I heart you, i heart you not

      Вот так бесславно закончилась наша первая совместная вечеринка в доме Харрисов. Эрик молча принес мои вещи. Дилан молча накинул мне на плечи куртку. — Я сейчас вернусь, или ты можешь пойти со мной, — парень окинул Эрика подозрительным взглядом. В каре-зеленых глазах моего любимого я увидела вызов. Ну право-слово, как два бойцовых петуха. — Я не съем ее, уймись, — проговорил Эрик. — Не тупи. Вовсе не за чем бежать отсюда, ты же явно не форме. — Это мне решать, — огрызнулся Дилан, но тащить меня с собой, как козу на веревке, не стал. Он взлетел по лестнице вверх, и чуть ли не бегом скрылся за поворотом. Я и Эрик остались вдвоем. — Нах ты сказала? — поинтересовался парень. Сложив руки на груди, он вперил в меня обвиняющий взор. — Мне показалось, ты сам хотел, чтобы он узнал, — тихо призналась, опуская глаза. Почему я постоянно ощущаю себя виноватой перед ним, черт бы его побрал?       Эрик наигранно пожал плечами. — В принципе, мне похер. Я всегда знал, что однажды меня и ВоДКу рассорит какая-нибудь смазливая соска. Но не ожидал, что этой соской окажешься ты.       Очередное оскорбление. Ладно, положу в копилку. Я вздохнула и честно, собрав всю свою волю в кулак, спросила: — Эрик, почему ты переспал со мной?       Неожиданно он стушевался, но справился, как обычно, быстро. Однако ответить мне не успел. — Потому что у тебя встал, а я так удачно подвернулась — глупая, пьяная Клэри?! Как вышло, что моя рука оказалась в нужном месте? — продолжала я допрос, все больше входя во вкус. Должна же я узнать правду, прежде чем Дилан посадит меня на цепь. — Нет, — признался Эрик. — Я сам взял твою руку и положил…кхм…туда. — Зачем? — вылупила я глаза.       Эрик быстро посмотрел наверх, не идет ли Дилан. Но что-то мне подсказывало, что Робин так просто не выпустит его из той комнаты. На миг я даже подумала, что может быть ей удастся вновь заставить его хотеть ее, но это было бы слишком. Дилан вовсе не такой. — Меня влечет к тебе, — услышала и вздрогнула. Господи, это такие прекрасные слова. Хотя влечение — вовсе не любовь, но все-таки это чувство. И оно было взаимным! — Я не мог справиться с собой в Денвере, не смог и сейчас. Хочу, чтоб ты знала — не смогу и в следующий раз. Поэтому, в словах Дилана есть некий смысл. Тебе не стоит быть ко мне слишком близко.       Мои глаза распахнулись. Я уставилась на Эрика, не понимая, к чему он ведет. — Но если я хочу быть к тебе близко, если я хочу, чтобы ты был рядом, — прошептала я. — Что мне делать? — Клэри, мы это уже проходили, кажется, — Эрик с сожалением посмотрел на меня. — Я причиняю тебе боль. И не уверен, что смогу исправить эту закономерность. Если ты начнешь постоянно быть со мной, я начну просто переступать границу все больше. Чем дальше — тем глубже мы завязнем в этом, а выбраться без потерь вряд ли удастся. Ты понимаешь, о чем я?       Не совсем. Он сейчас мягко намекает, что мне нужно держаться от него подальше, потому что, когда он наиграется, то меня бросит? Переспрашивать не решилась. Это было чертовски больно. Впрочем, от Эрика я иного и не ожидала. Получается, что не смотря на притяжение, мы не можем быть вместе. И даже секса больше не будет. Ну, наверное, это правильно. После него я начинаю любить этого гада еще больше, а он, видимо, на какой-то промежуток времени теряет ко мне интерес. Пока снова не зашевелится в причинном месте. — Дилан — отличный парень, — принялся Эрик рекламировать друга. — Присмотрись к нему, может быть у вас двоих все срастется.       Я не верила своим ушам. То одно, то другое! Совершенно непоследовательное и нелогичное поведение. Боже, он меня запутал. Я перестала понимать вообще, как он относится к нам с Ди в качестве пары. То ему не все равно, и он ломает стулья, то тут же делает широкий жест и пытается меня пристроить в хорошие руки, словно я мини-пиг. Да, действительно. К черту Эрика Харриса! К черту, к черту, к черту. Все. Лесом, полем пусть идет.       Я встала с дивана и бодро хлопнула в ладоши. — Ну что ж! Пусть будет так. В конце концов, я не переходящее знамя, не так ли? И меня не надо передавать из рук в руки. Только ты уж тогда и сам, давай, придерживайся своей позиции. Не подходи ко мне слишком близко. А то я и укусить могу. Точнее, откусить кое-что, — бравада была напускной, мне хотелось выть от безысходности и тоски.       