Воды Апокрифа

Свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами, пока Эритир спешил в Зал стихий, упуская возможность немного насладиться редким для Винтерхолда солнечным днём. Здесь всегда бушевали бураны, и порой даже в комнатах Коллегии становилось так холодно, что большинство учеников, вопреки запретам архимага, использовали на себе заклинание Огненного плаща, которое, правда, не давало тепла и лишь коптило мебель. Эритира в очередной раз вызвал мастер Турриан, почти наверняка для того, чтобы он спустился в город (полуразрушенный мост между Коллегией и городом, словно паривший в воздухе, а чаще всего ещё и обледенелый, вызывал у ученика вполне оправданный страх за свою жизнь) поговорить с кем-нибудь в таверне насчёт припасов. Иллюзии на вкус были отвратительными и оставляли желудок пустым, поэтому магам приходилось подкрепляться вполне обыкновенной материальной пищей. Особенно голод обострялся после использования заклинаний, расходующих почти всю магическую энергию — для её скорейшего восполнения пользовались зельями или же просто отдыхали и кушали. Эритир, по причине отсутствия таланта к различным заклятиям, пока не доходил до такого магического истощения, но читать про него в книгах ему доводилось. Войдя в Зал стихий, тем не менее, ученик понял, что что-то было не так. Вместо проведения занятий преподаватели возбуждённо о чём-то шептались, но тут же затихли, когда заметили присутствие Эритира. Молодой норд машинально потрогал подбородок, опалённый вчера дыханием дракона. Вылеченная заклинанием кожа снова была здоровой и без шрамов, но странное покалывание осталось. Все расступились, пропуская его к мастеру Турриану. Странно, но имперец не был отстранён и погружён в свои эксперименты, как обычно — он смотрел на Эритира едва ли не сочувственно. Молча протянув ему мешочек — на ощупь ученику удалось определить, что внутри лежали камни душ, гудящие от наполнявшей их магической энергии — он взял его за плечо и, выведя из большого зала, слегка подтолкнул к правой двери, ведущей в одну из многочисленных башен Коллегии. — Тебя ждёт архимаг, — напутствовал он норда и практически впихнул его на узкую винтовую лестницу. Архимаг? Его? Нет, альтмер, конечно, вчера взял его с собой на приём у ярла Винтерхолда, но только потому, что ему нужен был какой-нибудь свидетель происходящего. Сглотнув и крепче сжав мешочек с камнями душ, Эритир поднялся по лестнице, постучал в тяжёлую металлическую дверь и замер с бешено колотящимся сердцем. Прозвучало негромкое «войдите», и дверь словно бы распахнулась сама собой. Он оказался в чудесном небольшом саду, освещённом искусственным волшебным шаром. Покои архимага располагались полукругом, и намётанный глаз прожившего несколько лет в Коллегии норда сразу отметил тусклый зеленоватый дымок, поднимавшийся от колб маленькой алхимической лаборатории, и таинственное голубое свечение пентаграммы душ для зачарований. Сам архимаг с обычным немного надменным выражением лица сидел в кресле и потягивал какой-то напиток из кубка. Эритир слегка поклонился, и альтмер, осушив кубок до дна, жестом пригласил его сесть рядом. — Может быть, мёд? Я не очень знаю ваши нордские предпочтения в напитках, но вроде бы тот, что с медоварни «Чёрный вереск», неплохо ценится. — Нет, спасибо. Господин архимаг… — Просто Реноварин, пожалуйста, — махнул украшенной крупным перстнем рукой эльф, пододвинув к ученику блюдо со сладкими пирожными с заварным кремом. Эритир робко взял одно и вопросительно посмотрел на альтмера. Архимаг откинулся в кресле, соединив кончики длинных пальцев, и вздохнул. — Тебе, должно быть, интересно, зачем я тебя вызвал. — Да, — прожевав пирожное, ученик нервно сглотнул. — Видишь ли, — со скучающим видом начал Реноварин, — я Довакин. Это, я думаю, ты и так знаешь. Недавно меня попытались убить культисты, на трупе предводителя которых я нашёл странную записку, и всё это как-то связано с нападениями драконов… Архимаг замолчал, устремив невидящий взгляд куда-то в пустоту, и внезапно Эритир, следя за отблесками света волшебного шара в зеленоватых глазах альтмера, увидел в их глуби ту самую древнюю душу дракона, скованную в смертном и немощном теле, вынужденную мириться с хрупкой оболочкой и рвущуюся в небеса. — Я отправляюсь на Солстейм, — сказал наконец Реноварин, — и мне понадобится спутник. Возможно, ты хочешь отправиться со мной?