Правила выживания

Первое правило: Не зажигай свет. В первую же свою ночь он развёл костёр, и это чуть не стоило ему жизни. Зомби (как иначе назвать гниющих, но продолжающих двигаться людей, он не знал, так что взял популярное словечко из фантастики) реагировали на свет. Убедиться в этом оказалось до противного несложно. Едва унеся ноги из города, охваченного не то эпидемией, не то каким-то проклятьем, Антон затаился в полуразрушенном здании школы и развёл огонь на первом этаже. Не прошло и часа, как во все оконные и дверные проёмы полезли немертвые. В тот вечер он спасся чудом, сумев убежать. Бегали зомбаки не очень быстро, но зато могли сохранять темп нереально долго. В чём там жизнь держалась, он так и не понял, однако почерпнутые из фильмов знания неплохо помогали. Так, например, если отделить голову от тела, зомби, с высокой вероятностью, перестанет ходить и будет просто валяться на земле, пока не тронешь. Первого убитого он запомнил на всю жизнь. Это случилось прямо на выходе из города. Пока его сородичи, охваченные голодом, жевали всех, кто не смог убежать, этот решил, что двухметровая закуска весьма себе неплоха и, с удивительной для зомби ловкостью, кинулся на Тоху. Шастуну жить хотелось, так что он поднырнул под руки твари и, схватив покрепче лом, всадил его в затылок. Кость, как ни странно, легко проломилась, оголяя содержимое. В несколько ударов Антон разбил череп полностью, не оставив на шее и намёка на него. Вцепившись в окровавленный лом сильнее, он пошёл прочь из города. Пока просто подальше от них.

***

Голова наконец-то треснула, на асфальт брызнуло серое месиво мозгов с красноватыми прожилками сосудов и белесыми осколками черепа. Вспотевший во время короткой схватки Антон поднялся на ноги, отбросил ставший бесполезным камень и, пошатываясь, отошёл от мертвеца. Теперь точно мёртвого. — Твою мать, — выдохнул Шастун, глядя на плоды своих трудов. Таня лежала неподвижно. Синяя юбка в складку задралась, оголяя стройные девичьи бёдра, один гольф сполз аж до щиколотки. Рубашка разорвана, а белый когда-то лифчик перепачкан кровью. Светлые волосы в беспорядке разметались по асфальту. Если смотреть со стороны, кажется, что она просто упала и сейчас поднимется, но Шаст точно знал — уже не поднимется. И с его ростом было хорошо видна разбитая голова. У Тани не было одного глаза, но это уже не его вина — она потеряла его где-то до их встречи. Чувствуя подкатывающую дурноту, Антон отвернулся и его тут же вывернуло на обочину. Рефлексы, никуда не деться. По этой трассе в ближайшее время вряд ли кто-то поедет, но ярко-желтое пятно он предпочёл оставить на траве. Когда происходит что-то подобное той катастрофе, что случилась со всем миром, жить по-другому начинаешь почти сразу. Отходят на второй план бесполезные сейчас правила. Права становятся призрачным пережитком прошлого. Например, право собственности. Шастун сплюнул в траву горькую слюну и шагнул к Ерёминой, оглядел её с ног до головы, но ничего полезного не нашёл: одета в летнее, обувь ему будет мала, даже рюкзака при ней не оказалось — потеряла где-то, наверное. Они учились на одном потоке. Таня была ни умная, ни тупая, ни страшная, ни красивая, — никакая. Если бы не была блондинкой, Антон бы и имени её не знал: просто выделялась на потоке её натуральная светлая макушка, вот и познакомились. Таньке нравились его шутки, она всегда приходила поболеть за него на КВН и порой угощала своими бутербродами. Шастун даже думал позвать её в кино, но всё никак не получалось, откладывалось, находились другие дела. — А теперь и не получится. — Привычка разговаривать с самим собой вслух появилась очень быстро ввиду отсутствия других разумных собеседников. Он поднял свой рюкзак, закинул его на плечо и, никуда не торопясь, — какой смысл расходовать силы попусту, — отправился