I heart you, i heart you not

      Не смотря на то, что я страшно не выспалась, после письма уснуть меня не заставила бы никакая сила. Я лихорадочно бросилась к рюкзаку, порылась в нем и выудила на свет ополовиненную пачку сигарет. Курила не часто, намеревалась даже бросить, но все равно держала про запас одну пачку, покупая следующую, когда та заканчивалась. Одной мне хватало примерно на две-три недели. Дрожащими руками я вытащила длинную папироску и откопала зажигалку. Да простит меня дух этого прекрасного дома, но я должна перекурить проклятую новость.       Выскользнув на террасу, я постаралась как можно плотнее закрыть за собой дверь. Что мне делать? Ничто на свете не заставит меня с пожитками явиться к матери, которая всеми правдами и неправдами вынудит получить и отдать ей деньги. Меня передернуло от отвращения, едва только я подумала о том, что должна буду ночевать под одной крышей с этими людьми. Но и тут тоже оставаться больше не могла — не хочу и не буду вовлекать прекрасных Клиболдов в неприятности.       Черт подери, мне нужно было знать — по документам Ванесса имеет на меня право? Ведь если нет — я могу смело отправить ее в пешее эротическое. Очень подозрительно и то, что она ведет себя крайне уверенно, словно убеждена на сто процентов, что я у нее в руках. Но как она может объявить меня пропавшей, если вот она я — в школе, и в пиццерии меня видят. Я просто ночую у других людей, которые, к сожалению, никем мне не являются, а значит к ним действительно может придти полиция, которая знает, где я остановилась. Аб — сурд…       Внезапно поднявшийся ветер залетел в расстегнутую куртку, и я вздрогнула. Становилось прохладно, или из меня просто вышел весь хмель. Я затоптала ногой окурок и, аккуратно подняв бычок, сунула в карман — выкину позже. Выкуренная сигарета нисколько меня не успокоила. Проблема никуда не исчезла.       Я не знаю, сколько просидела на так и не расстеленной кровати, поджав под себя ноги и раскачиваясь взад — вперед. Я ничего не видела перед собой, глаза были обращены куда-то в пространство. Я лихорадочно искала выход. Злополучное письмо валялось на полу.       В дверь комнаты тихонечко поскребли, даже не постучали. Я очнулась от бесплодных дум и просипела «Войдите!». Дилан очень осторожно, стараясь не шуметь, ввинтился в еле образовавшуюся дверную щель. На его лице была написана горечь. Я непонимающе на него смотрела, напрочь забыв, что нас застукали на кухне в компрометирующей позе, а зря. — Мама сделала первое и последнее предупреждение, — признался Дилан, усаживаясь рядом со мной. — Она сказала, что не хочет в этом доме никаких отношений между подростками. Еще раз увидит… — он запнулся и положил руку мне на колено. — Прости, Клэри, я не ожидал ее появления. — Ничего, — прошептала я. Мне было безумно трудно говорить, в горле встал комок. Я подняла с пола письмо и протянула ему. Парень недоуменно пробежал глазами сухие ультимативные строки, затем поднял на меня встревоженный взгляд. — Ты мне так и не рассказала, что произошло между тобой и матерью. — Не называй ее так, пожалуйста, — горько пробормотала я. — Мне страшно, Ди. Ей же нужны деньги за дом и жизнь отца. Если она их получит, мне только останется вскрыть себе вены.       Я подробно рассказала ему наш «милый» диалог с Ванессой, поведав даже про унизительную оплеуху. Дилан скрипнул зубами. — Пиздос какой-то, — выдал он, и я была с ним полностью согласна. — Что ты собираешься делать?       