I will battle for the sun.

Сынджун всегда 'за', а Юджин не то, чтобы не. У Пака всегда руки холодные-холодные, словно он только вернулся домой с колючего мороза. Глаза же, напротив, теплые, такие добрые, и казалось, что смогут согреть все на свете. Только Юджину от этого взгляда не легче, он весь мурашками покрывается, вздрагивает резко, когда плеча чужие пальцы касаются. У Юджина плацебо в наушниках, там солист просит спасти его от его же желаний. Кто бы мог спасти Юджина? Он хочет, до безумного блеска в глазах хочет, но лишь сильнее натягивает капюшон на глаза, листая к следующей песне. Я буду, буду бороться, за солнце. Юджин свое солнце все больше с каждым днем теряет, перестает чувствовать тепло холодных рук, ласкающий взгляд. Я стряхну всю грязь и притворюсь, что мне не было больно. Боль прошибала насквозь, стоило лишь краем глаза увидеть Сынджуна, который так мило беседовал со своим одногруппником, хлопая его по плечу. Верно, ведь с Юджином так нельзя - это болью в сердце отдается, одном на двоих. Таких глупых, таких безнадежно любящих. Но вопреки всему, солнце снова становится ближе, тепло нитками насквозь, вышивает причудливые узоры, цветы сакуры и одно единственное имя. Парень забыл, что он, словно планета, вращается вокруг солнца, и неизменно вернется к нему. Киму казалось, что он ждал его целую вечность, а Сынджун каждый раз готов возвращаться. Возвращаться, аккуратно брать чужую горячую ладонь и улыбаться украдкой, когда пальцы уже переплетены, а старший вырваться не пытается. Покорно ожидать, когда будет можно. Можно больше. Никогда не думал, что взлечу еще выше. никогда не думал, что ты сотворишь такое с моим разумом. Губы у Сынджуна мягкие и аккуратные. Он не торопится, медленными движениями, вздохами, подбираясь к Юджину все ближе. Кожа старшего горит огнем от того, как его солнце близко, непозволительно. Но Ким готов терпеть, долго залечивать ожоги и раны, чтобы снова почувствовать этот жар, разъедающий кожу, проникающий все глубже, где на сердце яркими солнечными нитями вышито Пак Сынджун