дальше по дороге. Второе правило: Не говори громко! Он бы, наверное, был мёртв, если бы не череда случайностей. Проходя мимо какой-то заправки, Антон от души чихнул. — Будь здоров, дорогой. — Сам себе пожелал парень и уже двинулся дальше, когда заметил смазанное движение справа. Пригнулся на случай и не прогадал: прямо над ним просвистела дубинка — охранник бензоколонки вышел, чтобы поприветствовать нового посетителя. — Э, дядя, давай-ка ты уймёшься! — глядя в пустые глазницы больше по привычке, чем думая всерьёз, что это кого-то волнует, Антон сделал шаг назад. И понял как ошибся — зомби пошёл точно на него. Свой трофейный лом он потерял ещё накануне, когда удирал из школы, так что сейчас вопрос инвентаря стоял весьма остро. Под рукой не оказалось ни камня, ни палки, ни чего-либо ещё пригодного для самообороны, и Шаст, потея как в аду, просто пятился, сам не зная зачем. Ему бы бежать, да рюкзак уронил, а в нём вода. Когда он сможет найти ещё неизвестно, а жара стоит такая, что без воды он не протянет и двух дней. Инстинкт «бей или беги» сейчас не работал, мозг никак не мог решить, что в этой ситуации в приоритете: побежать — значит выжить, но лишь отсрочить вполне вероятную кончину без воды. Зомби захрипел, разевая чёрный провал рта без зубов, и прибавил шага, решая за Антона, что ему делать. Сам не свой от ужаса Шастун повернулся и рванул к пожарному стенду. Понимая, что прятаться бесполезно, а уйти мертвяк просто не даст, он сорвал лопату и, не давая себе времени на раздумья, со всего маху ударил мужика по голове. Та, против ожиданий, не треснула и даже не свернулась набок. Зомби просто на секунду замер, как будто пытаясь понять, что это сейчас было, и неумолимо попёр на Антона. Так Антон узнал, что в стрессовой ситуации голову можно отрезать и заточенной лопатой. Благо, эту кто-то до него заточил. Так у него появилась первая лопата. И прокачался навык владения ею как оружием. — Грёбаный «Фоллаут»*, — тихо себе под нос негодовал Антон, заходя внутрь магазинчика. Стоило поискать еду — запасы были на исходе. Держа лопату на изготовку, он прошёл внутрь, и в нос тут же ударил запах гниющей плоти. Поморщившись, он осмотрелся. Тела лежали прямо на полу посреди зала: девушка-кассир, объеденная до половины, и какой-то мужик в комбинезоне, наверное, работник. У него было искусано лицо, но признаков заражения Антон не заметил. К горлу подкатила тошнота, но кое-как рвотные позывы удалось сдержать. На заправке нашлись шоколадки и бутылки с водой, энергетики и простые медикаменты — бинты и пластыри. Напихав всё это в рюкзак, Антон отправился дальше пешком — пока ему не попалась ещё ни одна машина, которая была бы на ходу. На душе было паршиво. Правило третье: Не ешь, если они близко. Тот факт, что эти твари различают запахи, оказался офигеть каким неприятным. При всей своей заторможенности и прочих недостатках, органы чувств зомби почему-то сохранили, и, кажется, как-то модифицировали. Как успел убедиться Шастун, они и видели дальше, и слышали лучше, и даже чуяли как собаки, потому что находили его, живого и съедобного, везде. Антон просто остановился на привал в придорожном кафе. К его огромному удивлению, оно было совсем пустым: ни мертвецов, ни тел, ни запаха разложения. Выглядело всё так, будто люди, работавшие здесь, просто ушли. Даже касса с бесполезными теперь деньгами была открыта. Он пошарил по полкам, зашёл в кладовку и чуть не заорал от восторга — нашлась тушенка и консервированная кукуруза. Бог знает, кому они тут это продавали, но пока консервы были основным источником питания. Да, тяжело таскать, но зато всегда знаешь, что будешь сыт. Оставаться на одном месте Шастун почему-то очень боялся. Мертвецы ходили в поисках еды, это он знал не понаслышке. А значит, когда в городах закончатся трупы, они пойдут искать