Крестом и мечом

      Бенджен Старк — тысячный командующий Ночного Дозора, сидел мрачнее тучи. Великий Маг Льда Владимир X вместе со своим дедом просили встречи с ним. В случае провала переговоров скорее всего должен был последовать штурм Стены. В замке можно было наскрести не более трёхсот человек, а всего на Стене было около тысячи человек. Любое сопротивление было тщетно. Их противники располагали двухсот кратным превосходством по численности, а если ещё учесть то что один гвардеец ледовой армии мог в одно рыло убить около пяти дозорных.       Когда он в сопровождении пяти дозорных приехал другую сторону стены, где его ждали он увидел лишь одного колдуна. — Я решил приехать один дабы мы могли поговорить с глазу на глаз. — Валяй.  — Ну, пропусти меня и моё войск через стену. — Нет! — Одумайся, у тебя горстка людей, болван, а у меня — двести тысяч обученных и верных солдат. — Вы понесёте большие потери, — отвечал Лорд Командующий. — Да ладно? Ещё у меня пятьдесят ледяных драконов, несколько сотен великанов и сотня мамонтов, куча снарков и грамкинов, лютоволки и много осадной техники. Вы погибните, а ктоже будет держать стену. И у меня есть подарок — это твои племянники Брандон и Рикон Старки. — Хорошо проезжайте! — Дорогой кузен у нас заканчиваются припасы, бандиты перекрыли все дороги к Близнецам и Кастерли Рок, а Красный князь отравил реку и теперь нам почти нечего есть. Наша единственная надежда — лорд Эдмур только благодаря ему мы возьмем замок. — Я знаю, я знаю! И сделаю это.       И правда, через несколько дней Риверран был взят. Черная Рыба бежал вместе с женой Молодого Волка, а её братья погибли. Первое, что решился сделать Цареубийца, отправить Талли в Кастерли Рок. Предприятие было рискованным, что заставило Джейме самому поехать с отрядом в двести человек. Однако всего одна ошибка подвела его…       Как только они въехали в тот недобрый лес, то сразу же под копыта лошади прилетела граната. Раздался взрыв, застрочил пулемёт, и как минимум половина отряда была выведена из строя. Со всех сторон раздались хлопки и остатки конвоя бросились в рассыпную. На шею Ланнистеру закинули аркан и сбросили с коня. А очнулся он уже связанный в клетке. Первое, что он сделал, посмотрел на человека стоявшего перед ним, но на нем был шлем и его лица не было видно. — Я же говорил тебе что отомщу. — Кто ты, покажи лицо, — попросил Джейме. — Меня называют Красным князем. Я не хочу пугать тебя своим видом, но если надо я сделаю это!       Когда Ланнистер увидел его лицо, то он ужаснулся. Несмотря на то, что князю было всего сорок выглядел он за двести. Его волосы поседели и стали совершенно белые, одного ухо не было. Отсутствовал один глаз, а второй был рассечён мечом. Нескольких пальцев не было, а половина руки была золотая. — Ты потерял своего старшего сына, а я потерял девять своих детей. И я хочу отомстить вам всем. Совсем скоро все вы погибните, а мы останемся и будем править Вестеросом. — Интересно, как? — задал вопрос Ланнистер. — Зима близко… (Тут Владимир рассказывает Рикону об истории их народа.)       Тогда, во время Красной свадьбы, в Киеве, древней столице князя Святослава Первозавоевателя, собиралась царская дума которая должна была решить, кто был более достоин трона бездетного и недавно почившего Алексия. Его племянник Юрий, король Чешский или объявить трон выборным. Тут надобно сказать что такая выборность была никому не нужна, но сенаторы поставили этот вопрос на ребром.       И вот, в день голосования, к терему Ярослава, где созывалась дума ломанулась толпа, которая всё увеличиваясь крушила гвардейцев, и когда она ворвалась в зал, началась резня, которою мейстеры позже назовут битвой палачей, потому как она объявила начало гражданской войны, где обе стороны хотели избавится друг от друга для чего вырезали всех, не щадя малых детей. Про это даже песню сложили, про битву на Девичьем поле. Хочешь, Рикон, я тебе поведаю о сим сражении? — Хотел бы, ваша милость.       