саймон решился

— Но я хочу узнать, любишь ли ты меня так же сильно как я тебя. Эти слова ввели Саймона в некий ступор. Он не знал, как на подобное реагировать, его программа не предписывала ни один ответ, поэтому действовал он, как сам считал, неразумно и не смог ничего сказать, кроме как: — М-маркус я не з-знаю, что делать. Подобный ответ лишь усилил усмешку Маркуса, и тот сказал: — Не бойся. Со мной тебе нечего бояться. От Саймона последовал лишь робкий кивок. И когда Маркус уже понял, что он готов к чему-то большему, лидер обхватил его руками вокруг туловища забирая в нежные и не очень сильные объятья, оставляя укусы-поцелуи на шее и правом ухе Саймона. У блондина вырвался слабый стон то ли от наслаждения, то ли от неожиданности. И как в первый раз, только уже Саймон полез за тем поцелуем, что ему подарил Маркус, но из-за скромности поцелуй был очень неуверенным. Однако Маркуса это не особо волновало: он знал, какой Саймон хрупкий внутри, поэтому не придал этому значения. В тот же час, когда они разорвали поцелуй, который буквально говорил: «Мы ни за что не будем разлучены, и в горе и в радости», лидер взял своего любимчика за подмышки и Саймон скрестил ноги за спиной Маркуса. Тот донёс его до двухместной постели, уложенной вишнёвым покрывалом, на которое Маркусу не терпелось опустить бедняжку Саймона. Как только он это сделал, он снял c блондина ту надоедливую рубашку, которая мешала ему насладиться вдоволь прекрасным, но все же хрупким и нуждающимся в защите телом Саймона. И как только это сделал, он начал оставлять по всему телу Саймона багровые укусы-поцелуи, которые для самого Саймона означали, что он принадлежит только Маркусу, и что тот никому его не отдаст. И если он когда-нибудь его разлюбит, светловолосый девиант будет делать все возможное, чтобы лидер снова его полюбил.  — Я этого никогда прежде не замечал Саймон… — сказал с лаской Маркус. Блондин лишь вопросительно взглянул на Маркуса и спросил: — Чего прежде не замечал?  — Ммм? — вопросительно хмыкнул Маркус. — Ты сказал что никогда раньше не замечал. Не замечал чего? — уже более решительно, но все так же скромно повторил вопрос Саймон.  — Я никогда раньше не замечал, что твои глаза словно самый чистый океан, в котором я то и дело что тону. Ведь мне так сложно из него выбраться, словно я сам хочу утопиться в нем, чтобы навсегда остаться с тобой. От этих слов Саймон аж заплакал, ведь, как он уже заметил, Маркус пытался раз за разом только сильнее растрогать этого блондина. Лидер заметил это и нежно поцеловал его в уголок губ, сказав: — Не плачь, со мной тебе нечего бояться. Маркус, дождавшись кивка от Саймона, снял с него брюки с обувью. Его кибернетическим глазам предстало обнаженное тело любимого и он никак не мог им налюбоваться, но все же приступил собственно к делу. « НАКОНЕЦ-ТО БЛЯТЬ» Он положил Саймона на живот так, чтобы ему было легче входить, и чтобы светловолосому не было слишком больно. Так он ему и сказал, на что Саймон лишь робко кивнул. Поначалу Маркус входил медленно, чтобы Саймону не было так больно, но потом уже начал набирать темп, от которого оба парня получали необузданное удовольствие и даже один из них (Саймон) просил ещё, и ещё, и ещё.  — М-маркус, п-пожалуйста… — попросил, чуть ли не задыхаясь от такого секса, Саймон.  — Что «пожалуйста»? Я не знаю, чего ты хочешь, — спросил Маркус его уже с насмешкой.  — Можно я у тебя отсосу? — спросил Саймон уже более откровенно и, можно даже сказать, пошло.  — Конечно, малыш, ты можешь, — сказал Маркус так же пошло как и его любовник. Вот и принялся Саймон за то дело, о котором он попросил. Делал он это, конечно искусно, что заметил Маркус и напрямую об этом заявил. Потом лидер девиантов отодвинул Саймона и поцеловал его так, что он совмещал в этом поцелуе всю нежность, которую хочет подарить только Саймону, никому кроме него, и всю грубость, которую он показал, чтобы дать понять, что ото всех, кто его обидит, не останется и следа. И Саймон это прекрасно понимал, поэтому он изо всех сил пытался, сделать Маркусу хорошо. У него, как ни странно, это получилось, что и вызвало у них обоих оргазм и они кончили в унисон и упали бездыханно на кровать. — Я люблю тебя, — сказали оба парня и обнялись, что сформировало маленький, но всё же милый калачик. Так они и заснули.