Глаза Эрика вспыхнули. Не двигаясь, он пристально смотрел на меня, и от его взгляда по коже побежали сотни мурашек. — Знаешь, Остин, когда ты такая, я хочу тебя еще больше, — он проговорил это негромким голосом, но от него я ощутила, как завибрировал воздух. Или это завибрировала я сама? Я оседала под его взором, словно масло на солнце, и поняла, что этот парень для меня невыразимо опасен. Мне нужно действительно держаться подальше, пока его огонь не сжег меня дотла.       В этот момент с лестницы чуть ли не кувырком слетел Дилан. За ним бежала Робин. — Вернись, подлец! Мы не договорили!       Внезапно я разозлилась. Хочу, чтобы этот фарс поскорее прекратился! Дилан, так Дилан! Я решительно встала у бывшей подруги на пути. Робин вынужденно затормозила и уставилась на меня. Понимая, что все это может окончиться очередной потасовкой, я, тем не менее, выдала: — Ты не понимаешь, что позоришься? Ты не видишь, что ему не нужна? Проснись уже, наконец! Дилан — мой парень.Мой парень. Вдумайся в эти слова. И перестань его преследовать. Он не будет с тобой. Смирись с этим.       Я отошла на всякий случай, если вдруг Робин решит меня задушить, но вместо того, чтобы броситься на ненавистную соперницу, она разрыдалась и бросилась прочь из дома Харрисов.       Мы услышали, как Эрик шумно вздохнул. — Давайте, ребят, пиздуйте отсюда. Позже я разбужу Брукса, и мы все сами уберем тут. Валите, от вас слишком много проблем.       Я надела кеды, демонстративно сцепила пальцы с пальцами Дилана и, не прощаясь, мы покинули уютный дом Эрика. У меня было стойкое ощущение, что свое сердце я забыла на подушке в его постели.       Домой ехали в полном молчании. Каждый думал о своем. Мне сильно не хватало близкого человека, взрослого близкого человека, который бы меня крепко обнял, погладил по голове и сказал, что все будет хорошо, все это пройдет, все рано или поздно встанет на свои места, стоит только потерпеть. Но я была абсолютно одна в огромной чужом мире — худенькая, маленькая — мне предстояло одной стоять на пути жизненных штормов, и я должна была быть сильной и верить в себя. У меня все получится.       Часы на приборной доске БМВ показывали пять утра. Хорошо, что сегодня выходной. Я бы хотела валяться в кровати до самого вечера, но в доме у Клиболдов так не принято. На сколько я знала, родители Дилана встанут через пару часов, чтобы к восьми отправиться на службу в ближайшую церковную общину, в которой они состояли. Дилан с ними обычно не ходил — он стеснялся вероисповедания семьи. Однако его мама была мудрой женщиной, поэтому не стала навязывать сыну свою религию, отпустив его искать себя в духовном плане самостоятельно.       Наверное, нам с ним оставят кучу домашних дел. Мне, как обычно, чуть больше, потому что я же совершенно не платила за проживание и питание. Я не роптала. Все было справедливо.       Где-то на востоке, за горными хребтами, начинало подсвечивать розовым. Занималась заря. Закусив губу, я пялилась в окно, думая о том, как сильно я хотела бы однажды встретить рассвет с Эриком. А вместо этого меня и Дилана просто бесцеремонно выставили из дома, дали пинка под тощий тыл, который еще совсем недавно сжимали дрожащими от страсти руками. Могла ли я ощущать себя отвратительнее?       Дилан, наконец, остановил машину на подъездной аллее родного гнезда. Не дожидаясь его помощи, я вышла из авто. Ключей от дома у меня, конечно, не было, да и с чего бы? Поэтому я встала на крыльце, спиной к улице, носом к двери, и терпеливо ждала, когда парень откроет дверь.       Дилан подошел сзади, его рука легла на талию, вторая отодвинула волосы с шеи, и я ощутила на ней его губы. Это было так неожиданно, что я застыла, широко раскрыв глаза. Губы парня скользили вверх-вниз, и я, против воли, ощутила некое волнение внутри своего тела. Прекрасно понимая, что не должна этого допустить, я постаралась вывернуться, как можно мягче. Глаза Дилана внимательно оглядели мое лицо, и он спросил: — Эрик делает это лучше? — У Робин кожа нежнее, чем у меня? — ответила в том же ключе, а парень усмехнулся. Нечем крыть. Очевидно, что наша дуэль не увенчается чьей-то победой. Мы будем наносить друг другу бессмысленные легкие уколы, пока не надоест.       