26/09/17
Чанбин был влюблен не в цвет глаз Феликса, а в их усталость от познания жизни, был влюблен не в его красивую улыбку, а в ее фальшь, которую разглядел, был влюблен не в идеальную нежную кожу на лице, а в ту кожу, которая с годами покрылась шрамами, прячущимися под длинными рукавами толстовок. Он был влюблен в то, что не замечали другие, но прекрасно видел он сам. В настоящую личность, которую потрепала жизнь всеми возможными способами. Феликс не был самым правильным подростком на планете. Он пил, курил, принимал всевозможные наркотики, прогуливал лекции, не ночевал дома, пытался покончить с собой и считал, что молодость дана, чтобы прожить ее со всем безумством, что таилась в сердце парня и которую можно было разглядеть в усталых и полумертвых глазах. Однажды, в очередной момент нахлынувшей апатии, Феликс не рассчитал своих сил и со всей силой нажал на лезвие так, что даже врачи не могли спасти бедного юнца после госпитализации. Чанбин не мог смириться со всем этим, понимая что сам виноват во всем этом, что сам подставил его на верную смерть, в то время, как и за ним ходила по пятам старуха с косой. Он пообещал Феликсу, что проживет эту жизнь за двоих. У Со вошло в привычку вести разговоры с самим с собой. Он понимал, что медленно сходит с ума. Он бубнил себе под нос как он пронизан любовью к Феликсу. Он стал видеть его в пустых коридорах, начал слышать его голос и вздрагивать от осознания того, что он от него действительно ушел. Чанбин всегда себя спрашивал: «Неужели, оставить меня одного было таким легким движением, не сжимающим горло в тиски?»27/02/18
В тот день ветер развивал волосы Чанбина, охватывая тело приятным чувством прохлады. Направив свой взгляд куда-то вдаль, он остановил его на нем. В эту секунду он словно разучился дышать. Смотрел на него так пристально, что больше не замечал происходящего вокруг себя. Он даже не заметил того, как близко он подошел к нему. На минуту они столкнулись взглядами, что заставило Со полностью растеряться. Но его глаза оказались настолько глубокими и прекрасными, что Чанбин захотел заново утонуть в них. Они сияли так, словно камни голубого агата, что являлись любимым видом камня Чанбина. Со почувствовал, как он проник своим взглядом в его подсознание, тем самым затронув его сердце. В тот миг парень осознал, что он — то самое, что он всегда пытался отыскать. Он — все, чего Чанбин так желал обрести. — Хочу, чтобы ты был со мной. Чтобы больше никогда не чувствовать одиночество, — сказал Чанбин, но позже осознал, что человеком, проникшим в его подсознание, был Феликс. Точнее, его галлюцинация образа Феликса. Перетерпев видение, что стало болезнью, Чанбин ускорил шаг и направился в сторону дома. Он не смотрел по сторонам, только вниз. Он врезался в людей, пошатывался из стороны в сторону, запыхался — все это его не волновало. Его внимание привлекла надпись на асфальте «Фарфор. Глина. Пластилин. Керамика. 5 метров направо». Повернув голову направо, Со увидел перед собой магазин и на вывеске рукописным шрифтом «Лавка Кукольника». Он вспомнил, как будучи ребенком он занимался лепкой и любил делать разных кукол. Простояв минут пять, он зашел в этот магазин. В магазине было довольно пусто, ни души: ни клиентов, ни сотрудников магазина, но на этом он не заострил внимание. В этой лавке было много старинных вещей. Некоторые из них продавались, а некоторые были бесценным антиквариатом. Множество видов тканей, игл, ниток, игрушек и украшений прошлых веков, даже фарфоровых кукол. И тогда он будто бы оказался во сне, где перенесся в сказку наяву. Все это было настолько красиво, но было кое-что намного потрясающее всего вместе взятого — фарфоровая кукла, без макияжа, без парика, без одежды и аксессуаров, словно только что сделанная. Но таковой кукла не была одна. Рядом с ней стояли такие же, только