе стоит снова уснуть. Мне будет легче, если я буду знать, что ты в безопасности, и не переживаешь из-за…всяких там. Мы ведь с тобой договорились? — Да… — бесцветно ответил Найт — Договорились. — Тогда засыпай, а я…я расскажу тебе сказку на ночь. Сказку, которую ты прекрасно знаешь.

Однажды…однажды, в одном тихом, ничем не примечательном мире росло чудесное дерево, подобных которому не было на свете. Это была большая, раскидистая яблоня, с пышной зелёной листвой и клонящимися к земле от тяжести плодов ветвями.

Плоды на этой яблоне были необычными — они впитали в себя саму суть человеческих эмоций, счастье и горе, радость и печаль, отчаяние и надежду. На одной половине дерева росли золотые яблоки, наполненные счастьем, надеждами и мечтами — на другой же стороне плоды, подобные черноте ночи, впитали в себя горе, отчаяние и ненависть — весь негатив, что только существовал в этом мире. К яблоне были приставлены двое хранителей — лишь им одним было дозволено касаться яблок и срывать плоды.

Лишь один из хранителей, хранитель негатива, полностью понимал тяжесть своей ноши.

Редко кто-то просил у него плодов, а тем, кто всё же жалал их получить, хранитель часто отказывал, вызывая их гнев — и всё же, юный хранитель не мог позволить, чтобы плоды негатива были использованы во зло. Принципы оказались ему дороже собственных желаний — ведь он, конечно же, хотел, чтобы люди шли и за его плодами, но как он мог позволить, чтобы кто-то обманом сделал другого навек несчастным?

— Это было давно. Люди довольно быстро поняли, что я не позволю им брать негативные яблоки, чтобы накормить ими неугодного соседа или подсунуть неприятелю. Но они ведь просто не понимали, о чём просили. Им казалось это просто забавой, они не понимали последствий — это моя вина, что я не смог объяснить, моя вина, что они подумали, будто я отказываю из личной к ним неприязни. Если бы я только мог объяснить лучше… — Думаешь, они действительно не понимали? О, всё они прекрасно осознавали, уж поверь мне!

Жителям не было никакой пользы от негативных плодов — никто из них не захотел бы добровольно стать несчастным, поэтому вскоре никто даже не пытался взять негативный плод. Хранитель отрицательных эмоций строго следил, чтобы яблоня оставалась в порядке, не покидая дерево, даже когда его безответственный брат, не осознающий своих обязанностей и раздающий свои яблоки направо и налево, лишь бы понравится людям, убегал играть со своими друзьями, забывая о том, кого он называл братом.

— Дрим был ребёнком тогда. Ничего удивительного, если иногда он хотел веселиться, как все остальные дети. В этом нет ничего плохого. Я…мне всё равно нравилось быть одному. Мне было не сложно остаться, когда Дрим уходил. — Ты прав. Он был ребёнком. И ты тоже. — Да, но я…мне было правда несложно. В любом случае, что мне ещё оставалось делать? Мне некуда было идти. Именно. Некуда.

Постепенно, эгоистичные жители относились к хранителю негатива, которого считали бесполезным, всё хуже и хуже. Игнорирование постепенно сменилось отторжением, страх и неприятие перетекли в презрение, неприязнь обратилась ненавистью. Бедный хранитель, увы, был слаб, и, отважно защищая яблоню, сам себя защитить был не способен. А потому глупый хранитель, наивно надеясь на то, что люди рано или поздно образумятся, даже не думал применить силу и показать, чего стоит на самом деле. И он замыкался в себе всё больше и больше, пока ненависть к нему только росла.

Но ненависть росла не только в сердцах жителей — негатив, что существовал внутри плодов, забеспокоился о своём хранителе.

И тогда, когда хранитель нуждался в помощи больше всего, тогда, когда все отвернулись от хранителя и всё обернулось против него, когда даже родной брат оставил его, негатив пришёл на помощь. Сила плодов защитила глупого хранителя, и переродилась в нём — и так вместо хранителя возник повелитель негатива.

Повелитель негатива не стал слушать оправдания тех, кто всего мгновение назад готов был уничтожить хранителя, которого тот защищал — и потому лорд кошмаров не знал пощады. Лицемерный хранитель позитива, успевший спрятать одно из золотых яблок, предал своего брата, встав на сторону тех, кто собирался убить его брата, тех, кто кидал в него камни — и кого хранитель позитива звал своими друзьями.