Ну слушай. Как война началась, так почти войско было разбито под Клушином, хотя думаю ты об этом позорище и без меня услышал. Поляки, литовцы и их союзники взяли нашу столицу, беззащитную Москву. Было предприняты две попытки освободить город силами крестьян и народа. Я расскажу о второй попытке. К началу сражения наши войска успели занять достаточно сильную оборонительную позицию. Мы располагались у стен Белого города и по валу, который господствовал над местностью. Левым флангом командовал князь Василий Туренин. Позиции этого отряда примыкали к Москве-реке у Чертольских ворот и Алексеевской башни. На правом фланге был расположен отряд в четыреста человек под командой воевод Михаила Дмитриева и Фёдора Левашова, который стоял у Петровских ворот. У Тверских ворот расположился отряд князя Лопаты-Пожарского в семьсот человек. Основные войска, под командой князя Дмитрия Пожарского, Минина и князя Хованского, были расположены у Арбатских ворот. Здесь Пожарский построил укрепленный лагерь, где разместил стрельцов. Отряд князя Трубецкого должен был защищать Замоскворечье и располагался на Воронцовом поле и у Яузских ворот. На Большой Ордынке и рядом с Замоскворецким мостом войска Трубецкого оборудовали два укрепленных лагеря. К Трубецкому из состава войск Второго ополчения были отправлены несколько конных сотен.       Князь Пожарский знал, что гетман Ходкевич будет наступать от Новодевичьего монастыря по Смоленской дороге, и расположил основные силы своей армии непосредственно на пути польско-литовских войск.       Рано утром, двадцать второго августа, гетман Ходкевич со своим войском уже находился у Новодевичьего монастыря, переправившись через Москву-реку. Гетман хотел «силою большею войти в город в Арбатские и в Черторские ворота» и встретил на своем пути деревянный город Пожарского.       Первый бой завязали конные сотни. Бой шёл с первого по седьмой час дня. Гетман Ходкевич в поддержку кавалерии ввел в бой свою пехоту. Левый фланг русской армии дрогнул. «Етману же наступающу всеми людьми, князю же Дмитрию и всем воеводам, кои с ним пришли с ратными людьми, не могущу противу етмана стояти конными людьми и повеле всей рати сойти с коней». Войска Ходкевича пошли на «станы приступом». В разгар боев за «станы» кремлёвский гарнизон предпринял попытку сделать вылазки со стороны Чертольских ворот, Алексеевской башни и Водяных ворот (Тайницкая башня). Командиры гарнизона попытались отрезать часть сил Пожарского и уничтожить их, прижав к реке. Все попытки гарнизона провалились, несмотря на то, что со стен по русским велся огонь из артиллерии. Как вспоминал Будило, «в то время несчастные осаждённые понесли такой урон, как никогда».       В период этих боев князь Трубецкой продолжал занимать наблюдательную позицию. Войска князя не спешили на помощь Пожарскому, говоря: «Богаты пришли из Ярославля и одни могут отбиться от гетмана». Во второй половине дня пять сотен, которые были приданы к войскам Трубецкого князем Пожарским, и четыре казачьих атамана со своими отрядами самовольно отделились от Трубецкого и, форсировав реку, присоединились к Пожарскому. С помощью прибывшего подкрепления (около тысячи человек) натиск польско-литовских войск удалось сломить, и гетман Ходкевич отступил, понеся большие потери. Согласно данным «Нового летописца», было собрано больше тысячи трупов солдат гетмана.       Гетман Ходкевич отошёл на исходные позиции на Поклонную гору, однако в ночь на двадцать третье августа отряд в шестьсот гайдуков из отряда Невяровского прорвался в Кремль через Замоскворечье. Это стало следствием предательства дворянина Григория Орлова, которому Ходкевич пообещал отдать имение князя Пожарского, но, по сути, только ухудшило положение осаждённых, так как к уже сидевшим в Кремле войскам добавились новые, которым также требовались продовольствие и вода. Одновременно с этим войска Ходкевича захватили один из укрепленных «городков» (Георгиевский острожек) у церкви св. Георгия в Яндове и «опановали» саму церковь. Двадцать третьего августа гетман занял Донской монастырь и начал подготовку к решающему сражению.       Битва князя Пожарского с гетманом Ходкевичем под Москвой проходила так: перед решающим сражением, князь Пожарский изменил позиции своих войск. Основные силы были сдвинуты на юг, к берегу Москвы-реки. Ставка самого Пожарского располагалась около церкви Ильи Обыденного (Остоженка). Сюда передвинулся и отряд князя Лопаты-Пожарского.       Главным местом боестолкновения должно было стать Замоскворечье. Здесь князь Пожарский сосредоточил значительную часть своих войск. Передней линией обороны были земляные валы с остатками деревянных укреплений. На валах было расположено ярославское ополчение, стрельцы и две пушки. За валами на Большой Ордынке у церкви св. Климента располагался хорошо укрепленный Климентьевский острог. Другой острог, Георгиевский, находился в руках гетмана Ходкевича. Местность была очень неудобна для действий кавалерии. К многочисленным ямам от разрушенных построек люди Пожарского добавили искусственно вырытые. Конные сотни Второго ополчения и часть сотен князя Трубецкого выдвинулись вперед за валы Земляного города. Основные силы Трубецкого должны были защищать Климентьевский острог, где имелось несколько пушек.       