отличались по параметрам тела, цвету кожи, высоте, форме головы, глаз и губ, и тогда ему на ум пришла одна идея, ради которой он готов хоть всю жизнь на ее реализацию потратить. Он начал искать куклу, которая походила его задумке. Но на огорчение такой куклы Чанбин не обнаружил, но нашел практически похожую ну ту, что искал. Он решил купить ее, опираясь на то, где надо — подкорректирует. Осмотревшись вокруг в поисках персонала и никого не увидев, он решился позвать, надеясь что кто-нибудь откликнется. Ведь не может магазин работать и пустовать без рабочих в то же время. На его зов вышла девушка милой внешности, с каштановыми длинными волосами, большими темно-карими глазами и приятным на слух голосом. — Прошу прощения, вам чем-нибудь помочь? — мило улыбаясь, спросила она. На этот вопрос парень незамедлительно ответил что ему понадобится для будущего изделия. Пробив каждый товар, девушка отдала пакет с покупкой Чанбину. — Извиняюсь, но можно узнать для чего вам это все? — Конечно, — протягивая деньги, ответил Со, — я недавно познакомился с одной музыкальной группой и мне понравился оттуда один участник, теперь хочу сделать куклу с его образом из их любимого клипа. — Звучит очень интересно. Желаю успеха в этом. Приходите еще раз. Выйдя из магазина, Чанбин был на седьмом небе от счастья. Чуть ли не летящей походкой он направился домой. Он уже был в предвкушении от его грандиозной идеи. Но разве его идеей было сделать куклу в виде айдола? Нет. Он это сказал только ради того, чтобы не раскрывать свои настоящие планы. Он ни с кем не хотел делиться переживаниями, особенно с незнакомой девушкой. Обязательно с ее стороны донеслись бы лишние вопросы и слова утешений, которых он не искал. У каждого в памяти есть те моменты, от которых хочется избавиться и просто начать с чистого листа. Мы наивно полагаем, что сможем обойти воспоминания либо сбежать от них, забываясь в новых людях, развлечениях, эмоциях. У каждого из нас есть свои секреты, тайны и монстры, которых мы прячем под подкоркой своего сознания, а затем мы начинаем их бояться, но что-то делать слишком поздно, потому что они часть нас самих. У каждого из нас есть свои потайные желания, от которых мы сами потом страдаем, от которых мы устаем и желание спрятаться растет с геометрической прогрессией. Время было уже далеко за девять вечера. Чанбин только вернулся домой и сразу принялся за то, что его терзало всю дорогу. Аккуратно достав из пакета куклу и высыпав все остальное на стол, он начал работать. Забыв что такое сон, утомление и голод, всё то время которое он мог потратить на удовлетворение своих личных потребностей, он уделил еще не готовому шедевру. Он тщательно все обрабатывал, пилил, добавлял, сшивал, резал, клеил, подшивал, и все его костлявые руки и тонкие пальцы были испачканы, исколоты, поцарапаны. Но он не чувствовал боли, он только ощущал приближающуюся победу и эйфорию от будущего результата. Проведя всю ночь, утро и половину дня в комнате за работой, он чувствовал словно все соки из него выжали, но результат оправдал данное самочувствие. Его кукла была более чем готова. Шелковистые темно-русые волосы, искренние карие глаза, а под ними красуются прелестные веснушки. Пухленькие щечки, такие же пухлые, как и алые губы. Аккуратная тонкая шея, худое и вытянутое тело, длинные и немного подкаченные ноги. Для куклы он сшил маленькую, белую, уютную толстовку, черные джинсы, свободные в бедрах, и купил маленькие черные кроссовки. С этого момента миниатюрная копия Ли Феликса будет всегда рядом с ним. Также, Чанбин не мог упустить важной детали. Пока он украшал куклу, в его голове прокручивался чудесный летний день, когда они валялись как дети малые в траве, в лугу, собирали цветы, плели венки друг для друга, игрались и рассказывали о своих мечтах и фантазиях, и казалось что ничто