тех, кто выжил. Думать о том, что выжил только он, Антон не желал. Не может быть такого. Просто не может быть. Убедившись, что всё спокойно, он подогрел себе тушёнки, сварил к ней найденные тут же макароны, полил кетчупом и уже успел съесть половину, когда в дверном проёме показались несколько мертвецов. Они потолкались молча и сосредоточенно под охуевшим взглядом Антона, но довольно быстро смогли решить, как войти, и, всё так же молча, пошли на Шастуна. Мол, голубчик, ты поел, а теперь мы поедим. Только не дёргайся. Не мудрствуя лукаво, Антон подхватил рюкзак, с ужасом отмечая, что из него вывалилась бутылка воды, и рванул через черный ход на улицу. Ему уже не нужна была ни тушёнка, ни вода, ни что угодно ещё — унести бы ноги. Зомби последовали за ним. Как ни странно, некоторые из них бегали быстрее других. И среди этих оказался один такой лихач. Он бежал, не сбавляя темпа, прямо за Антоном. Убивать нескольких взрослых зомбаков голыми руками ему ещё не приходилось и, честно говоря, приобретение такого опыта не стояло в списке десяти вещей, которые обязательно нужно сделать к концу года. Трофейная лопата осталась на полу в забегаловке. — Бля-бля-бля! — частил Антон, стараясь хоть чуть успокоится. Выходило слабо. Шастун бежал, слыша, как за спиной молча перебирают ногами мертвецы. Они не дышали, так что привычного звука погони не было, только топот ног. Пяти пар грёбаных мёртвых ног. Сам не свой от ужаса, Шаст повернул к дороге и прибавил хода. Бежать по асфальту проще, чем по траве и кочкам. Да и единственным выходом было найти машину и на ней просто уехать от них. За спиной раздался выстрел. Инстинктивно прикрыв голову и чуть пригнувшись, Антон ещё ускорился. Хотя, казалось, куда же ещё?! Прогремел выстрел, за ним сразу второй. Каждый раз сердце в груди на миг останавливалось, а мозг орал, что «сраные зомби освоили оружие — это пиздец», но Шастун продолжал бежать. Ещё два выстрела, которые он едва различил за шумом крови в ушах, отгремели, а он всё бежал и бежал, даже не думая останавливаться. «До сих пор не попали», — ошалело радуясь, понял Антон. Лёгкие горели, по лицу катился пот, а сердце готово было вот-вот подать в отставку, не справившись с нагрузкой, но он убеждал сам себя, что надо продолжать бежать, иначе съедят. Уже у дороги он чуть замедлился, бесполезно хватая ртом воздух — лёгкие и так были полны им. Глаза слезились, ноги едва держали, и Антон повернулся посмотреть, насколько отстали мертвецы. Позади было пусто. Не в смысле, что там ничего не было, как в играх, пока не загрузились текстуры, а в смысле, там не было ни одного живого трупа. Только пыльная глушь и то самое кафе. Пожухлая трава, пыльная вывеска и ни одного силуэта. От неожиданности и облегчения, Шастун сел на задницу, прямо на асфальт и едва не заплакал, заваливаясь на спину. Он вытер лицо своей футболкой, некогда белой, но теперь превратившейся в серо-коричневую, и, вытащив из рюкзака уцелевшую бутылку, с удовольствием отпил. Безумно хотелось убрать горлышко от губ и облиться водой, чтобы она скатилась по подбородку на грудь, промочила ткань и принесла облегчение, но когда и где он ещё найдёт воду — не понятно, так что без рекламных трюков. По крайней мере, пока. Послышался звук едущего автомобиля. Он казался чем-то чужеродным, нереальным, чем-то из той, прошлой жизни. Не верящий в такое везение, Антон поднялся на ноги и едва не сел снова — по трассе действительно ехал автомобиль. Лэнд-Крузер, улучшенный для встречи с зомби: все стекла закрыты мелкой решеткой, по бокам на машине навешаны лопаты, вилы и какие-то канистры. Вся она покрыта пылью и грязью, но явно на ходу. — Ну и денёк у тебя, Антон, — сам себе сказал Шаст и вытянул руку, голосуя. Как ни странно, машина затормозила, поднимая пыль, стекло с водительской стороны опустилось, и Антон