Двадцать четвёртого августа состоялось решающее сражение. Гетман Ходкевич собирался нанести главный удар со своего левого фланга. Левый фланг возглавил сам гетман. В центре наступала венгерская пехота, полк Невяровского и казаки Зборовского. Правый фланг состоял из четырёх тысяч запорожских казаков под командой атамана Ширая. Как вспоминал позже князь Пожарский, войска гетмана шли «жестоким обычаем, надеясь на множество людей».       Конные сотни Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление гетманской армии. Наконец, они не выдержали и подались назад. Отступление конных сотен было беспорядочным, дворяне вплавь пытались перебраться на другой берег. Князь Пожарский лично покинул свой штаб и попытался остановить бегство. Это не удалось, и вскоре вся конница ушла на другой берег Москвы-реки. Одновременно центру и правому флангу гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого. Все поле перед Земляным городом осталось за гетманом. После этого начался штурм полуразрушенного Земляного города. Гетманская пехота выбила наших с валов. Продолжая развивать успех, венгерская пехота и казаки Зборовского захватили Климентьевский острог и высекли всех его защитников. В захвате острога участвовал и гарнизон Кремля, который сделал вылазку для поддержки наступления. Гетман сам руководил этим наступлением. Свидетели вспоминали, что гетман «скачет по полку всюду, аки лев, рыкая на своих, повелевает крепце напрязати оружие своё».       Солдаты гетмана Ходкевича укрепились в остроге, перевезли туда четыреста возов с продовольствием для кремлёвского гарнизона и водрузили знамя на церкви св. Климента. Видя такое положение дел, келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, пришедший с ополчением в Москву, отправился к казакам Трубецкого, отступавшим от острога, и обещал им выплатить жалование из монастырской казны. Как вспоминал Авраамий Палицын, казаки «убо которые от Климента святаго из острожка выбегли, и озревшися на острог святаго Климента, видеша на церкви литовские знамена… зелоумилишася и воздохнувше и прослезившеся к Богу, — мало бе их числом, — и тако возвращщеся и устремишася единодушно ко острогу приступили, и вземше его, литовских людей всех острию меча предаша и запасы их поимаша. Прочие же литовские люди устрашишася зело и вспять возвратишася: овии во град Москву, инии же к гетману своему; казаки же гоняще и побивающе их…». Возвращением острога в полдень двадцать четвёртого августа закончилась первая половина битвы, после чего настал продолжительный перерыв.       В период перерыва «пехота легоша по ямам и по кропивам на пути, чтоб не пропустить етмана в город». Происходило это, по инициативе самих ополченцев, так как в руководстве царило замешательство, «стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский и Козьма Минин в недоумении быша». Казаки, отбившие острог, начали волноваться, укоряя бежавших с поля дворян.       Гетман, потерявший свою лучшую пехоту в сражении у Климентьевского острога, старался переформировать свои войска и снова начать наступление. Войска начали ощущать нехватку пехоты, которая была необходима для действий внутри Земляного города.       Воспользовавшись передышкой, князь Пожарский и Минин смогли успокоить и собрать войска и решили сделать попытку отнять инициативу у гетманской армии. Уговаривать казаков воеводы отправили Авраамия Палицына, который, перейдя на другой берег Москвы-реки, колокольным звоном начал собирать дезертиров. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков, которые поклялись друг другу сражаться не щадя жизней.       Вслед за этим началась крупная перегруппировка войск, которую заметили и в лагере гетмана Ходкевича. К вечеру началось контрнаступление ополченцев. Минин с эскадроном ротмистра Павла Хмелевского и тремя дворянскими сотнями переправился через Москву-реку и выступил в сторону Крымского двора. Литовская рота, стоявшая у двора, увидев противника, побежала к лагерю гетмана. Одновременно русская пехота и спешившиеся конники перешли в наступление на лагерь гетмана Ходкевича, «из ям и из кропив поидоша тиском к таборам». Польские свидетели вспоминали, что русские «всею силою стали налегать на табор гетмана».       