не помешает этим детям быть вместе до конца своих дней. Тогда Феликс взял из венка цветок голубого льна и примерил его на предплечье, интересуясь пойдет ли ему татуировка на этом месте. Из-за этого вопроса на предплечье куклы красуется аккуратная и нежная татуировка голубого льна. Он был счастлив и горд собой, что смог осуществить свою задумку, но усталость взяла верх над неподдельной радостью, и парень повалился на кровать и уснул. Ему снился тот день лета, о котором он думал весь процесс. Хоть и во сне, но он любовался каждой эмоцией Феликса. Он удивлялся как под физиономией искрящейся радости, широких улыбок и детской наивности скрывался убитый изнутри подросток, которого никто не понимал и недооценивал как личность. Все смотрели на его внешность, а на душу было плевать. Ли просто очередной парень со смазливым лицом, а то, что внутри, для остальных не так уж и важно. Держа в руках целый букет льна, Феликс с простодушной и младенческой улыбкой сказал Чанбину: — Если ты не дашь своему прошлому умереть, то оно не даст тебе жить. После этих слов Ли отошел от него и, закрыв глаза, сохраняя спокойный и умиротворенный вид, начал рассыпаться на маленькие лепестки голубого льна. Прошло несколько часов. Чанбин, проснувшись, направился в душ. Взяв полотенце и закрыв дверь, он встал под струю освежающей воды. Его трясло от приснившегося. Даже во сне он потерял того, кого так долго искал. Он так долго искал того человека, к которому можно прийти в любое время суток, укутаться в объятия и просто молчать. Гулять до рассвета, держась за руки, снимать глупые видео и делать сотни фотографий на память, просыпаться и ловить его внимательный взгляд, понимать, что какое-то время он смотрел, как он спит. Посетить десятки милых кофеен, вместе заваривать любимый чай и идти навстречу приключениям. Ты выбираешь человека и делаешь его смыслом своей жизни. Во время бури накрываешь его собой, чтобы защитить, претерпевая огромную боль. Но тут один маленький камень долетает до него и буквально слегка касается. Твой человек перестает быть твоим и он уходит. Но знал бы он, какую боль ты испытывал, только чтобы отгородить его от целой бури. Когда Чанбин начал промывать волосы, он почувствовал как что-то острое поранило его предплечье. Он отдернул руку и посмотрел на место ранения. Была глубокая рана и кровь смывало струей. Парень осмотрелся вокруг, но ничего не заметил из того, что могло быть режущим и поранило его. Он вылез из душевой кабины и пошел в комнату за бинтами. Обработав и перевязав руку, он пошел обратно в душ, но он резко остановился, заметив, что кукла не на столе, где оставил ее Со, а стоит на тумбочке у шкафа, у противоположной стены от стола. Чанбин уже начал думать, что он сошел с ума, но скинул на то, что просто забыл куда переставил куклу. Доделав все свои дела в душе, он вернулся в комнату и включил телевизор. Он посмотрел на куклу и заметил, что ее голова повернута в его сторону. Чанбин встал, взял куклу и обратно уселся на диван. — «Если ты не дашь своему прошлому умереть, то оно не даст тебе жить.» Ты же так сказал, Феликс? — смотрел он в миниатюрные глаза своего возлюбленного. — Я идеально следую твоим словам. Вот только в точности да наоборот, потому что не могу иначе. Не могу забыть, не могу оставить его где-то позади, потому что боюсь. Боюсь потерять что-то важное. Себя? Плевать я на себя хотел. Тебя? Так я уже потерял. Память о тебе?.. я боюсь оставить все позади. Потерянных ведь никто не ищет, а я буду. Буду всегда искать хоть что-то напоминающее о прошлом. Я понимаю сколько боли мне это принесет. Адской, мучительной боли, от которой невозможно убежать. Но даже она не так губительна, как полный отказ от себя. От тебя. От нас. Я должен был это сказать намного раньше, но даже сейчас не могу из себя выдавить ни слова давно заготовленной