15:00

Совершенно ничем не примечательный день, как отметил про себя Мамору Джиба, протекал вяло и, вместе с тем, совершенно безмятежно. Мужчина даже не мог определиться, нравится ли ему такая расслабленная меланхолия, или же от скуки он не знает, какими эмоциями забить лёгкую тоску, образовавшуюся внутри. После череды ветреных дней, наконец, в городе наступила долгожданная тишина, и Мамору решил воспользоваться моментом, чтобы прогуляться до любимого парка и немного посидеть в компании с интересным блокбастером, который недавно появился на полках книжных магазинов и сразу стал хитом. А там уже останется совсем немного времени до того, как забрать младшую дочь со школы, находящейся недалеко от того самого парка. Глубже спрятав холодные руки в карманы, Джиба неторопливо спускался в лабиринты токийского метро, погрузившись в свои мысли так глубоко, что снующие вокруг люди совершенно его не волновали; он полностью абстрагировался от окружающего мира, будто закрылся в собственной капсуле. Мысли были заняты выбором подарка на день рождения старшей дочери – Чибиуса, хоть и не была капризной девочкой, но имела несколько заветных желаний, как и любой ребёнок её возраста, и мужчина, как прилежный отец, пытался придумать, как совместить несколько её "хотелок" в одну. Грохот колёс об рельсы отвлёк Мамору от размышлений – на соседнюю линию прибыл поезд. Пока пассажиры загружались в вагоны, он мельком глянул на красные цифры электронных часов, висевших в вестибюле, и отметил про себя, что времени на чтение остаётся не так уж и много. Украдкой он осмотрел себя в зеркальном отражении автомата с пустяковыми игрушками – волосы, пусть и немного тронутые сединой, но всё такие же чёрные, как смоль, совсем немного растрепались, кашемировый шарф слегка выбился из воротника пальто. Лёгким движением руки Джиба поправил причёску и, улыбнувшись сам себе, снова погрузился в повседневные размышления. - Только не говорите мне, что это не галлюцинация, и передо мной действительно ты! Удивлённый возглас тут же утонул в шуме толпы, и Мамору не придал ему совершенно никакого значения, но, как оказалось секундой позже, обращались именно к нему. Кто-то сильно схватил его за руку и стал интенсивно дёргать, стараясь привлечь внимание. Опешив от такой наглости, мужчина уже хотел было начать ругаться с незнакомцем, но, увидев объект своего беспокойства, застыл на месте, как мраморная статуя, от изумления не в силах произнести ни слова. Перед ним, заливисто хихикая, стояла Усаги Цукино, которую он не видел, наверное, больше пятнадцати лет. Золотистые локоны, теперь уже коротко подстриженные, аккуратным каскадом спадали по плечам; лицо, совсем немного отмеченное лёгкими мимическими морщинками, сияло, будто она встретила самого приятного человека в этой вселенной. Фигура, пусть уже и не была такой же невероятно тонкой, как в юношестве, но сохранила изящные очертания, и гибкость силуэта хорошо подчёркивалась кремовым пальто, идеально сидевшем на фигуре. - Глазам своим не верю... – пробормотал Мамору, удивлённо рассматривая блондинку, которая продолжала улыбаться. – Как? - Хотела бы задать тот же вопрос, но слишком удивлена такой неожиданной встрече, - ответила та. – Ты сильно торопишься? Может, поднимемся наверх и выпьем кофе? Заодно и поболтаем немного, столько лет не виделись ведь! - Да, конечно, пойдём. Джиба и думать уже забыл о книге, которую нервно сжимал в руках, все мысли о подарке для дочери моментально выветрились из головы. В пустом поле его почивших мыслей разве что перекати-поле не хватало для полноты картины. Мужчина просто не представлял, что такая встреча вообще возможна, спустя столько лет. Именно в этом городе, который и разлучил их в своё время. Он старался не смотреть на свою спутницу, которая уверенно пробиралась сквозь бесконечную толпу, и в то же время оторвать взгляд от неё было совершенно невозможно. Однажды поклявшись себе навсегда выкинуть эту девушку из головы, он и подумать не мог о том, что память может быть очень коварной, а судьба - ещё более коварной. И сейчас она вполне открыто иронизировала. - Помнится, ты когда-то давно отказалась от переезда в Токио со мной, не желая расставаться с домом. Что же изменилось за это время? – не удержался Мамору от прямого вопроса. - Так сложились обстоятельства, - пожала плечами Усаги. – Предложили хорошее место в здешнем филиале нашей фирмы, вот и решила попробовать что-то новое для себя. Да и семья была не против переезда, так что решение было очевидным. - Здорово. Надеюсь, тебе здесь нравится. - Не особо, честно говоря, - поморщилась блондинка. – Слишком суетливо и шумно. Конечно, много преимуществ перед Киото, но дома нравилось гораздо больше. Зато сын в восторге! Его от торговых центров и за уши не оттащить, может часами бегать по магазинам и рассматривать игрушки на полках, даже если не просит что-то купить. Наконец, они