смог увидеть человека, сидящего за рулём. Для начала, у него были оба глаза, что в реалиях последних дней казалось роскошью. И смотрели они осмысленно, не подёрнутые мертвенной пеленой. Блестящие, яркие глаза живого человека! И кожа была ровная, загорелая. На лбу, по крайней мере — нос и нижнюю часть лица закрывал противогаз. — Тебя кусали? — голос, приглушённый маской, звучал требовательно, жёстко. Таким приказы отдавать. Антон помотал головой. — Ты немой? Снова помотал головой. — А чего не разговариваешь тогда? Разлепив губы, Антон несколько секунд просто пялился на мужчину, пока не нашёл в себе сил произнести: — Я могу поехать с тобой? — апокалипсис учит тому, что нормы приличий можно и опустить. — Я Антон, кстати. А ты? — Арсений. Запрыгивай. Повторять было ни к чему. Дверь хлопнула, он кинул рюкзак на заднее сиденье, а сам, кое-как уместив длинные ноги, уселся на переднем. Арсений потянулся, что-то щёлкнуло, и кресло отъехало назад до упора. — Так лучше? — с насмешкой поинтересовался он. — Да, спасибо. Мужчина завёл мотор, и они поехали. Антон ошалело смотрел на Арсения. Молча. Не моргая. — Дыру во мне прожжёшь, — не отрывая взгляда от дорожного полотна, произнёс мужчина и свернул куда-то с основной дороги. — Прости, — Шаст облизнулся, — ты первый живой, которого я встретил с момента… — он поводил рукой, пытаясь подобрать подходящее описание, — катастрофы? — Ты у меня спрашиваешь? — в голосе явно слышалась улыбка. — Понятия не имею, что случилось. Просто мир пошёл по одному месту, и жить стало в разы сложнее. Зато ни ипотеки, ни кредита. Я бы на такую тачку работал несколько лет, а сейчас, смотри-ка. Антон нахмурился. — Тебя что, бля, всё устраивает? — Какой ты тонкий психолог, Антон, однако. Браво. Нихуя меня не устраивает, ясно? Просто, что случилось, то случилось. Не вижу смысла мотать сопли на кулак. Если считаешь, что я не прав, — он потянулся и открыл пассажирскую дверь, — выметайся к чёрту и живи, как знаешь. Ошарашенный таким развитием событий Тоха немо смотрел на мужчину, не пытаясь выйти или закрыть дверь. — То-то же. — Арсу пришлось почти лечь ему на колени, чтобы поймать ручку двери. — Не читай мне нотаций, и я тебе не буду. Больше они не разговаривали. *** Ехать пришлось около часа по проселочной дороге. Машина хорошо себя показывала — в салоне почти не ощущалась тряска. Антон разглядывал свои руки, сложенные на коленях. Пальцы, увешанные кольцами, сейчас выглядели как-то сюрреалистично. Как будто он в каком-то сраном сериале, а не в заднице. Мысль вызвала улыбку, и он тихонечко фыркнул. — Вспомнил что-то смешное? — поинтересовался Арс. — Да не особо, — отмахнулся Тоха и только сейчас понял, что в машине чем-то воняет. — Слушай, а что за запах? Ты из-за него в этой штуке? Мужчина посмотрел на Антона и, кажется, улыбнулся. — Так и есть. Воняет кисть у меня на шее. И именно из-за неё я ношу противогаз. — Кисть? Что? — Тоха перевёл взгляд и его едва не вывернуло — на верёвке действительно болталась самая настоящая кисть мертвеца с жёлтыми обломанными ногтями. Она почернела и сморщилась, но всё ещё легко угадывалась как часть человеческого тела. — Бля, нахуя ты её на шее таскаешь? Псих ненормальный! — ехали бы они медленнее, Антон вышел прямо на ходу. — Я как раз нормальный, — пожал плечами Арс. — Пахну как они, и эти твари не трогают. Весьма рекомендую. Шастун не стал никак комментировать это и молча открыл окно со своей стороны, едва удержавшись, чтобы не высунуть нос в проём решётки. — Какая мерзость. В ответ Арсений только рассмеялся. — Приехали, выметайся. — Не дожидаясь, пока Антон воспользуется его советом, Арс открыл дверь и выпрыгнул в пыль. Шаст подхватил свой рюкзак и тоже вылез, озираясь. Они были в какой-то степной местности перед двухэтажной постройкой. — Живёшь тут? — Выживаю. Идём. Арс