речи. И вряд ли уже смогу. Прости. Он нежно поглаживал кукольные волосы, как когда-то волосы Феликса, и продолжал говорить, откинув голову назад. — Помнишь, как ты меня спросил что такое любовь? Я тогда посмотрел на тебя, явно удобно расположившегося на моем животе. У тебя в руках был телефон, с помощью которого в интернете можно найти все что угодно, но ты, ребенок, все равно продолжал задавать свои глупые вопросы мне. Это не злит, хотя могло бы, а совсем наоборот, даже забавляет. Действительно, а что такое любовь? Я впервые об этом задумался после твоего вопроса. Я знал, что это вопрос скорее риторический, и ты задал его просто ради того чтобы задать, а не ради того, чтобы получить ответ. Но он осел в голове и не дал спокойно шариться по просторам интернета. Ты устал тогда от телефона и выключил его, убирая в сторону, лег поудобнее, и через десять минут уже спокойно сопел. Я рассматривал твое лицо, ты был похож на маленького хомячка, и мне казалось это безумно милым. Ты весь кажешься мне безумно милым. Твои привычки, любовь к шоколадным конфетам и цветам, глупые вопросы, то как ты дулся в обиде и вредничал. Все-все-все это я считаю до ужаса милым, настолько, что от этого плохеет. Красивый — единственное, что крутилось в моей голове, пока я смотрел на тебя. Ты был красивым всегда. Когда спал, когда читал, когда злился, ел, смотрел какой-нибудь сериал. Ты красив и с этим даже не поспоришь. Мне кажется, что ты был слишком прекрасен для этого мира. Красивый. Я еле касаясь провел пальцем по твоему носу, замечал как ты во сне забавно дергал носом, потому что щекотно. Это заставляло меня улыбаться, и на душе становилось очень-очень тепло. Я запустил руку в твои волосы и прикрыл глаза. В голове было пусто, потому что теперь никакие вопросы не мешают, ответ на самом деле был найден давным-давно. И тогда я тебе сказал, что любовь это ты, Феликс. И когда я тебе говорил, что ты красивый, чудесный, фантастический, милый, прелестный, прекрасный, сияющий, пленительный, увлекательный, великолепный и восхитительный, то я имел в виду и снаружи, и внутри… вот дурак, общаюсь с самим собой, — усмехнулся над собой Чанбин. — До чего только эта любовь доводит? Чанбин поднял голову и взял пальчиками миниатюрную фарфоровую ручку Феликса и заметил, как что-то упирается в рукавах. Парень сначала подумал что это складочка и решил выпрямить, но только дотронувшись, он заметил что на белом рукаве толстовки появилось пятно. Он аккуратно отдернул рукав и заметил настоящие цветки голубого льна, пробившиеся через фарфор, на месте той самой татуировки. Затем он схватился за свою руку, где на этом же месте у него теперь загадочное ранение. Сравнив две эти раны, он вспомнил произведение, которое читал года два тому назад. В том произведении рассказывалось о молодой паре и о том, что их связывало. Если у одного появятся ранения на коже, то у его возлюбленного сквозь кожу на месте ранения его пары пробиваются цветы, сопровождая все это ужасной и жгучей болью. Состояние цветов отражало время обретения раны. Цветок засохший — рана старая, цветок завялый — рана давно, но не так долго, только распустившийся цветок — рана появилась только что или не так давно. Парень представить не мог, что такое может произойти в жизни. Теперь он пообещал себе, что еще с большим трепетом будет относиться и ухаживать за фарфоровым Феликсом. Также он вспомнил конец той печальной сказки. Так как возлюбленным девушки был рыцарь, он всегда получал те или иные ранения, и однажды все тело юной девы покрылось цветами и прекрасная леди скончалась. Также было одно условие, что нельзя срывать цветы — из-за сорванного цветка человек моментально умрет. Но Чанбин не взял это во внимание, ведь как кукла может умереть.5/03/18
