Воды Апокрифа

Однажды он, несомненно, будет стоять на огромной скале, возвышающейся над бушующем морем. Он протянет руку к неистовым волнам — и они тут же успокоятся. Светящийся шар сорвётся с его ладони, взмоет в небеса — и ужасная гроза над Скайримом прекратится, уступив место приветливым солнечным лучам. И люди будут благоговейно шептаться, когда он зайдёт в таверну выпить кружечку-другую мёда, рассказывать о нём, Укротителе Стихий, истории, пусть и частенько немного приукрашенные, а, может быть, даже напишут книгу… Ну, а пока он — Эритир, просто обычный ученик Коллегии Винтерхолда, лучшей академии для магов во всём Скайриме. Лучшей, конечно, потому что единственной. С другой стороны, пожаловаться на качество обучения он не мог — все преподаватели были могущественными волшебниками, но при этом относились к ученикам с терпением и даже некоторой заботой. А уж чего стоил один только архимаг Коллегии, мастер-волшебник и, как гласит молва, Довакин! Его он видел только мельком — высокий худой альтмер однажды прервал их урок, чтобы поговорить с Толфдиром. После короткой беседы шёпотом он уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг, хмыкнув, вытащил из многочисленных складок одеяния архимага, которое тускло поблёскивало от наложенных на него традиционных зачарований, небольшой перегонный куб и вручил рассеянному преподавателю. — Это я нашёл у себя на столе, — ответил он на невысказанный вопрос, слегка улыбнулся (альтмеры, казалось Эритиру, широко улыбаться вообще не умеют), и, приняв от коллеги подозрительно бряцающий мешочек, снова удалился в свою башню. Жаль только, что у Эритира было много проблем с учёбой. Пока его сверстники уже ставили свои эксперименты, он упорно пытался изучить простейшие заклинания то одной школы магии, то другой, но ни одна не хотела ему покоряться. В отчаянии он обратился к мастеру Турриану и даже научился неплохо зачаровывать предметы — кажется, только из-за этого он ещё не вылетел из Коллегии. С тех пор он, хоть и продолжал посещать уроки и упорно пытаться освоить искусство магии, превратился в основном в удобного посыльного и бегал то за провизией, то за камнями душ, то доставлять заказы. Не сказать, чтобы он сильно страдал — зачарованные предметы из Коллегии пользовались спросом по всему Скайриму, и Эритир успел побывать почти во всех владениях провинции, от солнечного Солитьюда до неприветливого Маркарта, пока выполнял поручения мастера Турриана. И всё равно каждый вечер он доставал томики заклинаний из сундука в своей комнате и вчитывался, вчитывался, вчитывался, силясь воспроизвести их в реальном мире… Снег всё никак не прекращался, к нему добавился порывистый ветер, кидавший пригоршни острых колючих льдинок прямо в лицо. Эритир громко чихнул, ещё немного помялся на пороге Зала стихий, плотнее закутался в свои длинные одеяния и, наконец, решился сделать первый шаг. Ему нужно было вернуться в свою комнату, а для этого всего лишь пересечь двор, но это оказалось действительно сложной задачей в условиях сурового климата зимнего Скайрима. Именно в тот самый момент, когда ученик Коллегии ступил во двор, небо накрыла гигантских размеров тень. Слегка удивлённый таким поворотом событий, Эритир поднял голову… и увидел пролетающего над собой дракона. Ящер лениво повернул голову в его сторону, сделал ещё один маленький круг над Коллегией, показавшейся вдруг очень хрупкой и подозрительно похожей на пряничный домик, и дохнул огнём. Эритир очень вовремя вспомнил про магический оберег, но он вышел слишком слабым, чтобы сдержать весь напор драконьего пламени даже на излёте. Невыносимый жар коснулся лица и рук, въедаясь в кожу, в воздухе запахло серой и палёными волосами. Норд понимал, что в следующий заход дракона он не отделается уже исключительно ожогами, а потому предусмотрительно нырнул в сугроб, надеясь, что ящер не заметит, куда именно делся лакомый кусочек. Как раз в это время во двор Коллегии спокойно, как-то вообще не торопясь, вышел архимаг собственной персоной, за спиной которого маячили несколько преподавателей. Эритир увидел, как дракон пикирует прямо на его маленький сугроб, который под горячим дыханием зверя растает во мгновение ока, и мысленно перенёсся на улочки Вайтрана — ведь последние мысли норда, согласно традиции, должны быть о доме. Внезапно раздался громкий хлопок, и дракон, объятый неясным синим пламенем (Эритир мог бы поклясться, что такого заклинания не существует), с таким выражением морды, словно ему поперёк горла встала кость, отвлёкся от добычи и приземлился во дворе, почти задев огромной тушей статую. Его встретил целый град ледяных копий и шипов и даже самый настоящий буран, который вызвал сам архимаг, выполнив необходимые жесты с ленцой, едва ли не со скукой на лице. Ящер был повержен намного быстрее, чем обычно повествуют легенды, и гигантский труп упал к ногам преподавателей. Решив, что настало время вылезти из сугроба, Эритир, опустив голову, поплёлся выслушивать нагоняи за трусость… но его остановило странное явление. С телом дракона что-то начало происходить — оно сгорало, плоть обращалась в пепел, а странное золотистое сияние, обретшее форму сгустка энергии, перелетело к архимагу и окутало его. Норд сообразил, что так, должно быть, Довакин забирает душу дракона. Наконец, свечение померкло, и высокий эльф повернулся к Толфдиру. — Это уже третий за эту неделю. Скажите нашему дражайшему библиотекарю, пусть всё-таки посмотрит на ту записку ещё раз. — А что будешь делать ты, Реноварин? — поинтересовался мастер-волшебник. Архимаг огляделся, смахнул пепел с одеяния и поманил к себе Эритира. — Я возьму вот этого юношу, который так кстати подвернулся мне под руку, и пойду объясняться с ярлом Винтерхолда. Надеюсь, он не скажет, что мы специально привлекли дракона, чтобы уничтожить поселение, — совсем по-человечески вздохнул альтмер, с прежним скучающим видом направляя приятное золотистое свечение заклинания Восстановления на обожжённое лицо Эритира.