Но повелитель кошмаров был сильнее — и хранитель позитива обратился каменной статуей.

Оставшись в одиночестве, повелитель кошмаров решил узнать лучше свои силы — и почувствовал, как связан со множеством миров, со множеством монстров, что чувствует, какие-то ярче, какие-то тусклее, все их горести и печали, их гнев и ненависть, их страх, их отчаяние.

Долгие годы повелитель кошмаров взращивал свои силы, строил для себя место, которое мог бы назвать домом, место, куда мог бы вернутся, где мог бы жить — потому что поляна под рухнувшей яблоней так и не стала для него настоящим домом.

И в итоге он достиг чего хотел, построив прекрасный замок, что соответствовал всем его предпочтениям. Это был не наивный сказочный дворец, какую наверняка представил бы на его месте хранитель — мрачная цитадель, защищённая от вторжений, стала надёжным пристанищем, в котором повелитель кошмаров мог действительно отдохнуть.

Размеренный голос повелителя кошмаров убаюкивал, и хранитель, уставший от потрясений, постепенно погружался в сон без сновидений — под надёжным контролем Кошмара.

Прошли годы, и однажды повелитель кошмаров решил, что ему нужны помощники — команда, которая могла бы взять на себя рутинную работу, пока он занят более сложными вещами. Так он выбрал себе команду — трёх воинов, каждый из которых потерял место, которое мог бы назвать домом. Кошмар предложил им новую жизнь, спасение и надежду — и те согласились, поклявшись ему в верности.

Двое из них были заперты в опустевших мирах: отомстивший, но так и не вернувший себе утраченное и всё потерявший, что даже не осознавал этого, ведь потерял даже саму способность горевать. Повелитель кошмаров нашёл их и вывел из замкнутого круга, подарив новую жизнь, где те могли делать то, что им нравилось.

Третий помощник Кошмара был из мира, что называли миром чистого ужаса — воин из этого мира прошёл долгий путь, потратил множество сил, растеряв по пути половину своей силы — и всё же, то, как он решительно дрался за то, что ему дорого, то, как он отчаялся, как был готов на всё… это впечатлило кошмара, и тот предложил воину сделку, от которой тот не смог отказаться.

Так получилась команда, которая сопровождала повелителя кошмаров на его пути, пока однажды…

Пока однажды к ней не присоединился четвёртый.

Четвертый воин, храбрый мечник, был похож на первых двух — он потерял свой мир и всех кого любил он погубил собственными руками, а от его мира осталась лишь пустота. Повелитель кошмаров услышал отчаяние мечника и пришёл на его немой зов, и вовремя — потому что придя к мечнику, повелитель негатива увидел ещё кое-кого — разрушителя, полусоюзника, с которым лорд кошмаров время от времени вёл дела. Благодаря своей силе и авторитету, повелитель кошмаров смог остановить разрушителя и спасти воина, который в благодарность поклялся служить лорду кошмаров верой и правдой.

Вот они и дошли до этой части истории… Кросс…говорить о нём было сложно, но умолчать кошмар не мог — иначе бы история была неполной.

Лорд кошмаров заключил с мечником сделку. Он должен был помочь мечнику восстановить его мир, в обмен же мечник обещал следовать за ним. Тогда повелитель кошмаров не знал, что мечник лишь использует его, и, получив то, к чему стремился, предаст его, перейдя на сторону хранителя позитива.

— Думаешь, Кросс планировал уйти с самого начала? Но ведь он правда любил тебя…это не могло быть ложью. — Кто рассказывает историю, ты или я? Не перебивай и слушай.

Мечник быстро стал правой рукой повелителя кошмаров, его верность казалась тому непоколебимой, и со временем лорд негатива доверял своему мечнику всё больше и больше. Так, он решил восстановить вселенную мечника, для этого даже связался с разрушителем, уговорив того помочь их делу. Вместе, они выбрали для мечника самые красивые вселенные и так, кусок за кусочком, мир мечника начал восстанавливаться. Собранная из лучшего, что только можно было найти в их многогранной реальности, вселенная мечника стала по-настоящему прекрасна.

И наконец, остался лишь последний кусок — прекрасная средневековая вселенная с чудесным замком, что стала достойным завершением мира. Мечта мечника была исполнена.