Старый друг Чанбина — Бан Чан — назначил встречу ему на главной площади. Они разговаривали обо всем на свете. Они не виделись так давно, что не заметили как уже начало темнеть. Чан искренне соболезновал Чанбину и пытался ему всячески помочь. — Чанбин, тебе никогда не приходило в голову рассматривать печаль как болезненное состояние и обратиться к врачу для ее лечение, хотя она не несет серьезные отступления от нормального поведения в жизни? Я не думаю, что по истечении некоторого времени она будет преодолена и считаю, что вмешательство будет целесообразным и не вредным. И не стоит говорить, что время лечит. Нет. Просто со временем мы свыкаемся с неизбежным, мы свыкаемся с тем, что неизменно. — Хорошо, я постараюсь обратиться к психологу. — Ладно, я пойду на поезд, а ты домой. Чанбин помахал рукой, вставил наушники в уши и пошел домой. На обратном пути его заметила небольшая, но нашумевшая за последнее время компания хулиганов-наркоторговцев. Они звали Чанбина, но тот был в наушниках и ничего не слышал. Тогда один из них подошел к Со со спины и якобы случайно подставил подножку. Чанбин упал и до крови расшиб колено. Он выдернул наушники и повернулся лицом к той компании, но кого он перед собой сначала увидел, был татуированный парень, с ножом в руке. Он наклонился к Чанбину, подставляя нож к его горлу. — Так это ты, тот паразит, который деньги не отдал за тот товар. — Какой товар? Я вас вообще впервые вижу. — Твой голубчик перед своей смертью взял товар на крупную сумму бабок и как понял, ушел, не заплатив. Вот теперь ты отдуваешься за него. От подставленного ножа лезвием к горлу Чанбина, по его шее стала сочиться кровь. — Если через месяц не отдашь деньги, то потом будешь собирать их на лечение, если выживешь. Чанбин уже не помнил как дополз до дома. Первое что его волновало — кукла, а точнее цветы. Он с хромой ногой дошел до комнаты и заметил что кукла лежит на кровати, хотя точно помнил что перед уходом поставил на стол. Он подошел к кровати, взял куклу в руки, отдернул штанину и увидел на колене только распустившиеся цветки. Он посмотрел на его шею и также заметил небольшую трещину на фарфоре, через которую выглядывают лепестки. Парень положил обратно куклу, согнул ноги в коленях, засунул между ними голову и начал качаться из стороны в сторону. Он до последнего отрицал происходящее. Он понимал, что начиная с того дня как он купил куклу, его будут преследовать одни неудачи дабы только навредить ему. Он осознал то, что вселил в куклу душу Феликса. Он ненавидел свою привязанность к нему. Он ненавидел ее столько, сколько любил и дорожил ею. — Феликс, ты когда-нибудь скучал по себе? По человеку, которым ты был до того, как тебе впервые разбили сердце и перед тем, как тебя предал человек, которому ты доверял? Я вот скучаю, — захлебывался в слезах Чанбин.22/03/18
Чанбин всячески пытался найти деньги. Устроился на работу с неполной ставкой, продал некоторые дорогие и антикварные вещи из его дома, занял у друзей, родных якобы на учебу и смог собрать ту сумму, которая ему нужна. Он позвонил одному из той компании и назначил встречу. Он начал собираться, пересчитал деньги чтобы не вышло недопонимания с обеих сторон. Он пришел немного раньше назначенного времени, чтобы собраться с силами и мыслями. Со спины донесся знакомый голос, произносящий его имя. Со оглянулся назад и увидел только того парня, который при прошлой встречи подставил нож к шее. Чанбин отдал полную сумму и надеялся на то, что судьба больше не сведет их вместе, но все пошло не так как ему хотелось. Парень забрал деньги и молча ушел, а со спину к Чанбину подошла остальная компания. — А нам объяснить ничего не хочешь? — после этих слов парень повернулся снова назад и резко вспомнил, как пьяным он лез в драку к ним, поливал каждого матом, угрожал и кидал в них сигареты. У Со словно отказали конечности, он не мог ни двинуться, ни пошевелиться, осознавая