Я вяло пожала плечами. — Мне придется покинуть твой уютный дом, Ди. Но и к ней я не поеду. Я ж не дура. Это как лезть в волчье логово, а точнее — к черту в пасть. Она всегда отличалась буйным нравом, но пока ты — ребенок, ты смотришь на мир сквозь розовые очки, веришь в то, что мама — это самое прекрасное и святое, что ты можешь иметь… А потом очки разбиваются стеклами внутрь, и ты уже плачешь кровавыми слезами… — слезы у меня и правда потекли. Мне вновь стало себя ужасно жалко. И обратиться-то не к кому. Я одна во всем мире. Дилан словно прочитал мои мысли. Он обнял меня, нежно прижал к себе и принялся гладить по голове, приговаривая: — Ты не одна, не плачь. У тебя есть я. И мы вдвоем что-нибудь придумаем. Непременно.       Я была страшно благодарна ему за поддержку и сочувствие, но прекрасно понимала, что мы не выстоим в жестоком мире взрослых вдвоем. — Где твои родители? — всхлипнула я, уже значительно намочив слезами плечо парня. — Уехали на свою дурацкую службу, иначе бы я сюда не сунулся, — прогудел он над моим ухом. — Мать была страшно недовольна.       Надо же, оказывается я провела в прострации больше двух часов. И не заметила! — Понимаю, — отозвалась я. — Господи, Ди, просто не верится, что это все происходит со мной. Я так устала… — чуть отстранилась от парня и размазала слезы по щекам. Глаза щипало от недосыпа. И только сейчас я ощутила, что просто валюсь с ног. Дилан пригрел меня в своих теплых объятиях, мне захотелось снова уткнуться ему в руку, как котенку в локоть доброго хозяина, и мурча от безмятежности под ласковыми поглаживаниями, уснуть. — Давай поспим немного, а? — несмело попросила я, искренне надеясь, что Дилан поймет меня правильно. Он понял. Мы улеглись, я отвернулась от него, прижавшись спиной к его телу, а он крепко обхватил меня руками, уткнувшись губами в макушку — я ощущала его дыхание. Стараясь ни о чем не думать, закрыла глаза. Дилан лежал спокойно, и я тоже успокоилась. Через некоторое время я отрубилась.       Проснулась от того, что стало жутко неудобно лежать. Оказывается Дилан незаметно спихнул меня на самый край кровати, разбросал руки-ноги в стороны, а я висела на тоненькой полосочке, которую он мне бессознательно оставил. Неловко повернувшись, я-таки брякнулась с постели, несильно ударившись копчиком. Дилан не проснулся, а вот с меня сон слетел моментально. Бросив взгляд на часы, я увидела, что они показывали около четырех вечера. Итак, мы провалялись в кровати целый день. И судя по всему, что в комнату еще не заехала тяжелая бронетехника, за рулем которой была добродушнейшая миссис Клиболд, родители Дилана до сих пор отсутствовали.       Потерев глаза, я кое-как встала, с хрустом размяла затекшие конечности и поплелась в ванную. Судя по всему, у меня это в ближайшее время последний душ, поэтому надо помыться основательно. Времени осталось не так уж и много, от Ванессы всего можно ожидать. И если она примчится сюда с мигалками на полицейских собаках — я просто не удивлюсь.       В душе я снова расплакалась. У меня опустились руки. Я понятия не имела, куда идти. Где переночевать сегодняшнюю ночь, Господи? Это было ужасное ощущение беспомощности. Мне была нужна помощь, но к кому обратиться — я не знала.       Из душа я выползла совершенно разбитая и крайне несчастная. Запахнувшись в махровый халат, выделенный мне Сью, я протопала в комнату. Дилан еще дрых. Ну и засоня… Оглядываясь на него — не шпионит ли, притворюша? — я достала из ящика чистое белье. Мне нужно будить его и выставлять за порог — пора собираться. Правда, куда?.. И тут меня пронзила одна мысль… Она была слаааабенькой, маловероятной, но все-таки я имела шанс. Если только мистер Торн пойдет навстречу.       