Dwimme

      Это был один из тех дерьмовых дней, когда все идет не по плану. Ты думаешь, куда уж хуже, и, черт побери, долбанный закон Мерфи! Все станет еще неприятнее, как и вышло со мной.       Начнем с того, что в мой самый что ни на есть законный выходной, выстраданный на прошлой неделе, мне позвонил начальник и вызвал на службу. Спорить с ним было себе дороже, поэтому я, крепко сжав булки и челюсти, дабы попридержать свое недовольство, так и рвущееся из всех щелей, пошла надевать долбанную ментовскую форму, как я любила про себя ее называть. Что может быть круче вечера пятницы, который ты планировала провести как истинная алкогольвица и ценитель современного кинематографа, то есть, проще говоря, долбить свою физиономию в ноутбук и хлестать вино из ближайшего магазина, где даже уже начали беспокоиться, когда ты не заходила больше 4 дней?       Так вот, мой вечер, как и мои планы плавно шли по пизде. Приехав в отдел, узнала, что у нас ЧС — человек мало: кто в отпуске, кто в командировке, а надо было ехать накрывать какой-то очередной ссаный притон нарколыг, будь они неладны. Как и было ожидаемо, начальство решило пойти в ва-банк и вызвать всех, кого можно вызвать, даже таких малахольных, как я. Нет, конечно, на службе своей я не просто зад в форме протираю 24\7 в кресле, но, как правило, женщин не берут на облавы, а тут, видимо, крайний случай… Мне уже это не нравилось, хоть и обычно нас, полицейских, гораздо больше чем так называемых преступников на облавах, и состояние у нас, на худой конец, трезвое. Но что-то подсказывало — быть беде.       Ладно, не буду вдаваться в нудные описания работы нашей доблестной полиции, переместимся немного. Как я и ожидала, приятного в этой операции было мало. В этом бараке чем только не несло, и, видимо, я знатно надышалась. Даже спустя несколько часов было все еще худо, благо до дома можно было пройти пешком и через парк. Не став особо заморачиваться, все же решила не тратиться на такси и прогуляться.       Да, все-таки сказывается бессонная ночь и чертовы ароматы майских роз в притоне нарколыг — голова кружится, надо бы присесть, но моим задумкам не суждено было сбыться. Поодаль, за высокими кустами, я услышала стоны, судя по всему, женские. Блять, надеюсь, это не какая-нибудь изнасилованная бедняга. Совсем нет сил разбираться и ждать, когда приедет наряд и скорая, давать показания. Смачно выругавшись, я встала и пошла проверять, что, собственно, там стонало.       Твою мать! Лучше бы это была изнасилованная девка или пьянчужка. То, что предстало перед моим взглядом, не очень вписывалось в утреннюю картину небольшого парка, где и деревьев то было раз-два и обчелся. Я, конечно, всякого успела повидать за пять лет работы в органах, но такого у меня еще не было. Девушка с разодранным брюхом, как будто диким и, сука, большим животным. По ранам явно видно, что не человека рук дело, даже если бы тот и попытался такое подделать. Но откуда, тем более в парке? Может, выкинули по дороге ее дружки? Не захотели проблем? Такие себе, я скажу, у нее приятели… Играй с ними потом в реконструкторов, или как это у них называется. Что за молодежь пошла — никакой социальной ответственности! Тем более одежда была странной, и еще этот меч… Эти чудики тут за городом особенно по лету любят такое устраивать, совсем забывая, что в наших краях тигры, которые выходят на трассы и в деревни — это нормальное явление. Набирая скорую на телефоне, быстро подошла к ней. Так, она еще в сознании, это хорошо. — Девушка, держитесь, я вызвала скорую, сейчас вам помогут! — девушка же что-то промычала и попыталась встать. — Так, а вот этого делать не нужно! Лежите и не дергайтесь, иначе станет хуже! — она опять что-то сдавленно простонала. — Надо тебя отвлечь, пока скорая на подходе, ты, главное, не смей отрубаться поняла?! Слышишь?!       