попали в объятья шумной улицы, которая подхватила их в своё движение; окунувшись в нескончаемый поток людей, эти двое, поглощённые внезапной встречей, отправились в сторону ближайшей кофейни, находившейся недалеко от входа в метро. До пиковых часов было ещё далеко, так что Усаги и Мамору спокойно купили по большому стакану капучино и теперь уже медленным прогулочным шагом побрели, куда глаза глядят. - Так, значит, ты переехала сюда с семьёй? – как бы невзначай в ходе разговора уточнил мужчина, всё ещё стараясь не смотреть на свою спутницу. - А ты думал, я всю жизнь буду страдать из-за нашего расставания? – беззлобно усмехнулась в ответ Цукино. – Да, муж и сын приехали вместе со мной. - Да уж, кто бы мог подумать, - буркнул себе под нос брюнет, чтобы та не слышала. Несмотря на то, что прошло достаточно много лет, он до сих пор ясно помнил день, когда их отношения с Усаги подошли к концу. Сидя в одном из самых уютных заведений Киото, они молча смотрели друг на друга глазами, полными непонимания, сожаления и глубокого отчаяния – стена, выросшая между ними за время расставания, крепла изо дня в день, превращаясь в глухую преграду для отношений людей, ещё недавно клявшихся друг другу в любви. Мамору, уехав в столицу, теперь всё время был с головой погружен в учёбу, пропадал на семинарах, из-за чего сильно уставал и нервничал, и любовные послания, которыми Усаги его заваливала, часто вызывали раздражение. Девушка же, сделав поспешный вывод, что любимый парень ей изменяет, стала всё чаще закатывать истерики, не веря ни в одно его оправдание. В конце концов, они уже больше уставали друг от друга, чем скучали, пусть их и разделяло огромное расстояние и долгие недели разлуки. И в свой очередной визит домой Мамору понял – так больше продолжаться не может. Он уже не помнил, что именно они друг другу говорили, но те эмоции, которые буквально сжирали его в тот вечер и долгое время после расставания, он никак не мог выкинуть из сердца. Джиба всё так же любил Усаги и много раз успел пожалеть о том, что их союз распался, неоднократно порывался к тому, чтобы всё вернуть. Он безумно скучал по своей любимой девочке, её чувству юмора, которое их объединяло, её прикосновениям, голосу, смеху. Но в то же время парень прекрасно понимал, что пока между ними существует преграда в виде расстояния, ничего не изменится – они и дальше будут друг друга мучить, сходить с ума от ревности и страдать от невозможности прикоснуться. - Отвечаешь так, будто желаешь, чтобы разговор быстрее закончился, - недовольно фыркнула Усаги. – Если так, то я пойду. - Нет-нет, прости, - опомнился мужчина. – Я просто немного растерялся от такой необычной встречи – всё-таки, мы не виделись столько лет. Я и предположить не мог, что когда-нибудь увижу тебя снова. Между прочим, ты великолепно выглядишь. - Да и ты тоже ничего, - слегка покраснела Цукино. – Кстати, раз уж такое дело – расскажи, как у тебя сложилась жизнь здесь? - Как и планировал – дорос до руководящей должности. Работа очень нравится, есть перспективы дальнейшего развития в сфере, открываю всё новые и новые горизонты знаний... - А как насчёт семьи? – уже более тихим голосом поинтересовалась блондинка. - Женат, - резко ответил Мамору, сам не понимая, откуда взялась эта интонация. И тут же, словно пытаясь исправиться, мягко добавил, - у меня две чудесные дочки! Скоро пойду забирать младшую из школы. - Отлично, - просияла Усаги. – Я рада, что ты достиг всего, чего хотел. - Взаимно. Надеюсь, что твоя жизнь в Токио наладится, и ты вольёшься в его ритм. К нему не так трудно привыкнуть, как ты думаешь. - Твои бы слова да стали правдой, - хохотнула она. – Иногда появляется ощущение, что от постоянного стресса скоро начнёт дёргаться глаз. Они продолжали говорить общими фразами, с помощью которых люди обычно пытаются не допустить неловкого молчания; это была, скорее, попытка подавить взаимное желание вспомнить давно прошедшие дни, когда они были счастливы друг с другом. Сейчас они уже не могли позволить себе признаться, что долго приходили в себя после расставания, что ещё не один год продолжали сильно любить, несмотря на то, что больше не были вместе. Они не могли позволить себе признаться, что скучали и сожалели о том, что не переступили через гордость, принципы и обстоятельства, и сумели преодолеть этот тяжёлый период. - Ну что, я побегу, - взглянув на часы, проговорил Мамору, – уже три часа, у дочки скоро кончатся занятия. - Да, конечно. Была рада тебя видеть. - И я тебя. Надеюсь, ещё увидимся. - Да. * * * Двое взрослых людей, когда-то потерявших друг друга, снова окунулись в омут счастливого прошлого – пусть и ненадолго, пусть и не с головой. И сейчас, вернувшись в реальность, они опять разошлись – каждый по своему пути. Однако вопрос, пульсировавший в висках, у обоих был один и тот же. "А что, если бы всё сложилось по-другому?" ...