В доме было темно, лишь серый предрассветный сумрак едва пробивался сквозь огромные окна, чуть рассеивая глубокую тьму. Дилан включил свет и как-то озлобленно скинул с себя кожаный черный плащ, скомкал его и зашвырнул в дальний угол в прихожей. Бейсболка полетела туда же. Затем он скинул незашнурованные берцы, которые свалились где попало, и с тяжелым вздохом прошел на кухню. — Ну и ночка, просто ебанись, — услышала я его голос с кухни. Раздумывая, что мне делать — тихонько свинтить к себе в комнату, или все-таки чего-нибудь бросить в рот, я нерешительно застыла на одном месте. Дилан выглянул и доброжелательно сказал: — Не убегай, Клэри. Я прекрасно понимаю твои чувства и в чем-то даже разделяю их. Давай поговорим, иди сюда.       Ладно. Я прошла на большую кухню Клиболдов, где заняла высокий табурет. Дилан любезно поставил на стойку стакан молока с печеньем. Судя по молочным усам, которые красовались над его верхней губой, свой стакан он уже успешно осушил. Я невольно улыбнулась — его вид страшно умилил меня. Мистер ловермен с молоком, которое еще не обсохло на губах — нет ничего забавнее этого зрелища. Поддавшись порыву, я спрыгнула со стула и, подойдя к Дилану, пальцем стерла с его лица усы. Тот немного смущенно хмыкнул, однако поймал мою руку и поцеловал ее. — Давай начнем все с белого листа? — предложил он. И вот опять я могла бы сказать ему «нет!», но выбора не было. Эрик обозначил свои границы, с чем я не могла ничего поделать, поэтому только кивнула. Отвертеться от этих отношений я не могла, ну и решила, что надо просто расслабиться и получать удовольствие. В конце концов, именно это мне уже однажды и посоветовали.       Дилан как-то особенно нежно улыбнулся и, схватив меня за талию, поднял легко, словно я ничего не весила, затем усадив на стойку. Дернув к себе, он обвил меня руками. Я поняла, что сейчас, наверное, он захочет поцеловать меня. Не то, чтобы я не хотела этого делать, просто еще совсем недавно мои губы познавали губы Эрика, я помнила, какими они были на вкус, и не хотела перебивать его. Лихорадочно размышляя, как мне выбраться из очередной западни, в которую загнала уже сама себя, я смотрела, как медленно Дилан придвигается к моему лицу.       Раздавшееся за нашими спинами легкое покашливание заставило парня отскочить, а меня просто сдернуло со стойки вниз неведомой силой. Я покраснела, как перезрелый томат, впрочем, Дилан тоже был смущен достаточно сильно — в кухонном проеме стояла миссис Клиболд, закутанная в домашний халат. На ее лице застыла гримаса неудовольствия, а в руке женщина держала конверт. — Привет, мам, — выпалил Дилан, а я невнятно промычала что-то неразборчивое. Блядь, как же было стыдно… — Я услышала, как вы вернулись. Как прошла вечеринка? — Сью справилась с собой и с достоинством проплыла к стойке. Она положила передо мной запечатанное письмо. — Это пришло сегодня вечером. Почтальон специально принес его, отдав под личную подпись. Полагаю, что это что-то важное, Клэр. — Спасибо, миссис Клиболд, — промямлила я. Затем, не глядя больше на мать и сына, я схватила письмо, тихо извинилась и быстро умчалась в свою комнату. Господи Боже, если я буду так вести себя, провоцировать родителей Дилана, то мне скоро укажут на дверь.       В своей комнате я уставилась на конверт, подрагивающий в руках — не знаю, почему, но я ничего хорошего от него не ждала. На обратке значился совершенно незнакомый мне адресат, и я гадала, чтобы это могло значить. Трясущимися руками я вскрыла письмо. Бумага гласила, что моя мать остановилась по такому-то адресу, и если я не приеду с вещами в течение 24 часов с момента получения этого письма, меня объявят в розыск, то есть, пропавшей. Полиция начнет поиски, а так как мне нет восемнадцати, то семью, которая укрывает меня, ждут обвинения в намеренном похищении и насильственном удерживании несовершеннолетней, что карается законом по такому-то пункту, подпункту и прочему.       Письмо выпало из рук. Я не могла понять, когда мать успела все это провернуть? Она не оставила мне никакого выбора. Приперла в угол, потому что я ни за что в жизни не подведу и не подставлю семью Дилана.       Опустившись на кровать, я закрыла лицо руками и горько разрыдалась.