Черт, тут уже собиралась приличная лужа крови! Быстро сняв куртку, прижала к туловищу. — Ц.ц…ири, мое имя Цири, — промычала она. — Цири, милая, потерпи немного, сейчас приедут врачи!       Я уже дико нервничала. Где они едут?! Дерьмо, пиццу и то быстрее везут! Черт, как медленно тянется время, она же умрет! Главное — не проваливаться в истерику. Ей нужна помощь, а от меня в истерике будет мало пользы. «Соберись!» — мысленно приказала я себе. — Что… что это за дикий звук? –девушка испуганно начала озираться по сторонам.       «О чем это она? О, фух, наконец-то, это скорая! Их, блять, только за смертью посылать, в самом деле, » — тихо материлась я. — Не бойся, это скорая, сейчас тебя увезут, я поеду с тобой, тебя подлатают и все будет хорошо, — как мантру повторяла я ей. Судя по ее испуганной физиономии, она вообще мало что понимала из того, что я говорю, лишь озиралась своими огромными горящими зелеными глазами, но да, блин, вы бы тоже не врубались, лежа с дырявым брюхом хрен пойми где. — Где пострадавшая? –санитар быстро направлялся к нам с обеспокоенным взглядом, — Отойдите, девушка! Да оторвитесь же от нее, все хорошо! — Так, это, походу, мне адресовано. Черт, у меня, похоже, тоже шок — нихрена не соображаю. — Эй, парни, тащите носилки и грузите ее. Аккуратно! Тут сейчас кишки вывалятся походу! Кишки? Что, вашу мамашу?! Походу, меня сейчас стошнит… — Эту тоже забирайте! Вы ее лицо видели? Она сейчас в обморок хлопнется, тоже мне, блин, капитан полиции. — Вообще-то я вас прекрасно слышу, блин, — промямлила я.       Меня подтолкнули и повели к машине. Кажется, я отрубилась, потому что пришла в чувство в приемной, когда миловидная медсестра, по виду, женщина лет под 60, мне что-то колола.       Мда, башка квадрат… Постепенно накатывает произошедшее в парке. Ну и треш… Может, меня накрыло после смены, и я вырубилась где-то по дороге, и мне все приснилось?       Нет, я вся в крови… Походу, не приснилось. Дерьмо, я говорила, что это был тот еще денек? — Давайте, приходите в себя, вашу девчушку повезли в реанимацию, и надо документы подписать. А то при ней ничего не было, может, вы забрали? Хорошо, что вы успели, она буквально на грани была. Бедное дитя, кто же с ней такое смог сотворить, — запричитала медсестра. — Да… здравствуйте, я … Я не видела документов при ней, черт, давайте разберемся после того, как она придет в себя, ее все равно надо будет допросить.       Тут с ошалевшим взглядом, чуть ли не брыжжа слюной, залетел мужик. Бегло мазнув по нам глазами, он проорал. — Вера, где та женщина, которую с ней забрали? — Анатолий Иванович, не шумите. Тут она, что стряслось? — Да, Вера, пробей документы и группу крови ее. Срочно, Вера, очень, поторопись! Степаныч, алкаш чертов, должен был сделать запрос на первую, ее еще должны были на той неделе привезти, сама понимаешь! — Милочка, пойдемте в процедурную быстрее, похоже, что вам еще придется поработать спасительницей!       Черт, охренеть утро… Вернусь домой — нажрусь и отключусь на пару суток!       Я была рада, когда узнала, что кровь подойдет, ибо не хотелось чтобы из-за такой нелепой случайности девушка коней двинула. Вообще все это утро напоминало какой-то дерьмово снятый артхаусный фильм в духе хипарей под кайфом.       Я даже не помню, как добралась наконец-таки до дома из этой больницы, как уснула, как звонила на работу — сказать, что не выйду, все как в тумане. Помню, что подорвалась от звонка на телефон. То, что я там услышала, заставило меня быстро проснуться, собраться, залить в себя одним махом кофе и помчаться. Что-то мне в этой истории подсказывало, что нужно сначала поговорить с девушкой, а потом мчаться к своим и заниматься бумажной волокитой. И моя интуиция меня не подвела.