Воодушевившись от этих мыслей, я как-то благополучно забыла о том, что в комнате не одна. Труселя натянула еще под халатом, а вот, чтобы надеть лифон, его мне пришлось скинуть. Повернувшись лицом к окну, я корячилась с застежкой, неестественно вывернув руки за спину. Работа не ладилась.       Внезапно мои пальцы перехватили руки Дилана, который хрипло сказал: — Я помогу.       Твою мать, ну что я за дура такая? Я совсем-совсем запамятовала, что кроме меня, здесь еще и Дилан. А я тут перед ним в нижнем белье — какая провокация! Молодец, Клэри! После этого иди и разъеби свою тупую башку об стену. Красная, как рак, я разрешила Дилану застегнуть мне лифчик. Он справился на удивление быстро, видимо, имел нормальный такой опыт общения с нижним женским бельем. Его пальцы провели по спине от верхнего выпирающего шейного позвонка до впадины на пояснице. — Ты — красивая, — тихо прокомментировал Дилан мой вид сзади.       Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я быстро присела, цапнула с пола халат и прикрылась им. — Т…ты можешь выйти? — нерешительно спросила я, боясь взглянуть на него. Ни слова не сказав, Дилан покинул комнату. Дверью не хлопнул, значит держит себя в руках.       Я быстро покидала в сумку все свои вещи. Нужно будет непременно спросить миссис Клиболд, можно ли мне взять с собой гигиенические принадлежности. Вряд ли они пригодятся в подворотне или канаве, но все-таки пусть будут со мной.       Дилана я нашла на кухне. Он окинул меня взглядом, а затем отвернулся. Сердится? — Я собрала вещи, — сообщила я. Он вздрогнул и бросился ко мне. — Ты не должна уезжать, — его руки несильно встряхнули меня. — Дождись родителей, давай им все расскажем, они что-нибудь придумают! В конце концов, у них есть хорошие знакомые адвокаты. — Дилан, мне не по карману адвокат! И я не хочу впутывать в свои дела твоих отца и мать! Они и так очень много для меня сделали. Ты понимаешь, что чем дольше я тут, тем больше вероятность, что сюда заявится гостья, которую вы вряд ли пригласите на чашечку чая! — мой голос возвысился чуть ли не до небес. — И ты хочешь убежать? Куда, Клэри?! Ты не сможешь бегать вечно! У тебя на носу экзамены, у тебя работа! Скоро выпускной! Ты позволишь сломать себе жизнь? — Дилан явно нервничал. Он кусал губы и не знал, как уговорить меня остаться.       Ну как он не понимает, что моя жизнь уже и так сломана! А попытаться склеить ее я могу только, если покину этот городишко. Я должна начать все с нуля где-нибудь подальше отсюда и желательно под другим именем. Страх подгонял меня, я не должна была оказаться в цепких лапах Ванессы. — Можно я съем что-нибудь? — пискнула я, наконец, чтобы просто сменить тему. Дилан опешил, сбитый с толку моей переменой. — Холодильник в твоем распоряжении, — буркнул он. В глубине дома раздался тяжелый гулкий звонок. Я подскочила и в панике уставилась на парня. — Господи, не выдавай меня только, — я ринулась обратно по коридору, где лежала сумка с вещами и рюкзачок с несчастным остатком наличных. Закрыв дверь на замок, я приникла к ней ухом.       Сначала ничего слышно не было, лишь невнятный гул голосов. Затем я расслышала уже знакомые мне истеричные вопли Ванессы. — Он врет, офицеры! Наверняка они держат мою девочку где-то в доме, привязанную к стулу с кляпом во рту!       Да она просто ебанутая! Я поразилась тому, насколько прожженной лицемеркой и притворщицей была моя так называемая мать. Пора убираться отсюда. Не стоит ждать, когда в комнату зайдут и сдадут меня с рук на руки «любимой» родительнице. Наверняка она подготовилась, и вынудила полицию выписать ордер на обыск. Звучит абсурдно, но я ничему уже не удивлюсь.       