Найтмер заметил, что Кошмар не стал включать в свой рассказ знакомство Найтмера с Кроссом — словно их встреч никогда и не было. И, возможно, так было только лучше. Всё же…расстались с Кроссом они плохо. Найтмер не имел никакого права делать то, что сделал — и всё же, ради глупой, обречённой попытки высказать свои чувства он пожертвовал хорошими отношениями с Кроссом. Какой же тогда из него вышел друг, если он так легко предал их дружбу, совершив то, после чего Кросс больше никогда не смог бы смотреть на него как прежде? Считается ли, что они расстались на плохой ноте, если Найтмер позорно сбежал, так и не увидев, как удивление на лице Кросса сменится на отвращение и ненависть? Найтмер потерял даже шанс остаться в воспоминаниях Кросса как что-то хорошее — и виноват этом был только он сам. Интересно, рад ли был Кросс, когда узнал, что Роялтейл навсегда опустел? Сожалел ли, что потерял шанс убить Принца своими руками? Хотя нет…конечно же нет. Кросс не стал бы…не стал бы настолько злиться. Пусть даже все воспоминания о совместном времяпрепровождении для Кросса наверняка омрачились пониманием того, что Принц посмел полюбить его — и это когда сам Кросс уже был влюблён — но он не стал бы желать другу смерти. Ему ведь…ему ведь даже было немного печально, когда он говорил с Кошмаром о Роялтейле. Наверное, если эти толика печали была, всё не было так плохо, верно? Интересно, когда Кросс присоединит к своей вселенной дворец Роялтейла, будет ли он, хотя бы иногда, вспоминать его, сидя у фонтана? И может быть, хоть одно воспоминание всё же останется приятным.

Мечта мечника была исполнена, и больше ему незачем было оставаться с повелителем кошмаров. Мечник тянулся к счастью, а потому сбежал, переманенный лицемерным братом глупого хранителя. Тот, способный даровать любому счастье, смог найти ключ даже от верного сердца мечника — и тот покинул повелителя кошмаров, идя за хранителем позитива, как летящий на огонь мотылёк.

Так, самый верный из слуг лорда кошмаров стал предателем, в очередной раз напомнив своему бывшему господину о том, как труден и неблагодарен тот путь, что он для себя избрал — путь, на котором даже любовь и спасение жизни не смогут ничего противопоставить манящему обещанию счастья.

После этого…

Кошмар вздохнул, думая, как продолжить, какую линию будущего выбрать для Найта, и продолжил:

Повелитель кошмаров не сдался.

Как всегда, он приготовил новый план, пытался вновь и вновь, чтобы однажды достигнуть успеха. Его ум, упорство и настойчивость в итоге оказались сильнее даже численного перевеса на стороне противника. Это было нелегко, потребовалось много планов и попыток, но, наконец, повелитель кошмаров победил — и золотое яблоко, которого он так жаждал, оказалось наконец в его руках.

А потом…

Кошмар выдохнул, понимая, что не может сказать правду. Не может разбить глупую и пустую надежду этого глупого Принца. Иногда сладкая ложь лучше горькой правды.

Потом повелитель кошмаров, получив последнее яблоко, обрёл ту силу, к которой всегда стремился — и стал не просто хранителем, но божеством, наделённым абсолютной силой.

С этой силой он…

Погрузит весь мир в кошмар

С этой силой, он повернул время вспять, и восстановил разрушенный мир хранителя. Глупый хранитель позитива понял свои ошибки и отныне всегда прислушивался к своему брату. Бог кошмаров продолжил защищать глупых братьев, а мечник, исполнив мечту, получил заслуженное счастье.

Верно. Кросс должен быть счастлив. Кошмар обещал ему. И всё будет хорошо — ведь Кошмар всегда выполняет свои обещания. Он, Найтмер, только всё портит — и ему не нужно мешаться под ногами у Кошмара. Тот поклялся, что сможет добыть для них счастливый финал — а Кошмар никогда не обманывал. И до тех пор, пока Кошмар держит своё слово, Найтмер может спать спокойно.

И будут жить все долго и счастливо.

Конец.

Спи, мой маленький принц. Спи — ведь так ты никогда не узнаешь, что конец этой слащавой истории — как раз на твой вкус — лжив насквозь. Спи.