что к нему приближается парень из той компании и по пути хрустит суставами, разминая руки. И вот он стоит прямо перед ним. Тогда это парень ему сказал, что за свои поступки надо отвечать, за эти словами последовал удар кулаком в челюсть Чанбина. Он упал на асфальт и разодрал себе ладонь и локоть. Остальная компания докуривали по последней сигарете и после этого тоже подошли к Чанбину. Они начали тушить об него окурки, оставляя многочисленные ожоги. Парень тихо умирал внутри от чувства, которое острым клинком изрезало его изнутри. Он ненавидел себя. Каждый раз пытаясь убежать от себя, в надежде больше никогда не чувствовать себя. Он пускал ало-красных змей по коже и кристаллы по щекам. Он ненавидел себя. При встрече с человеком, который заставлял маленькое сердечко маленького человека биться с неимоверной скоростью, он опускал глаза, смотря в пол, проговаривая про себе осторожное «извини, извини, извини». Он ненавидел себя. И каждый день в хрупком и слабом тельце велась огромная война за любовь к себе. Все его тело было покрыто ударами, синяками, порезами, ушибами, засохшей кровью и свежей. Он не чувствовал своего туловища. Он понимал что медленно становится трупом. Всю ночь он пролежал на холодном асфальте в неподвижном состоянии. Все тело ломило, болело, было пронизано острой и режущей, обжигающей болью.23/03/18
Стрелка часов давно перешла отметку девять. На улице уже похолодало и стемнело. С головы до кончиков ног избитый Чанбин валялся на кровати. Он не чувствовал себя человеком, способным на какие-то великие свершения. Рядом с его головой, на подушке, лежала записка, которую он обнаружил рядом с фарфоровой куклой, зайдя в комнату.Бутон раскрылся тогда, когда я увидел огонек в твоих глазах. Ты — цветочная вуаль, что покрывает мое тело легкими касаниями лепестков. Твои руки, губы, нос, любая часть тела, которой ты соприкасаешься со мной, будто отдает часть своей легкой нежности и цветочного шарма мне. Каждый вдох твоего аромата словно глоток свежего воздуха. Он одурманивает, дарит ощущение волшебства и чего-то необъяснимого. Аромат, который я чувствую, находясь рядом с тобой — мой наркотик. Каждая твоя улыбка — словно новый раскрытый бутон на огромном необъятном поле моей любви. Я не пересчитаю их никогда в жизни, да мне это и не нужно. Ты улыбаешься чаще, чем я успеваю сказать что-то. Это невероятно. Я всегда любил цветы, это красиво, это нежно, это интимно, это искусство. Ты — искусство. Я влюблен в тебя каждой клеточкой. Мне казалось, что не бывает таких красивых, но как я рад, что ошибся. От кончиков волос до последней черты характера, ты — самый чудесный на свете цветок, который я буду оберегать до конца своих дней.
25/03/18
Пасмурное утро, остывший кофе, потушенная сигарета и опустошенная бутылка алкоголя у кровати. Чанбин до последнего твердил себе, что его идея с куклой не зря была осуществлена, но к сожалению каждое его слово и утверждение противоречило жестокой реальности. Он взял фарфоровую куклу Ли Феликса, покрытую цветами без малейшего пропуска, и вышел на задний двор своего дома. Он выкопал небольшую ямку, положил в красочную подарочную коробку куклу, перевязал атласной лентой и положил коробку в яму. Взяв лопату и закапывая коробку, он бубнил себе под нос: — Если не тогда, то сейчас я похороню тебя как человека, чтобы душа твоя была упокоена. Закончив подобные похороны, он сел на землю у могилки, положил букет из голубого льна и снова начал вести разговор с самим собой. — Да все и так уже потеряно, а в общем нечего терять. Все и так уже потеряно, немерено долгов. И я все чаще неуверенно смотрю вперед перед собой, не различая лица. По улицам иду. Куда? Зачем? Кого ищу? Не знаю. Таю словно белый снег на тротуаре. Если вдруг меня не станет, кто наденет траур? Кто вспомнит обо мне? Кто еще помнит мое имя?..