Схватив свой скарб, я выскользнула на террасу. Ничего, я потом попрошу у Дилана прощения за свой побег, и непременно поблагодарю его семью, но сейчас нужно было делать ноги.       О том, что мне идти пешком по шоссе мимо гор, где на ближайшие пять километров нет никого, я как-то не подумала. Не подумала я и о том, что когда полиция и маман останутся с носом, они рассядутся по своим каретам и поедут в город по той же самой дороге, где и найдут меня. Блядь!       С места, где я сейчас нерешительно стояла, хорошо просматривалась дорога, ведущая к дому Клиболдов. Пока я жевала сопли, раздумывая над своей горькой судьбинушкой, я увидела черную Хонду, которая вырулила из-за поворота. Сердце заухало где-то в горле. Неужели это Эрик, мать его, Харрис?! Это же шанс…       Я высунула нос за угол дальнего крыла огромного дома Клиболдов. Точняк, это был Эрик. В неизменном плаще и черных очках он выскользнул из машины, просто хлопнув дверью, и направился ко входу в дом. Зачем он тут, узнаю потом. Сейчас мне надо оооочень осторожно и незаметно ввинтиться в его машину и затаиться там. Эрик вывезет меня отсюда, даже если не захочет мне помогать.       Я, стараясь слиться с окружающей местностью, пригибаясь, не знаю зачем, побежала к машине. Хорошо еще, что Эрик бросил тачку ближе к шоссе, нежели к аллее. Очевидно, увидел, что на парковке стоит копская машина, и решил не загораживать выезд.       Очень сильно мандражируя и надеясь, что никто сейчас не пялится на меня в окно, я все-таки достигла Хонды. Спрятавшись за ней с другой стороны, попыталась отдышаться. Так, вроде бы воплей «Держите ее, вот она!» не слышно. Теперь тихонечко подергаем двери со стороны пассажира… Есть контакт. Я постаралась открыть дверь как можно уже, сунула сумку на заднее сидение и сама влезла туда, тут же пригнув голову. Почему у этой машины стекла не тонированные?! Распластавшись, как лягушка, я перевела дух. Внезапно мои глаза уткнулись во что-то светло-розовое и кружевное. Сфокусировав взгляд, я почти взвизгнула: женские трусики! Тонкие, почти прозрачные и…судя по всему, кем-то тут забытые. Эрик… Я скрипнула зубами от переполнявшей злости и ревности. Брезгливо отшвырнув трусы от себя куда-то под сидение, я пообещала, что меня это не тронет. Мне нужно выбраться, убежать от матери, спрятаться… Страдать и рыдать от осознания того, что Эрик трахает в своей машине девиц, я буду потом.       Сколько я провалялась на заднем сидении харрисовской японки, я не знала. Все тело ныло, к тому же мне было дико любопытно, что же там происходит? И почему так долго? Неужели идет обыск? А ведь в полиции не дэбилы сидят, быстро просекут, что я дала деру. Видимо, так и случилось, потому что из дома с криками выскочили люди. Визгливый голос Ванессы на фоне виноватого бубнежа офицера раздавался особенно противно: — Мне нужна моя дочь! Найдите ее! Иначе я засужу здесь всех!!!       Я юркнула под сидения, стараясь притвориться ветошью. Если авто Эрика сейчас обыщут, мне пиздец. Однако водительская дверь раскрылась, сидение качнулось. Ключ в зажигание, щелчок, мотор зарычал, как бешеный тигр — сколько же лет этому корыту? Эрик сдвинул свою колымагу с места, очень резко развернул ее и рванул в город. Он что-то бормотал себе под нос. Из всего бубнежа, ни хрена не разбираемого из-за жуткого рева древнего движка, я поняла, а точнее, мне показалось, что услышала свое имя.