***

      Пока я шла по пустому коридору, где даже ни одной лавки не было, не говоря уже о людях, по ушам бил звук моих шагов, который отдавался эхом от кафельных стен. Мерзко трещала лампа на потолке, мда, зловеще, реанимация вообще, наверное, самое мрачное место в госпитале, не считая морга, естественно.       Палата встретила меня специфичным больничным запахом, никогда его не любила — навевает негативные мысли, как и все это место в целом. А у меня и так предстояло общение не из легких. Девушку как ее… Цири, вроде бы, странное имечко для наших мест, хотя в наше время и не такое услышишь — не Даздраперма, и ладно, — усмехнулась я. О да, эта привычка отпускать свои дерьмовые шуточки в неподходящих ситуациях, откровенно говоря, цинизмом прет от меня за километр, плюс профдеформация сказывается, ну да, в конце концов, она же жива, что такого? Черт, походу она не спит, более того, она что-то умудрилась прошуршать — судя по всему, выругалась. А девка то живее всех живых, тем лучше… Надо быстренько что-нибудь сказать и загладить неловкую ситуацию. В привычной мне манере разговаривать слегка издевательски и с ленцой, я спросила: — Здравствуйте, девушка, меня зовут Мирослава. Это я вас нашла раненой. Вижу, вы румяная, отдохнувшая? Не то, что позавчера?       Немного доброжелательной улыбочки, и готово. Осторожно садясь рядом на стул, на этот раз серьезно сказала: — На самом деле, я очень беспокоилась, как Вы? Помните хоть что-то? Как оказались там, например?       Девушка заметно замялась, скомкав пальцами одеяло. Не к добру это, я такие вещи чувствую, интуиция меня еще не подводила. — Мне… лучше. Определенно лучше. Да всегда лучше, когда все твое внутри тебя находится, а не болтается по ветру. Не находите, мазель? — немного грустно усмехнулась девушка.       Но по горящим глазам видно, что она в относительно хорошем настроении. Это хорошо, но на краю сознания ярким светом мелькала кнопка danger. Как она меня назвала? Я взяла ее за руку, нужно настроить контакт предрасположить к себе, чтобы доверяла, ведь, по сути, я реально беспокоюсь и хочу ей помочь. Если она не доверится, мне будет сложно что-либо сделать… Это хорошо, что она вообще со мной разговаривает. Вот что странно, на моей практике жертвы таких происшествий обычно наоборот замыкаются в себе, и клещами из них ничего не вытянешь, а изнасилованные — тем более. Я решила озвучить свои мысли. — Вы немного странная, обычно после такого не все пытаются шутить, да и что там, вообще разговаривают.       Про странную я не наврала, у девчонки был шрам на всю щеку, необычные глаза, черт побери, да и одежда у нее тогда была необычная, и меч явно не бутафорский, с такими, как бы, вообще ходить — разрешение иметь нужно. Да и вспомнить, как она отреагировала на появление скорой… Хотя, стресс, черт, как-то мутно все… Надо будет еще раз осмотреть ее вещи. — Ай! Случаются промахи. На самом деле, О я и не такое переживала, спасибо что спасли, я в долгу не останусь, — усмехнулась она, дерзко задрав подбородок вверх, — ты лучше скажи мне, где я, что за мир такой, у вас тут есть железные птицы и кони? Я бы хотела еще раз на них взглянуть, хоть Аваллак’ху они не понравились, потому что он тот еще старикан и зануда. Только и может, что книжонки свои перекладывать, — затараторила она.       А мне лишь оставалось тихонько подобрать свою челюсть с пола… Блять, не уж то психованная, что за бред она несет? Нет, это — не бред, это — дичь натуральная. Так, нам говорили, что с психами надо разговаривать спокойно и аккуратно, как с маленькими детьми, надо попробовать. — Погоди, погоди… Давай по порядку. И вообще я спрашивала, когда зашла, ты помнишь, кто с тобой это сделал? Кто такой этот Аваллак’х? — матерь Божья, ну и имечко… — Кхм… Кто сделал? Скорее что. Тут немного сложно. Если я правильно поняла, и это — один из тех миров, — она задумчиво, будто размышляя, начала озвучивать свои мысли. — Что, блин? Миров? О чем ты? — перебила я ее.       Так, моя слабая психика этого не выдержит, однозначно! Блин, а выглядит вполне вменяемой… Нет, что-то тут не вяжется, она не может быть шизофреничкой. Я видела людей стакой болезнью, и она на них не похожа. Мне это все очень не нравится. На краю сознания встрепетнулся тоненький долбанутый отголосок из времен, когда мне было семнадцать, и я зачитывалась всякой чушью, пока кровь из глаз не пойдет.  — «Бла, бла, бла, магия существует! Это так круто! Вот бы оказаться в другом мире. Уиии! Да я им покажу, бла, бла, бла». Я шикнула на него. Походу, это я кукушкой крякнулась. Еще не хватало начать разговаривать со своей внутренней богиней, так, возьму отпуск и схожу к психотерапевту, не к добру все это, ох не к добру… Старость — не радость, маразм — не оргазм, как говорил папа: «Бухай меньше», не хватало мне в двадцать семь уже и на трезвую голову белочку ловить. Что-то я задумалась, а она тем временем продолжала что-то рассказывать. Эдак меня накрыло то, я как бы должна внимательно слушать, что эта странная особа здесь городит, а не предаваться самобичеванию. — Так вот, на самом деле, миров много, как и форм жизни в них… Нельзя скидывать со счетов существование иных миров. В моем, например, есть магия, и много разных существ прегнусных там хватает, это, кстати, один из этих существ меня и подрал, но это все моя вина. Говорил мне дядюшка Весемир: «Цири, ты — ведьмачка, а не фокусница, оставь свои пируэты для циркачей, когда-нибудь тебе это выйдет боком, уж послушай меня!» — девушка смешно кривлялась, передразнивая этого самого дядюшку Весемира.       А я все еще не получила ответы на свои вопросы. Моя челюсть все также валялась на полу, а глаза повылазили из орбит. Так, надо остановить этот фонтан бреда, иначе мне прям отсюда придется и в отпуск уходить, и к психотерапевту в сопровождении этой девчушки и санитаров… — Постой! Остановись, это все какой-то бред! Какие миры? Какие существа? Ты меня за идиотку держишь, что ли? Отвечай нормально, пока я не психанула и не отвезла тебя в отдел или сразу в 5 звездочный отель с мягкими стенами! — вскрикнула я.       Мда, видимо стресс сказался — обычно я контролирую себя, но это реально уже выводит. Она должна понимать, с такими вещами не шутят, особенно после серьёзных ранений, если конечно… Да, давай, дебильный голосок детства, вставь свои пять копеек про магию и то, что нет ничего невозможного, мы в реальном мире чудес, блять, не бывает, как и любви, и прочей ереси из книжек. В этом я уже убедилась после развода и не только. Девушка замолкла и нахмурилась. Ну наконец-то! Сейчас нормально поговорим, подумала и устало выдохнула я. — Я… спасибо, что спасла меня, а я тут сижу и валяю дурака.       «Так, начало хорошее», — подумала я, откинувшись на спинку стула и сжав переносицу. Стоит припугнуть обезьянником, так сразу дела в гору идут. — Но я говорю тебе правду, поверь мне, прошу. А! Я знаю! Я сейчас тебе докажу, и ты сразу мне поверишь! Только надо сосредоточиться… Ты знаешь, у вас не то чтобы совсем нет магии, она есть, но ее настолько мало! Наверное, потому что природе тут плохо — все эти железные птицы и много чего еще, что я не могу объяснить. Придется пожертвовать немного своего резерва, — воскликнула она, зашевелившись на койке и откинув одеяло.       Я уже просто тихо скулила от происходящего, взявшись обеими руками за лицо. Этакий двойной фейспалм, а на неделе — беззвучные рыдания. «Нет, я конечно много дерьма в жизни сделала, но чтоб настолько?!» Да за что мне все это? И, кажется, я еще не раз буду повторять эту фразу. Девчонка тем временем продолжала пороть чушь. — Так, для портала я еще слаба, но что-нибудь простое смогу сделать, надеюсь этого будет достаточно. Мира, смотри! — я со страдальческой физиономией посмотрела на нее. Она что-то говорила на каком-то непонятном языке. Я бы подумала, что какой-нибудь латинский, и девка сверхъестественного пересмотрела, но то, что я увидела, заставило мне ей поверить. А вы бы не поверили, когда в воздухе появилась какая-то не то голограмма, не то иллюзия — я не знаю, как это объяснить, где девушка отчетливо показала свое детство. Иллюзия, которую можно быть потрогать и почувствовать запахи… Я тогда еще минут 15 в ступоре сидела и пыталась осознать это дерьмо.       Вот за что люблю свой дурной мозг, так это за то, что в чрезвычайных ситуациях он начинает усиленно работать, а сила его нужна была, чтобы лихо провернуть дела так, дабы никто ничего не заподозрил, и спрятать девушку у себя дома, а дальше решать дела по мере их поступления. Цири, к моему счастью, смекнула ситуацию довольно быстро, даже помогла побеседовать с врачами и убедила их ее отпустить, плюс волшебные пять косарей творят чудеса, ну тем более они поверили, ведь я, как никак, в полиции работаю.