тоже подхватил рюкзак и пару больших канистр и направился к двери. Оказалось, что она запирается на пару замков. Окна были заколочены досками и металлическими листами, а когда вошли внутрь, мужчина зажёг свет — пару динамо-фонарей. — Не густо, конечно, но для жизни хватает. Он запер дверь и повесил засов. Самый настоящий, как в старинных замках, грёбаный засов. — Охренеть, — протянул Тоха, осматриваясь. Первый этаж был заставлен разными канистрами, ящиками, какими-то генераторами и прочим, необходимым для комфортного выживания. — Как ты всё это сюда притащил? — оглянувшись на Арса, убирающего вонючую конечность в пластиковый контейнер, поинтересовался Шаст. — Мне помогли. Я живу тут не один. Есть ещё Серёга, он электрик и хорошо разбирается с генераторами и прочим, и Димка, он врач. Так что тебе просто нереально повезло. — А где остальные? — Они так же, как и я, уехали искать еду и воду. Пока мы живём здесь, но со временем придётся уйти — в округе кончится еда, а климат тут в принципе не самый пригодный для выживания. Так что пока вырабатываем стратегию. Шаст присел на какой-то ящик, глядя на Арсения как на восьмое чудо света. — Только сейчас дошло — ты же мне жизнь спас. Ты отстрелил мертвецов? — Я. Не благодари. Будешь нести вахту завтра, а пока тебе надо помыться и надеть что-то почище. Да и маску тебе не мешало бы найти. Мужчина потянул свою и глубоко вдохнул, как только снял. Он оказался весьма привлекательным. Даже щетина не портила. Правда, контраст загорелой и бледной кожи казался комичным, но Антона это не смущало. — Чего уставился? — Попов заразительно улыбнулся. — Пойдём, я покажу тебе, как помыться. Они пришли в подвал. Здесь было сыро и тепло. Арсений провёл Шаста в комнатку, показал большой жестяной таз и чистое полотенце. — Я сейчас принесу тебе тёплой воды и помогу с мытьём. Как ты понимаешь, ресурсы ограничены, так что в привычной ванне уже не полежать. Разденься пока. Проводив его взглядом, Антон потянул с себя сначала кофту, за ней грязную футболку, отмечая, что грудь покрыта пылью и потом. Он даже не догадывался, насколько грязный. Почесался, под ногти тут же забилась грязь. Отросшие, они были длиннее привычного, потрескались и обломались. Антон стянул кроссовки, штаны и бельё и застыл, глядя на кучу грязной одежды. Вошёл Арсений, держащий в руках таз с дымящейся водой, подмышкой бутылку и ещё какой-то пакет. — Какой ты тощий, с ума сойти, — беззлобно бросил он и, не обращая внимания на попытки Антона вымыться самостоятельно, взял маленькое полотенце, смешал в тазу горячую и холодную воду и, окунув туда ткань, провёл по чужой груди, надавливая, стирая грязь. — Вот так. Сейчас сам, со спиной я помогу. Давай. Мыться на глазах у другого мужика было странно, но выбирать не приходилось, и вскоре он уже стоял в луже грязной воды на дне таза. Арс, как и обещал, растёр спину и помог вымыть голову. Остатки горячей воды он вылил на Шаста и, улыбнувшись, протянул ему небольшое полотенце. — Вытирайся, выбирайся и одевайся. Ботинок твоего размера у нас точно нет, так что обувай свои. Я буду наверху. Всё тут убери и поднимайся. Антон подошёл к пакету: в нём оказалась футболка, чуть коротковатая ему, но в остальном по размеру, такие же штаны, бельё (единственное, что село нормально) и носки. Наскоро вытеревшись, одевшись и всё убрав, Антон подхватил всё, что принёс Арсений, и пошёл наверх. Он поднялся, оглядел помещение и, заметив мужчину, стоящего спиной, направился к нему. — Это что, кофе? — сам не веря в то, что говорит, Антон повёл носом. — Ага, самый настоящий. С молоком. Будешь? Внутри у Шастуна как будто что-то лопнуло, не выдержав напряжения, а отдача накрыла спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне, которую он не ощущал с момента катастрофы. Широко улыбнувшись, он подошёл ближе. — Буду.