Наступление велось широким фронтом на табор гетмана и валы Земляного города, где теперь уже оборонялись гетманские войска. «Приуспевшим же всем казаком к обозу у великомученицы христовы Екатерины, и бысть бой велик зело и преужасен; сурово и жестоко нападоша казаки на войско литовское: ови убо боси, инии же нази, токмо оружие имущие в руках своих и побивающие их немилостивно. И обоз у литовских людей розорвали».       Гетманские войска отступали по всему фронту. Дело завершила атака кавалерии. Нам достались обоз, пленные, шатры, знамёна и литавры. Воеводам пришлось сдерживать своих людей, которые рвались выйти за город в преследование. Войска гетмана Ходкевича провели ночь не сходя с коней около Донского монастыря. Двадцать пятого августа войска гетмана выступили в направлении Можайска и далее. — Интересно вы рассказываете, только царь же вроде теперь — ваш шурин, Чешский король. — Нет, он им после стал, но тогда перед восстанием, он был всего лишь одним из сенаторов. После начала войны государем сделали моего племянника, сына Огненного колдуна Димитра, только он оказался отвратительным правите. Поэтому, чуть всё государство не потерял, и сам в ссылке сгнил. — Могу ещё много рассказать о нашей истории. — Слушаю, — отвечал Джейме. — Ну слушай, начинаем мы свою историю следующим «Было когда-то два мира: один Вестерос где вы живёте, а другой Гиперборей там жили наши предки. Были они людьми умными, шарили и в магии и в науке. Только потом начался этакий своеобразный рок. И потому царь Святослав с двумя великими боярами: Миндовгом Покорителем и Мешко Гигантом прибыли сюда, захватили земли у моря ведь их было проще всего держать, тут тогда ещё дети леса жили, а о первых людях и не слышали. Они построили Краков который был вначале столицей государей и несколько других великих городов Сандомир, Варшаву, Серадзь, Плоцк, Сонч и Торунь в Польше и Вильно, Каунас, Троки и Новогрудок с Барановичами в Литве.       Потом пришли первые люди, а из уничтоженной Гипербореи прибыл так называемый второй эшелон переселенцев. Внук Святослава, Владимир Красный, захватил у и воевод всё течение Дуная. А чтоб было легче удерживать заложили три крепости одну на самой реке — её назвали Белград, будущую сербскую столицу, потом от неё произросли: Крушавель, Приштина, Сараево и Баня-Лука. Их владельцем великий царь Душан. На одном берегу Софию, а вместе с ней и царство Болгарское, отданное Василию Великому.       А ещё позже, в Карпатских горах, построили Темишоару. И некоторые другие Румынские замки. Тогда ими владел легендарный князь Бассараб. Чуть позже появилась Чехия и Прага, вместе с ней, а потом Грац и Брно. Когда пришли андалы, его правнук Ярослав Законодатель, захватил нынешнюю русскую равнину и основал: Киев, Москву Владимир, Казань, Чернигов и Смоленск. Последним нашим завоеванием было то, что перед смертью он выпер андалов из Уральских и Кавказских гор. Урал он приписал к Великой Руси, а на Кавказе построил Тифлис, Тебриз, Ереван, Кутаиси, Цхинвал. Под началом Давида строителя.       Когда началось завоевание Таргариена нам удалось восстановить свои владения. А чуть позже, брат Невероятного короля, тог, о который сжег Летний замок, пришёл сюда, он вторгся в Сербию и в ужасной битве разбил нашу армию на Косовом поле.       Он сжег и разграбил Казань. После чего двинулся на Москву с ним ехала огромная армия и не меньше ваших магнатов. Он вошёл в Москву и был принят по всем законам гостеприимства. Только вот по городу прошёл слух, что скоро он поступит с ними также как и с Казанью. Бояре Шуйский, Голицын и Татищев решили покончить со всеми бедами одним ударом, ночью семнадцатого мая они приказали выпустить из тюрем всех преступников их было двести человек. Вооружив их они приказали бить в набат, разбуженные люди бросились к Лобному месту где бояре сказали им что иноземцы хотят всей убить и ограбить после чего зарежут бояр и государя. Народ бросился спасать их и перебили около пятиста феодалов сколько погибло простых солдат неизвестно самого тирана убили его вдову посадили на кол. Сыну влили в рот раскаленное золото, а дочь изнасиловали и сослали в монастырь. Ну, а потом, что было — ты знаешь. Смерть старшего сына Эйриса II, Битва на Волге и Трезубце ну, а после — смерть его второго сына Рейгара.